Молох. На практике, уже катнувшись по полу, понимаешь, что взаимодействие между имеющими массу материальными телами, называемое гравитацией - та еще дрянь. Светофильтр гермошлема щелкает своей полусферой о нижний край дверного щита уже на старте, сбивая настрой и гася инерцию. Но плоха та акула, что сдается сразу же, как ее начинает сносить течением. Поворот, коленка, лопатками об стену, затылком тоже, - не больно, но огорчительно - ноги разогнуть, не без свободной руки, стабилизатором выставленной, и ладонью по облицовке скользнувшей, конечно, но, по итогам, в целом, счет финальный не так и плох. В отключенном скафандре, когда он чехлом на тебе висел обесточенным, закончилось бы все либо печальней, либо смешней, а про вред таких кульбитов для здоровья и репутации в то время, когда тело полуживым было, и говорить нечего. Получилось, и ладно. Выпрямилась, замерла.
Вокруг - коридор. Близнец тех, в которых уже довелось побывать, только инея заметно больше, прямо шубой серебристой все вокруг покрывает. Следы твоих акробатических танцев, отпечатки сапог крейновых, и все. Девственно чисты поверхности металлического пола, нетронуты автодверей белоснежные прямоугольники, коробки сенсорные пушисто-хрусткой патиной подернуты, поблескивают серебром вдалеке сомкнутые лифта створки. Одно плохо - теперь все штамповки-маркировки помещений превратились в расплывчато-нечитаемые, скрытые под слоем игольчатых ледяных кристалликов темные пятна.
Мужчина, задрав дульный срез ствола по направлению к потолку, улыбается невольно. Оценил грациозность переката, видимо. Шепчет:
- Десять баллов, мэм. Кхм. - Цепляет вновь сосредоточенно-напряженную маску. - Простите.
Указывает пальцем на оппозитную лифтовому торцу оконечность тоннеля.
- Пост вон там. Но здесь, тут, помещения еще не введены в эксплуатацию.
И тут же добавляет спешно:
- Оно как-то само, я не напрягал.