| |
|
|
Пробежав мимо сражавшихся вдоль стены, варвар обошел Дурнна. Дождавшись, когда вождь отвлечется от Велима, он разбежался и оттолкнулся от одной из каменных скамеек у стен, прыгая на вождя хобгоблинов. Неудачливый гоблин попался под меч на замахе и был сметен. Дурнн встретил атаку мечом, но так силен был Родогайс, что удар вывернул хобгоблину кисть и отрубил руку. Заклятье спало с ошеломленного вождя, когда он оступился и упал в шахту, так и не успев ничего ответить на такой тяжеловесный аргумент в споре. Перепуганные гоблины побросали оружие и устремились в шахту, собираясь слезть вниз по лианам.
|
|
301 |
|
|
|
|
Сквозь свечение Велим видел, как в сумашедшем прыжке Родогайс срубает вождя хобгоблинов, как остальные твари в страхе начинают спасаться.. где-то это однажды уже произошло?.. спокойствие разлилось по всему телу монаха, чувства его необычайно обострились.. он ясно мог разглядеть каждую пылинку, каждое кольцо дыма.. он видел ошеломленное горем лицо героя Родогайса, он слышал последний удар сердца следопыта Мэллина, он мог чувствовать, как в полусознании дворф Драм обращается к Клангеддину, умоляя простить его, что он не смог исполнить чью-то последнюю просьбу..
..Сияние постепенно тускнело, но наполнившая тело послушника легкость не отступала, его так и тянуло начать мячиком прыгать вокруг. Он сделал глубокий вдох и, не медля ни секунды, бросился к бредящему латнику. Опустившись на колени, Велим стал быстро и осторожно снимать доспех дворфа, чтобы промыть и перевязать раны, по возможности, привести его в чувство. Он бегло осмотрелся, что вокруг может пригодиться в качестве лечения.
Монаху очень хотелось сказать что-то ободряющее варвару, но он не находил слов. Ильматари не мог солгать, что весь их путь неизбежно вел к такому исходу, ведь еще слишком громко звенели в ушах кичливые слова Родогайса в сторону вождя, которые и привели к трагическому бою. Если забрать эту ношу сейчас, варвар может поступить так и впредь..
Занимаясь ранами Драма, Велим время от времени поглядывал вокруг и прислушивался к шуму из других помещений и из шахты. Не все враги были повержены, а из последних слов Мэллина стало ясно, что убитый седой гоблин вовсе не был Белаком. А значит зло еще не искоренено.
|
|
302 |
|
|
|
|
Вроде бы и грозный противник повержен, и Драм жив, а варвар был совсем не радостный. Скорее очень даже наоборот, последний раз так огорчен он был тогда, когда узнал о смерти брата.
Молча подойдя в мертвому следопыту, Родогайс склонился над ним. Открытые глаза смотрели куда-то в пустоту, и будто отвечаю на этот взгляд, внутри себя варвар тоже ощутил пустоту. Брат.. Отец.. Мэллин. Он потерял всех, у него никого не осталось. Никого, и ничего, кроме последней просьбы мертвого друга.
Все так же не говоря не слова Родогайс закрыл глаза следопыту, и осмотрел остатки группы. Велим был, пожалуй, самый здоровый, свежий и бодрый, будто тяжелого боя и не было. Драм, похоже, был все еще без сознания, но жить будет, монах постарался. Самого же варвара терзали скорей не телесные раны, и боль внутри. Неужели всю свою жизнь, он будет терять тех, кто ему дорог? И будет ли ему еще когда-нибудь кто-то важен? Драм и Велим были, конечно, верными спутниками, но друзьями он их пока назвать не мог. Слишком мало времени прошло, слишком различны они были.
Не пытаясь скрыть горечи в своих словах, Родогайс обратился к группе:
- Я возвращаюсь в деревню. Необходимо похоронить Мэллина так, как он того заслуживает.
|
|
303 |
|
|
|
|
Дварфы крепкий народ и могут выдержать больше, чем люди. На теле Драма было много ран, а под кожей много посторонних кусков железа. Велим вынул два осколка арбалетных болтов из спины рядом с шеей, и один из ноги. Голова сильно опухла от полученных из-за ударов по шлему ушибов. Но эти раны не угрожали Драму. Страшная сквозная дыра зияла у него в брюхе. Похоже, было задето несколько важных органов, но дварф дышал ровно, как ни в чем не бывало, без лихорадки, как будто это было для него нормальным. Удивившись, монах снял со стены один из факелов и прижег тело дварфа, чтобы остановить потерю крови. Драм лишь поморщился, сказал что-то вроде "Ай-ай-ай", потом улыбнулся и засопел.
Монах еще долго слышал голоса отступающих гоблинов. Когда они затихли, он различил другой шум. Тихий и монотонный скрежет, будто бы кто-то возил металлом по камню, доносился снизу из шахты.
|
|
304 |
|
|
|
|
- Да, конечно, возвращайся, - голос послушника не выдал внезапно вспыхнувшего внутреннего раздражения. Конечно, варвар умел рубить, что уже не раз помогало им в смертельных ситуациях. Только вот ситуации эти складывались именно из-за самого варвара. Безграничная самовлюбленность и наплевательское отношение ко всем остальным были противны Велиму. Если в голове Родогайса и появлялись какие-то мысли, то все они без исключения касались того, что нужно ему. - Тебе необходимо похоронить Мэллина, а мы пока с Драмом тут посидим отдохнем. Постарайся не заплутать.
Ильматари встал и, даже не глядя в сторону варвара, подошел к одному из их походных мешков. Поклажи было много, опытный следопыт не мог не взять с собой каких-нибудь целебных средств, столь необходимых для приведения дворфа в сознание. Сразу натолкнувшись на провизию, Велим осознал, что очень голоден и устал. Но это ничего, это может подождать, без этого можно пока обойтись. Он молча стал рыться, осматривая содержимое.
|
|
305 |
|
|
|
|
Варвар даже не повернулся на слова монаха. Пусть говорит что хочет, Мэллин заслужил достойные похороны.
- Вообще-то я думал что вы пойдете со мной. Отдых никому не помешал бы, а Драму так тем более, с его ранами. Или ты хочешь остаться здесь, и продолжить путь невзирая на все наши травмы? Тогда просьбу Мэллина исполнить я не смогу, для этого мне нужно больше сил.
Велим мог здесь оставаться сколько угодно, но дварфа бросать совсем не хотелось. Пропадет ведь, не сможет монах в одиночку защитить его.
- Вот пусть коротышка в себя придет, и у него спросим, хочет он раны свои залечить, или нет. В любом случаи, труп друга я здесь не оставлю. А если ты еще хоть раз намекнешь на это, то я продолжу путь один.
|
|
306 |
|
|
|
|
Усталость, голод и раны сделали свое дело: монах, измазанный по локти в крови дворфа, вдруг резко отшвырнул попавшийся в руки запасной факел, резко вскочил и прокричал:
- Родогайс, оглянись вокруг! Драм при смерти! Без должного длительного ухода он испустит дух, не открывая глаза! Куда мы пойдем с тобой, если ты даже дороги назад не знаешь? Куда ты сейчас понесешь тело Мэллина? Ты не в состоянии даже рот свой держать закрытым, хотя на кону жизнь группы и вообще вся миссия. Следопыт погиб по твоей вине, ты думаешь, твое желание похоронить его что-то исправит? Ты хочешь продолжить путь один? Через десять шагов влезешь в очередную ловушку, где и сгниешь, если сначала ваши тела не найдут крысы! Хватит как ребенок изображать из себя умудреного воина, твоя детская дурь привела к тому, что Мэллин за тебя думать уже не может, еще чуть-чуть - и Драм ничего не сможет. Повзрослей! Некому больше за тебя отвечать, всех забрала смерть!!!
Велим замолчал так же резко, как взорвался. Еще два громких вдоха и выдоха он просто стоял и смотрел на детину-переростка, затем наклонился, взял в руки целебную мазь (которая, конечно, лежала на самом верху), вернулся к Драму и продолжил лекарствовать. Очень и очень тихо он произнес:
- Чтобы вернуться, нам хватит двух факелов. Выложи остальные из сумок. Выложи лишнюю посуду. Нам нужно сбросить как можно больше лишних вещей, - спокойствие снова наполнило ильматари, а вместе с ним - стыд за несдержанность. Но варвару нужен был этот урок...
- Обыщи тела всех убитых тварей, отрежь им все уши. Особенно тщательно обыщи убитого мной шамана. Все трупы свали в эту шахту, устроим там нашествие крыс. Сейчас я закончу с Драмом, мы вместе посмотрим, что в том сундуке у трона. Потом приладимся, как нести тело следопыта, все-таки путь неблизкий. Дворфа, скорее всего, тоже придется тащить на себе, я не могу привести его в чувство. Наверное придется взять мой посох и твой двуруч, перевязать их веревками и сетью, тогда мы уложим тела товарищей и вещи и понесем как на носилках. Я также хорошо могу драться вообще без оружия, у тебя есть чем еще рубить врагов?
|
|
307 |
|
|
|
|
Слова Велима пробудили в варваре ярость. Дикую, необузданную. Схватив свой двуручник, он бросился к обидчику, занося меч для удара.. и резко остановился, отбросив фламберг, и упав, заплакал. Заплакал горькими слезами ребенка, а не мужчины, которым пытался быть.
- Я.. не хотел.. нет, он не.. это.. моя вина? Брат.. брат тоже.. и Мэллин.. но я не хотел.. прекрати обвинять меня!
Горе сменилось очередной вспышкой гнева.
- Ты виноват не меньше! И Дурнн сказал, что это ты спровоцировал его! Ты, это ты виноват, не я! И брата моего ты убил! Я.. тебя.. ты..
Неожиданно голова варвара упала на каменный пол, благо что он уже лежал на земле, потому путь она преодолела не слишком большой, и погрузился в спасительное забытье. Никаких воспоминаний, ничего. Спасительная пустота, оставалось надеяться что она вылечит душевную рану Родогайса, вернет его из безумия. Слова монаха об телах гоблинах доносились до варвара так, будто говорили за несколько сотен метров. А вскоре, перестали быть слышыми вообще.
|
|
308 |
|
|
|
|
Глядя, как варвар предпочел несчастной девицей свалиться в обморок, Велим лишь вздохнул. Таков был путь, выбранный им, - принимать на себя чужую тяжесть, помогать, поддерживать. Он просто не ожидал, что все обернется вот так. Закончив обрабатывать раны Драма, ильматари решил первым делом посмотреть содержимое сундука - вдруг там хранились те самые целебные плоды. Дальше нужно было обыскать гоблинов, и начать он решил именно с шамана. Конечно, сам он уши никому резать не станет, но все ценное надо было собрать, чтобы потом в деревне оплатить услуги лекаря или просто отдать хворым беднякам.
|
|
309 |
|
|
|
|
 Монах обошел сундук и сел на трон, чтобы удобнее было открывать эту железную коробку. Он был осторожен и ожидал встретить ловушку. Его опасения подтвердились. Как только он нащупал желобок, за который можно было поднять крышку и потянул ее вверх, прозвучал щелчок. Лишь нечеловеческие рефлексы спасли монаха от маленькой отравленной иглы, выстрелившей ему в палец. Убедившись, что больше опасности нет, Велим открыл ящик.
Он был доверху забит золотом. Кроме денег, на поверхности лежали два драгоценных камня. Черные ониксы, примерно то, что можно ожидать найти в "Сумеречной Цитадели". Также сверху были разложены две больших закупоренных стеклянных бутылки с бесцветной жидкостью, еще один колдовской свиток и зеленая керамическая вазочка, закупоренная воском.
Обыскав павших, Велим не нашел ничего действительно полезного, кроме оружия и доспехов. Шаман при себе не имел вообще ничего полезного, даже его палица была лишь подобием оружия. У хобгоблинов были деньги, монах собрал все монеты и сложил их в кучу рядом с сундуком.
|
|
310 |
|
|
|
|
Теперь, когда золота и так было чересчур много, ильматари одно за другим сбросил тела гоблиноидов в шахту, каждый раз внимательно прислушиваясь к звукам падения. Он попытался хотя бы примерно определить глубину ствола. Когда грязная работа была позади, он посмотрел на оставшийся хабар.
Велиму никогда не приходилось иметь дело с таким количеством вещей. Как все это забрать сразу? Он освободил часть места в мешках, выложив факелы, посуду и остальные ненужные теперь бытовые вещи. Хватило ровно так, чтобы бережно уложить все банки-склянки (в том числе то, что они нашли у кобольдов) и доспех дворфа. Монах ненадолго прислушался к дыханию спутников, затем продолжил паковаться. Положив посох и двуруч варвара параллельно друг другу, он соединил их сетью и плотно и крепко перевязал веревками. Получились не очень удобные, но надежные носилки.
Велим подошел к мешкам, взял немного пищи и воды и сел рядом с Мэллином и Драмом. Надо было подкрепить силы перед долгой дорогой назад. Тишину нарушали лишь шипение факелов и дыхание еще живых спутников. И странный шум из шахты. Тело следопыто уже остыло, мертвенная бледность стала наполняться восковым оттенком.
Ильматер, Отец...
|
|
311 |
|
|
|
|
Носилки у Велима вышли с виду не очень надежными. По крайней мере, у следопыта такие вещи всегда выходили лучше. Размышляя о том, выдержат ли они вес двух тел и поклажи, монах услышал тихое клацанье когтей, доносившееся из большого зала собора. Он вскочил и подбежал к дверям, где скрылся за стеной и осторожно выглянул, чтобы посмотреть на новых гостей. Крысы. Четыре гигантских крысы шныряли по залу, вынюхивая свою жертву. А за ними... За ними шло чудовище. Огромная раздутая двуногая крыса ростом выше варвара вразвалку топала вслед за своими "маленькими" братьями. Велим прямо отсюда слышал ее тихое рычание, урчание ее живота и злобный лязг зубов на заплывшей жиром челюсти. 
|
|
312 |
|
|
|
|
Поначалу Велим решил было пойти на хитрость. Взяв удачно оказавшийся под рукой запасной факел (тот самый, что он отбросил в сердцах, ругая варвара), он хотел швырнуть его об стену, чтобы подманить крыс и напасть из-за угла, но тут сообразил, что тогда они могут пробраться в тронную, где лежали его спутники - все без чувств. Вместо запасного он снял со стены один из угловых горящих факелов и, встав в проходе между помещениями, со всей силы метнул его в сторону двуногого падальщика, которого, само собой, выбрал основной целью.
|
|
313 |
|
|
|
|
Сотни гигантских крыс, населявших Сумеречную Цитадель и ее окрестности, выросли в животе у Гутхаш, как ее назвали гоблины. Это значило "Раздутая". И она была раздутой, огромной, жирной и мерзкой крысой. Непомерно громадный белый живот, покрытый толстенной коричневой шерстью пестрил отвратительными булькающими складками, выделяющими густую желтую жидкость. Неестественно длинные для крысы лапы, заканчивающиеся почти человеческими конечностями. Завидев монаха, чудовище не обратило внимания на оказавшийся на его пути факел, затушило его своей гигантской тушей и побежало на Велима с неестественной прытью, издавая булькающие звуки, отдаленно напоминавшие голос. Меньшие крысы побежали впереди нее, и монах услышал шуршанье с другой стороны. Повернувшись к стене собора, он рассмотрел ранее никем не замеченную деревянную дверь, слившуюся с камнем в тени от факела. Похоже, что крысы ворвутся в зал с двух сторон.
Четыре крысы стремительно накинулись на монаха. Велим отскочил в сторону, уходя с их пути и оставляя кусок ткани в зубах одной из них.
|
|
314 |
|
|
|
|
Это было что-то новое - драться против крыс. Никаких толком блоков, сплошная пляска ногами. Воспользовавшись тем, что укусившая его крыса стала яростно жевать откусанный кусок ткани, вместо бешеных укусов, Велим два раза пнул ее под ребра. Монах обернулся на шуршание из-за внутри тронной и вдруг очень захотел, чтобы не замеченная ранее дверь была заперта. И чтобы она была крепкой.
- Родогайс, очнись!
|
|
315 |
|
|
|
|
Когда второй пинок настиг вертлявую крыску, мелочь под ногами монаха неожиданно расступилась, уступая дорогу мамочке. Издав что-то среднее между рычанием и бульканьем, чудовище на всей скорости протаранило монаха. Гутхаш с ошеломительной скоростью лупила лапами, сводя на нет все попытки послушника защищаться. Прижавшись к Велиму всем своим мерзким телом, она толкала его вовнутрь зала, щелкая рядом с шеей гигантскими челюстями. Мелочь бросилась Велиму в ноги, кто-то оторвал еще один кусок ткани от одежды. В это время раздался скрип и монах понял, что его компаньоны теперь тоже в опасности.
|
|
316 |
|
|
|
|
Против яростно наседающего большого и грузного противника, как правило, работала старая добрая тактика мощных прямых в челюсть с дальней дистанции. Стоять в дверях уже не было смысла, т.к. новые враги вот-вот выскочат из-за двери. Бросив короткую двойку прямо в морду "мамочки", монах начал потихоньку отступать вглубь тронной. Он рассчитывал оказаться первым, кого увидят вошедшие в комнату.
- Хватит разлеживать, безмозглый варвар!
|
|
317 |
|
|
|
|
Пустота сменилась обычным сном. Родогайсу снилось, как он снова в своем родном поселении, вместе с братом сражаются на деревянных мечах. Вот он в очередной раз оступился при размахе, а Аларих этим мгновенно воспользовался, чтобы подножкой завалить брата и прижать меч деревянным лезвием к шее. Чтобы тут же засмеяться, и отойти в сторону.
Юнец недовольно встает, и с обидой смотрим на своего противника. Впрочем, длиться это недолго, и он улыбается в ответ на смех брата. Очередное поражение, уже 37 по счету, и не одной победы. Родогайс считал каждый их поединок, отмечал их зарубками на дереве. И верил, что однажды он точно победит, и это уже он будет смеяться смотря на ошарашенного брата.
Братья встают, и двигаются в сторону дома. Где неожиданно замечают странное столпотворение. Люди кричат, ругаются, махают кулаками, а в центре толпы стоит его, Родогайса, отец, и оправдывается. Вот уже и камни летят в его сторону, но все это затихает, когда дети приближаются. И теперь уже все, даже его отец, вождь племени, тычут в Родогайса пальцами, и орут совсем уже странные вещи:
- Убийца! Это ты виноват, ты убил своего брата! Ты приносишь только смерть! Уйди, и никогда больше не возвращайся, тварь!
Малыш не понимает, о чем они говорят. Вот же его брат, жив и здоров, стоит рядом.. Но рядом лишь обезглавленный труп его старшего брата, с такими ранами, будто его несколько часов резали и кололи. В теле копошатся белые черви, а запах разложения в мгновение проникая в ноздри Родогайса, вызывает приступ рвоты.
Его брат.. Мертв?! Это он убил его? Но как?!
Ребенок даже не пытается сбежать, когда толпа его ловит. Его избивают, в него плюют и оскорбляют, а его отец бьет единственного пока еще живого сына в живот, со словами, что такое жалкое существо просто не может быть ему родным.
Он лежит, избитый и униженный, с одним лишь желанием умереть. И вдруг тихий, далекий голос мерещиться ему, просит очнуться. Родогайс тратя последние силы встает, осматривается, и замечает призрачную, развивающиеся на ветру фигуру вдалеке. Она зовет его, и он идет к ней. Чем ближе, тем отчетливее звучат слова, которые произносит эта тень:
- Очнись, Родогайс! Вставай!
Так же неожиданно фигура меняется, превращаясь в искаженную злобой, рогатую морду. Существо все так же смотрит на него, и в глазах он видит лишь ярость. Он хочет убежать, но не может оторвать взгляда от этого чудища.
- Безмозглый варвар!
Последние что он слышит, перед тем, как монстр сжирает его целиком.
Родогайс в страхе вскакивает, и с отчаянием оглядывается по сторонам. Где это он?! Как он сюда попал? Где брат, где монстр?! И только когда он замечает Велима, воспоминания возвращаются к нему. Сон.. Просто сон.
|
|
318 |
|
|
|
|
Гутхаш в бешенстве колотила лапами по рукам Велима, не давая ему атаковать. Послушник, впрочем, случайно ударил крысоматку в запястье, чуть не отбив ей лапу умелым ударом. Крысы не отставали, одна нагло вцепилась в свисавшую с плечей монаха веревку, мешая ему отступать.
Еще две крысы проникли в зал через дверь. Одна добралась до трупа Мэллина и начала теребить ему руку зубами. Другая оказалась умнее. Она кинулась Родогайсу в ноги. Инстинктивно почуяв опасность, варвар отреагировал первым.
|
|
319 |
|
|
|
|
Варвар слабо понимал, что происходит, но его инстинкты сделали все за него. Схватив свой молот, по причине того, что меч обнаружить не смог, Родогайс нанес удар, стараясь одновременно убить сразу обоих крыс. Ну а чего, противник откровенно слабый, тельца у них мягкие, хоть ногами топчи. Но пачкаться в крови столь жалких тварей он не хотел, потому будет использовать булаву. Благо её всегда почистить можно.
|
|
320 |
|
|
|
|
Увидев, что варвар очнулся и вступил в схватку, Велим успокоился. Крыс было много, но они не представляли из себя серьезной опасности. Конечно, укусов все же стоило избегать - наверняка их слюна ядовита, очень не хотелось бы заразиться какой-нибудь дрянью.
Монах продолжал уворачиваться и отпрыгивать от атак тварей. Отскочив от очередной нападки крысоматки, он бросил жесткий прямой, чтобы сразу следом вставить мощный крюк слева.
|
|
321 |
|
|
|
|
Выхватив с пояса вархаммер, Родогайс резким вращательным движением ударил крысу клювом, сразу убив ее еще на подлете. Вторая, бросившая в это время труп следопыта, успела вцепиться зубами в кожаный наголенник, но, продолжая восьмеркой вращение молота, варвар и ее на месте убил.
Велим все отступал. Крысы оказались умнее, чем казались. Две из них вцепились в веревку. Когда монах ушел от очередного укуса Гутхаш и собрался сам нападать, резкий рывок в сторону чуть не сбил его с ног.
|
|
322 |
|
|
|
|
Крысы продолжали наседать, а неудобство от необычного противника сказывалась. Монах решил сменить тактику и стал встречать нападки падальщиков отбивающими короткими тычками, в результате превратившись в крутящийся колобок из рук и ног. Прыжки Гутхаш он встретил ломающими ударами по ногам.
|
|
323 |
|
|
|
|
Расправившись с этим противником, варвар бросился к следующим. Ну как противникам, это просты крысы в конце концов. Хотя кусают они сильно, вон как наголенник помяли.
Заметив, что на редкость огромная крыса наседает на монаха с очевидными намерениями, Родогайс решил оставить их наедине. Вот тут есть прекрасные мышки поменьше, с них и начнем.
|
|
324 |
|
|
|
|
Варвар вошел в бой, ударив с разбегу тупой частью молота. "Хрум" и удар поднял крысу в воздух на пару метров, со звуком "шмяк" она свалилась на пол неподалеку, побарахталась в шоке, перевернулась и вновь ринулась в бой, на этот раз нападая на Родогайса. Напрыгнув на варвара с двух сторон, крысы вцепились в доспех и одежду, пытаясь сбить его с ног и царапаясь лапками. Великан этих попыток почти не заметил.
Две крысы, державших веревку, продолжали со злобным писком тянуть монаха на пол. Велиму пришлось обходить их по кругу, чтобы не потерять в скорости. Гутхаш с трудом за ним поспевала.
|
|
325 |
|
|
|
|
Выбранная тактика показалась монаху более подходящей для ситуации, поэтому он продолжил кружиться и отпинываться. Не забывая о ногах устающей, похоже, крысоматки. Удары его стоп были не столь точными, но очень мощными.
Еще один рывок за веревку помешал монаху встретить Гутхаш ударом. Отскочив с пути крысоматки, Велим пнул ее в бок. Сложно было сказать, заметила ли она вообще удар послушника через толстый слой шерсти. Родогайс стряхнул с себя крыс, проломил одной череп и покалечил другую. Ее челюсти щелкнули совсем рядом с рукой варвара, когда он вновь поднимал молот.
Затягивать бой был опасно, так как ни у варвара, ни у тем более монаха не было времени как следует отдохнуть после предыдущих сражений. Велим решил сработать на противоходе и провел мощнейший апперкот в голову крысиной королевы. Второй удар снова был направлен в ноги - ильматари не терял надежды сделать тварь малоподвижной, а значит, более уязвимой.
Гутхаш надоело бегать за монахом, размахивая руками. Она просто набросилась на него, стремясь сразу перегрызть ему горло. Встречный удар сотряс ей голову и ошеломил ее. Затем удар по ногам выбил почву из-под ног чудовища. Крысоматка упала на живот и... Кожа на брюхе не выдержала всей ее массы и внезапно лопнула, заливая пол желтой слизью, в которой копошились сотни мерзких белых личинок гигантских крыс. Гутхаш издохла. Родогайс сломал череп второй крысе. Две другие, увидев кончину матери, отпустили веревку и сбежали.
|
|
326 |
|
|
|
|
Родогайс молча отряхивал свой молот от крови, с отвращением уставившись на труп огромной крысы. Ну и чего, спрашиваеться, полезла? Они только что убили огромного зачарованного хобгоблина, а тут обычная крыса переросток.
Воспоминания о итогах боя вновь нахлынули на варара, чувство вины едва не вынудила его заорать от переполнавшиъ эмоций. Лишь усилием воли он подавил в себе этот порыв, и молча двинулся к монаху.
- Извини, ты не виноват ни в чем. Мэллин умер только по моей вине. А про брата.. Забудь, я был обезумен.
Жалкая попытка улыбнуться, ибо глаза оставались все такими же пустыми от горя.
- Говори, что делать дальше. Ты, наверное, лучше знаешь.Только предупреждаю, Мэллина я тут не брошу даже если вы не согласитесь идти со мной. Кстати, что там с Драмом? Он скоро придет в себя?
|
|
327 |
|
|
|
|
- Для начала поешь, - Велим указал на отложенную специально для варвара провизию, - и успокойся. Я и не думал оставлять тело следопыта в этой крепости. Поклажи на двоих очень много, мы уложим всё на носилки, так будет удобнее и быстрее. Сомневаюсь, что Драм придет в сознание без помощи настоящего лекаря, раны очень серьезные. Нам нужно как можно скорее добраться до деревни и найти способ связаться с друидами, чтобы сообщить все, что мы выяснили.
Монах устало опустился на пол и, достав бумагу, стал дополнять карту и делать необходимые записи. Не обращаясь к варвару, он тихо заговорил:
- У тебя доброе сердце, Родогайс, я знаю это. Но понимаешь... мало верить в добрые намерения. Круша врагов, ты не думаешь об искоренении зла. Исполняя последнюю волю друга, ты не думаешь о помощи ближним. Тебя волнуют только собственные радости и несчастья. Следуя пути гордыни, однажды ты вдруг обнаружишь, что сокрушенный враг мог быть другом. А воля друга была словом подлеца...
В наступившей тишине снова были слышны лишь факелы и звуки подземелья. Хрипло, но ровно дышал Драм.
- Я служу Ильматеру, потому что это служение людям. Помощь хворым, бедным - вот выбранный мной путь. А тут... - перо в руках послушника замерло. - Я никогда не мог представить, что встречу на своем пути зло, которое мы встретили тут. Женги больше нет.. но сколько зла еще живет в Дамаре! Никогда.. НИКОГДА я не смогу больше спать спокойно, пока такое зло угрожает людям!
|
|
328 |
|
|
|
|
Родогайс лишь согласно кивнул, и направился туда, где лежала его часть провизии. Он не был голоден, и боли он не чувствовал. Но поесть надо, без еды никак. Он должен набраться сил, путь назад неблизок, а учитывая все что им предстоит вдвоем унести.. Это будет сложно.
- Не пытайся поменять меня, Велим. Я уже давно выбрал свой путь, и буду следовать по нему и дальше, до тех пор, пока сама смерть не изменит меня. А если на этом пути я рискую потерять еще друзей, что же, значит мне придется жить дальше одному. Я не имею таких возвышенных целей как ты. Я борюсь с тем, что считаю злом не потому, что хочу искоренить его. Я хочу совершенствоваться, я хочу жить как мне нравится. Я с радостью помогу людям, если они меня попросят. Помогать когда ты способен на это, доставляет удовольствие. Но жить только лишь ради того, чтобы исполнять чужие прихоти, это не по мне. Но твоя цель глупа, монах. Ты никогда не избавишь людей от зла, так как люди сами рождают зло. В себе, в тех, кто их окружает. Природу людей ты никогда не изменишь.
За этим монологом варвар и не заметил, что уже доел все, что ему отложил Велим.
- Давай больше не будем тратить время на эти бессмысленные разговоры, Драму нужна помощь, и чем скорее тем лучше.
|
|
329 |
|
|
|
|
И так закончился первый день приключений в Сумеречной Цитадели. Он оказался нелегким для исследователей крепости и был сопряжен с большим кровопролитием. Три племени пали от рук авантюристов. Кобольды Юсдраи, искавшие свое предназначение в крепости Глиттерхейм, племя Дурбулук, исполнявшее чужую волю и гигантский выводок лютых крыс, которые вымрут без своей матери. Тяжелыми были испытания и много ошибок совершили молодые и неопытные герои. За некоторые они поплатились сразу, результаты других они узнают потом, если не исправятся, намеренно или случайно. Двое из группы пали в честном бою. Следопыт, всех собравший, погиб. Драм Торнсет, храбрый дварф, получил тяжелую рану и выжил лишь благодаря чуду. Авантюристы узнали, что с целью их приключения как-то связан друид по имени Белак. Мэллин мог знать больше, но он не успел поделиться знанием перед смертью. Может быть, если они найдут этого друида, они поймут, что происходит. Сейчас же Родогайс и Велим кое-как загрузили свой скраб и тела товарищей на носилки и понесли их в деревню. Никто не помешал им, на пути повстречались лишь крысы, поедавшие падших кобольдов - у них уже была добыча и двое живых, опасных людей их не интересовали. 
|
|
330 |
|