Кройц. Опаляет мороз подошвы стоп, когда заметно липнут они - как в тот раз, когда ты решил босиком в рефрижератор за ящиком омаров по-быстрому сгонять - к болезненно вминающейся в хоть и загрубевшую, но ничем не прикрытую кожу рубчатке противоскользящего покрытия. Холод овевает тело, неприятно покусывает за мочки ушей, нос, заставляет покрываться мурашками плечи. Внутреннего тепла еще хватает на то, чтобы игнорировать такие мелочи, но ресурсы его вовсе не бесконечны, и поброди ты по окрестностям в таком виде пусть не пару-тройку, крепкий все же, но десять или пятнадцать минут - и абсолютно точно начнешь не просто горько жалеть о безвозвратно потерянном скафандре, но и банально замерзать, со всеми вытекающими. Пока идешь и прохлаждаешься, проверяешь на заряженность "Орла" - три патрона. Если ставить врагов рядами, лбами к затылкам, и стрелять прямо в упор, то человек на шесть-девять должно хватить.
- Мельник. Время. Терпи.
В какой-то момент кехайка дает о себе знать, то ли подбадривая, то ли давая ценное указание. Как будто у тебя есть выбор, да.
- Квей. Слугу. Подготовит.
Сложное слово - "подготовка". Вопрос только в том, как и к чему пси-шиноби может подготовить местный персонал. Ко встрече с тобой? С самим Ританом? К раздеванию? Или к ритуальному жертвоприношению древним божествам этого мертвого Мира, со смиренной просьбой включить небесный обогреватель? Кто знает, "Мельник", кто знает.
- Мертвец. Костюм. Сломался.
Это она, очевидно, имеет в виду полуприкрытую брезентом "Приманку", до которого вы как раз добираетесь. Ту, что столь щедро поделилась с вами собственной кистью. Одной мысли о том, что придется сдирать одежду с закоченевшего трупа, а потом напяливать ее - порубленную и расстрелянную - на себя, достаточно для осознания одной простой вещи: если ты и замерз, то еще не до такой степени.
- Мельник. Угол. Жди.
Пыхнув, термоцзянь стрелкой указывает на пространство правей выхода в шахту, где, щелкнув об пол, тут же начинает бешено скакать, пуская клубы густого, серовато-белого дыма, брошенная мечницей пластиковая горошинка.
- Мельник. Туман. Спрячься.
А створки, между тем, загудев, начинают расходиться в стороны. Сначала медленно, едва-едва поддаваясь давлению загнанного меж ними жала плоской отвертки, потом, когда в ширящуюся щель встает распоркой ее - отвертки - темно-синяя пластиковая рукоятка, побыстрей. Чужие пальцы - узнаешь черный эластик лаборантских перчаток - вминаются в края металлических пластин, со скрипом разводя их по бокам на расстояние, достаточное для того, чтобы между ними смог протиснуться взрослый человек.
- Мельник. Охота. Готовься.
Успеваешь отметить, что телепатия, все же, отличная штука, когда в проем лезет гость, сунув вперед мелкий, буквально в палец, исполненный в черном анодированном корпусе, удивительно яркий для своих габаритов, фонарик, чей холодный луч путается, растворяясь, в клубах "гороховой" завесы.
- Тут... Тут что-то горит, кажется... И еще труп...
Мужчина: молодой, говорит на всеобщем без акцента, слегка запыхался. И тот, к кому он обращается, при этом явно находится где-то выше, иначе зачем ему голову задирать?
- Не знаю точно...
Луч света скачет по фигуре мертвой имперки.
- Но кажется, это Х-хамада...
Протискивает меж дверец грудную клетку, после чего, практически забравшись внутрь, но тебя, под боком затаившегося, так и не заметив, зажимает "светильник" под мышкой, и начинает рыться в боковом кармане. Среднего роста, худощавый: мелковат размерчик, но лица не видно - практически спиной к тебе повернувшись, вполоборота, стоит.
- Сейчас дальше гляну... И...
Пистолет, подцепив за рукоятку, тянет прочь. Так оружие таскать по здешним местам: ли идиот, то ли смертник, третьего не дано. Почти преуспевает в своем начинании, когда шумно выдохнув, вдруг сгибается пополам. Не просто пинок, а таранный удар описавшей невидимую дугу ногой точно в пах - такой, что даже вроде б чавкнуло влажно.
- И-и...
Сипит чуть слышно. Подхватывает его сзади, замяв капюшон и уютно расположив кадык где-то в основании локтевого сгиба, прозрачная рука.
- И-и...
Попытавшись вывернуться, молотит раз-другой пустоту локтями безрезультатно, сучит сапогами.
- И...
Давит тонко и надсадно воздух сквозь зубы, когда начинают потрескивать шейные позвонки в тисках захвата.
- Квей. Обещание. Выполняю.
Дождавшись, пока тело, напоследок судорожно вывернувшись дугой, обмякает, держит его еще секунд пять, не меньше, после чего укладывает в ногах фиолетововласого мертвеца.
- Эй! - Женский голос доносится из шахты, откуда-то с верхнего этажа. - У тебя там все нормально?
Сдирает фантом с головы лаборанта, расстегнув, купольный капюшон. Копна рыжих, аккуратно остриженных волос, бледная веснушчатая кожа, лоб высокий и щеки впалые - лет двадцать на вид ему, совсем мальчишка. Мертв? Хотя, нет, все таки живой еще - похрипывает заметно. Незримые пальцы клещами вцепляются в его шевелюру на затылке, жмутся к черепу, пока вторая призрачная ладонь ложится на горло.
- Все в порядке, - внезапно разлепив тонкие посиневшие губы, подает голос придушенное тело, - Хамаду проверял.
Без хрипов, без завываний утробных - слегка взволнованно, не более.
- Еще живая, вроде бы...
Врет как дышит.
- Просто в отключке.
Странно и конвульсивно подергиваются глазные яблоки под плотно сомкнутыми веками на каждом новом слове.
- И мужик еще валяется. Странный скафандр, не наш.
Выдыхает шумно.
- Кажется... Кажется, застрелили его. Седой, здоровый - дырка прямо в стекляшке, в лоб попали.
Про тебя что ли рассказывает? Ты же живой. Наверное. Остается надеяться, что это не пророческий дар в корпорате открылся.
- А так что, чисто?
Снова женщина "сверху" оживляется.
- Да, чисто. Спускайся.
Снаружи слышится какой-то шорох. Кто-то по скобам лезет. Глухо брякнувшись лбом о сталь, замолкает рыжеволосый оратор. Посипывает только.
- Придержи заслонки толь...
Едва показавшись в проеме, чужая - уже второго лаборанта - кисть без видимых на то причин проворачивается против часовой стрелки с такой силой и скоростью, что ее владелица, вскрикнув, едва не срывается вниз. Рывок - буквально протаскивает ее неизвестная сила под сдавленные визги на вашу сторону. Высокая, но субтильного сложения, судя по мелькнувшему за пластмассовым щитком искаженному гримасой ужаса лицу - афроренголезка. Большего разглядеть просто не успеваешь. Отлетает в сторону куклой, втыкается в керамику ключицами, валится наземь. А потом, будто бы решив саму себя искалечить, сначала наклоняет голову вперед, практически прижав подбородок меж ключиц, после чего резко, со всего маху втыкается затылком в стенку и, закатив глаза, валится вбок.
- Слуги. Ученые. Спят.
Закрывается лифт. Тихо все.
- Мельник. Костюм. Выбирай.