Оперативник. Всем. Сложив пальцы клеткой, прижимаешь их к лицу, выдувая невесомые хлопья прочь. Остатки пены оседают на зубах, небе, языке безвкусным налетом. Слова звучат глухо, но звучат. Спутник предлагает выбираться через фонарный люк, и это предложение не вызывает никаких противоречий в памяти. Не самый худший вариант, в конце концов. Ткнув колено в борт мятого кресла, ждешь. Мужчина, упершись ногой в мятый поручень, подтягивает себя вверх, лезет к выходу по руинам кокпита.
Белая пена. Помнишь. Вспышка - и тонкий луч распарывает тонкокаркасного андроида надвое. Винтовка валится на палубу, сыплются пышущие жаром куски бронеэлементов из расползающегося защитного жилета. Совсем по-человечески крюча манипуляторы, машина заваливается на покрытый мелкой противоскользящей насечкой пол станции. Разогнавшись, прыжком преодолеваешь разделяющий вас десяток метров, и каблук с сочным хрустом вминается в башенный отсек, выдавливая в стороны трубки охладителей вперемешку с ярко-оранжевыми отвалами демпфирующего геля. Вспышка. Узкий тоннель, белоснежные плиты стен, полосы светильников под потолком заливают все вокруг молочно-белым светом. Молочно-белый свет, молочно-белая пена. Лезет из-под закатившихся визоров мужчины, когда с хрустом сминаешь бесстрастную маску его пластикового лица меж своих ладоней. Сначала пена, потом - кровь, давленый мозг, желтоватые осколки височных костей. Вспышка. Череда бессвязных образов мелькает в сознании, гаснет.
Вспышка. Сполохи голографических вывесок сочатся в салон аэромобиля сквозь бронированное стекло. Размеренный гул маршевых турбин. Едва прикрытые краем собранного из бесчисленного множества крохотных серебристых чешуек платья идеальные изгибы длинной ноги в полумраке - на ощупь неотличимый от кожи биоэластик цвета слоновой кости, нарочито черненые стыки коленных шарниров, тонкие ремешки серебристой босоножки на лодочке искусственной ступни, мигающие выпусками новостей, кадрами из каких-то фильмов, сценками из передач про проблемы с мусорным поясом на орбите и вымирание муравьев дисплеи полированных ногтей. Вытянув ногу в пространство перед собой, показываешь сидящему напротив мужчине в классическом костюме из бархатистой ткани цвета спелой вишни свою обувь, медленно качая ею из стороны в сторону. Собственный голос звучит непривычно, но абсолютно узнаваемо:
- Ну как, нравится?
- Хватит, - мужчина, обхватив тебя холодной ладонью за голень, отталкивает ногу вбок, - мы не на прогулке, Фло.
Твоя нижняя челюсть ценой в пару годовых зарплат корпоративного клерка отщелкивается вниз почти на ладонь, и ты скалишься, демонстрируя мужчине мрамор по-волчьи длинных клыков. Гортанный, абсолютно нечеловеческий низкочастотный рык катится из глубины горла, заставляя стекла кабины мелко вибрировать. Пару раз скупо и чуть слышно хлопнув, твой спутник показывает, что оценил зрелище. Сухо щелкнув, челюсть встает на место, и ты качаешь головой в притворном разочаровании. Переливчато звенят платиновые колечки сережек в ушах. Накрутив белоснежную прядь шелковых волос на палец, наблюдаешь за тем, как она медленно наливается медной краснотой.
- Ты скучный, Марк. Очень скучный.
Мужчина скользит безучастным взглядом по размеренно проплывающим за окном на фоне ночного неба громадам сияющих огнями мега-реклам скайскрепперов. Вы забрались далеко от центра, но даже отсюда "Лес" - формирующие сердце города башни бизнес-блоков и штаб-квартир - виден как на ладони. Постучав когтистыми пиками вытянутых, будто шила, ногтей по кожаной обшивке откидной двери, провожаешь взглядом уходящую ввысь точку орбитального тягача.
- Мисс Терренс, расчетное время прибытия: три минуты, - шепчет передатчик под потолком голосом вашего пилота. Поморщившись, нейрокомандой увеличиваешь уровень громкости в салоне.
- Мисс Флорида Терренс. Как тебе такое, а? Все официальней официального.
- Привыкай.