|
|
|
Не самое приятное это было утро. Ну как сказать, утро? Полдень уже. Уже чертов полдень, а Патрик еще не похмелился! Не слишком хорош он помнил, как оказался на этой чертовой станции. Ро... Роуп. Роупсвилл. То еще названьице. И как назло, похоже, тут не было ни капли виски. Во всем этом гребаном вокзале. Да и вокзал-то. Громкое какое название для такой дыры. Самое время было убрать отсюда на ближайшем поезде. Его только оставалось дождаться. Он уже показался вдалеке, стеля дым по не распаханной целине местных холмов. Проблема была в том, что у Патрика не было билета. Он мог бы, конечно, отнять у кого-нибудь мелочи или попытаться выклянчить несколько четвертаков или даже ограбить местный магазин скобяных изделий (в конце-концов, у него и так дела шли тут неважно). Но тут в его поле зрении появился новый персонаж. Он стоял по ту сторону железной дороги. В черном пальто, в широкополой шляпе, видавшей виды и получше, с кислой рожей. С крестом и револьвером. "Стеклянный" сразу понял, с кем встретился. Водился в этих краях один преподобный. Слухи о нем были самые разные — что он редкостный мерзавец и тупорылый мракобес, и что он защитник обездоленных. В одном слухи сходились, люди говорили, что преподобный Маккой "сам из принципа не пьет, и соседям не дает". Так ли это было или нет — точно, конечно, никто не знал. А спросить никто не решался — стрелял преподобный по слухам, как черт. Патрик стоял, щурясь на солнце, и преподобный стоял. А поезд тащился, как дохлый железный червяк. И до прихода поезда многое могло произойти.
|
1 |
|
|
|
Роупсвилл. Вот уж точно, выдавать бы веревку и мыльце каждому приезжему, чтоб с тоски не помирали. Это ж надо, станция, и без хоть самого захудалого бара! Черт, да хоть бы лоточник, у которого найдется стаканчик. Так нет же. Сухость во рту претендовала на звание новой пустыни штата Невада. Патрик с невыразимой тоской взглянул на голубя, с наслаждением высасывающего капельки влаги из грязного отпечатка копыта. Что ж, еще денек, и Патрик сам не побрезгует отсутствием стакана, за родство с которым и получил свое прозвище. Хотя, конечно, здесь своя история, которую он с удовольствием рассказал бы любому засранцу, что расщедрится на глоток, если бы в этой дыре нашелся подходящий засранец и хоть капля спиртного! 'Стеклянный' Патрик не был злым человеком. Но долгосрочное отсутствие живительной влаги, и длительное пребывание в столь тоскливом месте, как Роупсвилл, вселит беса в кого угодно, верно? При том, что возможности убраться отсюда не было решительно никакой — деньги в карманах Патрика уже давно не задерживались надолго, поэтому билет на прибывающий поезд следовало добыть, не имея их. Магазин скобяных товаров выглядел в этом плане все более привлекательно, и Патрик уже было совсем решился зайти туда, чтобы решить вопрос с наличностью пламенной речью, подкрепленной пистолетом на поясе, как вдруг Провидение ниспослало ему знак. Наверняка это было Провидение, ведь в качестве знака по другую сторону железнодорожной насыпи явился человек с крестом. Прищурившись, поскольку солнце било ему в глаза, Патрик узнал в человеке преподобного Уильяма Маккоя, и это был куда более верный знак от Провидения. Человек с крестом, по слухам, не приемлющий спиртное — при том, что сам Иисус воду в вино превращал! — был просто обязан поделиться с Патриком наличностью, чтобы хоть как-то оправдать свое недостойное поведение в глазах Господа. Нет, конечно же, Патрик не собирался грабить преподобного, что вы! Просто он собирался вежливо попросить у него денег, как бы невзначай положив руку на рукоять своего армейского кольта. Обычно это действовало. — Эй, преподобный!.. — громогласно начал было свою пламенную речь Стеклянный Патрик, и тут же сбился на хриплый кашель. Справившись с последствиями вселенской засухи во рту, он вытер бороду тыльной стороной ладони и продолжил: — Послушайте, падре! Не найдется ли у вас пары четвертаков для прихожанина? На билетик не хватает. Патрик приподнял край своего потрепанного пиджака, демонстрируя оружие, и посмотрел в глаза святому отцу. И только после этого он вспомнил вторую часть слухов про местного Падре, которые гласили, что преподобный стреляет как дьявол. Несмотря на то, что Патрик и вовсе не собирался стреляться, правильность выбранного подхода к преподобному с такими талантами теперь резко ставилась под сомнение. Впрочем, сдавать назад было уже поздно — честь не позволяла.
|
2 |
|
|
|
Это место прогнило до основания. Каждый домик этого городка, каждый человек. Все они были грешны. Но никто не шёл за раскаянием. Всем было наплевать, все забыли силу божью. Уильям пришёл в эти края, чтобы напомнить местным о силе божьей. А помогали в этом преподобному старый добрый мистер Кольт, да священное писание. К счастью, обычно применялось только второе, но бывали и курьёзные случаи. Как этот.
Падре знал, что станция Роупсвилл полна приезжих, бандитов, нищих и просто плохих людей. Но то, что всех их объединяло, так это то, что все поголовно были грешниками.
Маккой явился на станцию ближе к полудню, желая прочитать проповедь и показать людям, насколько грешно они живут. Он шёл к рельсам, желая их пересечь и поискать место, откуда его будет слышно всем местным. Но от сего богоугодного занятия его оторвал попрошайка. Бог учит делиться, падре знал это. Но Бог явно не учёл, что попрошайка может быть не просто нищим, который не может прокормить семью, а жалким алкоголиком, выпрашивающим монетку у прохожих.
Святой отец вероятнее всего не принял во внимание наличие здесь этого нищего, но тот сам его одёрнул.
— Найдётся. Но только для прихожанина. А ты, сын мой, никто иной, как жалкий попрошайка, наказанный Господом...
Падре хотел продолжить свою речь. Но продемонстрированный незнакомым алкоголиком револьвер резко изменил всю ситуацию. Святой отец приоткрыл полу пальто и показал агрессивному попрошайке свой револьвер.
— Путь праведника труден, ибо препятствуют ему себялюбивые и тираны из злых людей. Блажен тот пастырь, кто во имя милосердия и доброты ведёт слабых за собой сквозь долину тьмы. Ибо именно он и есть тот, кто воистину печётся о ближнем своём и возвращает детей заблудших. И совершу над ними великое мщение наказаниями яростными, над теми, кто замыслит отравить и повредить братьям моим. И узнаешь ты, что имя моё Господь, когда мщение моё падёт на тебя! — переходя со спокойного тона на почти крик, процитировал священное писание падре, подразумевая, что праведник это он сам, а вот этот агрессор – тот, кто замыслил повредить людям Уильяма – прихожанам.
|
3 |
|
|
|
Противники буравили друг друга взглядами, словно пулями. И бой был долгим — Стеклянный был зол на весь мир, а Маккой на грешников. Но все же весь мир был побольше, чем все грешники, Завел свою шарманку. И в конце концов Падре разобрали сомнения. Так ли он прав? Точно ли перед ним грешник неисправимый? Хочет ли Господь, чтобы сейчас прогремели выстрелы? Необходимо было свериться с Писанием. Преподобный отвел глаза.
|
4 |
|
|
|
Преподобный тоже сверкнул оружием, что тут же вывело конфликт на новый уровень. Патрик мысленно чертыхнулся: попросил мелочи, называется! Чего стоило проявить, блин, смирение?.. Задумавшись об этом, он смотрел в глаза падре, пока тот толкал свою проповедь, и вдруг вместо угрызений совести и стыда совершенно неожиданно понял, что его все это до чертиков забавляет. — Падре, у вас рот не сводит одно и то же шпарить год за годом? — насмешка над святым отцом вышла весьма скользкой, поскольку затрагивала Священное Писание в целом, а Патрик, несмотря на не самую праведную жизнь, был все же хоть чуточку, но верующим. Однако, как и в случае с необдуманной демонстрацией револьвера, остановиться Стеклянный уже не мог. Прямо как с выпивкой, и этот факт развеселил его еще больше. Треклятое солнце слепило глаза, отчего фигура падре плыла в дрожащем над землей воздухе. Патрик моргнул слезящимися глазами и шагнул чуть в сторону, к теньку, который давала поленница.
|
5 |
|
|
|
Алкоголик оказался не только агрессивным, но и наглым. Оскорбить Священное писание, в присутствии Маккоя, мог только самоубийца.
— Как твое имя, грешник?
Уильям не желал убивать, но этот мужик вынудил его пойти на крайнюю меру. Он сам напросился. Рука преподобного медленно потянулась к револьверу. Сегодня на станции Роупсвилл прольется кровь.
— Бог простит тебе грехи. Моя задача устроить вам встречу.
|
6 |
|
|
|
Поленница, конечно, была не такой высокой, чтобы защитить бедолагу-Патрика от солнечных лучей. Всего-то, может быть, ему по пояс. Но был у нее один плюс. Говорили, что кольтовская пуля прошибает доску насквозь, шириной бла-бла-бла дюймов. Только Падди-то, хоть и бухал как слон, не все мозги еще пропил, и отлично понимал, как трудно кругло мягкой свинцовой пуле морского кольта пробить несколько слоев древесины, пусть даже высохшей на солнце. Падре меж тем сменил тон на более угрожающий. И все же выстрелы еще не прогремели, а кровь пока не пролилась. Ведь говорят, пока земля не упала на крышку гроба, все можно изменить. Хотя в случае ганфайтеров скорее подошло бы "пока пули сидят в барабанах". А судя по тому, что рука падре двинулась к изящной рукояти с золотым крестом, сидеть им там оставалось недолго.
|
7 |
|
|
|
Пьянчуга заговорил Маккою зубы! К такому выводу пришёл падре, когда увидел, что этот Патрик стоит за дровами. К счастью самого святого отца, алкоголик ещё не скрылся из виду, но мог сделать это в любую секунду. А потому Уильям решил действовать.
— Descansa en paz, mi hijo, — произнёс преподобный и выхватил револьвер.
Время как бы замедлилось. Падре даже слышал стук своего сердца. Ровный и спокойный. Будет ли так дальше? Никто не знал. В голове Маккоя роились вопросы... А что, если Стеклянный на самом деле невинный праведник? А что, если он застрелит кого-то невинного? А что, если сам Уильям попадёт в прохожего? А что, если этот подонок рискнет и будет использовать заложников? Маккой не будет стрелять через людей. Вопросов было много, ответов было куда меньше. Но одно падре знал точно. Сегодня на станции Роупсвилл прольется кровь.
|
8 |
|
|
|
— Мое имя — Патрик, и Стеклянным меня прозвали не потому, что меня легко разбить! — нахально крикнул алкоголик, тяжело опираясь на поленницу. Но как только падре схватился за револьвер, пьянчуга быстро и весьма профессионально выхватил и свое оружие. — Сам descansa, cabron, — хрипло и все так же весело ответил он. Не такого развития событий он хотел, да что уж теперь, отказываться от перестрелки, что ли?
|
9 |
|
|
|
Патрик выкрикнул оскорбление и потянулся за револьвером. В его узловатых трясущихся пальцах старый громоздкий кольт превращался в инструмент виртуозной меткости. Он знал это. Ничего путевого из Стеклянного не вышло, но мог бы получиться отличный убийца. Пожалуй, в этом был даже какой-то трагизм. Падре, готовый к такому повороту, выхватил револьвер и выстрелил два раза. Он знал, что какой бы прочной ни была кираса под сутаной, она бы вряд ли остановила пули револьвера, который даже техасским рейнджерам показался слишком мощным и тяжелым. Грянул выстрел, а потом еще два, слившихся в один. Патрик, всю жизнь привыкший хвататься за печень, схватился за плечо. Рука! Теперь стрелять будет сложнее. Преподобный держал библию у сердца. Она давала ему надежду на спасение каждый раз, когда падре открывал ее, дала и теперь, будучи закрытой. Тяжелая пуля, выпущенная из старого кольта Патрика, пробила кирасу насквозь, и не достала до сердца Маккоя только потому, что перед этим ей пришлось пробить еще и Священное писание. Падре покачнулся и с трудом устоял на ногах. Сутана пропиталась кровью.
Результат броска 1D10: 7 - "Попадание падре 20%". Результат броска 1D20: 16 - "Падре осечка".
...
Показать все броски
...
Результат броска 1D10: 7 - "Убить наповал 80% (1-8)". Результат броска 1D10: 2 - "Падре везучий сукин сын 30%".
Результат броска 1D10: 7 - "Попадание падре 20%". Результат броска 1D20: 16 - "Падре осечка". Результат броска 1D10: 1 - "Попадание падре 20% (1-2)". Результат броска 1D20: 20 - "Падре выстрел 2 осечка". Результат броска 1D10: 5 - "Убить наповал 60% (1-6)". Результат броска 1D10: 7 - "Везучи Сукин Сын 1-3". Результат броска 1D10: 5 - "Попадание Патрик 70% (1-7)". Результат броска 1D20: 14 - "Патрик осечка". Результат броска 1D10: 5 - "Падре отражение пуль 30% (1-3) ". Результат броска 1D10: 7 - "Убить наповал 80% (1-8)". Результат броска 1D10: 2 - "Падре везучий сукин сын 30%".
|
10 |
|
|
|
— Срань господня! — больше от неожиданности, чем от боли, выкрикнул Патрик, и уперев локоть в поленницу, навел ствол на падре получше.
|
11 |
|
|
|
Да уж, за речь Патрика можно было не просто застрелить, его можно было сжечь. Библия запрещала упоминать Бога всуе, а тут ещё и в такой грубой форме!
Лишь мысленно приписав Стеклянного к грешникам, преподобный понял, что священное писание и спасло его пули противника. Кираса явно не могла спасти от пули, а потому нужно было укрытие. Тогда он и обратил свой взор на другого грешника, присутствовавшего на станции. Этот человек не вступился за святого отца, оставшись в стороне. А раз гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Уильям рванул к человеку и, прикрывшись им, выпустил пулю в Стеклянного.
|
12 |
|
|
|
Неудобно стрелять, когда в печени колет, из руки хлещет кровь, а в качестве подставки под локоть неровные деревяшки на неудобной высоте. Патрик бабахнул дважды. Оба промазал, упустив момент, когда Падре повернулся к нему незащищенной спиной. — Эээ! Что... Что за... — только и выдал Маккою перепуганный местный житель, который с интересом глазел за перестрелкой и даже как-то и не думал, что в него могут попасть. Так или иначе, оба стрелка теперь были в укрытии, только у одного оно было из дерева и неубивамое, а у другого живое и одноразовое.
|
13 |
|
|
|
— Ты спасешь слугу божьего! — заткнул зеваку Маккой и прицелился в Патрика.
С каждой секундой, дышать становилось всё сложнее и сложнее, оставалось лишь надеяться, что хотя бы одна пуля дойдёт до Стеклянного и лишит его возможности стрелять по преподобному. Иначе придётся отправиться на суд Божий раньше времени.
|
14 |
|
|
|
— Что ж вы творите-то, святой отец?! — воскликнул Патрик, но целиться не перестал.
|
15 |
|
|
|
Револьвер Патрика дал осечку — тихо пшикнул, вместо того чтобы звонко бабахнуть. Поганое чувство — как будто вместо мескаля воды хватанул. — Ааа! Помогите! — закричал бедолага, за которого спрятался Маккой, когда над ухом у него грянул выстрел. К счастью, ответная пуля пока не прилетела. Впрочем, вырываться он не спешил — хватка у падре была еще крепкая. Поезд, между тем, приближался — уже слышно было чуханье котла и лязг металлических деталей.
Результат броска 1D10: 6 - "Попадание Маккой 20% (1-2)". Результат броска 1D20: 10 - "Осечка". Результат броска 1D10: 5 - "Попадание Патрик 20% (1-2)". Результат броска 1D20: 1 - "Осечка".
|
16 |
|
|
|
— Дьявол! — выругался Патрик, когда револьвер в его руках бессильно пшикнул вместо выстрела. Сам Патрик вряд ли смог бы определенно сказать, была ли это обычная брань, или же он пытался призвать на помощь какие-то потусторонние силы в противовес тем, которые, похоже, помогали его оппоненту. Взведя курок, он снова прицелился в падре.
|
17 |
|
|
|
Вместо выстрела послышался щелчок револьвера. У Патрика осечка. Уильям ухмыльнулся и прицелился в пьяницу. Шансы победить резко повысились.
Падре вновь прицелился, но в этот раз решил стрелять наверняка.
— Покайся перед смертью, грешник!
|
18 |
|
|
|
Патрик целился как следует, высунув язык от напряжения. Во рту пересохло, руку жгло, словно раскаленным прутом изнутри, солнце жарило немилосердно и слепило глаз. А когда Патрик прицелился просто идеально, с той стороны прилетела пуля тридцать шестого калибра и снесла ему правое ухо. От удара он потерял слух, и было так больно, что он даже застонал и заскрипел зубами. Но продолжал целиться. Не хотелось пристрелить бедолагу, за которым спрятался этот сукин сын Маккой. Тот продолжал палить, но пули только взбивали пыль на полустанке. Наконец, Патрик надавил спуск. Дым рассеялся, и он понял — смазал! Досадно. Преподобный палил как заведенный. А чего ждать? Впрочем, по меркам крутых ганфайтеров он стрелял со скоростью косолапой черепахи, а его противник — беременной улитки, вооруженной кривым мушкетом времен Войны за Независимость. Но Маккою было не до того. Он пальнул трижды. Вроде бы попал. Но оказалось, его противник, распластавшийся на поленнице дров, только целился, чтобы выстрелить в ответ. Пуля шпэнькнула в пяти-шести ярдах. Радовало, что против него явно не первый пистольеро Техаса, огорчало же то, что барабан его кольта был пуст, как кружка для пожертвований в руках католика, решившего попытать счастье в пресвитерианской общине. То есть, совсем. Горячий револьвер дымился и просил добавки, только вот пороховница... Маккой не помнил, где ее оставил. Черт, да он вообще не собирался сегодня стрелять. — Перестаньте, преподобный! Вы сошли с ума! — канючил его "живой щит". Поезд приближался.
|
19 |
|
|
|
Ухо, его любимое правое ухо... В молодости в нем болталась толстая золотая серьга, которую впоследствии пришлось вынуть, чтобы не шокировать бизнес-партнеров... То самое ухо, которое так любила целовать Дороти... Все рано или поздно превращается в пыль, и теперь вместе с ворохом воспоминаний его ухо — ну, по крайней мере, немалая его часть — валялось в дорожной пыли. Боль от раны была не столь сильна, как шок — Патрик, несмотря на обилие прожитых годов, часть из которых вряд ли можно было назвать безопасными, никогда раньше не терял частей тела. Пара выбитых зубов не в счет, их по крайней мере не видно, пока в зеркало не глянешься. Но ухо — оно ж вот! Было. А теперь его нету, и только в голове звенит, будто обухом ударили. И прикрывать чем-то придется. Шляпу набекрень носить, или волосами как-то... Кошмар. И так видок был не самый свежий, а теперь вообще. А вот у падре-то патроны закончились! Патрик слышал шесть выстрелов, хотя два последних звучали весьма мутно из-за звона в голове. Но тем не менее, теперь в барабане Маккоя было пусто, а у Патрика еще целый патрон. Но падре при этом прикрывался прохожим, и вообще был божьим человеком, убивать которого было не очень прилично для такого хорошего парня, как Патрик. Впрочем, с другой стороны, падре сам нарывался, и ранил не то чтобы слишком уж праведного, но уж точно не закостенелого грешника... — Сукин вы сын, святой отец, — в сердцах сплюнул Патрик под ноги, и пошел восвояси. Это было правильное решение. В конце концов, святой же человек, да и все под Богом ходим, надо будет в церковь зайти и свечку поставить, что живой из такой передряги выбрался. Сэкономить на стаканчике, и поставить. Дороти-то всегда в церковь ходила, вся такая набожная на людях была... А стоило только ночи спуститься или с посторонних глаз уйти, превращалась прямо в кошку дикую — необузданную и страстную! Укусов и царапин-то сколько было, ээх... и правому уху доставалось больше прочих... На этом воспоминании из глаза Патрика выдавилась сухая слеза обиды. Резко развернувшись на каблуках, он поднял револьвер и выстрелил. Не из мести или чувства справедливости — просто прежний Патрик, который еще не был 'Стеклянным', не мог поступить иначе.
|
20 |
|
|
|
Патрик крутанулся, навел револьвер и совершенно наугад нажал на спуск. В этот момент ствол по случайности оказался направлен так, что параболическая траектория его тяжелой пули сорок-четвертого калибра пришлась как раз в лоб падре. Ни бедный грешник, притянутый крепкой рукой преподобного, ни библия, ни древняя кираса не могли спасти его. Но, возможно, у Господа все-таки были на него какие-то планы. Боек патриковского револьвера от души жахнул по капсюлю. Капсюль расплющился о бранд-трубку и... ничего не произошло. Осечка. Вторая за этот день.
Результат броска 1D10: 1 - "Попадание патрика 30%". Результат броска 1D20: 1 - "Осечка Патрика". Результат броска 1D10: 5 - "Убить наповал 1-8". Результат броска 1D10: 9 - "Отбивание кирасой 1-3".
|
21 |
|
|
|
— Сукин вы сын, святой отец! На этот раз Патрик не просто выругался — он заорал раненым зверем, размахивая верным и надежным армейским Кольтом, начиненным столь ненадежными патронами. — Два гребаных четвертака! Два! Четвертака! Мать вашу, святой отец, простите великодушно, вы за два четвертака готовы убить человека?! Я просто хотел сесть на сраный поезд, сэр! И убраться из этой дыры к чертям собачьим, при всем моем уважении! А вы отстрелили мне ухо! На этом месте Патрик шумно выдохнул, сунул опустевший револьвер в кобуру, отряхнул пиджак и поправил шляпу, постаравшись выпрямиться настолько, насколько позволяла дыра в плече. — Приношу свои извинения, святой отец. Солнце и похмелье сделали свое дело, и я слегка вспылил. Демонстрация оружия с моей стороны была в высшей степени необдуманным поступком. Патрик стоял прямо и говорил достаточно твердо, хотя в его морщинистом лице, раскрасневшемся от жары, все больше прибавлялось бледности.
|
22 |
|
|
|
Три громких выстрела прозвучали торжественно, как орган в Севильском кафедральном соборе. Но лишь одна нашла свою цель, в виде уха Патрика. Но такое ранение не могло вывести Стеклянного из игры. Падре вновь направил пистолет в сторону алкоголика, оттянул курок, нажал на спусковой крючок и... выстрела не прозвучало. Все шесть патронов покинули барабан старого-доброго кольта, лишив святого отца возможности защищаться. "На всё воля Божья", — заключил преподобный и, вздохнув, принялся ждать последний шестой выстрел со стороны алкоголика.
— Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae. Et in Iesum Christum, Filium eius unicum, Dominum nostrum: qui conceptus de Spiritu Sancto, natus ex Maria Virgine, passus sub Pontio Pilato, crucifixus, mortuus et sepultus: descendit ad inferos; tertia die resurrexit a mortuis: ascendit ad caelos; sedet ad dexteram Dei Patris omnipotentis: inde venturus est iudicare vivos et mortuos. Credo in Spiritum Sanctum, sanctam Ecclesiam catholicam, Sanctorum communionem, remissionem peccatorum, carnis resurrectionem, vitam aeternam, — шептал Маккой, практически отпустив грешного человека, который своей храбростью заслужил прощение всех грехов. Святой отец закрыл глаза. Прогремел выстрел, — Amen...
Падре закрыл глаза. Пуля, выпущенная попрошайкой, должна была угодить в цель. Один раз за перестрелку священнику повезло, но Бог был не настолько милостив, чтобы спасти его во второй раз. И в этом преподобный ошибся. Вместо выстрела послышался лишь щелчок. Осечка. Вторая. Солнце, светившее в спину преподобному, осветило место битвы. В кои-то веки, после перестрелки на диком западе, никто не погиб. Всевышний явно имел планы на каждого из стрелков. Но какие? Это известно пока не было, потому что "Investigabiles viae Domini".
— Иди с миром, сын мой. Все твои грехи отпущены, — обратился к живому щиту Уильям и отпустил несчастного. А потом посмотрел на Патрика, — Нет, сын мой, моей вины здесь больше. Не должен слуга Божий оружие без нужды доставать. Сгоряча я сделал это. Прости меня, — преподобный бросил револьвер на песок и сунул руку в карман, выудив оттуда три серебряных доллара. — Они твои. Моя плата за то, что не убил меня заслуженно, а пощадил, как и подобает праведнику. Ошибся я, когда говорил о пути праведном, в этот раз я оказался тем самым себялюбивым.
Оставив оружие на земле без присмотра, понадеявшись на честность местных жителей, Маккой направился к Стеклянному. Но не дошёл. Каждый шаг давался тяжелее предыдущего. Тогда святой отец и вспомнил о ране, которую ему оставил стрелок. "Заслуженно", — подумал преподобный и, пересилив боль, двинулся дальше. Надо было уплатить свой долг перед невинной жертвой собственной ярости.
|
23 |
|
|
|
Устроив всю эту никчемную пальбу и кровопролитие, два, скажем прямо, немолодых уже, но все еще горячих джентльмена нашли в себе силы и мужество прекратить схватку, пока никто не погиб. Несмотря на это, кровь была пролита, и молва прицепила к событию название "Резня на Роупсвилльском вокзале". История пересказывалась на разные лады, начиная от "Преподобный-то перестрелял всю банду этого нахального пьяницы, возымев отмщенье яростное, как сказано в писании" до "Старина просто скрутил этого пустобреха в бараний рог и сплясал на нем, не снимая шпор", ну и прочая, прочая, прочая. Действительность, конечно, была далека от сплетен. Падре просто отдал деньги на билет, и Патрик сел на поезд, который и унес его в на Запад. А сам преподобный сел на каурую лошадь и уехал на Восток.
|
24 |
|