Мортиноцци. Разобравшись с оружием и сумкой, защелкиваешь карабины страховочные, после чего прижимаешь к себе, крепко обняв, ученую. Не самая высокая, не самая массивная и не самая костлявая из тех, с кем тебе доводилось иметь дело - повезло.
- Вижу!
Цепляется клещом в трубки боковые, едва расслышав предложение-указание.
- Очень постараюсь, чтоб меня не стошнило...
Вжимается в твой корпус.
- В капюшоне с лицевой пластине это будет очень весело!
А потом вас вдруг подбрасывает вверх так, словно напольные "пуфики" снизу подбивает отбойным молотком.
- Это!..
Стучит - ритмично и часто - что-то под днищем. Трясет машину - как в лихорадке, мелко и дробно - непрерывно, качает словно на волнах.
- Прост...
Не закончив фразы, вжимается в твое плечо, когда рвет - вверх, влево, вправо, снова вверх - ваш тандем.
- Держитесь! - Перекрикивает вой бурана "командир". - Идем на вертикаль!
Не обманывает. Миг - съезжаете к торцу, повиснув в матерчатых петлях, когда пол разом становится стеной.
- Я... Я...
Мотает туда-сюда когда, втыкается макушкой в твой подбородок. Не тараном, а просто наваливается, медленно вдавливая нижнюю челюсть в верхнюю, до треска эмального.
- П-падаю! Падаю!!!
Не падает, держишь. Гудят руки от напряжения. Удар - возвращается внезапно мир в привычную систему координат. Удар, удар. Сколько прошло, минута? Две?
- Ритан, пожалуйста...
Чувствуешь - подрагивает от напряжения девушка, спина под твоими предплечьями просто каменная.
- Это... Просто пиздец...
С ней решительно невозможно спорить.
- Трещина! - Орет "Ромашка". - Прыгаем!
Скрежет и хруст, снаружи. Удар! Подкидывает не хуже панкейков на сковородке. Гудят мускулы, хрипит в тисках стальной хватки монтанка.
- С-су...
Удар! Дергает вперед - едва не въезжаешь пяткой туда, куда просила "не въезжать" наемница, а Галлахан съезжает, скользнув вдоль тебя впритирку, так, что ее лоб оказывается на уровне твоих ключиц.
- Блять... Блять...
Карабкается, цепляется. Помогаешь.
- Еще трещина! - Дергает бешено рычагами лежащая впереди фигура. - И скат!
Вот сто процентов речь не о той плоской хуйне, что у берегов ДжерСи водится!
Удар! Взмываете опять куда-то. Удар - скрипят жилы в конечностях.
- Блять!!!
Уже зная, что будет потом, кажется, готова буквально зубами вцепиться во что угодно "ноша". Рывок - едет, страхуешь.
- Сука... Да сука...
Почти плачет.
- Вертикаль! - Не перестает радовать Сэм-Саманта. - И скат! Скат!
Не обманывает. Удар. Удар. Удар. Воет, абсолютно ничего не стесняясь, лежащая где-то сбоку Гвен. Тянешь на себя.
- Я... Я не могу! Уже! Бляуе...
Хлесткая струя осклизло-комковатой рвоты расшибается о прозрачный щиток, прижатый к твоей собственной щеке. Мерзеннейшее телесное тепло - все, что чувствуешь.
- Уэ...
Издав загадочный звук, крутит капюшоном. Вся - в собственный рвотных массах. Просто вся. Свисают сосульками мокрые волосы, бежит слизь по лбу, с носа капает, даже на ушах - и то есть.
- Бергшрунд! - Выкрикнув непонятное ругательство, перекидывает пару тумблеров из позицию в позицию та, вторая. - Бергшрунд!
А эта, первая, глянув на тебя, улыбается. О, нет, не улыбается. Скалится. Кривится. Дергается, икнув.
- Ая...
И выплескивает из себя новую порцию полупереваренной жижи. Теперь вообще как в аквариуме будет. Новый полуудар-полурывок - не умывается, купается.
- Скат! Скат!
Конвульсивно вздрогнув, идет юзом транспорт. Удар. Следом - рывок. Удар! Перекатывается с живота на бок, разжав пальцы, страдалица. Потеряла сознание?
- Прыжок!
Да, потеряла сознание. Удар. Болтается тряпичной куклой. Удар. Сцепив кисти замком, жмешь еще ближе. Удар. Удар. Лишь бы шею не сломала. Удар. Или хребет. Удар. Брыкнувшись не хуже бешеного аргентинского тора, замирает вдруг "ходун". Клацает что-то по обшивке, справа и слева, в нескольких точках разом.
- Все! Дочимся!
Щелчок - там, сверху.
- Это старый археологический аванпост корпов!
Покачивает "паука". Крутит реле за реле марксман, сбрасывает "пачками" переключатели.
- Над пусковой шахтой корабля стоит!
Похоже, на тросах поднимают.
- Сейчас сам все увидишь!
Пшикнув, раскручивается, съезжая вбок, "шайба" над головой, расходятся лепестки дополнительного гермозатвора. Луч света - в вышине. Скользит по обшарпанным и растрескавшимся, укрытым шубой серебристого инея стенкам короткого двухметрового "колодца", упирается в вас.
- Вылезайте, лягухи-путешественники.
Судя по звонкому голосу - это девочка лет двенадцати-четырнадцати, не старше. Узнаешь - не по трансляциям, по разговорам подвальным - "Точку".
- У меня есть план.