Смотри какое кресло! [...] | ходы игроков | Кадис и Халиб-Каас

Кадис

Если не ты, то кто? Рисковать жизнью за то, на что совершенно нет желания не самое приятное занятие, но и цель того достойна и воскресят если что. Наверно.
Но не надо о грустном. Шансы у тебя есть и неплохие, честно говоря, шансы. Вполне возможно, что тебе придётся посещать заседания Совета, раз за разом выслушивать отказы по поводу твоих идей, выбивать ресурсы, руководить совершенными остолопами и долбиться, долбиться в стену сложившихся традиций.
Но с высшей целью это мелочи.
Спокойно и деловито ты спускаешься на мрамор арены, встречаешься взглядом с Бернсом, чуть наклонив голову, прищурившим глаза в молчаливом вопросе.


Халиб-Каас

Власть? Сила? Древние знания из закрытых библиотек? Почёт? Что влечёт тебя на вершину?
Есть ли ответ на этот вопрос, такой, что полностью тебя устроит?
Ты вышел на арену и стена сомкнулась за тобой. Белый мрамор, матовый магический щит, синь неба.
— Готов? — спрашивает старикан.

Песок хрустит под подошвами сапогов. Нет, это не песок арены сродни гладиаторским - мраморные полы выдраены с помощью заклинаний до идеальной чистоты. Песок был с Арибы или с Бунгердских островов. Кадис точно не помнил, где надевал их последний раз, но это были точно не унылые стены Академии, которая для волшебника больше походила на дом престарелых для волшебников впавших в маразм. Но эти седовласые приросшие к своим креслам ископаемые обладали властью, знаниями, средствами, в том числе и Бернс. Он сдержано улыбнулся знакомому волшебнику, поднял руку в приветственном жесте и кивнул показывая, что он готов начинать.
Тело расслабленно, движения свободные.
- Халиб, если не ошибаюсь? Я не слышал о тебе. Это будет интересно для нас обоих, - улыбнулся он и своему противнику цепким взглядом артефактолога осматривая его снаряжение. - Я читал про такую коробочку, опасная штука в неумелых руках. Надеюсь ты знаешь, что делаешь.

Халиб вразвалочку, впрочем, как обычно, вышел на арену, и с нескрываемым любопытством, осмотрел зрителей. Предстояла дуэль и совсем не хотелось в самый важный момент отвлечься на колоритный образ магов востока или барабаны шаманов, что разместились поближе к арене.
Халиб уже видел мостовые и площади, выложенные так искусно и точно, защитные купола, поставленные идеально по учебнику. Всегда, всегда это означало порядок, жесткий нерушимый порядок. Чеканя шаг под оглушительный рев медных труб с колыхающимися стягами железной армии, в город вошли не меньше дюжины сотен солдат. Халиб тогда укрылся в мире демонов, а вернувшись, увидел, что повсюду на белоснежных плитах распустились кровавые цветки. В город пришла смерть. Не удивительно, ведь смерть это порядок в его абсолюте. Вот и теперь мага хаоса встречают холодные взгляды высоких магов, но тем интереснее будет сражаться.
- Доброго дня, уважаемый Кадис. До сегодняшнего восхода, тоже не слышал о вас, но признаться, я мало интересуюсь именами и людьми. Что касается, железного куба, то иногда он пустой, а иногда нет. Надеюсь, я сам не знаю, что делаю.
Халиб улыбнулся.
Вспомнился эпизод из детства. Халиб трое суток читал древний манускрипт, который выкрал у богатого мага Амгуран-ди. Когда осилил последнее заклинание, гордо заявил наставнику, что знание – сила. На что тот расхохотался и добавил: знание – сила, которая убивает! На следующее утро Амгуран-ди нашли мертвым в своей библиотеке. Его погубили собственные знания.
- Удачного боя!
- Я готов …

Бернс недовольно кивнул Кадису и трибуны притихли в ожиданни красочного боя.

- Заранее извиняюсь перед теми благородными магами, что вычищал этот мрамор, - улыбнулся Кадис, параллельно со словами делая пасы рукой, - мне придется его немного запачкать.
Через несколько секунд пол арены пошел трещинами. Все вокруг затряслось, а потом в сопровождении фонтанов мраморных осколков и земли на деревянные ноги колоны поднялся энт. Не пасторальный оживленный дубок волшебников никогда не покидавших империю, а экзотическое, обвитое лианами дерево, смахивающее на иву, но с широкими листами и бугрящимися вперед к противнику корнями.

Выворачивая огромные тяжелые плиты, корни пробивали себе дорогу к свету. Халиб уважал энтов, этих гигантов дивных лесов. Не смотря на то, что они намертво привязаны корнями к земле, в них есть свобода, есть жизнь. Дикие энты творцы по своей сути, но от могучего древа, что поднималось из чрева арены, стоило ожидать только гибели и разрушения. Никакой разминки, проверки сил, Кадис сразу ввел в бой боевую ходячую башню. Не хватало только лучников на раскидистых ветвях энта.
Халиб развел руки в стороны. На его пальцах появились искорки, а в воздухе запахло серой. Небольшие капли огня срывались вниз и растекались по белому мрамору, образуя причудливый узор из рваных линий и геометрических фигур. Халиб почувствовал, как тепло пробегает от земли через ноги по всему телу и заполняет разум. Слова заклинания срывались с горячего языка сами. За него говорил демон, предвкушавший появление в мире смертных. Трещины, что остались после корней начали заполняться лавой. Огонь – истинных хаос, он бежал по мраморным плитам словно лабиринту, то устремлялся к противнику, то резко менял направление и огибал невидимые препятствия. Из глубин, из непознанной тьмы, возможно, прямиком из пылающего мира демонов вырвался столб огня. Сначала казалось, что это просто фонтан огня. Но внимательный маг на трибуне уже мог различить лицо, руки и крылья, сотканные из пламени. Сама природа демонов – огонь. Ифрит, так зовут его на востоке.
Когда Халиб был уже не мальчик, но еще не мужчина, наставник увел его вглубь пустыни и обучил, как вызвать огонь из подземной огненной пасти. В бескрайних песках не было чем питаться огню, а ифрит все равно был объят пламенем. Нестерпимый жар доходил до соседних барханов, а там где ступал демон, песок скрипел и плавился, превращаясь в масляную тягучую жидкость, а затем, о чудо, в зеркало. Конечно, на арене не было никакого песка и эта красивая картинка, всего лишь воспоминания из детства. Сейчас у демона была другая задача – уничтожить противников Халиба. Огонь обожает поедать деревья и целые леса. Халиб надеялся, что и сейчас он не откажется это сделать.
Халиб немного сменил позицию: так чтобы оставаться за призванным демоном и уйти от того места куда тянулись корни могучего древа. Сражаться в рукопашную с энтом – достойно сказок, что рассказывают младенцам в колыбели, но не настоящего поединка.

Когда Кадис вытащил из ниоткуда огромного, разворотившего пол арены, энта, трибуны взорвались ликующими криками и бурными аплодисментами. Такого здесь давненько не было. Аплодисменты несколько поугасли после призыва оппонентом огненного демона, но, тем не менее, понимающие оценили лёгкость и изящество вызова, так что свою долю народного восторга получил и Халиб-Каас. Дерево и огонь? Результатбыл бы достаточно предсказуем, если бы не разница в размерах. Зрители затаили дыхание.

Халиб взмахнул руками и резко опустил ладони, они остановились на уровне пояса. Еще взмах и еще удар по воздуху. Взмах и удар. Взмах и удар. Все чаще и чаще. Пара мгновений и клич был услышан. Из под земли послышались барабаны и трубы, лязг мечей и грохот щитов. Легион демонов трудился, чтобы разжечь огромную печь. Она проглатывала целиком души и изрыгала адский огонь и пепел. Фонтаны серы, гари, копоти и черной вязкой жидкости вырвались на арену. Лишь горючая смесь касалась крыльев ифрита, она вспыхивала ярким колючим огнем. Демон покрылся языками пламени, словно оброс огненными шипами. Ифрит купался в огне, наслаждаясь родной стихией. Его черные, как сажа глаза скрывали ликование и восторг от огненной схватки.
Взмах и удар. Взмах и удар. Халиб продолжать бить в набат, раскаляя сердца демонов. Из под ладоней вылетал пепел, который уже толстым слоем покрыл его сапоги, плащ и руки по локоть. Казалось, суть подземного царства проникла в мага, и наполняет его силой довести заклинание до конца. Наконец, подземные меха были раздуты, и печь разогрелась, выбрасывая все новые порции серы и огня. Стало трудно дышать, и Халиб снова немного поменял положение. Пепельный серный смог окутал арену. Он врывался в ноздри резким запахом гари, навивающим воспоминания о мире демонов …
Халиб сидел на мраморном широком парапете, искусно украшенным резьбой. Внизу на террасе между яблонь бегали девушки. Их красные шелковые, почти невесомые платья беззаботно развивались под легким утренним ветерком. Наставника не было видно, но он витал во дворце, каждая ступень, каждый камень подчинялись его воле. Свод, высоко, над головой Халиба, был покрыт росписью сцен «благородных» казней. Вот, дворянину отрубают голову фамильным мечом, а там принца проводят через коридор мечей. Халиба не особо интересовало искусство демонов, и он с любопытством стал разглядывать хорошеньких девушек, в ожидании очередного урока по колдовству. Они пели дивными голосами, хотя слов не было, скорее это был свист. Вот одна сорвала яблоко и надкусила. Спелое наливное красное яблоко брызнуло Розовым соком. Девушка захохотала, и ее щеки зарумянились.
Кто они? – Халиб обратился к наставнику. Здесь в царстве демонов, он всегда услышит своего подопечного.
Сад стал растворяться. Деревья скрючились и распухли. Яблоки почернели, их кожура полопалась и облезла. Девушки побледнели и вскоре совсем исчезли в складках платьев. Цветущий сад превратился в пепелище деревни, на котором резвятся последние языки пламени, пожирая остатки домов, заборов, телег, людей. На холме поодаль стоит священник и проклинает демонов, что огнем забрали все, а ведь в другом мире это всего лишь чудесный сад с сочными плодами, а девушки всего лишь лакомились фруктами…
Халиб снял с пояса железный куб и прошептал заклинания, касаясь металлической грани, ссохшимися от пепла губами. Ящик отшвырнуло в сторону, и он с грохотом упал на мраморную плиту. Металл распух и заскрежетал. БАХ, ящик подскочил и в стенке сосуда, сдерживающего демона, появилась грыжа. БАХ, БАХ, еще два удара изнутри. Одна из стенок куба открылась и демон, наконец, нашел выход…
Когда на небе еще светило два солнца, возле гор, чьи названия стерлись вместе с пиками, раскинулся город ни то людей, ни то животных. Черные, покрытые шерстю с маленькими глазами бусинами, они копались в земле. Войн не вели, магию толком не изучали. В те времена жизнь была суровая – пережить зиму, да не подхватить хвори, вот все на что надеялся этот народ. Сейчас многие маги стали гордецами, без покровителей и наставников. Тогда же без демона, духа или иной силы прожить было сложно. Но подгорный народ был не интересен богам. Пережив шесть страшных зим, они обратились к своему королю, Ше. Больше ста дней, тот искал выход. Наконец, решил, что народ под горами достоин собственного бога, и повелел каждому отдать часть своей силы для нового бога. Для этого кузнецы сковали тысячи железных коробов, в которых умельцы заточили силы: торговцев, художников, воинов, мудрецов.
Огромная пирамида из железа и магии выросла на главной площади. Тогда боги ужаснулись новой силе, рожденной отвергнутым народом, и разрушили пирамиду, а кубы наполненные силой не рожденного бога поделили как трофеи. Один из таких железных артефактов достался демону безумия, который однажды в припадке заточил сам себя в эту темницу.
Халиб иногда выпускал из куба сумасшедшего, просто чтобы поговорить о минувших днях, но сегодня на арене был жестокий бой. И им предстояла безумная схватка…

Кадис прятал усмешку глядя на порывистые движения демонолога. В магическом обществе считалось хорошим тоном творить заклинания с напускной легкостью, делая минимальное количество движений. Некоторые придворные щеголи перед демонстрацией своего искусства пудрили лица, чтобы капельки пота не проступали на лбу, кто-то учился делать пасы только одной рукой или вообще их не использовать. Шахматисту было некогда заниматься этими глупостями, однако, и движения Халиба его веселили.
- Молодой человек, когда мы закончим, я научу вас заклинанию левитации для которого не нужно так махать руками, - дружески поддел противника Кадис. - В любом случае сейчас не время для полетов. Погодка не благоволит.
Волшебник протянул в пространство перед собой руку сжал что-то незримое и потянул на себя. Те маги которые могли проследить куда потянулись линии заклинания заулыбались в седые бороды. Совсем не далеко располагался помпезный храм. Часовня Благословенной Купели. Сейчас, если ориентироваться по солнцу, Пресветлый настоятель Гильдемор благословлял воду для литургии. Каково же было его удивление, когда из огромной вырубленной из цельного куска нефрита и вмещающей под две тонны воды чаше исчезла добрая половина только что освященной воды. "Проклятые волшебники!"- вскричал отец Гильдемор, конечно этого никто не слышал, однако все знали, что так оно и есть. Настоятель был стар, как и сам благословенный храм, и бесчисленные поколения студиусов Академии шутили над ним сколько себя помнил Кадис. Старик всегда бесновался и кричал "Прокляты волшебники! Презренные манокруты!", однако, в сущности он был добрым и безобидным человеком, поэтому дальше криков обычно не заходило. Шутить над Настоятелем Часовни было неотъемлемой традицией Академии, а ведь на стороне Кадиса был не только опыт приобретенный в путешествиях, знания приобретенные в архиве, благородное магократическое происхождение, но и все эти негласные традиции, которыми была полна Академия. С сожалением, волшебник подумал, что если пришлый пустынник победит его, выиграет турнир и займет кресла, он все равно останется белой вороной для остального совета.

***
- Я проторчал на этом забытом богами острове добрых пол года!- воскликнул Кадис бахая тяжелой пивной кружкой об стол. - И знаешь кем он оказался? Это был медведь! В шляпе!
Кадис как и многие волшебники приехал в Академию посмотреть на турнир. Участвовать ни в чем он не собирался, а хотел просто отдохнуть от очередного путешествия, встретиться со старыми боевыми товарищами и выпить по кружечке (а может и по пять) вспомнить старые времена.
- Да, Кадис, это напомнило мне Полуостров Сидуса! - хохотнул смуглый гигант, больше похожий не на волшебника, а на вышибало этого заведения. Остальные его дружно поддержали. - Помнишь, когда прислужники бихольдера загнали нас в рощу дерева Нобс и взяли в осаду. Хотели заморить голодом, но забыли, что в это время на дереве Нобс растет настоящее мясо.
- В итоге, они заморили голодом только Кадиса, который принципиально не ест мяса! - мелодичным голосом резюмировала все эльфийка отпивая из своей, не уступавшей ни размерами, ни содержимым, кружки. Все опять засмеялись.
- Ну вы же все уже уважаемые волшебники! Вы все прекрасно знаете, что мясо притупляет магический талант, просто не можете отказаться от этой дурной привычки! - запротестовал Кадис, - тебе Станваллэ из Клана Бурого Листа, вообще должно быть стыдно. Камбор потребляет меньше свинины, чем ты!
- А ты зато куришь!
- Это же тоже растительный продукт! И вообще вспомните, кто в конце концов оживил эти деревья Нобс, чтобы они закидали противника своими... ммм... плодами?
Дружная компания смеялась и веселилась, однако собрались они здесь не за этим.
- Кадис,- Камбор стал серьезным и веселье улетучилось из-за стола. - Ты же знаешь зачем мы тебя сюда заманили? Нашему движению нужно это кресло.
- Вы все хорошие волшебники и каждый мог бы попробовать себя в турнире, почему вы хотите, чтобы я занялся этим?
- Никто не знает с чем можно столкнуться в бою с магами. Они пришли со всего континента. Каждый из нас специалист в своей области, но ты без сомнения самый находчивый и изощренный волшебник, которого мы знаем, - начал было свои рассуждения великан, но его перебил молчавший до этого мужчина в сереньком камзоле, задумчиво крутивший в руках позолоченную астролябию.
- Кадис предугадал все наперед, Камб. Ты можешь не распаляться, потому что он уже все для себя решил. Иначе бы он не взял с собой Гизмо, - мужчина кивнул на посох прислоненный в углу. Глаз на навершии недовольно пялился на окружающих, явно не разделяя местного буйства и веселья.
- Ты как всегда меня раскусил, ваше темнейшество, - улыбнулся Кадис. Я выступлю в турнире.
***
Скрываемый в потоках воды, обрушившийся, сверху Кадист выхватил меч из ножен и отбросил его в сторону. Меч на мгновение завис в воздухе, а потом понесся по широкой дуге, заходя за спину волшебнику. Ситуация была под контролем, однако бывалого артефактолога волновала коробка с демоном, однако поразмыслив, маг решил для начала посмотреть, что от туда появиться, а потом делать свои умозаключения.

Благодатный водопад щедро пролился над ареной, напитывая водой крону энта, вымочив насквозь демонолога и... и не причинив ни малейшего вреда ифриту, который мало того, что просто высушил до капли всё, что попало на его пламя, так ещё и напитавшегося истинно демоническим огнём.
Впрочем, его сокрушающая атака на энта тоже не возымела особого эффекта — пропитанная водой крона не желала гореть, а потеря нескольких веток и листьев не намного его ослабила.
Гораздо больший вред ожившей флоре нанёс демонический жар, высушивший основание ствола и корни там, куда не пролились из-за буйной кроны потоки святой воды. Кора на "ногах" ивы потрескалась, обнажилась и обуглилась светлая древесина. Скорость движений энта замедлилась, он явно отвлёкся куда-то вниз.
Помимо того, Калиб-Хаас выпустил из своей шкатулочки демона. Настоящего байраши, с торчащими из пасти клыками и рогами по всей спине. Жаль только, что мелкого. Впрочем метаболизм демонов весьма быстр и получив порцию силы, чашку крови, ломоть мяса байраши тут же их поглотит и использует в рост. Чтобы было легче получить следующий ломоть мяса.

Глядя как хорошо работают его контрзаклинания Кадис улыбнулся. Он был спокоен и даже закурил трубку.
Волшебник собирался поддержать свою иву и вспомнил откуда она у него появилась.
Несколько десятков лет назад, он предпринял путешествие в поисках небольшого архипелага островов, который находился на юго-востоке от континента. В сказаниях орков говорилось, что все они пришли мифических островов находящихся в стороне от восхода, однако исследователь нашел там только совершенно не развитые племена гоблинов. Изучая этих пугливых и миролюбивых существ, совершенно не похожих на гоблинов континента Кадис прожил с ними целый год. Он одевался в ту же одежду, что и они, научился их языку, приносил дары в честь смены сезонов.
За это время он многое узнал о гоблинах. Каждое племя жило возле священной ивы, которая не только давала им воду, но и благодаря иве развивался целый биом полезных и съедобных растений. По этой причине гоблины не ели мяса - все что нужно было для жизни давала им природа. Шаман каждого племени был ответственен за самочувствие ивы. Он лечил ее и пел заклинания взращивающие дерево. От величины и самочувствия ивы зависело не только выживание племени, но и его статус на островах.
Кадис не только научился призывать Тропическую Иву, но и изменил заклинание, добавив туда элементы классического "Буйного роста", преподающегося в Академии, так и "Истечения соком" северных друидов, получилось хорошее усиливающее заклинание для вызванных растений. Даже некоторые эльфийские маги пытались узнать у него формулу.

Почти в центре арены возвышались два гиганта. Древо и первобытный огонь – начало и конец каждой жизни. Эта борьба вечна. В голове мага уже крутились сотни заклинаний, чтобы поддержать ифрита: «сердце демона», «небесный огонь» … Все не то. Зрители явно не оценят великое стояние с перетягиванием каната, да и демоны удачи очень не постоянны.
Халиб сам не заметил, но руки уже плели заклинание. Все суставы, мышцы и позвонки то изгибались волнами, то застывали, образуя чудовищные ломаные. Кровь бледно засветилась и разбежалась от сердца к кончикам пальцев, оставляя на коже символы и знаки. Неброская одежда Халиба ожила и зашевелилась, то прижималась к телу, окутывая мага, словно мумию, то разлеталась лохмотьями в стороны, словно дождевая тропическая туча. Резкие движения внезапно прекратились, плоть и ткань сжались, переплелись в единый клубок. На миг все вокруг застыло, остановились даже звуки. Халиб увидел серые бесцветные лица толпы, такого же бесцветного ифрита, белый огонь, черный силуэт соперника. И тут вся эта тишина вдребезги разбилась. Маг выпрямился, его окутывал клубок стальных нитей, пропитанных демонической кровью. Они шипели и извивались, словно ядовитые змеи.
Из трактата о демонах Вели-Абзур-Де-Сина:
… Надо сказать, что за время моих странствий, мне часто доводилось слышать истории о неуемной жажде демонов к золоту, но когда я общался с разумными представителями этого класса магических созданий, они не проявляли, ни малейшего интереса к благородным металлам. Занявшись этой темой, я пришел к любопытной классификации: чем старше и могущественнее демон, тем больше его тянет к простым субстанциям, таким как железо, камень. Бесы и другие пресмыкающиеся создания находятся почти в абсолютном рабстве перед драгоценностями. В этом демоны удивительно похожи на человеческую расу. Сильнейшие из нас также ведут уединенный образ жизни, огораживая себя от излишков. Но есть и одно существенное отличие: маги почти никогда не используют металл или камень, чтобы заменить утраченную руку или скажем глаз. Демоны же напротив, часто специально уродуют свое земное тело. Видимо, они не различают живую плоть творца и суррогаты, такие как железо или мрамор. Более заманчиво выглядит привязанность всех рангов служителей подземного царства к механизмам, которые получили широкое распространение в последнее время, благодаря техномагам …
Глаза Халиба стали черными. Они смотрели сквозь огонь и дым. Они видели все грехи и ошибки этого мира. Бледная кожа местами покрылась роговыми пластинами. Ногти свернулись, и стали походить на когти хищной птицы. Облик демона еще не был завершен, но маг уже чувствовал клокочущую и кипящую, бурлящую энергию. Халиб выпрямил руку и указал в сторону соперника. Стальные нити со свистом разрезали воздух. Они беспрепятственно проходили сквозь огонь, не причиняя вреда ифриту. Но плоть они резали и душили жадно. Халиб знал это очень хорошо, ведь нити обвивали и его. Только демоническая природа мага, не давала разрезать хрупкое тело на бесформенные куски. В молодости Халиб часто задавался вопросом: как некоторые демоны вообще могут существовать, ведь бывает, что их тело пожирает само себя. Но маг вырос, и вот он уже упиваясь хаосом, используют те силы, что раньше заточил бы в самый дальний ящик своего разума.

Энт, ещё усиленный заклинанием Кадиса, перешёл в атаку, схватив подвернувшегося под руку мелкого байраши и швырнув его в ифрита. Огненный демон, увы, не заметил хрупкого тельца, а само тельце оказалось мгновенно испепелено бушующим вокруг ифрита пламенем.
Калиб-Хаас тем временем попытался порезать противников на куски и вытянуть из них капельку силы, но большей астью обломался. Летучий меч летает слишком быстро и железныйолшебник, само собой, прячется за деревом, а вот крона энта ощутимо пострадала.

Халиб посмотрел на свой масляной фонарь. Полыхает, как и прежде, как и прежде в бездне много душ питающих демоническое пламя. Но соперник оказался крепок духом, видимо за плечами этого мага, ни один бой и, ни одна рана.
На троне из белоснежного мрамора восседал Демон. Его лицо было спокойным и мрачным. Два витых рога были украшены черными кольцами и красными лентами. У ног повелителя лежали рабыни. Одна из них билась в безумном наслаждении, катаясь по полу, другие жадно прильнули к хозяину. Халиб стоял возле самого выхода в углу залы на балконе. У него было право участвовать в торгах, только если демоны откажутся покупать товар. Так что, он просто наблюдал за происходящим. Внизу, на первом этаже в тени колон расположилось еще с дюжину повелителей бездны. Многие демоны питаются человеческими грехами как спелыми сливами. В центре зала метался клубок всполохов огня и ветра. В этот раз пришлось ожидать дольше обычного и Халиб, уже подумывал уйти, не дождавшись пиршества, но вот огни замерли, словно мгновенно замерзли от северного ветра. В центре появился стол, на котором лихо отплясывала красивая девушка. Сама она была где-то далеко и совершенно не замечала прожорливые взгляды, устремленные сквозь ее хрупкое тело. Постепенно стол с девушкой уплыли за край огней, и в центре оказался мужчина в рясе, с увесистым шестопером на поясе. Один из демонов радостно издал утробный звук и засопел, но монах тоже ушел в сторону, а на его место встал молодой парень, в дорогом наряде, ведущий светскую беседу с невидимыми гостями. Берем – прохрипел, словно ржавые шестеренки по привычке подняли трухлявый мост, голос из темноты. Образ в центре стал ярким, и демоны потянули свои руки к жертве, стараясь лучше изучить трапезу. Парень взял пару монет и положил в кисет на поясе. Алчность, попался – догадался Халиб. Монеты превратились в серый дым, поднялись по юному торсу и заползли в ноздри, затем легкие, а там снова стали золотом. Юноша закашлялся кровью… Исчез и снова появился, но уже на кровати, укрытый льняным покрывалом, рядом появилось две прелестных обнаженных эльфийки. Живым не уйдет, покачал головой Халиб и вышел на улицу. Спускаясь по ступеням дворца, он хорошо слышал предсмертные крики из тронного зала.
Халиб улыбнулся. Только глупцы думают, что будут постоянно побеждать в сражениях. Халиб мог проиграть, он прекрасно это понимал, но зато какой хаос творится на арене: осколки мрамора, взъерошенная земля, клубы дыма и сажи, пар и пламя, ошметки стали и веток.
Маг резкими движениями пальцев разрезал воздух, а вместе с ним и тонкие нити мирозданиям. Его руки на миг исчезли и вновь появились с бледно-голубым клубком энергии. Халиб открывал рот, но не произносил заклинание, а изрыгал порции воздуха, наполняя шар красным цветом. Осколки мрамора вокруг мага задрожали и потянулись в сторону энергии, чувствуя силу хаоса и созидания. Халиб сплел узор заклинания, далее все творил хаос. Клубок покатился по земле, вбирая в себя крошки мрамора, ветки, железные нити, пыль, пепел, все, что было вокруг пропитано магией. Сначала появилось две мраморные ноги, одна короче другой, потом торс из железного куба, бесполезно валявшегося на земле, потом три конечности из веток и железа, вылезла голова из мусора и пыли. Создание угрожающе, резкими обрывистыми шагами, как будто подвешенное на веревках, двинулось в сторону Кадиса, улыбаясь пока еще одной верхней губой…

В любой битве важно терпение. Враг был не терпелив. С одной стороны это нравилось зрителям. Конечно они были коллегией магов, но в такие моменты они превращались в алчущую толпу, а любая толпа кровожадна.
Что же, Кадис кинет и им кость. Он сорвал плащ и откинул его в сторону. Сделал шаг навстречу новому демону раскрыв руки в преветственном объятии. Закрыл глаза. Легкая улыбка блуждала на его лице, а несуразное призванное существо приближалось.
Толпа затаила дыхание.