Терренс. Новое решение принято, тело-машина приступает к его реализации. Почему-то не удивляет то, что не именно ты - "активной", так сказать, частью сознания - а, как кажется, сами ноги помнят тот путь, который сейчас придется снова пройти, поставив на реверс прогресс продвижения в глубины неизведанных территорий Комплекса. До миллиметров: каждой трещинки в керамике, каждого скола, каждой песчинке. "Летун", конечно, внес минорные корректировки в "дорожную карту" возвращения, не без этого, слегка подразбросав постдетонационный мусор, но "гурровские" манипуляторы - с разработанной по засекреченным технологиям сетью самостабилизаторов, вместе с маневровыми радиолокационными датчиками заодно, и пока еще не пущенным даже в мелкосерийное производство амортизационно-адаптивным покрытием - есть "гурровские" манипуляторы: призраком скользишь вдоль стен, фантомом ныряешь в арку двери, минуешь ставших - не без твоего участия - просто подчеркивающими масштабы местечковых разрушений декорациями реплицированных охранников, лезешь в трещину межкомнатной амбразуры.
И застываешь мгновенно, когда сенсоры фиксируют там, по ту сторону "портала", движение. Практически протиснувший к этому моменту в провал лицевую панель башенный отсек замирает, подчиняясь сработке защитного алгоритма. Чувствуешь, как сначала с твоего лица, а потом и со всего тела слетают микроскопические чешуйки нагара, сыплется налипшая "пыль". Самовосстановившееся за прошедшие минуты бронепокрытие корпуса активирует мимикрационную систему. Сунувшаяся наружу щека оседает и плющится податливей восковой свечи, по которой ударил забойный молот, растягивается в стороны, полностью заполняя собой каверну, кожа сереет и проступает шероховатостями в точности под цвет и фактуру керамике, а к залепившемуся и утонувшему в недрах армированного черепа глазу теперь тянется тонкая и длинная выщерблина, продолжая ее же, но уже на части уцелевшей облицовки. Считанные терции - все. Где ты была, теперь стена. А небольшой, в мячик для гольфа размером, сферический аэродрон-разведчик, который и стал невольным катализатором твоей трансформации в деталь интерьера, размеренно "дорисовывает" под потолком зигзаг, заканчивая проверять развалины, после чего, заложив над раскуроченными останками катера вираж, уносится прочь из зала, напоследок, перед самым "вылетом", крутанув "восьмерку" вглубь, а не вдоль. Их так и называют, "гольфы": мелкие реактивно-винтовые аэродроны от "Gurr Technologies" с модульной системой компоновки бортового оборудования, позволяющей использовать их для решения самого широкого круга оперативно-тактических задач. Этот, к примеру, форменный "бехолдер", буквально "под крышку" забитый разного рода сканирующей дребеденью. Улетел.
Проверив - и перепроверив - стекающиеся в центральное вычислительное ядро данные об окрестностях, очередная подозрительная до параноидальности подсистема дает "зеленый свет" на продолжение пути, когда острое чувство надвигающейся опасности гаснет как пляски светлячков на рассвете. Продавливаешь себя наружу. Голова сначала, потом левая рука, большая часть грудной клетки, рука правая, потом живот и бедра, за ними - ноги, по очереди. Скользнув промеж громоздящихся глыбами фрагментов перекрытий, возвращаешься, подтянувшись на "карнизе", ко входу в "спальню". Беглый осмотр. Пусто - разруха одна, не изменилось ничего. "Крошки" тоже не видно и не "слышно".
Обратно, к напоминающему выброшенную на берег дохлую касатку фюзеляжу. Вверх по покатому борту. Люк, пена. Окунаешься в глубины фоам-геля, выгибаясь барракудой, скользишь вдоль по вставшей на дыбы палубе, проплываешь над смятыми панелями, ныряешь за кресло, которое - кажется, вечность назад - занимал техник. Пальцы нащупывают сглаженные края балочного обода. Люк. А вот и откидная скоба, в основании. Дернуть из паза, потянуть - поддавленная гидравлическим доводчиком переборка сложится гармошкой. Даже если по ту сторону окажется стенка, а не красная ковровая дорожка, как-нибудь протиснешься. Тянешь. Не поддается. И доводчик не срабатывает. Не беда. Мысли становятся командами, что молниями несутся по нейрошлейфам, разгоняя акселераторы, скручивая струны усилителей. Вминаются кисти-крючья в твердосплавные пластинки, заминают их, скручивают "бурунами". Раз-два, готово. Валятся наружу хлопья белые, лезешь ты следом. Звук. Справа доносятся, оттуда, где метрах в двух с половиной от твоего лаза узкая щель между обшарпанной стеной и шершавым корпусом корабля обрывается пропастью дверного проема.
- Мак на связи?
Мужчина, в шести метрах от порога. Гермокостюм, говорит "по внутреннему", но даже тех жалких крох звуковых колебаний, что "просачиваются" за пределы лицевого щитка, твоим акустическим сенсорам хватает на то, чтобы трансформировать невнятное бормотание в приглушенную речь.
- Да.
Мужчина, гермокостюм, в семи с половиной метрах, правее первого на два.
- Цербер?
Секунда тишины.
- Да.
Щелчок. Переступает с ноги на ногу первый, магнитная подошва.
- Гольфы на шестерке в скан. Цербера в актив.
Еще пара секунд. Тап-тап - армоткань перчатки по сенсорному экрану.
- Есть.
Клацает по экрану палец.
- Баско, Мастеру-два - связь.
Секунда.
- Баско, Мастеру-два - на связь.