Мортиноцци. Всем. Метнулся в сторону от вспышки, туда, где на мятом щите, за косяком гнутым, ворочается тело в комбинезоне. Упал на бок, лицо рукавом закрывая.
Хрип влажный, там, где только что Кейто стояла. Мотнув головой, озаренную сполохами пламени фигуру нашел. И сейчас стоит, держа гранатомет за ствольную ручку в полусогнутой левой руке. Правую - ладонью жмет к шее, обхватив ее пластиком пальцев сзади, там, откуда торчит тонкая будто стрела, костисто-изогнутая, желтоватого цвета игла с гнойно-вспухшей, осклизло-слизистой горловиной основания и тонким жалом, что теперь красной пикой вылезло из-под гортани девушки. Вторая игла с задержкой в долю секунды бьет ее куда-то под лопатку, вязнет в ткани куртки, третья еще через мгновение втыкается, по инерции завернувшись хлыстом, в плечо. Еще одна вспарывает висок, разбрызгивает красное по стене, полу, выдирает несколько прядей черных волос.
Ткнуло тебя что-то в бок. Игла. Куртка держит? Кажется, да. Вторая ужалила в рукав. Хрупнув, другая воткнулась под локоть. А штаны? Голова?
Кисти чудовищной тень. Пружиной вспрыгнув на плечо твоей спутнице, тут же вогнала шило хвоста ей под правое ухо, с хрустом хрящеватым, с ее полувыдохом-полухрипом булькающим. Хватает тварь, срывает с себя. Вторая повисает на штанине, сзади, остервенело колет ее в поясницу, оставляя чертящие кожу багровыми ручьями дыры.
Что-то кривоногое, вздутое, бледное, шипасто-щелкающее, раскачиваясь будто маятник на каждом шаге, ворочается во мраке за ее спиной. Мужской голос, с металлом в интонации, удивительно спокойный для текущей обстановки, доносится из темноты:
- Пять-два, проверь, что там... Пять-два?
Неровные языки пламени озаряют вспухшие желтыми гнойниками глаза, провал измазанной чем-то бурым кривоклыкой пасти, проваленный щелью нос, мертвенно-бледную, до трупной желтизны, бугристо-рыхлую кожу лба и ерш стоящих торчком иглистых шипов, сплошь укрывающих сплюснутую голову, освещает узловатую шею, переходящую в мосластый горб раздувшегося тела, брюхастым мешком балансирующего на тонких, вспухших шарами потемневших колен ногах с разлапистыми ступнями. Сложив у впалой грудины тонкие руки с похожими на вилы когтями темных пальцев, чудовище кривит пасть и повторяет:
- Пять-два, проверь, что там... Пять-два?