Эрот, Драхмы, Эол | ходы игроков | Море объединит их (заморожен)

Прекрасна страна Элида, как ее царица и многочислены дары земли Элиды, как и многочислены богатства дворца ее царя.
Тяжело было Лократу решиться на разлуку с Архелией, но слишком заманчивым было предложение хитрого бога любви, да и Алиссия, которая чувствовала себя в чужом греческом городе как рыба выброшенная на берег. Всячески уговаривала она покинуть Элиду. Напоминала она, что давно уже ждут её появления в храме Гекаты на острове Мелит.
Много замечательных товаров можно приобрести на рынке Элиды, которые можно было бы ус шно продать на рынках Тира, а также Утики, Карфагена и других африканских провинций финикийцев.
Впрочем, возножно стоило отправиться в Афины, Коринф или Микены, где наверняка можно подвязаться на какое-нибудь большое и выгодное дело.
Впрочем, "Рожденный бурей" мог еще подождать на берегу Элиды. Можно было бы еще посетить своих знакомых, буйного нравом Стократа, знающего все обо всех Динасия или рассудительного старца Потапа.

Долго Лократ сомневался, правильно ли он поступает, но в итоге принял он решение. Долго задерживаться в городе ему не хотелось, и отдал приказ собираться и готовиться к дальнему плаванию. Плыть обратно в Тир ему не хотелось, тоска по дому еще не была так сильна, соседние города также не прельщали его, и поэтому решил он отправиться в далекий Карфаген. Пусть он был неопытен, пусть пусть был долго и труден, но неизведанные берега манили его. Да еще и Алиссия на Мелите сможет дела свои поделать, ведь разгневать своенравную богиню было просто, а вот заслужить ее благословение представлялось делом достаточном сложным.

Прибыв на Мелит Алиссия тотчас умчалась в храм Гекаты. Как родную сестру встретили там ее жрицы этой загадочной богини. Прилось всей команде ждать, пока не наступит та фаза луны, когда половина скрыта тьмой, а половина – светла. Тогда измазалась Алиссия сажей от сожженных по специальному ритуалу остатков потерпевшей у берегов этого острова галеры. Но лишь на половину покрыла жрица себя черной сажей, вторую часть девичьего тела покрыла белая глина. Песнями и возлияниями ублажала Алиссия свою богиню, заставила она также всю команду участвовать в ночном факельном шествии. Под утро, Алиссия торжественно вручила каждому воину частичку этой глины и уголек Гекаты. Надобно каждый раз перед боем намазываться ими под доспехами, и тогда не пробьет их вражеское копье.
Удивленные, но довольные греки продолжили свой путь.
Увы, из-за задержки в пути вино, которое доставили в Карфаген на праздник основания города не успело, и его продажа лишь слегка смогла покрыть затраты на плавание.
Зато и в Карфагене было что купить: рабы, мрамор, специи, пшеница, слоновья кость и много других отличных и недорогих товаров.
Заинтересовался Лократом Гдор, знатный кафрагенянин, с которым Лократ познакомился еще в Тире. Предложил он перевести в Мессану пятерых греков, но если кто-то поинтересуется кто они, Лократ доложет назвать их членами своего экипажа, а самого Гдора не упоминать вовсе.

Встретился также и Клемонт, купец из Регия. Он сообщил, что ищет, где бы купить финикийского оружия: шлемы, плащи и щиты. Лократ мог бы через своих финикийских знакомых попробовать достать данный товар и даже привести его в Регий. Но вот только зачем грекам нужно оружие финикийцев?

Карфаген, Карт-Кадашт, Новый город. Этот молодой и дерзкий потомок тирских владык возвышался над центральным средиземноморьем подобно гордому утесу, высоко вздымающему свое гранитное тело над суровыми и неистовыми водами. Здесь было мало философов, ученых, здесь не упражнялись в риторике перед толпами желающие быть избранными тот или иной пост. Это было место торговцев. Финикийцы и греки, черные невольники и купцы с далекого и неведомого юга, египтяне и иберийские кельты, наемники всех мастей, шлюхи и жулики - все они смешивались в громадный котел постоянного перехода денег из одних рук в другие, и это колесо не останавливалось ни на минуту в своем постоянном вращении в чреве безумного города. Карфаген не жил прошлым и не строил планов на будущее. Сиюминутное величие и богатство - вот что было здесь самым главным.

Лократ был раздосадован задержкой на Мелите и спешил как можно быстрее уплыть дальше, дабы постараться наверстать потери. Он заглянул на верфь и столковался с корабелами об изготовлении нового корабля, который должен был стать новым "Рожденным Бурей", а затем принял предложение Гдора, и, затарившись товарами, отплыл в Мессану вместе со странными типами.

Лократ принял на борт спутников, рослых и крепких парней. Они были одеты очень просто и вполне могли сойти за кого угодно: зажиточных крестьян, торговцев средней руки, но никак не за людей, за доставку которых платились такие баснословные деньги.
Лократ получив скромный задаток, поднял паруса. Но, похоже, и греческие и финикийские боги отвернулись от сына Александра. Ветер крепчал и упрямо дул практически в лицо, и «Рожденному бурей» прислось сделать три попытки, чтобы выйти на веслах в море. Как перышко бросало галеру на переходе, и когда капитан наконец увидел берег, окалась им намного ближе к Сегесте, чем к Мессане.
Путники, хоть и старались не выдавать своей спешки, постоянно интересовались, успеет ли Рожденный ветром прибыть в Мессану до рассвета.
Рожденный ветром не успел. Солнце уже минуло полдень, когда корабль уже заходил в гавани Мессаны. Около мола они разминулись с двумя роскошными биерами, с парусами, на которых золотом был вышит лик нимфы Аретузы, символа Сиракуз.
Краем глаза Лократ замелит, как сжались кулаки у двоих из его пассажиров.
- Ты нарушил свое слово, моряк. Ты не опоздал. Высаживай нас.
Ничего, кроме задатка, Лократ от людей Гдора не получил. На пристани он поинтересовался, чьи корабли вышли только что из гавани. Ему ответили, что это были корабли посла Сиракуз Иннокентий, сын Гордея.
Команда осмотрелась в городе и Сфаридас ознакомился с ценами на рынках этого большого и шумного города. Тут продавали все: и словонью кость из Африки, и греческую керамику, и этрусская медь.
Почти все это завозили торговцы из других краев , но зато охотно шли на сделку при хорошем заказе.
Под вечер недавние знакомые из Карфагена снова встретили Лократа.
Удостоверившись, что вокруг нет лишних ушей, их предводитель сообщил, что возможность исправить свою репутацию перед "сам знаешь кем" и получить обещанные им денежки. Но придется выйти в море и немного намочить свои ручки, не в морской воде.

- И это после того, как вы обманули меня с оплатой? Нет, этому не бывать.
Лократ, оскорбленный, повернулся прочь и ушел на свой корабль.

В Мессане он чувствовал себя душно. Город словно стискивал его, хотелось снова подняться на борт, и, вглядываясь вдаль, ждать появления на горизонте далекого береге. У торговцев, Лократ столковался о покупке греческой керамики, по его прикидкам, на рынке далекого Нового Карфагена, на самой границе варварства, он мог с легкостью получить прибыль, ведь красивые изделия ценили и сами карфагенские колонисты и некоторые иберы. Вскоре, Рожденный Бурей отплыл на запад.

Ход 4. Пианепсион (октябрь), 13-й год правления Стакрата в Эфесе. Балеарское море

Керамика была погружена, и снова, дождавшись попутного ветра, понесся "Рожденный бурей" навстречу бурным волнам.
Вот пронеслись мимо берега острова Сардиния, затем подхватили корабль могучие крылья шторма и закрутили галеру как перышко. Но добротно сработанное судно выдержало, и, когда развиднелось, взору Лократа предстали голые и скалистые берега.
- Гимнесийские* - авторитетно заверил капитана его старший наставник и помошник Сфаридас. В подтверждение своих слов он покачал головой и нежно похлопал Лократа по плечу.

Корабелы остановились на одном из них, набрали воды, и уже дружно взялись за весла, чтобы взять курс далее на закат солнца, как на горизонте, в отблесках лучей на волнах замаячала черная точка. Приблизились. Впередсмотрящий выкрикнул:
- Обломки кораблекрушения!
От этого крика Алиссия встревоженная поднялась на носовую площадку, чтобы рассмотреть по лучше, но вдруг вскрикнула, и потеряв сознание полетела вниз.
- Человек за бортом! - выкрикнул матрос, показывая пальцем.
Одной рукой он держал за талию рухнувшую к нем жрицу, а другую направил на кряжистую фигуру, цепляющуся за обломок мачты.

- Правьте к человеку, - закричал Лократ.
Негоже было оставлять его, ведь Посейдон мог прогневаться за пренебрежение его волей, спасшей тонущему жизнь. Лократ тем временем пошел ближе к носу, узнать, сильно ли ушиблась Алиссия. Странное чувство не выходило у него из головы, у него была цель, которую ему внушил тот амур, достать бычков, чтобы завладеть сердцем Архилеи. Но то время, которое он провел в море, вместе со жрицей Гекаты, притупляло эмоции, полученные им в Греции. Лократ потряс головой и решил твердо разобраться в себе. Когда будет время.

Боэдромион (сентябрь), 13-й год правления Стакрата в Эфесе.
Недалеко от гимнесийских островов


Алиссия смотрела на своего капитана широкораскрытыми карими глазами, на лоб небрежно упала кудрявая черная прядь. О, как маниили Лократа нежно приоткрытые пухлые губки!
Никто не отвлекал капитана от объекта его внимания, когда моряки, под предводительством Сфорадиса вытащили на корабль утопающего. Это оказался Грек. Звали его Никодим, и был Никодим не просто моряком, был он штураном триеры "Нивея", которая шла с грузом олова с самого океана, с так называемых Оловянных остовов.
Жили на этих островах широкоплечие рыжебородые варвары,носили они шкуры и были у них оловянные плавильни, что давали слитки втрое дешевле, чем во всем внутренне море, чем в самом Гадесе. Конечно, ни Лократу, ни тем более Сфорадису рассказ штурмана не был в новинку. Знали все, что финикийские моряки из Гадеса, Нового Карфагена и других портов ранней весной, еще только начинали утехать зимние штормы, уходили к оловянным островам, чтобы вернуться с оловом к празднику плодородия и первыми продать олово кузнецам, которые к тому времени уже успевали израсходовать все свои прошлогодние запасы. Ведь путь по окену занимал не менее пяти мяцев.
Но впервые перед Лократоом стоял штурман, знающий путь к этим островам, и при этом совершенно удивительным было совсем другое: Никодим случайно обмолвился, что триера, которую он вел, не возвращалась с оловом, а шла за ним, направляясь в Массалию.