[WHFB] Битва в Черноречье | ходы игроков | Переговорная

Вниз

Эйкен Гьотинг Кожедуб 11.09.2017 07:22 =		Отредактировано 11.09.2017 в 22:30
1

Бран МакКиган Tref 11.09.2017 12:22 =
2

DungeonMaster masticora 11.09.2017 12:27 =		Вообще, выбором генерала вы можете не заморачиваться. У вас по легенде нет скилла армиями командовать. Будете решать свои тактические задачи вместе с союзниками. Могу пойти на то, что бы на поле вам дать место рядом. Если БУДЕТ высказано такое желание. Я сегодня выложу неписей и примерную диспозицию, а потом случайным оброзом выберу отряды, против которых вы будете в начале. Отредактировано 11.09.2017 в 12:28
3

Эйкен Гьотинг Кожедуб 11.09.2017 23:25 =
4

Гротмог Железное Брюхо Доминик 12.09.2017 15:02 =
5

Гротмог Железное Брюхо

Автор: Доминик

Раса: Орк, Класс: вождь клана Кровавой Луны

Сила: великолепно [+30]
Ловкость: ужасно [-30]
Выносливость: ужасно [-30]
Интеллект: ужасно [-30]
Мудрость: ужасно [-30]
Обаяние: ужасно [-30]

Нейтральный злой

Внешность:

Показать содержимое

Характер:
Каким должен быть орк? Большим, злобным и жестоким. Каким должен быть орочий вождь? Самым большим, злобным и жестоким из своего племени. Но даже этого мало, чтобы удержать и укрепить свою власть. Нужно быть если не умным - в понимании примитивных рас - то умнее своих врагов. Если не хитрым - то гораздо хитрее их. Нужно уметь использовать не только топор, но и мозг - пользуясь тем, что у самого большого орка в племени он должен быть больше, чем у всех остальных.

История:
Вдалеке от цивилизованных земель Острова, по соседству с Северным Нагорьем, раскинулись обширные таежные леса, практически не населенные людьми. Причина — испокон веков обитающие там племена орков — жестоких и злобных варваров, значительно превосходящих людей в силе и выносливости. Легенды гласят, что в незапамятные времена орочьи племена обитали по всему Острову, и только экспансия людей со временем вытеснила их в глубокую тундру. Дальше люди не пошли — холод и непроходимые леса были союзниками зеленокожих, а выгоды от освоения северных земель — скорее призрачными, чем соблазнительным. Земли, занятые орками, получили название «Дурноземье» (Badlands).

Сейчас в тайге обитает порядка двух десятков орочьих племен. Они враждуют и с людьми, и друг с другом за скудные ресурсы, которые может предложить тайга. Война и охота — естественный ход вещей для зеленокожих. Если же какому-нибудь из вождей удается объединить под своей рукой все племена — начинается «ВААААГХ!!!». Это слово орочьего языка наполнено глубоким сакральным смыслом и означает особое состояние орочьей души — что-то вроде боевого куража. Когда кругом ломаются копья, свистят стрелы, победно вопят братья по оружию (и по разуму) — тогда-то орк утробно урчит и чувствует селезенкой, что все путем, все как надо. В общем, сплошной «ВААААГХ!!!». А дабы не напрягать мозги (которые надо беречь на случай сотрясения), орки используют то же слово для обозначения еще целой полудюжины понятий, главное из которых — «орда». В общем, не удивляйтесь, если однажды с набатной башни раздастся звон колокола, а вслед за ним крики: «Спасайтесь, сюда идет «ВААААГХ!!!».

В остальное же время каждое племя действует само по себе, нередко нападая на другое. Исключения составляют лишь те племена, чьи воины ушли в набег за пределы Дурноземья. Нападение на стоянки таких племен, где остались только бабы да молодняк, считается оскорблением Горка и Морка и карается одним — безжалостным уничтожением всего племени отступников.

Как правило, в набеги уходят племена из глубин Дурноземья — именно к таким относилось племя Кровавой Луны. Когда высоко в небе поднимается полная луна кроваво-красного цвета — начинают бить барабаны войны. Признанные воины и молодые бойцы, только-только прошедшие обряд инициации — все они точат топоры и сколачивают грубые щиты, собирают провизию в дорогу и прощаются с родными. Через три дня огромная толпа зеленокожих, возглавляемая вождем и его дружиной верхом на откормленных боевых кабанах, покидает стоянку и устремляется к границам Дурноземья, за которыми их ждут земли слабых людишек, годных лишь на то, чтобы стать добычей для орков. Их игрушечные домики будут сожжены, их железо и скот станут добычей победителей, а самых «удачливых» пригонят в Дурноземье в качестве рабов.

При этом у каждого племени есть свои давние традиции — в том числе связанные с набегами. В частности, орки Кровавой Луны, уходя в набег, раскрашивали свои лица белой известью. Убив человека, каждый орк украшал лицо его кровью — обычай, оставшийся от давних времен, когда орки употребляли людей в пищу. Тех же, кто избегал боя, презрительно называли «бледнолицыми».

Помимо этого, был у Кровавой Луны еще один обычай, позволявший выделить лучших из общей массы зеленокожих. Каждый орк, убивший в бою воина людской или иной расы, имел право взять себе его голову. Те же, кто собрал и положил к ногам вождя пять голов, становился «Головорезом» - уважаемым воином племени. Головорезы первыми, после собственно вождя и его дружины, получали право брать свою долю добычи. Головорезы имели право брать с убитых ими не только головы, но и части доспехов, которые они напяливали на себя или прибивали к своим огромным щитам. А в бою, прежде чем броситься на врага, размахивая топорами, они закидывали позиции врага отрубленными головами, сея страх и ужас в рядах низших рас.

Гротмог Железное Брюхо, последний вождь племени Кровавой Луны, был эталонным Головорезом. Его личный счет отрубленных голов давно перевалил за сотню — еще до того, как в него была вписана голова его предшественника, Ур-Шака Разрывателя. За почти сорок лет, наполненных боями и сражениями, ему случалось и ломать тонкие шейки эльфийских воителей и пилить зубастым ножом крепкое мясо гномских рях. Именно он ввел среди Головорезов — а особенно своей верховой дружины — моду бахвалиться не головами, а шлемами видных воителей. И сейчас его боевой штандарт украшают девять шлемов с полинялыми плюмажами и погнутыми забралами.

В этот раз кровавая луна поднялась в небо не просто так. В землях людей назревала кровавая война, в которой мягкотелые должны были уничтожать друг друга. Что же, пусть так. Чем больше слабых мягкотелых умрет — тем больше останется сильных воинов, чьи головы станут достойным украшением поясов и кольев зеленокожих. И в этой войне орки приняли сторону тех, кто был в союзе с горцами — единственными людьми, к которым обитатели Дурноземья испытывали что-то вроде уважения. Поэтому сейчас воины Кровавой Луны шли вслед за знаменем с Красной Розой.

Йорген Хольк

Автор: Da_Big_Boss

Раса: Человек, Класс: Капитан

Сила: средне [+0]
Ловкость: средне [+0]
Выносливость: средне [+0]
Интеллект: средне [+0]
Мудрость: средне [+0]
Обаяние: средне [+0]

Принципиальный нейтральный

Внешность:
Среднего роста, на ширину плеч не жалуется. Сложно сказать, какое слово ему ближе: мужчина или старик? Может, ему сорок, а старит его выбитый глаз? Или за пятьдесят, и наоборот, шляпа с перьями и доспех придают молодцеватости?
Но весь его облик преисполнен воинственности — единственный серый глаз смотрит требовательно и задиристо, усы лихо подкручены, перья на шляпе топорщатся, а спина прямая, как палка. Это крестьяне пусть кланяются кому попало, а капитану наемников оно ни к чему.
С первого взгляда видно, что это человек, который привык командовать и привык, чтобы его приказы исполняли.

Одет в цвета гейнезерских наемников (полк "Дети войны") — фиолетовый, синий и красные.

Характер:
Капитан Хольк — бывалый рубака, он жесткая задница и лишен сострадания. Его нельзя разжалобить или уговорить.
Но по-своему он любит солдат и бережет их, как может. Для него они все — его семья и боевые товарищи, а не деревянные фигурки на карте, которые при поражении можно просто снять и забыть.
Йорген не лишен чувства юмора, но его нелегко рассмешить, так, поулыбается в бороду. А вот разозлить несложно, — глаз наливается кровью, желваки играют и кажется, перья на шляпе топорщатся еще сильнее. В самых крайних случаях — закусывает ус. Но сдерживать он себя умеет: сорок пять лет суровой дисциплины научат самоконтролю.
Хольк почитает законы войны и уважает храбрость, верность и честность. Дезертиру — петля, вору — клеймо, убийце своего собрата — плаха. Герою — золото, калеке — выходное пособие, храбрецу — слава. Все просто. А если сложно — сердце подскажет, как надо решить. Братство — это то, что надо чувствовать, и тогда оно не даст тебе совершить ошибку.

История:
Йорген — сын солдата, внук солдата, отец солдат. Он всю жизнь маршировал, грабил и сражался, у него нет дома, кроме походного шатра, и нет семьи, кроме роты. Его дети — а у него их было четверо, не считая двух дочек, от разных женщин — все солдаты: двое уже погибли, один служит в его собственной роте, а один ищет счастья где-то еще.

Говорят, что наемники сражаются на стороне того, кто больше платит, но это не совсем так. Настоящие гейнезерские наемники сражаются за того, с кем у них заключен договор, пока этот договор не нарушается. Король Ричард всегда держал свое слово и платил по счетам, и поэтому полк и дрался всегда только за него, сколько Йорген себя помнил. А чего метаться туда-сюда? Железнорукий вел достаточно войн, чтобы услуги гейнезерской пехоты пригождались постоянно. "Постоянный клиент", хе-хе.

Йорген, как и все, начал службу с мальчишки, подносившего порох и воду, потом сам взялся за аркебузу, а позже и за меч. Рота несла свой штандарт гордо: ни град стрел, ни пушечные ядра, ни рев чудовищ не могли заставить фиолетово-сине-красные шеренги дрогнуть. Не всегда они побеждали, но всегда уносили свое знамя и оружие с поля боя.
Что там рассказывать? Жалованье становилось все приятнее, шрамов все больше, старый друзей – все меньше. Гейнезерцы шли от битвы к битве, из одной компании в другую.

Что была ему мирная жизнь? Он и дома-то никогда не видел, родившийся где-то не то на бивуаке, ни то в мелком городишке, где полк остановился на постой. Чем бы он занялся? Стал бы пахать? Валять шерсть? Молоть муку? Гнуть спину лет десять, чтобы потом вот такой вот наемник пришел к тебе в дом и забрал все деньги? Да к черту такую жизнь! Никакие лишения не в тягость, если знаешь, что будет весело. А смерть? Ну так все умирают, и чем смерть немощного и больного старика в постели лучше, чем смерть посреди битвы, дыма и огня, страшная, но быстрая и честная? Такая, как у его отца. И его деда. И стольких еще до и после них.

Самый лучший день в жизни Холька был, когда он стал капитаном — и седой, однорукий полковник Кройц нацепил ему офицерскую перевязь. О большем он особенно и не мечтал — а зачем? Деньги? Ну а что на них можно купить? Дворец? Дворец не заменит звездное небо, а занавески на окнах — пороховый дым, привычно щекочущий ноздри после залпа. Слуги? Солдат привык обходиться немногим. Он даже меч свой точил всегда сам. Женщины? Хольк верил, что все бабы, которые продаются за деньги, из одного теста, и неважно, в шелках они ходят или в заплатанной льняной рубахе.
Нет, решительно незачем было валять дурака и мечтать о большем.

А теперь Ричард умер, но черта с два гейнезерцы собирались выставлять свои пики на торги! Контракт был продлен с юным Робином от лица лорда Брока.

Говорят, мужчины приходят на войну из-за славы, из-за денег, из-за любви, из-за приключений и из любопытства. Но остаются только те, кто пришел из-за денег. Ну, или такие, как капитан Хольк — которые больше ничего не знают, не умеют, и не любят.

Бей барабан. Хлопай на ветру знамя. Пусть тлеют фитили и блестят пики. Однажды настанет день, когда мы умрем. Но сначала — будет битва!
Гейнезерцы!!! "НАМ ВОЙНА — ЧТО МАТЬ РОДНА!!!"

Бран МакКиган

Автор: Tref

Раса: Человек, Класс: Мятежный Барон

Сила: средне [+0]
Ловкость: средне [+0]
Выносливость: средне [+0]
Интеллект: средне [+0]
Мудрость: средне [+0]
Обаяние: средне [+0]

Принципиальный нейтральный

Внешность:
Плечистый мужчина сорока лет с окладистой курчавой бородой. Как и положено барону, обучен грамоте и воинскому делу. Вместе со своими верными воинами успел поучаствовать в нескольких кампаниях на стороне южан. Кони плохо приживаются в болотистой местности, поэтому, Бран в бой идёт пешим, среди товарищей.

Показать содержимое

Характер:
В общем то, типичный сын своего народа - ненавидит южан, мечтает о свободе, всем сердцем любит невзрачную хмурую красоту родных земель и верует в духов природы. Правда ещё иногда молится Митре, так, на всякий случай.

Помимо народной борьбы за независимость, у Бран есть и свой амбиции и тщаянья в этой войне - в случае успеха он надеется, что его род станет единолично править Фенийцами. Впервые в истории, кланы готовы объединиться, дабы не повторить ошибки прошлого.

История:
В вечно хмурой, покрытой густыми туманам западной части Острова среди дремучих болот и непролазных верещатников лежит крохотное баронство -
одно из сотен, принадлежащих могучим королям Юга. Но ни одно из них не приносит столько проблем. Прибыли в королевскую казну с этой земли почти нет - пахотные наделы скудны, почва неплодородна, а из полезных ресурсов только торф да поганое болотное железо. Дабы получить хот какие-то крохи из баронства, королевским мытаря каждый год приходится совершать подвиги на пределе человеческих возможностей, пробираясь сквозь топи, чтобы затем столкнуться с хмурыми крестьянами, готовыми удавиться за каждую монету и каждый мешок ячменя.

Но так было далеко не всегда. Сотни лет назад, в этих местах проживало гордое племя Фенийцев, которые, не смотря на скудость земли, считали эти болота своим домам. Этот народ жил небольшими кланами, разбросанными по вересковым пустошам, веря в духов природы и постоянно совершая набеги как на соседей, так и друг на друга. Наконец, неумолимая экспансия Юга добралась и до этих краёв. Но гордые вожди и принцы не пожелали сплотиться против общего врага. Так, в течении шести лет, кланы Фенийцев были покорены одни за другим, войдя в состав королевств Юга в виде баронства Богсайд.

По началу, король пригласил в Богсайд в качестве барона некоего шевалье Лестана - мелкого рыцаря из захиревшего рода. Новоиспечённый барон с юношеской горячностью ринулся было наводить порядок в своих землях, но всюду встречал лишь непонимание и молчаливые упрёки со стороны местных жителей. Может быть, в один прекрасный день, потомки Лестана и смогли бы превратить Богсайд в процветающий край, но, однажды во время охоты, барон погиб вместе со всей своей семьей, конями и слугами. Крестьяне уверяли, что беспечные рыцарь, не смотря на все предупреждения, погнался за священными зайцами и сгинул в топях. Ещё неделю после кончины старого барона местные жители во всех деревнях устраивали пиры с песнями и плясками - чтобы задобрить духа болот. Как бы то ни было, больше не сыскалось среди благородных хоть одного желающего стать бароном Богсайдоа. Плюнув на эту затею, король позволил Фенийцам выбирать себе правителя из местных, прекрасно понимая, что спесивые жители болот даже так не обретут опасного единства, всё время выбирая в бароны представителей разных кланов, а вся злоба будет выливаться в пьяный ропот в трактира.

Теперь же, спустя века, в Богсайде барон Бран из уважаемого рода МакКиганов правит потомками Фенйцев. Говорят, его предки сложили оружие одними из последних во время той самой войны с Югом, так и не покорившись до конца. Так бы и прожил бесславно очередной правитель гордого народа, не изволь король Ричард почить в бозе, не оставив наследников. В ожидаемой грызне за власть, Бран увидел проблеск надежды для своего народа. Ставка была высока, но победа сулила свободу и независимость. По болотам и пустошам были разосланы гонцы, медленно собиралось войско, а сам же барон с небольшой группой верных воинов и крестьян из родового поместья отправился на север, чтобы соединиться с армией герцога Якова.

Эйкен Гьотинг

Автор: Кожедуб

Раса: Человек, Класс: Барон-разбойник

Сила: средне [+0]
Ловкость: средне [+0]
Выносливость: средне [+0]
Интеллект: средне [+0]
Мудрость: средне [+0]
Обаяние: средне [+0]

Нейтральный злой

Внешность:
Деда его за дела прозвали Волком, а у внука и впрямь глаза волчьи, серые и запавшие. Кривой шрам идет от левой брови по всей щеке, из-за него левая часть лица почти не двигается. Как отец и дед, носит аккуратные усы на иностранный манер. Росту высокого и ноги длинные - долго мучился, приучаясь к верховой езде на низкой лошаденке, а как отмучился, и ноги окривели. Доспех хорош, сбруя богатая, хоть и чужая, да тоже хороша. Руку на горский манер вечно держит на рукояти меча, демонстрируя тем свою вольность и смелость.

Знамя барона Гьотинга двухцветное - зубчатая линия делит его наискось на золото снизу и червлень сверху, напоминая крепость из песчаного камня в алеющем закате. Поверх нее изображен белый йейл, мифическое животное с далекого востока, подобное горному козлу, чья морда украшена также двумя внушительными бивнями как у матерого секача, пожирающий черную лошадь. Внизу начертан родовой девиз: "Убив меня, добычу из желудка не исторгнешь". Собранных под этим знаменем воинов трудно назвать кем-то кроме сброда, но в одном им не откажешь - добычу они и вправду собираются держать цепко.

Характер:
Кровь жестокого рыцаря, опустившегося до командования ландскнехтами, смешалась с кровью благородной, но дикой горянки, которой не посчастливилось очутиться в лапах этого "ландскнехта". Смесь вышла пороховая, вполне пригодная для взрыва замковых стен, но не для мирной жизни. Барон Гьотинг не знает другого способа пропитания, кроме войны и грабежа - это, да еще вино дают три главных радости в его жизни. Хотя есть еще затаенная мечта после победы Якова вернуться на север героем и стать уважаемым и достойным землевладельцем, но это так, пустое.
Не то чтобы барон не имел башки на плечах, и не думал перед тем, как рубить - просто как-то так его жизнь сложилась, что думай-не думай, а рубить приходится все время. Частенько своих ребят для устрашения своих же. Впрочем, соизмерять свои силы с силами противника он умеет, и всегда старается выбрать жертву послабее, ту, что не даст серьезный отпор. Со слабыми жесток без меры, на сильных только скалится, ждет своего часа.
В Митру не верит, но дьявол-то точно существует - кому, как не ему устраивать всю эту круговерть. Южан ненавидит, а уж робиновским воинам он с особым удовольствием пустит кровь, слишком уж привольно те чувствуют себя на Острове, слишком хорошо живут. Борьба за престол волнует Гьотинга лишь постольку, поскольку несет ему самому выгоду. А если даже и смерть, то и ее примет, его костлявой не напугаешь, он пуганый.

История:
Хоть на Острове и немало баронств, исправно поставляющих королю ощерившееся сталью мясо для его войн и не очень исправно – налоги в его казну, все же только на севере, где лишь продирающий до костей ветер способен разогнать укрывшую вершины гор туманную мглу, слово “барон” произносится по-особому.

В устах простолюдина оно звучит с умиленной почтительностью, как “отец наш родной, заступник”, и прежде всего из-за старого поверья горцев, согласно которому во всяком крупном наделе все жители происходят из одного племени и имеют общего предка. Тогда и бароны, и рыцари, хотя и происходят из колен племенных вождей и героев, остаются своими по крови, потому-то и не чета спесивым южанам, что дерут с крестьян и скотоводов по три шкуры. Так что несмотря на дикость и неслыханную жестокость северных дворян, в междоусобных войнах подчас вырезающих враждебные кланы до последнего ребенка, их самих клановая честь принуждает быть в своем наделе рачительным и терпеливым хозяином – чтобы никто из соседей не мог попрекнуть в худости их клана.

Но так почитают баронов горцы еще и потому, что живут на окраине страны, где у короля руки коротки, и главе клана он в большинстве случаев не указ – а у “заступника” нрав мрачный и развлечений ему мало, не то что при королевском дворе. Оттого северные бароны после обильных возлияний самозабвенно участвуют в народных судилищах, где хоть и присутствуют самые старшие и уважаемые члены клана, однако решающее слово всегда принадлежит феодалу. Что бы там не разбирали – пусть даже не поделенную меж двумя пахарями землю, в отличие судей юга барон всегда стремится найти не просто виновного, а отступника клана, нарушителя его воли. Уж если вспомнит собрание, что еще столько-то зим назад “отец родной” рассудил те земельные границы, то не миновать нарушителю увечий или смерти. Поэтому в глазах простонародья глава клана и отзывчив – со всякой жалобой к нему придти можно, и вроде как справедлив, а все-таки куда страшней и короля, и феодала по соседству.

Устами же других дворян этот титул почти всегда произносится с гордостью за вековую вольность северных баронств и за дикую удаль потомков горских вождей, подобно предкам не чурающихся набегов на заплывших жиром южан, пусть даже теперь их объединяет один король. Правда, еще при отце Ричарда и особенно при самом Железноруком и вольность, и дикость разбоя сильно убавились – а все из-за кого? Да из-за проклятых выродков, предателей либо проникших сюда иноземцев, позорящих все северное дворянство.
Так собирались за чашей десяток благородных северян, и после всех заздравиц начинали перемывать косточки тем местным герцогам, графам да баронам, кто по мнению сего собрания был недостоин носить свой титул. Увы, имя Эйкена Гьотинга слишком часто звучало в числе прочих “недостойных”, а к его титулу не питал почтения ни простолюдин, ни носитель шпор. И не то чтобы нынешний барон Гьотинг был лично в этом виноват – скорее в том была заслуга его рода.

Ведь в тесном кругу горской знати на первое место обычно ставилась принадлежность клану – а Эйкен был бесклановцем, из королем вбитых сюда как колья чужаков. Да и среди них многие хитростью, показным смирением перед обычаями, а то давлением и подкупом добивались принятия их в один из северных кланов. Но предки Эйкена не сумели добиться, стало быть, совсем ничтожные люди. На второе место ставилась знатность – в каком колене предок снискал титул. Эйкен Гьотинг был бароном лишь в третьем колене, да к тому же его дед родился даже не на Острове, а далеко на континенте, и сюда пришел почти не говоря на местном языке. Но худородность и отсутствие принадлежности к клану еще могло искупить деяние, за которое предок получил землю и титул, признай его северяне достойным рыцаря.

Крупного надела добивались кто доблестью, кто нажитым за счет ростовщичества богатством, а кто благодаря смерти не оставившего наследников далекого родича. Однако на деда Эйкена, пусть и отличавшегося в бою необычайной храбростью, навсегда повесили клеймо – он “поднялся за счет смуты”.
В смуте самой по себе не было ничего постыдного – напротив, кто как не северные бароны обязаны были век от века ее подымать, восставая против королевских посягновений на вольность. Только и кончалась она век от века одним и тем же: король со своей армией пускал кровь знати и в особенности баронству. Его наймиты жгли посевы, резали деревни, если не обрекали их на худшую участь, на голодную смерть после того, как вторгшееся войско выметет все зерно из амбаров и забьет весь скот. То было славное время лишь для стервятников. Стервятником и был Магнус Гьотинг, иностранный безземельный рыцарь, сумевший стать капитаном ландскнехтов и продавший свой меч отцу Железнорукого.

Да, по слухам в бою тот был свиреп как дьявол, не жалея ни себя, ни врагов. Только рыцарская доблесть ничего общего не имеет с отчаянной смелостью наемника, который знает, что, попав в плен к врагу, будет болтаться на веревке, только прежде ему в глотку вставят распорку и вольют туда содержимое ближайшей выгребной ямы. А что до его дворянства, то о таких пленных по Северному Нагорью ходит поговорка: “ландскнехт напрасно носит шпоры”. Да что там говорить, когда совсем не храбростью старый черт выгрыз себе земли – ей одной перед королем не выслужишься, и хитрая бестия это знала. На севере властитель Острова хотел посадить не воинов, а верных ему палачей, да не тех, что рубят головы смердам, а кто напивается благородной крови. Так, имея за спиной королевскую рать, старый Магнус здесь проявил себя истинным ландскнехтом. Немало славных рыцарей, уже сложивших оружие и заплативших победителю выкуп, он, опираясь на слова нескольких дворовых людей, предавал позорной казни по обвинению в заговоре. Когда была у казненного жена или дочь, ей лучше бы сразу бежать или наложить на себя руки – первый из баронов Гьотингов был не особенно разборчив в женщинах, а их унижение прельщало его куда сильней телесной красоты. Известно, что и других злодеяний Магнусом было совершено великое множество, вот только когда нынешние северяне берутся их вспоминать, то вместе составляют список столь длинный, что ни одной человеческой жизни не хватило бы для таких свершений. Да теперь уже сам дьявол не разберется, что было, а что приписала пустая молва.

Ясное дело, что несмотря на все учиненные королем разрушения и бдительность его слуг в ожидании нового бунта, местная знать все равно покончила бы с проклятым иноземцем, не обладай тот еще одним недостатком: пусть небольшим, но хорошо обученным войском. Дважды двое или трое местных баронов осаждали его замок Олдервульф, и дважды Магнус отбивался, а тем приходилось скоро возвращаться домой, ведь в то время весь пыл усмиренного восстания перетек в обычную межклановую борьбу.

На своей земле старый Гьотинг стремился на крови и костях установить идеальный порядок, при котором всякая овца на учете и за ее пропажу ни одному пастуху не избежать плетей. А все-таки, твердый и жестокий, но расчетливый, хозяином он был куда лучшим, чем его сын – при Магнусе подвластные ему деревни даже стали жить немного лучше соседних, точно так же разоренных южанами.

Единственный наследник мирно отдавшего концы в своем логове волка был сыном Кэтрин Комин, насильственно взятой замуж девой из славного северного рода. И хотя подобная женитьба лишь подогрела ненависть ее родственников к первому барону, черт рассчитал все правильно. Его сын Роберт хоть и воспринимался соседями кем-то вроде бастарда, но мстить ему за грехи отца Коминам и их друзьям было уже как-то неудобно. Решили дождаться, пока второй барон хоть как-то проявит натуру отца-палача и прихвостня южан, да так и не дождались – Роберт в своем замке тихо спился, в свою очередь оставив сыну уже вконец разоренный надел с разбежавшимися во все стороны крестьянами.

При пропойце-отце, от страха глотавшей перед ним язык челяди, презирающих его соседях Эйкен вырос настоящим дикарем, и приводить в порядок хозяйство он, конечно, не стал. Вместо этого третий барон собрал банду головорезов для занятий грабежом. В самых низших слоях здешнего общества, среди изгнанников, кому дорога домой была заказана под страхом смерти, и от кого отворачивались все остальные кланы, имя Гьотингов имело некоторую привлекательность. Бароны были такими же отверженными, ведь и укрепившиеся здесь южане из разумных соображений отворачивались от них, надеясь влиться в круги исконной горской знати. Зато любой мерзавец мог рассчитывать на службу у Эйкена, как и у его отца и деда: ворон ворону глаз не выклюет.

Третий барон, быть может, ненавидел южан гораздо сильнее любого горца – северяне мало-помалу оправлялись от их нашествия, а он родился с клеймом и умрет с ним. И никто из бывших союзников их рода не собирается помогать Эйкену, куда выгоднее толкнуть его в пропасть. Так что по здравом размышлении новоявленный барон-разбойник решил заняться промыслом в южных областях. Там налетят на торговый обоз глухой ночью, тут подожгут деревеньку – да все выходит гладко. Дела явно шли в гору, а значит, голове Эйкена осталось недолго болтаться на плечах. Слава не в меру удачливого атамана рано или поздно достигла бы ушей Железнорукого, а Ричард таких счастливых сукиных детей ой как не любил. Один кивок помазанной головы, один жест царственной десницы, и за стенами Олдервульфа уже не отсидишься. А на круговую поруку кланов перед королем и надеяться не стоило – может, горская знать и стала чуть теплее относиться к чертовому внуку за его дерзкие набеги, но клан помнит нанесенные обиды куда дольше, чем на то способен человек или даже отдельный род. Пусть даже он на четверть Комин, но густая и черная кровь Гьотингов из Эйкена вытечет лишь тогда, когда его четвертуют.

Каким-то внутренним звериным чутьем барон чуял, что тихо идет к гибели. Будь он хорошего, но обедневшего рода, на его проказы еще долго смотрели бы сквозь пальцы. Но Эйкен был неудобен всем, только дурак в таком положении рассчитывает на лучшую долю. Хотя банду он собрал неплохую, может, с ландскнехтами Магнуса ей не сравниться, но за ним шла чуть ли не сотня отверженных горцев, славных налетчиков, переживших не одну сечу. Мало кто из них мог похвастаться хотя бы кольчугой, зато под каждым был добрый конь, у каждого висел лук за спиной и палаш на поясе. Пеший разбойник долго не живет, потому что не сможет быстро уйти от превосходящего числом и выучкой врага. Разбойник без лука тоже долго не живет, потому что не сможет замедлить погоню, посылая ей вслед стрелу за стрелой.

Эйкен много думал о том, не покинуть ли ему Остров и не податься ли в наемники подобно деду – но мешала гордость. Гьотинги – не игроки, что метают кости раз за разом и, кляня судьбу, раз за разом продуваются в пух и прах. Он не будет метать этот жребий во второй раз. Король дал Магнусу баронский титул, и его внук умрет бароном.

Однако Ричард Железнорукий изволил почить раньше. Наступила смута, та самая, которой Гьотинги обязаны своим счастьем и своими несчастьями. Герцог Йовийский умудрился стать другом и покровителем для горцев, и в нужный момент начал борьбу за престол. Когда Север сокрушительной лавиной двинется на Юг, Якову будет нужна каждая сотня мечей. Невзирая на крайне сомнительное положение барона Гьотинга, претендент на престол принял его военную присягу. Жребий все-таки брошен, но Эйкен сохранил свой титул.

К барону в свою очередь потянулось еще больше бандитов без роду и племени, веря, что молодой стервятник не выпустит из своих когтей легкую добычу. Когда ненавистные южане перешли Черную реку, отряд Эйкена Гьотинга насчитывал до двухсот горцев и до полусотни прибившихся к ним орков, да еще двух огров…

Зеленая Фляга

Автор: Arvalest

Раса: Человек, Класс: Амир

Сила: ужасно [-30]
Ловкость: ужасно [-30]
Выносливость: ужасно [-30]
Интеллект: ужасно [-30]
Мудрость: ужасно [-30]
Обаяние: ужасно [-30]

Нейтральный добрый

Внешность:
Зеленая Фляга, или когда-то Кайс сын Маджруры - невысокий, но жилистый и крепкий смуглый мужчина 50 с чем то лет, который большую часть свободной жизни провел в седле. Немного хромает на левую ногу.

Голова обрита налысо, а короткая черная бородка то там то тут уступает место шрамам и ожогам. Самый заметный рубец - на нижней челюсти справа, где переломленная ударом булавы кость неправильно срослась.

Если бы не ти уродливые напоминания о прошлом, его лицо даже можно было бы назвать приятным - тонкие черты, унаследованные от матери-рабыни, пронзительные черные глаза - наследие давно погибшего отца.

Шею оплетает искусная татуировка из множества переплетенных линий, формирующих "ошейник" - так клеймили всех рабов в Самхане. Кайс обычно прячет ее под зеленым платком.

Характер:
Добродушный жизнелюб. В юности чересчур вспыльчивый и скорый на расправу, теперь немного слишком осторожный и неторопливый.

Жадность к богатству как-то причудливо соединяется у него с ненавистью к рабству и своебразным кодексом професиональной гордости.

История:
Организация отважных, бывалых (а главное надежных) солдат, известная как "Красные Львы Самханы" возникла меньше полвека тому назад. Властелин Самханы, далекой страны на юге Континента, решил попытать счастья в других землях, и завоевать один из богатых торговых городов на западном побережье. Огромная армия, включающая слонов, железокованных гулямов, "огненный бой" и даже нескольких магов, начала свое эпическое путешествие на Запад по суше и по морю. К сожалению, конкуренты и противники правителя предупредили жертв об опасности, и жители не только успели подготовиться к обороне, но даже смогли позвать на помощь "Зерцало Востока" - наемного военачальника по кличке Белый Барс. Застигнутая врасплох и зажатая между двух огней армия Самханы была полностью разгромлена, а большинство ее солдат попали в плен.

Часть (которую забрали себе осажденные) постигла незавидная участь ослепленных рабов, и жизнь хуже червей. Часть, которую забрал Белый Барс, ждала лучшая судьба. Поскольку "Ахур Мазда бог милостивый", он отпустил пленных, приняв всех желающих на службу, наравне с своими бойцами, и таких оказалось будто бы двадцать сотен. Новобранцы не желали возвращаться домой, по крайней мере пока жив их бывший властелин, и объединились в отдельный отряд. Окровавленный флаг со львом стал их знаменем, и подарил "Красным Львам" их название.

Начало было кровавым и тяжелым, пестрому сборищу народов предстояло стать одним войском, не гонимым из-под палки на войну, но скрепленным узами дружбы и верности. "Львам" следовало добиться признания своими силами - Белый Барс в приступе великодушия отдал им часть снаряжения, и затем оставил на произвол судьбы, полностью увлеченный очередной авантюрой на востоке. Не ожидая, пока он передумает и позовет на войну, "Красные Львы" нанялись к одной из ближайших торговых республик, с головой ринувшись в запутанный мир местных интриг и мелких кровавых схваток. За неполные двадцать лет отряд успел повоевать вместе или против доброго десятка противников, сразиться с огненными великанами севера или бледными каннибалами южных джунглей, пройти через подземные империи гоблинов и зеленокожих, и даже оборонять целый летающий город.

Почти весь первый состав войска погиб за это время, их место заняли дети и многочисленные беглецы с разных земель. В составе "Львов" можно найти как закованных в тяжелые доспехи гулямов, так и защищенных только костями дикарей Юга. Дисциплинированные шеренги аркебузеров соседствуют с блистательными "ходячими крепостями" (так именуют слонов). В составе войска есть даже огромная мортира "Кривой Мустаил". И хотя время идет своим чередом, а прошлое забывается, большинство бойцов знают, где была родина их предков и куда они должны вернутся. Вернутся не нищими беженцами, но героическими победителями, изгнать шаха и всех его приспешников, и установить царство истинного процветания, как и завещал Ахур Мазда - такие вещи говорят у костров. Красный Платок, амир над амирами, "Блистательный Победитель" и командир отряда вполне с ними согласен, но он же знает, что такая затея требует денег и времени. И если время у "Красных Львов" есть, то денег последним временем не так много.

Известие о новой войне за морем, на западе, выглядит хорошим предлогом разорвать старые, невыгодные контракты в мирных землях, и добыть себе необходимое богатство. Само собой, никто не будет перевозить через пролив целую армию - сначала Красный Платок предоставит нанимателям несколько тысячный отряд пехоты и конницы, который убедиться в том, что наниматель стоит своих денег, и не разорвет договор в случае чего.
Перечислять всех амиров и командиров войска, отправленного на Остров будет чересчур тяжелым заданием, тем более что войска прибывали по частям из-за плохой погоды. Первым прибыл отряд тяжелой конницы вместе с своей стрелковой пехотой, и все это маленькое, меньше сотни, войско возглавлял амир Зеленая Фляга, или Кайс ибн Марджура в прошлой жизни. Его витязям предстоит первыми столкнутся с неизвестным противником.

Граф Жиль де Лионесс, первый лорд Долины

Автор: Liebeslied

Раса: Человек, Класс: Рыцарь

Сила: ужасно [-30]
Ловкость: ужасно [-30]
Выносливость: ужасно [-30]
Интеллект: ужасно [-30]
Мудрость: ужасно [-30]
Обаяние: ужасно [-30]

Принципиальный добрый

Внешность:
Посмотрев на графа Жиля де Лионесс, первое что вы увидите - высокомерный, даже немного надменный взгляд, взирающий с высоты его внушительного роста. Граф высок, статен, широк в плечах. Разве что припадает на левую ногу. Лицо отмечено шрамами: знаками былых сражений. Золотистые волосы спадают на плечи. Граф носит усы и узкую бродку, повинуясь тенденциям вековой давности. На людях он неизменно появляется с элегантной тростью. Скорее по необходимости, нежели следуя последним веяниям моды. На вид ему можно дать лет сорок. Или пятьдесят.

Увечье не мешает графу сидеть в седле. Скорее наоборот. Верхом, облачившись в полный доспех, он выглядит на десяток лет моложе. Нога не беспокоит Жиля, когда он несется на всем скаку, загоняя очередного дестриера вусмерть.

Характер:
Твердый. Самобытный. Гроделивый. Граф Жиль де Лионесс достойный наследник своего отца. Он во всем старается поддерживать традиционные ценности. Столп старого порядка. Ходят слухи, что он приказал высечь одного из баронов, который не созвал к сроку знамена и не явился на призыв. Что до крестьян... их он просто не замечает. Разве что недовольно поморщится, если какой-нибудь простолюдин не успеет убраться с дороги и окажется втоптанным в сырую землю отрядом графа с рыцарями.

Холодный. Преданный. Смелый. Его любовь и единственный друг - корона. Её он предан всем сердцем и ей он посвятил всю свою жизнь. А кроме... два сына, которые уже уверенно держатся в седле и готовы по команде опустить копья, пуская коней с галопа в карьер. Что граф де Лионесс от них и потребует, коль скоро на замковой стене протрубит рог и водрузится знамя. Не взирая ни на что.

История:
Глубокой ночью, когда над родовым замком рода Лионесс сгустились тучи, а по крышам башен настойчиво барабанили крупные капли дождя, в донжоне раздался детский крик, больше похожий на боевой клич. Повитуха в испуге отскочила от роженицы, а молодая мать на несколько секунд замолчала. И лишь отец, возвышавшийся рядом, гордо скрестил руки и самодовольно наблюдал за неприглядным зрелищем. В ту ночь родился виконт Жиль де Лионесс, будущий граф и первый лорд Долины.

В два горда отец с гордостью в сердце вложил в руки виконту настоящий меч и провозгласил рыцарем. Меч, впрочем, сражу же отобрали, но вложили другой. Сначала деревянный, но уже в четыре года заменили на затупленный железный. Челядь и прислуга старалась держаться подальше от юного виконта, ибо тот с детсва являл на свет скверный характер, дурной нрав и склонность к рукоприкладству.

В восемь Жиль во всю занимался со сверстниками во дворе. Упражнялись в фехтовании, стрельбе из лука, верховой езде, метании ножей, беге за служанками и обливании уснувших стражников. Виконту все сходило с рук, кроме одного. Непослушания отца.

В десять, повинуясь воле батюшки, Жиль отправился на охоту при принес в замок своего первого вепря. Охота полюбилась ему, и со временем стала любимым развлечением. Даже новые юные служанки не радовали его так, как возможность подстрелить кабана, медведя или оленя.

В четырнадцать виконт собрал друзей и заявил отцу, что пришло его время покинуть дом. Он отправился в странствие в поисках своей битвы. Несколько лет Жиль рассекал по окрестностям Долины, сражаясь с бандитами и разбойниками и изводя диких зверей, но ему так и не удалось найти искомое. Вернувшись домой возмужавшим, он узнал что король собирает знамена и, с благословения отца, отправился на войну. Сражаясь за короля, Жиль, наконец, нашел себя. Вернувшись через несколько лет домой он узнал, что батюшка безвременно покинул этот мир. Знатный пир сотряс замок Лионесс. Двери крепости были открыты для всех месяц, и каждый мог вкусить жареную утку, кабана и выпить меда за здравие юного графа.

Через несколько лет Жиль женился, но счастье было недолгим. Спустя два месяца молодая жена умерла от горячки. Граф горевал не долго. Уже через год сыграли новую свадьбу, но и этот брак оказался несчастливым. На втором году дева слегла от малярии, не родив детей. Так сменилось еще пять жен. И все они умерли. Ходила молва, что граф носит на себе проклятье. Охотницы выходить замуж за проклятого графа перевелись, а Жиль и не желал более иметь женщину в доме. Для любовных утех ему было достаточно служанок, а от жен у него осталось два сына, уже способных держать в руках меч, да дева, которую Жиль пристроил ко двору сюзерена.

Новый призыв созвать знамена граф Жиль де Лионесс принял с воодушевлением. Давно ему не доводилось скрестить копья на боле боя. Созвав вассалов, друзей и челядь, он отправился в распоряжение короля, высоко вознеся фамильную орифламу со львом. Где ему и поручили возглавить сводный отряд рыцарской конницы целой провинции.

Показать содержимое