Мортиноцци. Побродив по комнатушке и поглазев - хотя, в принципе, смотреть и правда оказывается особо не на что - на окрестные виды и красоты, решаешь провести профилактическую беседу с одним из "боевиков" своего нового "отряда". Подходит та послушно, когда зовешь. Только в легком недоумении, похоже, от того, почему ты вдруг решил потесней с ней пообщаться.
- Я?
Улыбается - кажется, вполне искренне - когда спрашиваешь ее о душевном состоянии и крепости силы воли.
- Ну, более-менее в п-порядке..
И ежится заметно, когда, прижав к себе, задаешь ряд риторических вопросов.
- Нет, нет...
Вывернуть пытается плечо из захвата пальцев твоих, поморщившись. Без особых успехов, впрочем.
- Н-не хочу.
Получив же несколько подбадривающих хлопков, пару мгновений стоит, словно ожидая - закончил ли ты беседу на, вроде вполне очевидной, финальной фразе, либо собираешься сказать еще чего-нибудь. Нет, тут что-то не то. Дергаются пару раз плечи прежде, чем направляется она обратно к "своему" креслу, так, собственно, ничего и не произнеся. Понимаешь, что давится слезами, пряча от ваших взглядов раскрасневшиеся щеки. Усаживается, закинув ногу на ногу и сложив руки на груди замком, смотрит в пол. А маячащая где-то сбоку бледным пятном маска-череп прижимает кулаки под утопающие в тени провалы глазниц, крутит ими туда-сюда.
- Вы знаете, что?!
Повернувшись к ней, Галлахан неожиданно - в первую очередь, наверное, для себя - вскакивает, едва не срываясь на крик.
- Вы могли бы просто сказать - и я бы ушла!
Разводит руками "Калавера".
- Увы, Гвен - здесь командую не я.
Блестят мокро глаза лаборантки, гневные морщины чертят лоб.
- И, чтоб вы знали, я не специально!
Усмехается наемница.
- У меня и мыслей таких не было. Если б были - лежать бы давно на полу твоим мозгам.
Кривит губы корпоратка, жмурится. И молча возвращается на место - снова в ту же "закрытую" позу. Только теперь еще и отвернулась от вас, полуповернув корпус к выходу.
- Ты не расстраивайся, Гвен. Жизнь - ебаная боль. Кто-то умеет убивать и убегать, кто-то - ставить опыты на детях. Кто на что учился.
Не реагирует на это утверждение научница. А ты, между тем, мостишься на оказавшийся удивительно удобным - просто чудо, а не сиденье: эргономично принимает форму задницы, не выталкивая, но поддерживая, мягко подпружинивает и не проседает "на рессоры" даже под твоим, не самым маленьким весом - "топчан". Ноги вытянув, понимаешь в какой-то момент, что и правда напрыгался-набегался малость - гудят икроножные мышцы ощутимо.
- Я не ставила опыты на детях.
Не поворачивается к вам девушка. Словно к дохлым зверушкам - тем, что за дверью живописно раскинулись - обращается.
- А ты у любого из ваших спроси - никто ничего не делал, все бумажки перекладывали.
Поворачивается все же, явно вновь не выдержав наплыва эмоций, Галлахан. Красная как томат, на лбу испарина.
- Я - инженер.
Выставив вперед руку, загибает большой палец.
- Не биолог!
Загибает указательный.
- Не псионист!
Загибает мизинец.
- Не гребаный охранник!
Безымянный.
- И не сраный руководитель!
Оставшийся одиноко торчать средний палец демонстрирует "Ромашке".
- Инженер!
Покачивает головой стрелок.
- Клетки для детей тоже ломаются. И скальпели кому-то точить надо.
Еще сильней краснеет ученая - хотя, казалось бы, куда уже.
- В отделе экспедиционно-археологических исследований скальпели не нужны! Я вообще ничего противозаконного не делала!
Пару раз - щелк-щелк - похлопывает перчаткой о перчатку твоя напарница.
- Поздравляю - проверка лояльности пройдена.
Даже уши - и те у ее "оппонента" горят.
- А еще какая? Проверка харизмы?! Мы здесь не в игры играем! Это вам не "Оро и Глория"!
Уж на что-что, а на героическое приключение происходящее вокруг вас точно не похоже.
- Что еще за "ороглори"?
Да и местечковая живность на всяких "уникорнио" не особо тянет.
- Ничто!
Раскинув ноги в стороны и чуть съехав вниз, марксман, по всей видимости, беззастенчиво наслаждается моментом.
- Слушай, да не кипятись ты так, Гвен. Кто без изъяна? Он, думаешь?
Ты, очевидно.
- Слушайте, мож...
Странный гул, ощущаемый скорей как вибрация пола, чем как звук, наполняет собой зал. Первая девушка затравленно озирается, вторая - поднимается, винтовку поудобней перехватив.
- Эвак. Кроешь тыл.
Наушник трещит, не "общая волна". После - снова "по громкой связи".
- Гвен - сядь.
Садится та. Ждете. Недолго, впрочем - буквально с десяток секунд. Шипит люк, вращается словно сам собой, раскручиваясь, отщелкнувшийся вверх запорный вентиль.
- Автомат. Ждем.
Медленно откидывается на поворотных петлях, поскрипывая и разбрасывая крупицы инея, крышка. Так и веет из уходящего во мрак колодца с уже привычными скобами-ступеньками жгучим, пробирающим до костей холодом, а гул - нарастает, пропитывается резким, режущим слух даже невзирая на акустические фильтры свистом, заставляет подрагивать теперь и стены.
- Арахноход корпов. Кабина двухместная, на пару скафов - уже греется.
Бросает в неизвестность своего бессменного микро-разведчика. Еще десяток секунд.
- Чисто. По движению: сначала я - на рычаги, потом ты. Подруга твоя - на финише.
Перепроверяет свое оружие, щупает предохранители.
- Ствол у нее забери, свои все на блок.
Убирает пистолет в кобуру, "майн" вешает по-походному.
- Мы голые, одна дырка в корпусе - все.