Кройц. Моргнув зеленцой, гаснет вновь, становясь мутной и безжизненной, мерзлая пластмасса. Но полотно дверное, зашипев поверху чуть слышно, все же отщелкивается. Бросив кисти обрубок, прихватываешь армированный лист за нижний бортик, вверх отжимаешь.
- Иди!
Явно женский голос - окриком резким - с хрипотцой болезненной. Откуда-то из левого дальнего угла того помещения, которое только что мертвечины куском вскрыл. Хлопок выстрела, и пуля, увязнув в прессовке укрепленных волокон, из бессчетного множества которых сплетена преграда, вздувается трещащим бугром примерно на уровне твоего лица, только немного левей и ниже. В центре треугольника, формируемого плечом и шеей прошла бы, если б пробила пластик. Экспансивная похоже, и калибр мелкий - пистолет.
- На хуй! - Хлопок. Теперь уже в районе груди вспухает пузырь, точно в солнечное сплетение влез бы снаряд. Точнее, конечно же, "вспух бы в районе груди": рефлексы давно швырнули тебя в сторону, укрыв за косяком, под сенью - в сравнении с пощелканной беспорядочным огнем тонкой ширмой - кажущейся непрошибаемым монолитом несущей стены.
- Мразь!
Третий огрызок металла бьет куда-то совсем вбок и вверх, изувечив поверхность очередным пузырем в полутора метрах от пола, у левого направляющего желоба, и заклинивает всю конструкцию в полуоткрытом положении, оставив понизу щель шириной в пару твоих ладоней.
Три секунды. Три выстрела. Вспышка.
- Иди. На хуй. Мразь.
Сидящая верхом на бочке девушка смотрит в зеркальный щиток гермошлема "Лапы". Хлесткий удар - основанием рукоятки разгонника, наотмашь, точно в скулу. Так, что кожа, хрустнув, лопается, а горячая и тягучая краснота кляксами летит на комбинезон девушки, на бочку, и даже на напольное покрытие, тебе под ноги.
- Так лучше слышно, прием? Код.
Тряхнув подбородком, снова поднимает полный ненависти взгляд на хиспанку пленница.
- Ид...
Тычок, точно в центр грудной клетки, ствола дутого жалом. Так, что едва не валится жертва прочь со своего "пьедестала", но затянутые в перчатку пальцы левой руки твоей вынужденной напарницы не дают ей этого сделать, зарываются глубоко в пряди ее волос, сжимаясь в кулак, наматывают их на себя трещащим клубком. Выворачивает "Лапа" голову лаборантки так, чтоб лицо ее смотрело точно в светофильтр.
- Код, педасо де мьерда. Код!