Всем. Зашипел змеем замерзающий лаборант:
- С-сука...
Беззвучно вминаются в борта прямоугольника дверной рамы толстые и мясистые складки маслянисто-желтоватой плоти. Провисают, распухают. Надсадно хлюпнув, расходятся к краям проема, проваливаясь в центре черным, перетянутым внахлест соплеподобными жгутами густых полупрозрачных слюней воронкообразным провалом мокро блестящей, густо покрытой гнутыми вовнутрь крючочками мелких зубцов пасти.
- М-мать...
Шумно и смрадно не то выдыхает, не то срыгивает, овевая вас тошнотворно-вонючей волной телесно-теплого воздуха.
- М-мужи...
Что-то бледное и жуткое отчаянно лезет наружу, карабкается прочь из гнилой пучины.
- Ки...
Глаза вашего нового знакомого лезут из орбит, похоже, от ужаса. Толкнувшись ладонью в пол, садится, вытянув ноги по направлению к чудовищу, и привалившись спиной к облицовочной плите.
Бжик. Перекрученное, отталкивающе-неправильное в своей лихорадочных подергиваниях тело, обернутое в тонкий пергамент чужой, силиконово тянущейся кожи, с шишковатой головой, корчащим отчаянные агонийные гримасы лицом, крутящимися в любом направлении и в любом суставе руками, и вздутым бочкой торсом, еще хранит в себе тень человеческого, но дальше - все. Вытягивается прочь на мосластом, в полметра толщиной, червеобразном отростке, словно надетая на руку фокусника безногая кукла, выгибается дугой, поднимаясь над полом.
Распахивается, растягивая эластиком бледную, завибрировавшую как диффузор динамика "обертку", рот.
- Про-осни-ись и по-ой, ами-иго-о!