...Миссионер шагал по пустым коридорам Coup de Grace, направляясь на храмовую площадь. Никого вокруг, все члены экипажа давно заняли боевые посты – и компаньоном священнику была одна лишь пустота, тревожное эхо, убегающее вдаль от тяжелой поступи идущего. Он был рад молчаливому попутчику. С ним не нужно даже здороваться – нет, просто коридоры, и ничто не мешает подробно рассмотреть со всех сторон чашу отчаяния, что еще висит на шее мертвым грузом, чашу, что совсем недавно была испита почти до дна.
Не было в идущем той уверенной деловитости, с какой он вышагивал по этим же коридорам каких-то три недели назад. Сейчас его трясло, ему приходилось опираться об углы на поворотах, шаг иногда хромал, порой заплетался. По полу судна путь Миссионера отмечал пунктир крови, редкие капли которой все-таки срывались из-под промокших насквозь повязок на торсе и опадали вниз. Священник не оборачивался на них и не пытался зажать открывшиеся раны руками. Он и так жил этим путем, заново проходя не изменившиеся внешне коридоры.
Три недели он продолжал вертеться и храбриться, направляя людей… И всего один день, в ответ правдиво назвавший вещи своими именами. Три недели назад Миссионер сделал свой первый шаг на пути к Цели. Первый шаг по лестнице обмана. Сегодняшний день показал ему ту епитимью, что было должно ныне назначить самому себе.
***
- Отец Кройц, вы в порядке?
- Спокойно, Кастор, я живой…
Молодой послушник встретил Лютера уже на подъеме на кафедру храмовой площади, лицо взволнованное, глаза-блюдца, пальцы мнут поясную веревку.
Наверно, его можно было понять – представший перед ним Кройц в грязной и окровавленной рясе, шатающийся, бледный – совсем не такой, каким привыкли его видеть люди Мизерикорда. Новый Лютер словно только что вернулся из преисподней, с неизгладимым отпечатком от увиденного.
- Ступай, Кастор, благодарю тебя за службу на борту корабля в мое отсутствие.
- Я только прочитаю моление Духу Машины, вы же наверно хотели обратиться к…
- Я сам, Кастор. Я сделаю все сам. Ступай.
И вот он вновь один на один с пустотой в зале. Нет «отчаявшихся», которых он отвлекал от глупых слухов о смерти Номада проповедью о необходимостью борьбы с отчаянием. Отвлекал затем, чтобы направить в нужное ему русло и затем представить смерть Капитана в удобном свете. Отвлечение, уловка и обещание еще не найденного Наследника. Он недоговаривал, и это было началом долгого пути по ложной стороне – сейчас же ушедшие нести службу на постах словно возвращали ему тихий упрек со стороны пустого зала.
Лег на пол обессилевший огнемет, примостились рядом потертые и окровавленные цепной меч и дробовик, их подпер прожженный в паре мест вещь-мешок священника. Напоследок рука положила на доску прибора связи что-то, в ней зажатое. Лаз-пистолет. Откуда он там взялся? А впрочем теперь ясно, чему больше всего удивился Кастор. Оружие в руках отчаявшегося – открытый люк в бездну. А то, что святой отец завис над ней – было ясно даже послушнику.
Лютер оперся о стойку кафедры, провел онемевшими пальцами по рунам коммуникационной машины. Короткая литания – и аппарат ожил, внимательно прислушиваясь к готовящемуся говорить человеку.
А Лютер молчал, слушая недовольный треск статики и тихое эхо своего дыхания. Лютер мысленно оглядывался назад и не знал – впервые спустя столько времени – не знал, что говорить. Где-то там сейчас работают на своих постах тысячи и тысячи рабочих и матросов, уже заподозривших неладное по одним им понятной атмосфере на борту – грядет бой, о котором их не предупредили. И где-то там среди них стоят те четверо абордажников, что были свидетелями и невольными участниками жуткой бойни, на которую они попали, думая, что им оказана великая честь первыми из всей команды простого люда увидеть Наследника. Где-то там рядом с ними вслушиваются в постыдный треск статики тени их погибших товарищей, а он, Лютер, даже не помнит точно, сколько их с ними было… Где-то там стоит однорукий Джон СолЧарден, которого на ногах удерживают, вероятно, одни только гордость и злость, и с которым рядом точно так же витают тени навсегда оставшихся безымянными гвардейцев… и где-то там стоят израненные Трое из Пятерых, побывавших за гранью, а Четвертый и сейчас лежит там без памяти…
Что сказать всем этим людям, которых тащил за собой, обманом и провокациями использовал для выполнения Цели, вырывал из объятий смерти лишь для подталкивания навстречу новым опасностям. Что, что сказать им чтобы подбодрить, вселить надежду в сердце? Что, если знаешь, что вся их кровь – лишь капли в океане крови, что проливают сейчас внизу служители Хаоса. Что вообще можно говорить, зная, что все кто выжил – сделали это благодаря горам трупов других, таких же единоверцев и соплеменников, для которых просто-напросто не нашлось на пути к Цели иного места, кроме как места «Средств». Правду? Правду о том, что всех обманов еще мало, не хватает еще крови и надо больше, надо, надо, надо еще?
Припертый к краю собственной совестью Миссионер, бывший образцом честности и чистоты… а сейчас стоящий перед чашей отчаяния в виде пустой храмовой площади. Где-то на дне еще есть горькие капли. Признавайся, Миссионер. Епетимья ждет.
- Люди Coup de Grace…
Треснул лед прошлого, тяжелый омут пролился в щели. Нужно успеть поведать людям итоги. Пока не захлебнулся.
- Говорит корабельный капеллан Лютер Кройц…
Вся та техника ораторского искусства, все тональности голоса и назначение пауз, эмоциональных падений и взлетов – все то, что использовал Кройц ранее – всего этого не было сейчас в сухой но ровной речи, лившейся по священным проводам в динамики по всему кораблю.
- Я всегда проповедовал вам, что Император не посылает препятствий, которые невозможно преодолеть. Сегодня я осознал, что они все же возникают на пути Человека. Одно из них сейчас встало и на нашем пути. Хаос, его полномасштабное вторжение в сады и нивы Империума прямо под нами. Этот Враг силен. Он правда бывает так силен, как сейчас – и это препятствие действительно велико. Многие жизни добрых слуг Императора уже оборвались на этом испытании, еще более многие обрываются прямо сейчас. Жертва их безмерна, слава и честь павшим за правое дело. Благодаря им жив остается луч веры, и он светит. Куда? Я вижу, он указывает мне путь в испытании, и путь этот не в победе. Путь этот в верности долгу, в усердии и в надежде. В понимании этих столпов веры. Ныне города Наарлок-Тертиус пылают, население его истекает кровью. Достанет ли у вас силы воли услышать слова эти и не содрогнуться? Верю, достанет. Так и должно. Ибо наградой за верную службу, усердие и надежду – благая весть в сей черный час. Здесь и сейчас сам Айвен Лейт-Донован, Вольный Торговец по Праву Наследования Священного Патента на Торговлю, сын слуг Императора Номада Донована и Ринальдины Лейт – отныне и впредь законный командир Coupe de Grace. Он здесь.
Лютер опустился на колено перед стойкой трибуны, один посреди пустого зала, не ведая слышно ли в самом деле его голос или нет и были ли вообще когда-либо желающие слушать того, кто лгал не раз, пусть и во спасение. Лоб священника, покрытый древней клятвой верности и свежим шрамом поверх нее - уперся в стенку прибора связи. Миссионер закрыл глаза но продолжил говорить:
- Клянусь, каждый из вас еще сможет увидеть его, но знайте уже сейчас – он не отступится от веры. Не бросит свою родину, что ныне в огне. Не… отчается. В нем лучшие черты родителей, в нем непоколебимость, в нем сила и твердь истинного Вольного Торговца и воля его в том, чтобы выдержать и это испытание!
Глаза Лютера открылись, и не увиденный никем взгляд, полный боли и безысходной ярости, испепелил то отчаяние, каким был поражен Миссионер с начала Вражеского вторжения. Испепелил скверну дрожи на руках, обхвативших кафедру, испепелил мразь липкого пота на висках, испепелил проказу лихорадки, схватившей тело его.
- Выдержать! Именно так – выдержать там, где не победить, выдержать там, где не преодолеть. Я, Лютер Кройц, говорю вам, люди Мизерикорда – это препятствие велико, но там внизу люди Наарлок-Тертиуса и сейчас продолжают борьбу! Я был там, где встретил Наследника, и было явлено мне, что нет стыда в том, чтобы познать отчаяние, подойти к краю бездны и заглянуть внутрь. Там солдаты, стоящие против трехметровых монстров, там люди, литанией ненависти встречающие смерть от рук хаосопоклонников. Их час достоин, так как не ведали они о том, что есть помощь… и даже познав отчаяние – они продолжали борьбу. Так будем верны и мы присяге и долгу, будем усердны на своих постах и будем хранить в сердце И боль, И надежду! И тогда Император увидит, что мы поняли суть веры, что мы сильны и достойны. И вот увидите, он пошлет нам такую помощь, от которой хаоситское препятствие рухнет! Бдите! Служите! И знайте – Наследник здесь, и он непоколебим!
Конец связи. Довольно заурчала переключенная на проигрыш тревожно-торжественной но ненавязчивой органной музыки машина.(*http://www.box.net/shared/234s4fui84ghek47jxjg#/shared/234s4fui84ghek47jxjg/1/113532966/919931202/1)
Конечно, на мостике передачу могут отключить, или оставить лишь в определенных местах – но Лютер уже не думал об этом. Музыка звучала в его голове. Он поднялся на ноги и спустился в зал, туда, где видел тысячи людей, людей, которым он три недели сказал, что они отчаялись и что это недостойно, и которые по великой простоте душевной с этим согласились. Сейчас Лютер шел среди них, один в пустом и все же полном зале, и чувствовал одобрительные взгляды. Миссионер, знавший Номада всего год и при этом лично видевший его смерть и принявший от него свою новую Миссию – не имел права осуждать людей, служивших под началом Донована большую часть своей жизни или всю её. Нечестно было подозревать их в тяге к мятежу и скрывать часть истины о Наследнике...
Глубже в зале как будто бы показался Джон со своими гвардейцами – и Лютер замер, склонив голову и бессильно опустив руки вдоль тела. Никаких оправданий не могло быть там, где Миссионер обманом намеренно разбудил злость и гордость, там где переступил через убитых гвардейцев, где забыл о чужой жертве в пользу Цели. Ныне чужая жертва признана, и чужая храбрость признана - и Миссионер стоит, склонив голову.
Один, в центре пустого зала – на корабле, идущем в бой. Миссионер увидел цену достигнутой Цели, увидел и принял её, принял и понял тех людей, кто испытывает человеческий страх перед всесильными Пустотой и Судьбой, что в любой момент могут изменить жизнь на корню, даже если это жизнь такого человека как Номад Донован. Теперь Лютер знает глубины горя, опустошения и отчаяния. Теперь он достоин нести свет таким же как он, нести не возвышаясь над ними на хрупком постаменте из самоуверенности, а стоя вровень.
Подняв голову, он волен идти вперед, к людям, что ждут помощи. Его Миссия выполнена: Династия жива. Помочь ей выдержать еще одно суровое испытание – его новый долг.
Миссионер выходил из пустого зала, не зная, что чьи-то внимательные глаза наблюдают за ним. Наблюдатель чуть склонил голову, задумавшись о чем-то, и покинул свой пост, оставив миссионера продолжать свой путь.
***
Махина рейдера качнулась и плавно пошла вверх.
Не прекращая прибавлять мощность, Хассельхоф, щелкнув флажками, подключился к переговорной сети мостика.
- Капитан, сэр. Можем сразу прорываться в космос и отходить на безопасное расстояние. Можем остаться в атмосфере и атаковать десантные средства противника. В этом случае нас прикроют атмосферные явления... Имею в виду облачность, - пояснил он на всякий случай. - Рискованно, но мы окажем поддержку Наарлоку. Прямое противостояние крейсеру считаю нецелесообразным. Ваш приказ, сэр?
- Убегая от противника мы вряд ли отвлечем его от высадки десанта. Он знает о своем огневом превосходстве, знает о превосходстве в защите, уверен, что мы не рискнем атаковать, и не будет прерывать текущую операцию. - Айвен посмотрел на гололит. - Атакуем транспортники. Если возможно будет проложить курс над крупными наземными частями противника - сделайте это. Пусть его удары по нам уничтожают его же солдат. Они знали, что на Наарлоке авиации нет, и вряд ли подготовились для атаки на воздушные цели.
- Принято, сэр, - двигатели загудели еще сильнее. Здесь, в атмосфере, они звучали не так, как в космосе. Здесь вообще все было непривычно - и дождь, и низкие облака, и то, что корабль не окружали мириады звезд, живых и мертвых.
И кораблю здесь было непривычно. Неуютно. Зябко. Он осторожно шел вдоль поверхности, уже не так низко, чтобы выжигать ее, но достаточно, чтобы поднимать за собой шлейф пыли и камней. С орбиты их заметили бы и без него - за радарами там сидели не молокососы. Но пристреляться по хаотично меняющему направление "Мизерикорду" у них пока не выходило - световой столб, пройдя в полумиле от правого борта, испепелил рощу.
А вражеский десант уже ощущал на себе мрачный взгляд пушек Коуп-Де-Грейс. Должно быть, несладко сейчас было еретикам, ожидавшим накинуться на беззащитную, истекающую кровью планету, созерцать надвигающееся орудие возмездия Того, Которого они предали.
...Сидя на командном троне, Айвен чувствовал, как двигатели корабля выходят на полную мощность. И впрямь зверь - чудовище из адамантия с плазменным сердцем. Чувствовался его азарт, азарт и ярость погони. Этот зверь никогда не был добр, он хищник, и радуется своей добыче - но ощущалось его фундаментальное отличие от всей той зловещей техники, которую встречал Лейт-Донован в недрах проклятого мануфакторума. Честь. Странная, необычная, в чем-то страшная - но она в нем есть. Этот корабль не покорится Хаосу, он слишком горд для этого. Даже сейчас, зная, что победы в одиночку ему не добиться - он, кажется, все равно смотрел на огромного врага с ненавистью и вызовом.
Челноки один за другим плыли вниз. Спокойно. Неспешно.
И черной молнией промелькнувший так близко огромный рейдер словно ястреб воробьев спугнул их клекотом плазмы. Ужас был оружием Coup de Grace и оружием, возможно, не менее эффективным, чем орудия обычные. Лишь пару шаттлов зацепила очередь плазменных сгустков - но невидимая волна страха разбросала в разные стороны и без того. Второй заход, капитан? Это же так приятно - возвращать страх сторицей.
- So, you are the "Coup de Grace"... - Айвен положил руки на рукоятки кресла и прикрыл глаза, вслушиваясь в беззвучную речь духа корабля. Эти слова предназначались лишь кораблю - и лишь самый тонкий слух смог бы их различить среди остальных звуков мостика... - We will hunt together, you and I. We will kill together, you and I. We will win together. That's my promise and your oath, bonded by the omniscient God-Emperor of Mankind...
Открыв глаза, он посмотрел на гололит.
- Статус противника? - Он задавал вопрос, зная, что на него ответят. Кевин, Лазло, офицер мостика...
- Шаттлы рассеяны. Крейсер продолжает вести огонь, - отрапортовал Хассельхоф, маневрируя колоссом.
Разворот - не верится, что такой гигантский корабль можно развернуть так быстро, в атмосфере, там, где ему не место...
Не место? Среди темных облаков, окутанный молниями, пробивая стену дождя - он словно родился здесь. Ты ведь так мало знал Номада, Кевин... Сколько всего ты не знаешь о нем?
Огонь усиливается - рейдер заметили. Словно кожей чувствуется концентрация чужого злобного внимания...
- Еще один проход. После него выходим из атмосферы.
- Принято, - корабль, разгоняясь, вошел в в роящийся сноп шаттлов.
Треск - раскалываются как орехи скорлупки шаттлов. Не слышно этого треска - но его можно представить, видя на голограмме, как крохотные точки шаттлов встречаются с корпусом Coup de Grace. Где-то там, за адамантиевой броней культисты, посмевшие позариться на родную землю Айвена бессильно падают ей навстречу, лишенные защиты корпусов и двигателей. Другие шаттлы, влекомые воздушным потоком разлетаются в разные стороны, плазменные сгустки пробивают дыры в дождевых облаках, стараясь попасть в бросающихся врассыпную врагов.
Ты совершаешь невозможное, Кевин, и ты чувствуешь, как ты скучал по бою. По риску, который есть только в небе, по скорости, по сравнению своего мастерства с чужим, по спору с врагом за Пространство.
Пробивают облака лучи ланс-батарей, в надежде прожечь рейдер, но слишком быстрый враг сегодня попался хаоситу, и лучи встречают лишь огненный след двигателей, и упираются в землю.
Там, на земле, в страхе понукают водителей те счастливчики из культистов, кто мог надеяться уйти, спрятаться от огненного безумия, полосующего землю. Пешие войска пытались отходить, но многие из врагов в панике разбегались несмотря на все усилия и гнев собственных командиров. От выстрелов своих они гибли десятками, но небесное пламя было страшнее.
...Кевин сейчас не улыбался. Бой начался с удара - и какого удара! - но он был еще далек от завершения.
Каким бы сильным бойцом он ни был на земле - там нужно было приложить все усилия своего тела, чтобы расправиться с одним-двумя предателями. Здесь - плавное, хоть и твердое движение рукой - тумблер можно было сдвинуть пальцами - и сотни врагов погибают во славу Императора.
Айвен должен был увидеть это. Как бы он ни любил свой дом, свою планету - он должен был научиться мыслить шире. Понимать масштаб, до которого он поднялся, взойдя на мостик боевого корабля Империума.
Словно играючи уходя от огня, рейдер устремился в небо. Пробит тяжелый ковер туч, синева чистого неба, которое так редко видят жители планеты, принял тело гиганта, и рассеялся, превращаясь в родную черноту Космоса...
- Обнаружены повреждения обшивки в центральной части первой палубы!
Секунда. Еще одна.
- Тревога, на борту вражеские силы!
- Что расположено в атакованной зоне? - голос Айвена звучал напряженно но без тени тревоги, - Не важно, впрочем, нам дополнительные проблемы не нужны. Нападение нужно отбить. Стянуть туда силы с ближайших отсеков. Возможно установить прямую связь с защитниками?
- В ближайшем радиусе - генераторы пустотного щита и генератор поля Геллера, сэр...
...Тревога, завывшая по всему кораблю, встряхнула священника, заставила вспомнить, что глобальный бой еще далек от завершения. Что-то произошло!
- Заклинаю милостью Духа Машины, что случилось?
Литания вышла скомканной, но Лютер понадеялся что Омниссия простит и зачтет рвение Миссионера - сейчас было важно узнать, где беда, куда спешить на помощь. И утопленный в стену интерком ожил, хрипя статикой и возгласами ведущих где-то бой людей.
- Нарушена-целостность-обшивки-на-первой-палубе. Зарегистрированы-атакующие-силы..
- Арбитр Генерус Шен, хаоситские ублюдки прорываются к генератору щита! Несем потери!
- Пост Вериция Хофа, идем на помощь. Держитесь, законники!
Ну что ж, Миссионер, не время для отдыха, помощь твоя и впрямь будет не лишней. Быстрее, ноги, скорее, и пусть Омниссия сократит путь...
И он сократил. Словно специально ждут миссионера элеваторы, рвутся, мигая красными огнями на потолке, и со всех ног устремляется он к месту, где враг вновь готов перейти к привычной манере боя. С глазу на глаз, вдыхая запах свежей крови...
...Остановить вражеский абордаж. Задача для бойца. Бойцов... И двое раненных, но не сдавшихся смотрят друг на друга.
У каждого по одной руке на пистолет и меч, но амбиций хватит на двоих. Каждый не хочет уступать.
Обмен взглядами. Вместе? Вместе.
Один - знаком с интерьером. Другой - бежит следом, вместе с четверкой выживших на планете абордажников, благо путь прост, наверх, да прямо и прямо...
- Где они? - спросил Арх-Милитант у зубами затягивающего узел над раной грузного арбитра.
- Коридор три-цэ. Лезут к генератору Щита. Знают, что выбирать для удара.
Подошел ближайший "тревожный отряд" корабельных арбитров, подошли абордажники, с турелей мрачный наводчик Вериций Хоф пришел лично, и с лучшими своими ребятами.
Осторожное приближение - хаоситы обложили подходы к генератору, и спешно собирали из многочисленных мельтабомб взрывной заряд, достаточный, чтобы выбить тяжелые двери.
- Готовы? - одними губами спросил Вальдемар у собравшихся и наткнулся на нетерпеливый взгляд Джона. Ну что ж... Тогда вперед. Вперед, перебарывая страх собственной злостью.
Дух машины взрывного устройства подал голос. Гневный и яростный, жаждущий выместить свою ярость на мире смертных - он предупреждал их о приближающемся разрушении. Три мигнувшие тускло-алым руны - так мало времени осталось для тех, кто пытается выжить. Кхорн будет доволен своими слугами.
- Разрази их пустота, - раздается еле слышное шипение, - они там, они уже у генераторов Щита! Сэр, с нами есть жрец машины, способный остановить детонатор, но ему нужно время...
Еле слышное дыхание арбитров. Утробный хохот кхорнатов там, за дверью. Почему не отошли, чтобы спастись, или почему не взорвали сразу - неважно. Для других. Для Вальдемара - почему-то западает в душу, требует понять.. и арх-милитант злостью и бесстрашием давит вопрос, прыгая вперед, навстречу опасности. Прочь от вопросов.
Смазанные формы в красном, искореженный металлический холм выбитой двери - Вальдемар прыгает туда, отстреливаясь, уже предчувствуя ползущие к его фигуре наполненные яростью взгляды.
Хлопки болт-пистолета, не глядя, на обряженную в рванье, пахнущую кровью и порохом девку Удачу. Извернулся в воздухе, приземлился на спину, прочувствовал удар всем раненым телом. Вот только не время разлеживаться. Высунулся, посчитал фигуры - одна, другая, десяток, еще - нет,не успеть. Но меньше полусотни. Треск очередей заставил пригнуться, а мгновение спустя рядом с грохотом и шипящей руганью приземлился Сол-Чарден.
- Остальные идут через десять..девять... - он замешкался, стараясь единственной рукой вправить кабель, идущий к рюкзаку - “тварь, невовремя...”
Абордажная команда - те, кто не был избран для визита на планету, и это те, кто теперь рвутся доказать свое умение. Бойцы с турелей, стремящиеся смыть давний позор кровью противника. Арбитры - борцы за Порядок, для которых Хаос и анархия всегда отвратительны.
Но Кхорн не зря от рождения мира был богом битв. Опустошая обоймы в упор, кхорнаты лишь рады идущим на них врагам, коих так много. Так много черепов будет возложено к ногам Кхорна. Спасибо Ему, давшему своим слугам толику славы перед смертью в огненном смерче.
Именно на этот пир крови вбежал запыхавшийся Лютер. Он перехватил покрепче цевье дробовика и устремился дальше, на выстрелы и крики боли.
- Коуп де Грэйс! На защиту!
Глаза искали командиров. И укрытие от вражеских пуль.
...Скверна. Наполненая яростью и жаждой крови. Она проникла в брешь на корабле. Начала заполнять его. Грозя поглотить его, уничтожить. Дом Вальдемара. Придаст ли тебе это уверенности, милитант? Даст ли тебе это сил? Сломался ли ты? Или же, ведомый рукой Императора, искоренишь эту скверну здесь. Не дашь ей причинить непоправимый вред. Ответ знаешь только ты, Штортебеккер! Вперед! Докажи, что Номад был прав, выбрав тебя! Уничтожь еретиков!
Вальдемар снова чуть высунулся из-за своего укрытия, палец его быстро переключил болт-пистолет в режим полуавтоматического огня. Крючок спущен и два жадных до крови болта вылетели на поиски своей жертвы...
- Тварь, невовремя... Похоже придется относится к своему боезапасу с большей аккуратностью, - Заметил Джон, пытаясь выцелить одну из особо понравившихся фигур в красном. - Справимся. - Добавил он с уверенностью.
Арбитры, матросы, абордажники - все они бесстрашно готовились продать свои жизни подороже. Еще бы - враг искушен в ближнем бою. И все же у него нет того, что есть у Коуп де Грэйс - ярости припертого к стенке.
Лютер последовал за волной своих, ближе, все ближе - уже видны оскалы и нечестивые руны, игра окровавленного оружия и тающий холод в глазах врагов.
- Сгинь, мразь.
Дробовик в руках выстрелил почти в упор.
...Скверна. Та самая скверна, что жила в глазах безумца-Стального. Та самая скверна, что дождем пролилась на землю Наарлока, грозя дать жуткие всходы. Та самая скверна здесь и сейчас - получит отпор. Давайте, гаденыши. Дохните.
Воля велика. Но тело, слабое тело - подводит. Слишком много АрхМилитант заставил его сегодня вытерпеть. Слишком много над ним сегодня издевались. Дернулась рука, и болт, что должен был разнести голову - пробил локоть, обычному бойцу - конец, но не этому. Другой - просвистел над плечом и уснул в дальней стенке, Тр-рон, соберись же!
Вот они. Атакуют... Как волна. Сцепить зубы и готовиться к рукопашной. Даже с одной рукой.
Луч лазера, выпущенный Джоном, мелькнул над полем брани, прожег ладонь одному из культистов, заставив выронить воздетое оружие - но и всего-то? Так мало? А космены тем временем схлестнулись с врагом в рукопашную, ударил дробовик - вот он, миссионер, странный, невозможный... И он побеждает. Неужели и эту победу украдут у тебя пришедшие с небес? Неужели не тягаться тебе с ними?
Грохнул дробовик, отбросив изувеченного дробью врага назад. Вскричали матросы в едином порыве, а враг, кажется, не справляется с ними.
Мгновение. вспышкой - кхорнаты. Большей частью - оставшиеся позади. Лишь треть, похоже, рванулась вперед, и сейчас гибнет под ударами матросов.
Взрыв. Удар - словно молотком в многострадальную грудь. Перевернуло, выбило дробовик из рук, приложило спиной о металл.
Кровь. Кровь повсюду. Заливающая стены, стекающая по лицу..
И сквозь ватный звон в ушах - стук.
тук. тук. тук-тук-тук.
тук. тук. тук-тук-тук.
....
Лютер едва видел сквозь склеившиеся от чужой крови веки, как выжившие кхорниты встали полукругом вокруг овального диска, мигающего красным. Начали стучать себя в грудь. Странный ритм отдавался в сознании тошнотой.
Джон и Вальдемар, укрывшись за железом двери, почти не пострадали. Но из атаковавших врага матросов, арбитров и абордажников осталось с десяток относительно целых и пытающихся встать тел.
...Боже, как противно. Боль, стук. Прекратите. Стук. Не надо. Стук. Хватит же!
Лютер вынул загнутую за спину руку из-под тела - та уже начинала неметь. Или это само тело. Или просто ощущение в голове. Непонятно. Просто противно, словно барахтаешься в мешке с мусором, и уже даже дышать нечем, а дырку все не разорвать...
- Трус-сливое отрепье... Бом-мбы вместо мечей?!
Миссионер оперся рукой о пол, но ладонь скользнула в крови. Подставить другую, удержаться. Начать вставать на ноги. Хриплый ненавидящий призыв к бою вырвался из его груди, колкие слова устремились к врагу. Они что-то замышляют. Отвлечь их, разозлить. Пусть потеряют голову... Сначала от ярости, п-потом от меча.
- Где ваша чезть!? Даже богомерзкие мутанты знают больше воинского достоинства!
Меч отозвался на зов, мерно заработал, разогреваясь перед схваткой. Ему не страшно. Лютеру тоже - на кону жизнь корабля. В этом деле можно только побеждать.
Где-то за спиной остались свои, он видел кого-то, пробегая мимо. Где-то там был и тех-жрец. Они поймут намерения Лютера, должны. А священник купит им время...
Джон проследил за своим выстрелом... Едва задел. Как же это недостойно, как же это всё неправильно... Он прекрасно видит цель. Он прекрасно знает куда надо стрелять, он прекрасно способен расчитать нужное расстояние до цели. Как учили. Вот только... Его слабая рука почему-то не может выполнить требования всего остального. Слабое звено. Неужели это так останется навсегда? Неужели вот он, его предел? Его максимум - попадание в руку, когда целился в грудь? Его максимум - легкий ожог на теле еретика? Неужели это все, на что теперь способен Джон Сол Чарден, Капитан Гвардии Наарлока Тертиус? Неужели он так слаб, по сравнению с пришельцами с небес? Неужели капитан гвардии ни на что большее теперь не способен, и только командование его удел? Неужели он больше не сможет надеяться даже догнать тех, кто даже не учился стрелять с самого детства? Нет, это не может быть правдой. Просто не может. И эту глупость Джон намерен опровергнуть. Здесь. - Выстрел. - И сейчас - Вслед за ним раздался второй.
А время тем временем неумолимо утекало... Милитанту оставалось только одно. По-крепче схватив болт-пистолет, он перемахнул через укрытие и, пользуясь поддержкой Миссионера, побежал к заряду, выстрелив в находившихся рядом с ним кхорнитов.
Кровь. Кровь для Бога Крови. Ее так много. Она так сладка. И вот новую награду дает им Владыка - шанс скрестить клинки с равными, не с жалкими крысами, недостойными стали воина, а с теми, кто по праву держит в руках оружие, и знает ему цену. Вперед, за Псоглавца! Пока не утекли последние секунды...
Бип.
Бип.
Неумолимый звук, фильтруемый дарами Бога-Машины, вновь и вновь заставлял тех-жреца взвешивать сохранность себя против важности задачи. Нужно остановить. Осталось совсем немного, и кто знает, почему восемдесят восемь секунд показались такой важной цифрой.. Нужно перебороть страх. Нужно идти вперед и обезвреживать механизм. Нужно.. пусть даже, возможно, смерть не даст ему этого сделать. Вперед, вслед за Вальдемаром Штортебеккером, предводителем абордажной команды, регистрационный номер #4551191-дельта....
Вперед, Лютер, они пошли вперед, они идут к тебе, переходя на бег, и ты радуешься, зная, что, возможно, это последнее, что ты видишь в этот день. Но ты дал кораблю шанс.
Давай, Джон. Они заметили тебя, эти твари, такие же, как те, кто убил твоего дядю, такие же, как те, кто сейчас шагает по твоей земле. Ты не отступишь сейчас.
Вальдемар, бегущий наперекор ужасу. Вперед. Металлическое клацанье сзади кажется возвращением кошмара. Помимо воли обернуться - нет, свой. Бедолага-сапер. Надо бы прикрыть...
...Грохот выстрелов. Запах крови. Предсмертные крики. И гневные нотки в вечной песне Великого Зверя, различить которые могут лишь те, кто умеют слушать. Я умею слушать, ибо я – охотник, как мой отец и отец моего отца. И я знаю, какую добычу нынче хочет Великий Зверь и тот, кто дал ему жизнь. Я услышал это в молитве изменившегося человека – и вот, я вижу ее перед собой. Миллиметры стальной кожи разделяют меня и добычу, и мои ученики ждут сигнала. Ждут первой крови…
Решетка соскочила в сторону, и в самую гущу еретиков бесшумно скользнула тень. А мгновение спустя вверх взлетела судорожно нажимающая на спусковой крючок пистолета рука одного из кхорнатов. Но до того, как опустела скользящая обойма, в глаз ее хозяину вонзился нож и с кажущейся немыслимой легкостью отделил верхнюю часть черепа. От пинка, отправившего труп навстречу очередям других кхорнатов, мозг вылетел наружу и приземлился прямо под ногами бегущего Вальдемара. Но прежде, чем пинок подкованных металлом ботинок Арх-Милитанта направил содержимое черепной коробки в очередной облет помещения, боец в рваном черном, покрытым металлическими заплатами плаще вскрыл еще одного бойца от пупа до горла и слитным движением клинка взрезал артерии на руках и вену на горле третьему.
Пытающийся зажать жуткую рану и еще не осознавший свою смерть еретик сделал несколько неуверенных шагов в сторону, но рухнувшая на него решетка проломила череп, положив конец заслуженным мучениям. Второй боец спрыгнул с трупа и в полете крутанулся вокруг своей оси, от чего плащ на доли секунды превратился в диск. Края которого блеснули металлом. Взявший на прицел первого бойца хаосит перед тем, как его голова скатилась под ноги, успел с удивлением взглянуть на уже не слушающуюся посланных по разрубленным нервным окончаниям импульсов руку.
К этому моменту хаоситы начали оправляться от эффекта неожиданности – двое с нечленораздельным, но определенно славящим Кхорна воплем бросились на новую угрозу. Один успел добежать до человека в капюшоне, спустившегося в помещение первым – только для того, чтобы получить пинок в пах и откатиться с завываниями в сторону, а второй внезапно подскочил в воздух и там и остался висеть, подергивая ногами. И только после этого в зале появилась последняя, судя по всему убийца… Девушка, весьма эффектно описавшая восьмерку зажатой в ладонях мононитью...
...Да, вот так. Император не дал тупоголовым выродкам разгадать затею слуги Своего, и вдохнул искру озарения в души своих. Это Вальдемар, верный друг-Вальдемар, что бежит вперед, навстречу врагу но будто его оббегая. На самом деле маневрируя и пытаясь достичь бомбы. За ним тех-жрец. И это Джон, тот, перед кем Лютер не чувствует больше вины, но кто еще наверняка не простил его.
- Нам только продержаться. Мы сможем.
Губы шепчут, слышно ли? Наверно, слышно. А руки готовят меч к блоку - лучше уйти в защиту... последняя тактическая мысль перед тем, как посреди корабля развергнутся кровавые небеса и хлынут ядовитые ливни. Смерть являет страшные лики даже самым бесстрашным...
Но что это! Лязг, грохот и свист незнакомых клинков - вместе с отлетающей решеткой в зал врываются тени, и тени начинают убивать. Методично и беспощадно. Словно кара Господня.
- Вр-рр-р-аа-ахгх!!
Миссионера едва не разорвало от переполняющей душу радости. Кто бы ни были эти незнакомые - они воюют с врагом, а значит они - помощь! Спасение, ниспосланное самим Императором!
Лютер поспешил включиться в завязавшийся бой. Душа пела о победе.
Стук подкованных ботинок. Распухшая от мускулов фигура. Вечная клыкастая улыбка зашитого рта. Прыжок - прямо к священнику. Не ищи человечности в этих глазах, Миссионер, ее там нет.
Другой. Почти ребенок, или карлик - в угловатой плоской маске с нарисованным на ней черепом. Потрясающе детально. И жутко. С громким верещанием догоняет большего брата.
Длинная серебристая цепь вертится, сливаясь в кольцо, поет песню смерти. Маска с треугольными глазницами безмолвна, словно отдала голос своему оружию. Другой враг вращает в руках две дубинки, обитых шипами. Третий - третий неизыскан, его перчатки обросли таким количеством крючьев, лезвий и шипов, что при одном взгляде дрожь охватывает. А когда видишь, что они движутся, подобно лезвиям цепного меча, становится и вовсе не по себе. Достаточно ли ловок ты, милитант, чтобы выжить, уничтожить и защитить? Таймер не смолкает, Вальдемар. Время истекает.
Вот враги и для тебя, Джон, и эти - только для тебя. Рассекающие воздух лезвиями клинков, хохочущие безумцы. Ближе, ублюдки. Ближе.
Выстрелы Джоновского пистолета ушли в пустоту. Не важно. Все будет хорошо. Все, что тебе нужно, Джон - это успокоится, ты свое сейчас наверстаешь. Да-да, прямо сейчас, только успокойся, это не сложно: сделай глубокий вдох, выдохни. Как учили. После этого медленно, тебе на самом деле некуда торопится, у тебя есть целых две секунды, подними пистолет. Как учили. Затем присмотрись к врагам, наметь слабые точки, смоделируй их действия. Как учили. Потом представь себе момент выстрела. Представь себе те мгновения, которые произойдут сейчас. Представь как ты слышишь выстрел, почувствуй отдачу в плече, представь как лучи слетают с твоего орудия подобно божественному свету Императора, разящие все на своем пути. Представь как эти лучи пронзают этих слабых и недостойных еретиков насквозь. Как учили. Представил? Прекрасно, а теперь все что тебе осталось - это нажать на курок и обратить то, что ты представил в реальность. Как учили.
У священника врагов было трое, но они мешались друг другу, думая наверняка, что сейчас наивный священник завязнет в осторожных выпадах... Лютер выбрал среднего гада, с самым коротким оружием - перчатками. Не тот фасон, ересь. Против меча этих пил не хватит даже макушку прикрыть - удар попросту переломил подставленную для блока кисть и пропилил шею кхорнита через ключицу. Таран на бегу, проскочить всю троицу насквозь!
Выдохнув, Лютер прокрутил мечом мельницу, стряхивая брызги крови и используя инерцию взмаха для более быстрого разворота.
- Ну же. Следующий.
...И вновь закружился хоровод смерти, окропляя кровью хаоситов тесное помещение. Кто они, эти незнакомцы, явившиеся из ниоткуда и сумевшие так легко уничтожить сразу пятерых воинов бога крови? Неважно. Они принесли очищение от скверны. Забота Арх-Милитанта была защитить техножреца. И потому вновь болт-пистолет изрыгает смертоносное пламя...
Ринувшись защищать бегущего к цели Вальдемара, Лютер спас его, техжреца, и, возможно, много большее - но сам подставился под вражеский напор. Уклонившись от размаха огромного кулака ублюдка с зашитым ртом, он пропустил малыша-карлика - и тот с радостью впился священнику в ногу зубами. Очень-очень острыми зубами, как тут же стало ясно.
...Сдающая под напором пальца спусковая скоба. Мягкий хлопок стартового заряда - и болт, влетающий точно в бронепластину на груди кхорната-с-дубинками, останавливающий его за секунду до того как он обрушил оружие на голову техжреца. Кувырок, второй выстрел - вслепую - и чувствительно рванувшая бок цепь отпускает жертву. Броня прорвана, но слава Ему, на теле - лишь царапина.
...Выстрел хелл-пистолета. Обуглившаяся голова здоровяка, размахивающегося длинным двуручем - отправляйся в варп, прихвостень тьмы. Новый выстрел - и запинается второй, носитель кривого зазубренного абордажного палаша. Не спеши. Всему свое время. И пока третий делает завершающий шаг, у сына южной ветви дома Чарден как раз есть время вытащить свой меч. И скрестить его с врагами на равных.
Все замечательно. А теперь расслабься, Джон. Не думай, чувствуй. Сосредоточься, услышь мерзкое дыхание твари. Подгадай момент. Свистит воздух - это поднялся меч. А теперь, достань и ты свой, Джон Сол. Меч врага над тобой, однако сейчас ты можешь сделать так, что он даже тебя не коснется. А теперь единым движением - выпад! С улыбкой посмотри на то, как жизнь покидает глаза твоего врага. Ты это сделал даже с одной рукой.
...Мгновение, обмен взглядами и непонятными чужакам жестами. Девушка и парень в плаще рванулись вперед, к зажавшим Милитанта и Миссионера врагам Великого Зверя. Покрыв отделявшее их от цели расстояние менее чем за секунду, они разделились – но не так, как можно было бы ожидать. Парень буквально распластался по полу, и уже знакомый бойцам "Удара Милосердия" блестящий диск прошелся по ногам хаоситов. Девушка же непонятным образом почти на секунду застыла в воздухе. Непонятным, пока отблеск аварийного освещения не отразился на двух нитях – одна из которых впилась в потолок, а другая захлестнула горло кхорната с цепью. А потом как-то собравшись в единый комок, она рванулась вниз - и с неприятным хрустом и хлюпаньем голова врага оторвалась.
Третий боец остался на месте, чего-то выжидая….
...Не дать им добраться до “железки”. Иначе все кончено. Кто еще сможет быстро убрать эту гадость от щитов? Снова выстрел, опять в мерзкую тварь с дубинками. Но болты лишь слегка царапают противника.
Вертишься, милитант. Вертишься как таракан на сковородке - в Подулье и не то едят, не до изысков. Хаоситы, видя, к чему все шло, удваивают усилия, и только помощь неизвестных в темных плащах спасает тебя от проломанного черепа - дубинка бьет по ребрам, отдаваясь болью, но ты жив. Остальное неважно. Ты жив, а за спиной уже слышно жужжание аппарата чертовой “железки” - ему повезло быть полезным, но доверять им... нет, он же свой. Свой. Да. Точно свой.
...Лютер взмахом пиломеча срезал с себя прицепившуюся мразь - но челюсти все еще оставались крепко сомкнутыми, словно застрявшими в ране. Больно. Не побегаешь теперь. Здоровяк, взревев, попытался ударить его - но упал от подножки парня в плаще-из-лезвий. Пинок в сторону нового обидчика - тщетно, тот словно тень, всегда в стороне от удара. Не лучше дела и у второго - он потерял одну дубинку из двух, и силится разогнуться, превозмочь боль от сквозного ранения.
Джон. Тебя так учили - в академии. Тебя так учил дядя - в детстве. Тебя так учили, и если ты смог стать лучшим в учебе, то сможешь стать лучшим и сейчас. Ты потерял руку - но справился. Сейчас умирающий враг заставил тебя лишиться меча, опадая и увлекая его за собой - но ты справишься и теперь. Главное - не сдаваться.
Противник полосует воздух взмахами клинка - но ты знаешь, что ты лучше. Тебе достаточно просто превратить знание в действие. Давай же.
Резко развернувшись в сторону врага, Джон вскинул хелл-пистолет. Наверное даже слишком резко. Раздался выстрел и луч ушел в молоко.
Лицо врага-человека озарилось бы ухмылкой. На лице этого ублюдка ухмылка была вечно, стальной оскал скверны. Длинный выпад подсек ногу наарлокца, и он упал, опустившись на одно колено. Больно. Очень больно. Но шанс еще есть. Последний. Шанс.
Серебристой птицей воспрянувший нож скользнул в дюйме от лица запрокинувшего голову ублюдка - и уже сейчас меч его низринется вниз, и голова капитана наарлокских СПО станет лишь еще одним черепом в коллекции.
- Ха. Ха Ха-ха-ха.
От мерзкого хохота сознание словно дрожит в такт. Давай, капитан Сол-Чарден. Используй свой шанс...
"Как-же...Так..." Сознание гасло, боль растекалась от ноги по всему телу, осталось только закрыть глаза и умереть с честью. Умереть, забыться, и признать свое поражение. Так просто. И тут Сол услышал что-то противное. Что-то мерзкое. Смех. Гадкий, булькающий смех адепта Хаоса, уже видевшего свою победу. Уже знающего, что сейчас очередной враг падет. Разве это не противно? Разве это не самонадеянно? Враг побежден только когда ты его уже убил. Так учили в академии. И это было самое первое, что сумел понять Джон: даже поверженный враг может тебя удивить. Не мешкай - бей. "Не мешкай - бей", умиротворенная улыбка озарила лицо Джона. Он сможет. Подними же пистолет. Тебе даже целится не надо - вон какая туша. Нажми на курок. Не мешкай. БЕЙ!
Дымящаяся дыра в груди кхорнита. Конец.
Бип. Бип. Би...
- Есть! Хвала Омниссии, есть!
Бип-бип-бип
- Нет-нет-нет-нет-нет! Прекрати! Еретическая мерзость, я приказываю тебе...
Пфью...
...и огоньки на устройстве наконец-то погасли.
Осталось погасить огни боя.
Парень в плаще колесом прокатился по полу – и занесенная для очередного удара нога здоровяка взлетела в воздух, как по волшебству отделившись от тела. Хаосит пошатнулся, пытаясь удержать равновесие на единственной оставшейся ноге, и начал медленно падать. Но еще до того, как его тело коснулось покрывающих пол зала плит, парень в плаще вскочил, крутясь юлой, и вслед за кровавым дождем на металл посыпались части изрубленного в клочки тела.
Метнувший нож воин в капюшоне удивленно посмотрел на свою руку. После чего дернул ею, и вонзившийся почти на половину длины в металлическую стенку нож послушно вернулся в его руку. Девушка тяжело дышала, озираясь в поисках новой жертвы, а парень хмуро, чуть склонив голову влево, смотрел на воинов команды Вольного Торговца.
- Estamos dejando, los más jóvenes. Nuestro trabajo de la Gran Bestia se hace!
Девушка исчезла в вентиляционном люке первой, за ней последовал парень и мужчина в плаще с капюшоном, руководивший этим странным отрядом...