Жестяк. Снова хмыкнув, теперь уже в ответ на твой ответ, откладывает оружие в сторону, ставит, к стене ближайшей рукояткой прислонив:
- Я и есть начальство.
Стягивает правую перчатку, обнажая шелково-бледную кожу кисти с шарнирно-круглыми суставами, полным отсутствием даже намеков на ногтевые пластины, и проступающими бледно-серыми овалами броневставок костяшками. Пальцы веером выворачиваются в стороны далеко за пределы обычных для человека физиологических пределов, практически прижимаясь мизинцем и большим к оппозитным сторонам запястья, и формируя некое подобие "тарелки". Поводит странной конструкцией вдоль изгибов твоего лица, скользит вдоль висков и макушки, ероша короткие волосы, тянется вниз, вдоль позвонков. Кивает, неизвестно с чем соглашаясь, прижимает ладонь к твоему затылку, обхватывая шею холодным воротом и будто помогая тебе поддерживать голову на весу. Вспыхивает затылок смесью почти нестерпимого жжения и чудовищного зуда на доли секунды. Сухой треск, будто лучина тлеет. Воздух наполняется замешанными на паленом пере вкупе с горелым пластиком миазмами, подкрепленными вполне реальными завитками сизоватого дымка, выкручивающимися откуда-то из-за пределом поля твоего зрения, и женщина убирает руку прочь.
Прихватывает тебя за нижнюю губу, будто клещами, складывает ее лодочкой, чуть сдавливает и дергает вниз. Боль пульсирующим жаром окатывает сознание, едва не вышибая слезы из глаз. Разжимает хватку охранница:
- Вот, хрюшка-хитрюжка, так-то лучше, - подсаживается рядом на одно колено, - а теперь, расскажи мне, пожалуйста, что за важная информация у тебя, вероятно, есть.