Просмотр сообщения в игре «["Ротор"]»

Проверяешь себя, проверяешь дымное окружение. Ты в порядке, если не считать частичного - покрытие восстанавливается, но ему снова и снова что-то, да мешает: то взрывы, то пламя, то взрывы и пламя - скелетирования и недавней нервотрепки с потерей и обретением конечностей. Помещение, на первый взгляд, тоже. Но прямо там, за порогом, тебя ждет, притаившись под потолком, четырех с половиной килограммовый подарок от новой почитательницы твоих талантов: такой, что между вами обязательно пробежит искра, которая быстро превратится во всеиспепеляющую страсть. Самоходная электроразрядно-плазмотоковая мина направленного поражения, фактически - арахнодрон, только умеющий удивлять. Сначала разрядит в тебя катушки, а потом окатит волной "четвертого состояния". Современная и технологичная игрушка, очередная секретная разработка: дорогой и достойный тебя презент. Жаль только, что собирается в недрах ваших цехов, прекрасно детектируясь противоминным модулем платформы - сюрприз полностью испорчен. Чем ближе подходишь, тем явственней понимаешь, что, отдавая дань уважения работавшим над твоим носителем инженерам, Эмилия Хейз проявила неслыханную щедрость: пять дронов-тусовщиков, каждый ценой в спортивный "Робару" люксовой комплектации, вполне могут зажечь палубу - буквально - не хуже, чем ты, в свое время, "зажигала" - фигурально - танцпол.
Как тогда, в Нью-Теннесси, на Дормане-Прайм, в полуклубе-полубаре - "Вяленый Пес" назывался - куда вы завалились шумной гурьбой: практически все отделение, все, кому посчастливилось пережить небольшую заварушку на прифронтовой сельхозколонии, чье название ты не смогла бы вспомнить уже спустя пару дней "после": сначала жесткий высокоорбитальный сброс, потом работу мидовской ПВО, а затем и "гребаный гряземес", как капитан Броуди назвал шестичасовой штурм укрепрайона вокруг похожего на гигантский фен атмосферного преобразователя: ночью, посреди перепаханных артподготовкой полей, под проливным дождем, втаптывая послушников в чавкающий красный грунт и расшибая кнехтов о брошенные маисовые комбайны. "Белоснежки" окопались там намертво, но на то вы и Орбитальный Десант - "лучшие, сука, из ебучих терранских солдат", когда все получается, и "обезьяны, на хуй, откуда вас, мудорылы косорукие, понабирали только", когда нет - чтоб даже мертвого, если такой приказ поступит, откопать, прострелить ему башку, и закопать обратно. И больше всего тебе, как оператору легкого прыгающего танка - старый-добрый "Рамон-​5М2", в обвесе "непосредственной поддержки пехоты" - в тот вечер хотелось не дергать джойстик игрового аппарата, оккупированного "Сержантом" - он, кстати, несмотря на прозвище, на самом деле давно был старшим - и "Чаппи": рычагов ты за пять с лишним часов маневренного боя надергалась так, что и теперь, спустя почти декаду, запястья все еще ныли, и не просиживать у барной стойки, заодно с "Мылом", "Тетей Мо" и "Тук-Туком", пятую точку, отбитую - никакие гасители инерции и никакие вспененные наполнители сиденья от тех "встрясок", что ты пережила, задницу не спасли бы - все там же, при все тех же обстоятельствах, а потанцевать. Не так важно, подо что и с кем - хоть даже и самой, просто потанцевать: потрясти тем, что у девушек твоего тогда возраста и сложения прекрасно и весьма упруго тряслось, выбросить из головы дурные мысли, да тупо развеяться в первый, чтоб его, за три месяца "увал". И ты танцевала. До тех пор, пока ту курицу, с татуировкой-розой на шее и похожими на перекачанные хандболльные мячи сиськами, что решила, убрав столик, срезать путь прямо через толпу, случайно локтем не задела. Извинилась даже. А та взяла - и опрокинула на тебя остатки того, что несла: посуды залапанной, пойла разлитого, орешков, грязных салфеток. Слово за слово, вышли на свежий воздух: ты одна, они тоже - три кобылы - одни. Взяла в руку - ту самую, в которой тем же вечером, но позже, суждено было побывать и рычагу стояночного тормоза машины такси, и бутылке сорокапятиградусного "Мартинса", и члену "Мыла", и рукоятке шоковой дубинки одного из приехавших на вызов в мотель полицейских, и пруту камерной решетки в отделе - горловину ее майки, рванула что было сил, и пока она тщетно ловила собственную, дутую кинетикогелем грудь, отпинала сначала ее, а потом и обеих ее подружек: не по очереди, двух за раз. И никто не грустил.
Те события, яркие моменты, лица тех, кто был рядом, даже их имена - все стало пеплом. Как и большая часть тебя, зажатой в кабине пылающего танка, откуда то, что от тебя осталось, успел выволочь и сам изрядно обгоревший в процессе Броуди. Без обеих ног и правой руки, с перетянутым чудовищными келоидными рубцами огрызком тела и буровато-бугристой маской вместо лица, застывшей на лысом овале безухой головы, брошенная доживать свои недолгие годы в жилой ячейке многоярусной башни на окраине гигаполиса, с мизерной военной пенсией, которой едва хватало на коммуналку, лекарства и еду, спустя почти два года сидения в инвалидном кресле у окна, что бы ты ответила на письмо, пришедшее на личную почту от HR-отдела регионального подразделения одной весьма известной Частной Военной Компании с не самой кристально чистой репутацией, в которую, на работу вахтовым методом, требовались пилоты шагоходов на нейроуправлении, крайне желательно - с реальным боевым опытом? Если у истощенной Последней Войной, трещащей по швам Федерации, которой ты отдала все: свою молодость, свое здоровье, саму свою судьбу, тогда, в те давние времена не нашлось для тебя ничего: ни технологий для реабилитации и восстановления, ни денег на что-то, кроме выживания на синтетической лапше - только сраное "Пурпурное сердце" в пластмассовой коробушке, то кто ей виноват?
И все бы хорошо, но "пятерка отважных", похоже, не собирается сидеть и терпеливо ждать, пока ты соизволишь удостоить их своим обществом. Перебирают манипуляторами, наползают. Тем более, есть куда - ныне покойный "Матадор" не поскупился на перепланировке, дырень в половину стенки продолбил. Все просто: если оперативник не идет к самоходным минам, то самоходные мины идут к оперативнику. История циклична, а кто ее не знает, тот - рисковый малый. Но ты - не "тот", прекрасно все понимаешь.

-​-​-​-​-----

Терренс: