Кройц. Не успокаивает девушку, похоже, твой ответ про "своих".
- Свои, говоришь?
Глянув - хотя, может, и показалось: маска все же, - на тебя, убирает указательный палец со спускового крючка.
- Все свои на подсвете, хомбре.
Только лишь для того, впрочем, чтоб переводчик огня с "3" на "A" перекинуть.
- Ты, мы - все. И левый нам никто не нужен.
Поводит ружейным стволом - а, вместе с ним, и лучом света - разгоняя до того едва тревожимый тлением светильников полумрак.
- А скаф-то на хуя снял?
Кивком указывает в сторону капюшона лаборантского комбеза.
- Дисфраз? Хотя, ладно...
Но взглядом сверлит пустоту коридора за твоей спиной.
- Бортовик разбил хотя бы? Или потерял?
Нарукавный дисплей. Нет, не разбил. Вспышка.
- Главное - не потеряйся, анцьяно.
Полуобернувшись с переднего пассажирского кресла, подмигивает тебе "Бичо": молодой, лет двадцати - двадцати пяти, плотно сбитый и, как тебе показалось, либо чрезвычайно оптимистичный, либо постоянно находящийся под воздействием эйфоретиков машинганнер "Клещей". "Аметрайядор". Или пулеметчик, если по-простому.
- Но ло токес.
Это уже "Сова". Толкает в бок своего товарища-напарника.
- Тьене долор.
За рулем старого-доброго - только в новом кузове, пару сезонов как выпустили - "Мула", что несет вас по медленно погружающимся в сумерки, обманчиво спокойным улочкам окраин Джерихо-Сити, в джинсовой куртке, что скрывает татуировки, и с собранными в хвост волосами, больше напоминает работницу какой-нибудь отдаленной аргентинской теплицы, чем бойца НВФ.
- Эста бьен.
Ей, не тебе, ответив, отворачивается хиспанец.
- Не обращай внимания, Гатито.
"Водитель".
- Все на нервах.
И явно тебе.
- Ты, кстати, если куришь - кури спокойно.
Подкручивает реле магнитолы, добавляя битов и речитативов к урчанию биотопливного движка.
- Тачка все равно не моя.
Не можешь сказать, что раньше - без "музыки" - было хуже. Вспышка.
- Нет?..
Ты снова здесь, снова сейчас. И не сидишь на заднем диване пикапа, стоишь в холодном тоннеле.
- А по курсу - тоже спекся, да?
В том, что "спекся", сомневаться не приходится.
- Расскажу, не вопрос.
Как бостонский клюквенный пирог.
- Как раз-на-раз останемся - так сразу.
Режь да подавай.
- И...
Дуло дробовика плавно рисует полукруг, освещая сначала стены, потом ведущую в "коридор смерти" заслонку, затем снова стены.
- Отсюда мы дернем вдвоем - без вариантов. Понимаешь, о чем я? Раз и два.
Умеешь считать до двух, этого не отнять. И понимаешь, о чем она. Но вот умеет ли считать "Призрак"? Понимает ли?
- Мельник. Подругу. Нашел.
Звонко резонирует под сводами черепа перестук колокольчиков.
- Подруга. Мельника. Нашла.
Незримая ладонь, что жмется к левому виску твоей старой-новой знакомой.
- Мельник. Квей. Договорились.
Безмолвный хлопок - скорей ощущаемый волной дурманяще-эйфорической слабости: такой, что собственные ноги подгибаются - и "Тигр" просто складывается словно марионетка, которой враз обрезали все нитки.
- Мельник. Сова. Договорились.
Подхватывать ее под локти, дать брякнуться наземь с высоты собственного роста: дело твое.
- Договор. Договор. Расходятся.
Что федерату в радость, то миду будет гадость. Или как там в том детском стишке было?
- Мельник. Выбор. Есть.
Все как ты любишь - безальтернативный?
- Квей. Сова. Выбирай.