Фидель. Всем. В полумраке комнаты собственной замерев, прислушиваешься к шуму на первом этаже. Отец давно вернулся, уже успел помыться, взять из холодильника пиво, и теперь смотрит что-то по ящику.
Торопливо, стараясь лишний раз не шуметь, вытаскиваешь из-под матраса темно-серую, тяжелую, в ладонь размером шайбу голографического проектора. Еще раз прислушиваешься. Тихо. Прожимаешь активатор, сбоку, укладываешь драгоценность на край кровати. Пыхнув ярко, сплетаются из густой синевы света колючего очертания фигуры женской. Она. Длинных ног изгибы, в шнуровке сапог высоких, бедер покатых бархат, бретельками плавок туго перетянутых, ямочка пупка на плоском животе, едва не вываливающиеся из чашек бюстгальтера груди полукружия упругие, тонкой шеи, острого подбородка, полных губ, высокого лба, рассыпавшихся по плечам косичек бесчисленности синева. Пару мгновений смотрит на тебя сверху вниз, сложив руки замком и скептически покачивает головой:
- Парень, а тебе точно есть шестнадцать?
Так громко! Дыхание перехватывает, когда ты думаешь, что с тобой сделают отец, если увидит все это, и Мигель, если залочишь его "шайбу". Но ключ-фраза с замусоленной бумажки заучена наизусть еще днем, и ты шепчешь:
- Тета-пять-пять-зита-один-шесть-ми-три-один. Громкость: два.
Улыбается тебе "светлячок". Присаживается так, что ты оказываешься точно промеж ее широко разведенных в стороны колен, а грудь теперь едва не касается твоего лица, освещая кожу своим мерцанием.
- Так, так, так... - шепчет, когда голографический палец цепляет тебя за кончик подбородка, чертит длинным ногтем дорожку вниз. - И чем же мы сегодня займемся?
Чувствуешь, как бешено стучит сердце в груди.
- Сиськи, - неожиданно для себя шепчешь в ответ, - покажи.
Поджав губы так, будто другого ответа от тебя и не ожидалось, разочарованно кивает.
- Ну, сиськи так сиськи.
Поднявшись и отойдя ближе к центру кровати, бросает на тебя укоризненный взгляд и сбрасывает лямки бюстгальтера с точеных плеч.
- Ни тебе танцев, ни музыки, ничего. Ладно уж, смотри...
Заводит руки за спину, расстегивая зиппер. Плотная ткань бюстгальтера едет вниз, и ты успеваешь зацепить взглядом темные полукружия крупных сосков, когда пустая бутылка из-под "Айс-Колы", предусмотрительно установленная тобой на дверную ручку, падает на ковер. Ужас опаляет сознание, и ты, сграбастав проектор с покрывала, крутишь, его, пытаясь нащупать долбанную кнопку. Прежде, чем заваленная на кровать и явно возмущенная таким поворотом событий голографическая стриптизерша гаснет, на пороге появляется фигура отца.
- Э-э... - говорит он.
- Э, я, это... - отвечаешь ты.
- Э, я, э, слышишь, я тут... Воды хочешь? - отец продолжает держаться за дверную ручку, но в комнату не заходит.
- Нет, - говоришь.
- Ну, э, доброй ночи тогда.
- Д-доброй.