Кройц. Снова хмыкает девушка.
- Вам жаль? Почему? Не пытались бы растащить этот барак на доски, не было б и поводов о чем-то жалеть. Хотя, воровать у воров - воровство?
Рассказываешь заляпанной антрацитовыми пятнами пластине о собственном выборе с далеко идущими последствиями, про тип боеприпасов спрашиваешь.
- Да, бронебойные, - отвечает только на последнюю фразу.
Молчит какое-то время, когда сообщаешь о гонке, в которой главным призом будет твоя возможность еще немного покоптить небо одного из ренголезских Миров.
- Патовая ситуация, человек с черепом на черепе. - Подает голос, наконец. - Если я вам помогу, угадайте, что со мной сделают безопасники?
Цокнув языком, выдерживает паузу в пару мгновений.
- Получается, я живая только из-за вашей помощи, но теперь, чтобы жили вы, мне все же надо умереть?
Вспышка. Подхватывает тебя под локоть Леонелла.
- Ну, вот видишь? Чтобы помогать, не обязательно умирать, дядя Лютик.
Демонстрирует стройные - один к одному - зубы из зеркально полированного, с заметным розоватым отливом, металла, пока идете непонятно куда, по едва освещаемому развешенными вдоль стен прямо на кабелях сигнальными фонариками дорожно-ремонтной службы тоннелю. Сначала думал, что реально серебро, но уж больно ловко она ими авеллану, которая, конечно же, обычный лесной орех - фундук, щелкает.
- Вижу, - говоришь.
Стучит музыка где-то: по факту другая, по сути все та же. Щелчки ярко вспыхивающих цикломеново-фиолетовыми диодными поясами прозрачных сандалий, в чудовищно высоких - сантиметров по двадцать - прозрачных же платформах которых беспомощно трепыхаются крохотные тени явно живых сквидов.
- Господин "Котик", господин "Котик"!
Субтильного сложения, кажущаяся по сравнению с тобой просто микроскопической - без супер-обуви если, по грудь укрытой насыщенно-зелеными, люминесцирующими прядями макушкой едва достанет - имперка машет тонкой рукой-протезом, оформленным, как и вторая искусственная верхняя конечность, с ногами заодно, под "кожу". Жилет прозрачный, словно слюдяной, такая же юбка, шириной в пару твоих ладоней, с переливающимся неоном нижним бельем, буквально шнурками, для проформы, бледную кожу перетягивающим. Мельтешат в глазах, на закольцованных дисплеях радужек, сцены из имперских мультфильмов, грозные иероглифы, выгибающиеся в коитальных позах обнаженные джапанирки, реклама "Тако от дедушки Пако", и еще куча всякой ереси. В целом, ей может быть как шестнадцать, так и все тридцать пять - с нынешней молодежью не угадаешь.
- А какой у вас рост?
Даже рот приоткрываешь от неожиданности.
- Сто девяносто один, - отвечает за тебя племянница.
- А вы правда воевали?
- В Великую Освободительную. - Снова помогает Лео. - Убивал имперских падарасов-поработителей. Пачками хуярил самураев ебаных.
- Круто! А я...
- "Оса". - Похоже, у тебя появился личный секретарь.
- Сяомин Ю. И мне сказали, что вы...
- Я сказала, что он отличный турельщик, да. Лучший. Перестрочил просто горы пиздоглазых кехоидов.
- Это... Впечатляет. Такое мастерство. Дело в том, что у меня есть дрон-турель...
- Но нет сисек.
- Не без этого, что поделать.
- Цефалоподу хуй приделать.
- Ну, у них и так, вроде бы, есть какой-то гонопор.
- И почему я не удивлена, что ты это знаешь?
- Имперки любят тентакли, это все знают.
- Имп...
Еще пару секунд юная Мендосо, багровея, явно думает, чем еще поддеть оппонентку, и, выдохнув, отворачивается.
- Я буду на парковке. - Тебе, и только тебе, говорит. - Прямо, потом направо, потом направо, налево, и вверх.
Уходит, оставляя было вас наедине.
- И не забудьте руки помыть, - бросает уже через плечо, - если будете трогать какой-нибудь скисший рис.
Дождавшись, пока девчонка скроется за поворотом, кехайка лишь качает головой.
- Дети.
- Да уж, - отвечаешь только.
- Если будет время, позвоните мне вечером.
Сует тебе в ладонь зажатую меж пальцев прозрачную, габаритами напоминающую визитную карточку, пластинку листофона.
- Поболтаем. Пройдемся, может... - Улыбаясь, добавляет задорно. - Или дрон-турель мою откалибруем.
Что-то тут не то. Во взгляде ее - холодном и внимательном - нет и намека на игривость, с шаловливостью вместе. Подмигнув, проскальзывает мимо, оставляя за собой шлейф из океанической свежести, лимонной жвачки, и, кажется, жженой пирожидкости. Вспышка.
- Дал - взял. Так получается, да?