Фидель. Всем. То, что пришло, Бжика изуродованного схаркнув, оно мягкое, крупное, вспухшее, вальяжно-медлительное, а там, в тоннеля тупике, и тогда, несколько десятков секунд назад, шевелилось нечто хищное, напоминающее и человека, и эризодемара, одновременно: шипастое, угловатое, рукастое и, кажется, с разошедшейся по вертикали двумя зазубренными полукружиями челюстей головой, крепко сидящей на узловатой и колючей шее.
Пока соображаешь, что именно привиделось тебе, и кричишь, команды раздавая старому и новому знакомым, палец сам топит гашетку в рукоятку ПП. Наведенная в сторону монструозной "куклы" строчилка, рыкнув заливисто и пыхнув жарко, сыплет гильзами. Лопается лоскутно морда говорливая, когда шьют, раздирая шкуру папирусную, пули, трясется, пачкает пол жижы красновато-бурой слизистыми кляксами.
Миг - от неожиданности отпрянув рефлекторно, едва не садишься на задницу, скользнув подошвами по облицовке, когда Кейто, ободранная и разложившаяся до состояния полуистлевшего, перекрученного остатками жил и мускулов, завернутого в саван из расползающейся, дырявой и провисшей кожи скелета, но все еще узнаваемая, выныривает откуда-то снизу, хватает за воротник куртки культями суставчатыми, встряхивает. Глаза, в глазниц чашах свободно болтающиеся, вспыхивают потусторонним, ослепительно-ярким светом, распахивается рот, сколотых зубов частоколом щетинясь. Переливчатый, тухлостью сочащийся визг бьет по ушам:
- Я! Матео! Мы! Все! Сдохли!
Втыкает тебя спиной в стену с такой силой, что ребра трещат.
- Сдохли!
Следующий удар едва не выбивает из рук пистолет-пулемет, заставляя смартхельм съехать на лоб.
- Сдохли!
Ревет, оглушая и ослепляя.
- А ты хуле!
Удар. Звенит. Больно.
- Пендехо!
Удар. Больно.
- Самый умный?!?