+ Страна Трёх Городов + | ходы игроков | Семь Ветров (Ричард Брас) +

1-Рождение
2- Сословие
3-Папа
4-Мама

Таак, уже стормозил. Перебрасываю на папу и маму

1-папа

2- мама

Сила
Ловкость
Выносливость
Интеллект
Мудрость
Обаяние

Делаю вывод, что я умный но не сильный )))

И врят ли я сын лорда.))

А вообще броски так себе )

Ричард родился в Городе Семи Морей, расположенном в юго-западной части страны, основанном в устье Реки. (географические названия будут позже)
Город Семи Морей - главный порт государства. Жизнь людей - вольная как бескрайний океан, настроение - лёгкое, как морской бриз. Всегда живой, всегда шумный, пестрящий заморскими купцами и удивляющий диковинными товарами он притягивает к себе искателей приключений со всех уголков страны. Здесь то и родился Ричард в семье моряка.
Его отец по происхождению был из рыбачьих поселений на востоке страны и приплыл в Город Семи Морей в поисках большой жизни. Однажды он встретил мать Ричарда, Катрину, и влюбился в неё по уши, но что он мог предложить дочери прославленного морского офицера.
Ричард, так звали отца Ричарда (младшего) поступил на службу к отцу Катерины и завоевав почёт и уважение смог просить руки возлюбленной. Молодой человек - частый гость в доме Отца и его правая рука на сужбе, со временем занял важное место в её сердце и она была счастлива принять предложение офицера.
Через год после женитьбы у них родилась дочь, которую назвали в честь матери, а через ещё два года родился сын - Ричард.

Беременность шла с осложнением, мать Ричарда, как и многие горожане в тот год, заразилась какой-то заморской болезнью - рождение сына прошло в страшных муках.. семейный врач всерьёз беспокоился за её жизнь и жизнь ребёнка, и хотя до смерти был один шаг, горе обошло семью Брас стороной... Ричард родился, Катрин выжила.. но мать так и не оправилась от болезни, некогда красивая статная девушка она стала болезненно бледна, но улыбка ни когда не сходила с её лица.
За не имением иметь обычные увлечения (она редко выходила в свет и практически не выезжала из особняка своего Отца, в котором жила чета Брас) она полностью посветила себя воспитанию детей, особенно сына - которого уже чуть не потеряла. Каждый вечер она читала детям книги, а после обеда прогуливаясь с ними по саду.

Он был болезненным ребёнком и, зачастую, не успевал за другими детьми.
Когда Ричард чуть подрос Катрин стала заниматься его обучением - рано научившись читать Ричард не выпускал из рук книг.

.

По просторной светлой комнате резвясь прыгали солнечные зайчики, пуская блики на металлических деталях моделей кораблей, которыми были уставлены могучего вида стеллажи у дальней стены, и даже от маленькой но настоящей, всамаделищной, подзорной трубы с которой дедушка доходил до самих Краесветных островов, а если даже и не до них, то он ведь мог? А это почти то же самое….
Вообщем подзорная труба была главным сокровищем и предметом гордости, Дейкин с Пряной улицы говорил, что она стоит не то двадцать, не то тридцать золотых, но разве в этом ее ценность? Нет, она побывала в неведомых странах, там где отважные и хитрые купцы выменивают на блестящие стекляшки пряности, жемчуг и шкуры диковинных животных у дикарей, а потом отбиваясь от пиратов везут их домой, что бы на Великом торге распродать все это богатство, а потом…а потом во время праздника Ста Гильдий далекие гости, так называют морских купцов, пойдут во главе колонны торговцев, выстроившись по тому, кто сколько наторговал на своем далеком пути. Будут колыхаться знамена и конечно же впереди будут знамена Морской и Купеческой Гильдии, ведь папа всегда говорил, что только тот кто с морем в такт дышит, того оно и наградит и сокровищами и славой и долгой жизнью….

Ричард же лежал в постели и с покорной горечью размышлял обо всем этом, горло его
отзывалось резкой болью на любой глоток, и першило так что не было никаких сил. И ему порой приходилось смаргивать слезы, ведь моряки не плачут, непроизвольно выступавшие на его глазах при любой попытке мамы напоить его очередным варевом, что приготовит старая Люсиль. Мэтр Ламанель, обучавший его счету и письму, уже приходил и вроде бы остался доволен домашним заданием, счет давался ему легко и не вызывал такого ужаса как у его приятелей, но гораздо большее удовольствие ему доставляли чудесные и волшебные книги, что удавалось стащить из библиотеки – «Страны и народы», «Хождения ловкого купца Марко», «Пряные остров и их покорение», «Империя золота или долгая война с государством миштеков».
Он видел себя пробирающимся с отрядом по густым джунглям к ступенчатым храмам не знающих железа дикарей, ведущим корабль через страшные рифы Крученого рога и возвращающийся с невиданными сокровищами и товарами домой.

Подумав не изменилось ли его положение к лучшему, Ричард произвел экспериментальный глоток всухую. Положение не изменилось, горло болело. Зря, выходит, поедал он отвратительные горькие порошки, полоскал многострадальные голосовые связки мерзкими растворами, терпел на шее колючую шерстяную повязку. Вздохнув и приняв неизбежное, мальчик снова раскрыл книгу и погрузился в огромный мир пока еще недоступный ему.

... Может люди правы веря всяким приметам и суевериям? Такой вопрос мог прийти на ум простому сельскому или городскому жителю, а человек к же учёный в произошедших события искал бы логических обоснований и, скорее всего, мог бы их и обнаружить.
13 год жизни Райвена начался с ухудшения здоровья его матери - она затухала на глазах. Всё реже она гуляла с детьми по саду, всё чаще сидела вечерами у камина, согреваясь под тёплым плетом, но даже тогда с её лица не сходила добрая, любящая улыбка.
Дела у Отца тоже пошли не важно - он переживал за супругу и не находил себе места. Стал необщителен, замкнут, часто его видели в городе в компании моряков идущих в таверну промочить горло.. дошло до того, что он явился пьяным на службу, за что был заключён под стражу на 3 дня - весьма мягкое наказание для морского офицера королевского флота.
Во всей этой череде несчастий был и луч света. Дед - прославленный адмирал Бенедикт Майер подал рапорт об отставке и с почестями был отправлен на пенсию, получив значительно место в Королевской Военно-Морской Академии. Дед очень много времени проводил в загородном доме - ухаживая за дочерью и воспитывая внуков.
Каждый вечер был полон рассказов о его морских походах, каждый день дед рассказывал что-то необычное о морском деле.
Катрин (старшая сестра Ричарда) к этому времени уже закончила школу и её родителям полагалось позаботиться о поисках достойного кавалера, но мать была больна, а отец вечно где-то пропадал. Катрин и сама не стремилась на пышные балы и светские ранты - она взяла на себя все обязанности по дому, которые ранее выполняла мать: управление хозяйством да распоряжения несколькими слугами, сама делала многое по дому.
Было и ещё одно радостное событие, которое особенно согревало сердце матери - болезнь отступила от её сына - он стал бодрее, меньше уставал, меньше болел.. прежние приступы усталости стали реже и не такими сильными, как до этого...
.. так прошёл 13 год жизни Ричарда.

Тринадцатый день рождения прошел для Ричарда не совсем весело, мама с утра не смогла встать с постели и только к вечеру ей стало лучше. Первую половину дня Рич все таки отметил день рождение с соседскими мальчишками, среди них правда были нелюбимые мальчиком заносчивые и задиристые сыновья первого советника морского министерства Брока, но дед настоял на их присутствии. Впрочем, все прошло достаточно весело и даже Перси Брок не стал рассказывать о том какой его папа важный господин и пьет только по большим праздникам, не то что некоторые которые по трактирам шляются целыми днями, а потом еле домой приползают. И хорошо, что не стал, потому что на прошлой недели Рич первый раз в своей жизни подрался и именно с ним. Причем как потом нудил Перси дрался Рич «нечестно», что Ричард не очень понимал.
Перси же здоровый как кабан, вон и исследователь мештеков Эрнан Отважный тоже не руками , а мечем дрался со священным тигром, вот и Ричард схватил палку и попытался отдубасить противника и хотя в результате конечно все же схлопотал, но Перси досталось не меньше, увесистая палка это вам не детский кулачек.
А вот вторую половину дня он просидел рядом с кроватью мамы, рассказывая ей о своих приключениях в восходных землях, куда его по ночам уносят морские духи, что бы он сражался со злым повелителем штормов Тачибо.

Надо отметить, эти рассказы завоевали определенную популярность Рича на улице, они вносили определенное разнообразие в детский мир и порой собиралось до десятка детей послушать его истории. Он даже получил кличку «Бард», что скорее всего было издевательством, так как ни голоса ни слуха у него в принципе не было.

Но не меньше времени Рич проводил на Большом и Портовом рынке, это место просто завораживало его, здесь продавали и покупали все возможные товары.
Рынок шумел, кишел народом. В воздухе висел неумолкающий не на минуту гомон и зазывные крики торговцев. Товары выгружались и грузились тут же, но уже на другие корабли, во множестве стоящие у причалов.

Теснота, штабеля ящиков, кулей, мешков, толчея и сутолока, все живет бьет энергией и бурлит. Навсегда запомнил и сохранил в своем сердце Рич эту кипучую круговерть.
Грузчики носили груз не на спине как в остальных городах, а на голове; для этого они клали на шапку мягкое кожаное кольцо. Когда они не работали, кольцо висело у них сбоку на поясе. Всюду шныряли стайки мальчишек. Пользуясь теснотой и суматохой, они воровали фрукты из раскрытых ящиков, пользовались всяким случаем, чтобы поживиться: вот тут рассыпали груши, а там торговец, сидя около наваленной на подстилке кучи сушеных винных ягод, заговорился с соседом, таким же продавцом, - ловкие мальчишки тут как тут. Хитрые торговцы облапошивали покупателей и Ричард прилежно мотал на ус подсмотренные хитрости, но они ему не нравились……

Его привлекало другое, в крытых павильонах и множестве лавок располагались представительства торговых домов и именитых купцов, там торговали пряностями и мехами, булатной сталью и красным деревом, вот там люди зарабатывали своим умением, тем что они достали в далеких заморских путешествиях и даже их степенная манера держаться разительно отличалась от суетливых и подобострастных торговцев. Даже приказчики держали себя словно купцы, ну а «дальние гости» заходившие в свои магазины вообще были для мальчика небожителями в своих походных камзолах с мечами и подзорными трубами на боках….он мечтал стать таким как они, нет он уверен что будет таким.

На 14 год рождения Ричарда мало что изменилось в семье Брас.
Отец всё так же пропадал из дому. Его облик сильно изменился за прошедший год - лицо стало бледным, тёмные круги под глазами почти не сходили, часто он был небрит, а концу года и вовсе отпустил бороду (чёрные усы вместе с небольшой бородой).
Маме стало немного лучше, хотя она уже почти не выходила из дому.
Сестра крепко взялась за хозяйство - всё у неё спорилось и соседи стали поговаривать, что с неё выйдет прекрасная хозяйка и пару раз в дом наведывались кавалеры, которых сестра напоим чаем тут же вежливо просила уйти, да так ловко ей удавалось это, что гости даже и не думали, что были выставлены за дверь. Сестра же лишь подмигнув брату говорила:
- Если ты не хочешь принимать гостей, выслушивать все эти глупые разговоры и комплименты - не надо им об этом говорить. Напои чаем, будь вежлив и мил, извинись и скажи, что сам очень жалеешь, что не можешь продолжить эту милую беседу.

А в остальном всё шло размеренно. Игры с детьми и учёба в приходской школе. Походы по городу и вылазки на большой базар. Город жил своей бурлящей, но в то же время размеренной жизнью.

Всё переменилось на 14 день рождения - сидя за столом, Дед громогласно заявил, что пришла пора парню вступать во взрослую жизнь.
- Итак, Ричард, кем ты хочешь стать и с чем планируешь связать свою дальнейшую судьбу? - с не бывало серьёзным выражение лица спросил дед - особенно он был грозен во главе стола, с горящим позади него камином.

Нельзя сказать, что Рич не ожидал этого разговора, наоборот , большинство его сверстников уже приставили к семейным предприятиям, а задиру Перси отправили в военную академию, но все же что то заставило его замереть от предощущения грядущего события.

-Я хочу стать моряком и купцом, хочу плавать туда , куда никто еще не плавал и возвращаться домой со знаниями о новых землях и народах, с сокровищами далеких земель…и что бы все меня уважали….


А то Перси перед отъездом то и дело задирал нос, он де станет военным, если Ричард станет «дальним гостем» в городе не будет никого важнее его, ну кроме других таких же путешественников и торговцев.

- Ричард, - серьёзным голосом начал дед, - нельзя преуспеть в двух делах сразу. Ты можешь связать свою жизнь с морем и, может быть, однажды поведёшь свой корабль в дальние земли, откуда ты сможешь привезти диковинные сувениры. Или ты можешь связать свою жизнь с торговлей, и, опять же быть может, со временем открыть своё дело и отправлять корабли за диковинными товарами, а когда и самому за ними съездить. Но быть одновременно хорошим моряком и хорошим купцом...,- дед замолчал - подумай немного над моим словами Ричард и дай ответ через неделю.
Опустившаяся было тишина, сменилась на расспросы Катрин о походах деда и вечер снова стал весёлым и шумным.
Уходя, уже в дверях, дед пожимая руку внуку сказал:
- Ты уже взрослый и тебе пора принимать решения самому. Дай мне ответ через неделю - напиши письмо и отправь с Бернардом. - и дед, могучий, крепкий стариц с седой капитанской бородой легко хлопнул внука по спине.
-Тогда и получишь свой подарок! - крикнул он смеясь, уже махая из отъезжающего экипажа.

Весь следующий день Рич провел как на иголках, и как только он пришел домой из школы сразу бросился к письменному столу. Аккуратные буквы так и выпархивали из под его пера, он всегда был очень аккуратен и учителя часто хвалили его подчерк ровные, как солдаты на параде буквы, выстраивались в полки-слова, которые складывались в армии- предложения.

Ричард понимал, что дед хотел как лучше , когда ограничивал его выбор и хотя это отдаляло его мечту, он был тверд в своем решении. Самые лучшие люди на свете это моряки и он будет капитаном, как отец, а может и адмиралом как дед. Он будет моряком, ведь тот кто услышал голос моря, уже не сможет его забыть.

День.. два... три... время шло, а ответа от Деда всё не было... Ричард не находил себе места.
И вот в конце недели приехал посыльный от деда - молодой офицер военно-морского флота.
Молодой человек прошёл в дом, Катрин пригласила его за стол и за чашкой чая он рассказал о своей учёбе в военно-морской академии и быте офицера:

...В Академии было трудно - поднимались рано, почти на рассвете, а учились до позднего вечера. По началу было много теории, но почти каждый день проходили практические занятия - сначала на макетах, а позже и на настоящих кораблях. Самое тяжёлое - дисциплина, нам это казалось издевательством - только сейчас я понял, что это было необходимо...

...Сейчас служу офицером на паруснике "Неуловимый" - патрулируем восточные границы от тамошних пиратов. Работа рутинная - нападений уже давно не было, а вот побывать в увольнении на восточном базаре или побродить по улочкам Аль-Айн-Ави - настоящая сказка...

Сестра ещё долго беседовала с офицером о всяких мелочах, а Ричард, извинившись перед гостем, отправился в комнату, чтобы распаковать посылку деда.

В посылке был свёрток и письмо.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Письмо:
Здравствуй Ричард.

Прошу, извини меня, что я лично не смог приехать, чтобы поговорить с тобой - в академии начинается осенний набор студентов и я должен встречаться с родителями абитуриентов.
Я поручил Альберту, нашему выпускнику и моему хорошему другу, доставить письмо и твой подарок, не забудьте напоить его чаем.
Ричард, извини меня, что я поставил тебя перед выбором, но положение в нашей семье обязывало меня поступить так и ни как иначе. Ты - взрослый человек и я не буду с тобой лукавить. Ты знаешь, что ваша мама больна, а отец пристрастился к весёлой жизни. Катрин взяла на себя хозяйство, чтобы поддержать семью, хотя ей следовало найти достойного кавалера и начать свою жизнь. Я стар и не имею право полагать будущее моих внуков на своё долголетие, поэтому и решил - пока в добром здравии помочь вам устроиться.
Ты - мужчина и должен стать опорой для своей матери и сестры, хотя бы до тех пор, пока не обзаведёшься своею семьёй, поэтому я поставил тебя перед выбором твоей будущей профессии, дабы иметь возможность как-либо помочь тебе устроиться в жизни.

Если твоё решение твёрдое - открой свёрток и начинай собираться на учёбу. Семестр начнётся через две недели.

Твой Дед. Адмирал Бенедикт Майер.

Храни Бог отечество, короля и нашу семью! Аминь!

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Ричард развернул свёрток - там оказался небольшая деревянная коробочка и футляр.
В коробочке был компас - профессиональны инструмент путешественника, с гравировкой: "Не заблудись в огромном мире. Твой Дед. Бенедикт Майер"
В футляре - добротная, складывающаяся подзорная труба, на ней тоже была гравировка: "Имей перед собой цель и не упускай её из виду. Твой Дед. Бенедикт Майер."

Кто бороздил простор соленых вод,

Знаком с великолепною картиной:

Фрегат нарядный весело плывет,

Раскинув снасти тонко паутиной.

Играет ветер в синеве пустынной,

Вскипают шумно волны за кормой.

Уходит берег. Стаей лебединой

Вдали белеет парусный конвой.

И солнца свет, и блеск пучины голубой.

Ричард смотрел на любимые стихи деда висящие у него над кроватью и понимал, что он сделал выбор, правильный выбор, даже нет...единственно возможный выбор, который он мог сделать.
Мальчик прижимал к груди дедовы подарки, только сейчас он осознал, что его судьба теперь действительно раз и навсегда связана и Таким прекрасным и манящим морем. Буйным и ласковым, дающим жизнь и убивающим. Оно открывало пути к далеким и не ведомым берегам, но оно же и жестоко карало нерадивых или неудачливых, собираю дань за свою благосклонность в людских жизнях.

Утонувших моряков ждала бездна с таинственным подводным миром загадочным и ужасным. Море … оно само за себя скажет. Вот и сегодня Море плещется у причала и сладко навевает мысли о новом. Море говорит - ну что же, приходи ко мне в гости, поговорим, попробуем кто кого.
На судах теснящихся в порту было его место, на швартовы переброшенные с корабля на берег, на сам корабль и дальше, дальше за горизонт. Но самое главное это конечно корабль. Ричард не раз был на кораблях в сопровождении отца и деда, и всегда ощущал пульс. Пульс корабля. Корабль он живой, вспоминал мальчик слова деда, дай ему мужественное имя, храни его и оберегай и он будет сражаться за тебя даже в самый жестокий шторм, даже идя ко дну с десятком пробоин в днище, он будет сражаться, если…..если ты будешь готов сражаться рядом с ним. Корабль- он воин, не предавай его и он не предаст тебя.

Неделя пролетела незаметно...
Мать, сначала опечалившаяся от грядущей разлуки с сыном, даже слегла в горячке на пару дней, но в конце недели, перед отъездом Ричарда, на её постоянно бледном лице заиграла улыбка и даже появился лёгкий румянец.
Родные не понимали этой перемены - мать словно расцвела - казалось её жизнь вдруг в чём то переменилась. А она просто была очень рада за сына. Она сама хотела бы хоть чему-то помочь своим детям, но плохое здоровье не позволяли ей ни устроить их домашний быт, ни завести нужных связей в свете и провести туда своих детей. Теперь же её сын отправлялся учиться в Королевскую Морскую Академию - кузницу морских офицеров - верный залог хорошего места в жизни, если только человек сам не будит лениться, но за это Катрин не переживала, в сыне она была уверена.

Распрощавшись с маменькой и сестрой Ричард сел в поданный экипаж и отправился в город.. через несколько минут езды по пригородной дороге он выехал на узкие улочки окраин, а затем на мостовые города.
Осень выдалась тёплой. В небе светило яркое солнце, вдалеке был слышен шум моря и крики чаек, а прохладный морской бриз нежно играл с волосами прохожих. Лошадь ритмично цокала по мостовой, убаюкивая юного студента и Ричард сам не заметил, как провалился в небытие.
Ему снились бескрайние просторы океана и белые паруса кораблей, там и тут мелькающие вдали. Матросы, дружно работающие на палубе и старый седой боцман, подгоняющий их добрым ворчанием: "Живее, морские псы! Якорь вам в бок!". Снились ему штормы и морские сражения, дальние страны и заморские жители.. и снилась ему семья.. мать, стоящая на берегу и отец, тихо обнимающей её сзади.. Ричард проснулся...
Экипаж остановился перед оградой большого, величественного здания, которое знал любой, кто родился в Городе Семи Морей - этим зданием была Королевская Морская Академия.

Ричард прошёл собеседование и был зачислен в число студентов-первокурсников Королевской Морской Академии.
По правилам академии первый год обучения студенты должны были находиться и жить на территории училища, отлучаясь домой только по выходным или в увольнительную.
Первое время быт в училище не заладился. Поступление в академию шло с 12 лет, а Ричарду было уже 14.. многие дети, те, что были благородного происхождения или из богатых семей, а этих здесь было большинство, подшучивали над ним за его возраст. Правда были здесь и дети обычных капитанов и морских офицеров, одни, чьи отцы были по известнее, поддавались общему порыву, другие - сами подвергались насмешкам.
Первые три года студенты должны были изучать основы морского дела: устройство парусного корабля, основные команды и термины морского дела, картографию и теорию хождения под парусом. Так же отдельной дисциплиной шла физическая подготовка будущих моряков: каждый чётный день студенты тренировались на макете парусного судна - взбирались на реи, опускали и поднимали паруса, тянули канаты с закреплённым к ним грузом; каждый не чётный день проходили заплывы в специальном канале, вырытом на тренировочной площадке - 500 метров студент плыл по каналу, а затем бегом возвращался к началу и плыл снова.. плавали либо в штанах, либо полностью одетыми.

1. Устройство парусного корабля,
2. Основные команды и термины морского дела
3. Картография
4. Теория хождения под парусом.
5. Физическая подготовка.

Комната была маленькая, меньше чем его комната дома, над крепкой , обитой железом дверью горел ночник, слышалось сонное сопение троих его соседей. Сначала Ричард не поверил, что в таком блестящем и светлом здании могут быть такие маленькие комнатки, да еще в которых продеться спать по четверо, хотя говорят в армейском все вообще спят в одном зале и для вещей только одна тумбочка, хотя про сухопутников много чего говорят.
Никогда раньше у Ричарда не было таких близких людей, нет он не любил их больше сестры и матери, нет. Но он знал о них почти все и они знали про него все.
Всегда замкнутый Ротен, сын известного путешественника пропавшего в одной из дальних экспедиций, оставил жену и трех детей на улице, заложив дом для того что бы нанять корабль. Три года нищенствования и голода, оставили на нем тяжелый след и крепкую раковину загрубевших чувств. Но учился он фанатично, всеми силами отрабатывая выхлопотанную ему, одним из друзей отца, стипендию,
Ехидный Джаспер, сын преуспевающего торговца рыбой, который вопреки желанию сына отправил его получать «статус» в престижное учебное заведение, выкупив место для него. Тоскующий по свободе Джаспер, два раза пытался бежать домой, был пойман и получил шикарный узор на спине от двух десятков розг.
Гордый и спесивый Горацио, сын капитана флагманского корабля «Серебряный ветер» дико злился, каждый раз когда Ричард напоминал ему, что его отец служит у деда Ричарда. Но тем не менее в драку не лез и ограничивался словесными перепалками, хотя дрался как оказалось очень неплохо. Во всяком случае когда их зажало трое ребят со старшего куса , он был единственный из четверых, кто свалил своего противника.


Ночник освещал неровные каменные стены комнаты, сложенные из великанских булыжников, которые могут выдержать залп тяжелых осадных пушек, некоторые курсанты шутили, что наверное очень провинились раз их упрятали в тюрьму. И действительно, светлые и роскошно обставленные учебные залы, с огромными макетами кораблей и лучшая в городе обсерватория сменялись крайнем аскетизм в любых вещах касающихся личной жизни курсантов. Для Ричарда это было самым тяжелым, привыкнув к мягкой постели и сладостям , нынешняя жизнь была небывало сложна. С самого раннего утра он толкаясь с сокурсниками бежал кросс, потом трижды переплывал озеро , а потом начиналась работа с тяжестями и первые упражнения с оружием. Даже держать в руках тяжелую абордажную саблю было сложно, а их заставляли делать это по часу, что бы они привыкли к весу оружия.
После этого курсанты с дрожащими руками шли к чертежной доске и картам, тут Ричард был в числе лучших. Он и так знал наизусть множество карт, отличался твердой рукой и цепкой памятью, ну а запомнить специфические символы течений и глубин было делом техники.
А вот практика давалась ему тяжело, перепутав грот-стень-стаксель и грот-бом-брам-стаксель он потом целый день выслушивал как нудные поучения Ротена, так и ехидные подначки Джаспера, что в конце концов закончилось закономерной дракой с последним и вылитой чернильницей в сапоги первому.

А расписание на следующий год пугало новыми, гораздо более сложными предметами- Навигация и астрономия, морское право и судостроение, баллистика и тактика боя, фехтование, этикет и танцы.

Учёба шла, хоть неудач пока было больше, чем успехов, Ричард не сдавался.
Живой ум Ричарда противился ежедневной зубрёжке различных заковыристых морских терминов и непонятных названий частей конструкции корабля.. "зачем спрашивает знать, как называется балка, на которой крепится парус, и, тем более, зачем давать каждой такой балке своё название" тут же ловил себя на мысли, что опять забыл эти замысловатые названия..
В устройстве парусного судна он тоже не был знатоком - выучил основные части корабля, знал, что такое рангоут, такелаж и паруса, а вот в том из чего они состоят он уже начинал путаться. Выучив, что суда делятся по типам, в зависимости от размера, кол-ва мачт и вида парусов - он ни как нем мог выучить их названия.
Одно его радовало - картографию он знал едва ли не лучше, чем знал её любой другой студент. Он без проблем мог определить местоположение по сектанту и нанести его на самую мудрёную карту. Просчитать оптимальный маршрут для плавания, не забыв учесть для этого погоду по ходу маршрута и время года, а так же отметив места для пополнения запасов питьевой воды для него казалось таким же простым делом, как съездить в увольнение домой, зайдя по дороге в лавку и купив гостинцы для сестры и матери.
Но вот, когда дело доходила до управления кораблям на конкретной точке пространства карты, когда надо было решить - на сколько градусов повернуть руль и на сколько поднять или опустить паруса, чтобы корабль шёл быстрее - тут Ричард снова терпел неудачи.
Была и другая перемена в его жизни - постоянные тренировки сквозь и преодоление себя, пусть и через неимоверные усилия закаляли тело и дух парня. Поначалу он плёлся далеко позади бегущих, а на занятиях в плавательном рве не раз слышал недовольные крики других учеников, плывущих позади него:
"Эй ты, колоша, когда ж ты наконец утонешь!!? Довольно воду мутить!", но вскоре его тело стало крепнуть, понемногу он набирал силу, становился быстрее
и выносливее.

В конце года случилось два события, оба были удивительны, но одно несло печаль, а другое радость.

Первым пришло страшное известие - отец Ричарда скончался. Ни кто толком не знал или может быть просто не говорил, что случилось - ясно было только одно - отца больше нет. Ричард получил увольнение на три дня и отправился домой, чтобы быть на похоронах.
Мать и сестра были в чёрных платьях, Дед при параде - в адмиральском костюме, во всех регалиях и пи оружии - как того и требовал этикет данного события. На похоронах были так же коллеги и знакомые капитана: пришли капитаны, пришли офицеры, пришло не мало матросов, служивших под началом отца или просто с ним знакомых. Под звуки траурного марша процессия двигалась к городскому кладбищу - гроб несли самые близкие друзья. Потом, после долгих речей командования и салютования из корабельных пушек, подошедшего к берегу отцовского барка, гроб был опущен в землю, где отец нашёл свой последнее пристанище.

Второе событие случилось несколько позже, спустя несколько месяцев... Мать Ричарда сама приехала в город, чтобы навестить сына - она выглядела как нельзя хорошо: на лице играл здоровый румянец, а глаза блестели радостью жизни. Катрин была здорова. Болезнь, мучившая её долгие годы чудесным образом отступила и не давала о себе знать уже более месяца...
В глазах матери так же угадывалась какая-то внутренняя борьба и переживания - Катри чувствовала себя виноватой перед усопшим мужем - он ведь умер совсем недавно, а она так легко, так непринуждённо радуется солнцу, ветру, жизни... - так давно скрывавшейся от неё за тёмными тучами невзгод и болезни.

.

Смерть отца должна была потрясти Ричарда, но даже стоя перед медленно опускаемым в землю гробом он оставался холоден и отстранен, последнее он редко видел отца и прежней близости между ними не было. Тем не менее он любил и уважал его, раньше….последнее время, когда отец стал поводом для насмешников поиздеваться над ним, он стыдился его и старался как можно меньше упоминать его имя в разговорах со сверстниками. Выпивка нормальное дело для моряков, такой же непременный атрибут профессии как курительная трубка и раскачивающийся шаг, но не тогда, когда ты превращаешься в горького пьяницу и становишься посмешищем для всех окружающих, как это произошло с его отцом. Кроме того , у Ричарда были подозрения, что одним ромом тут дело не ограничивалось, моряки вечно привозили всякие травки из своих путешествий, некоторые надо было курить как табак, некоторые долго жевать во рту, пристрастившиеся к подобным изыскам как правило долго не жили.

Поэтому стоя у гроба отца Ричард был отстранен и не слишком грустен, самое большое из владевших им чувств было облегчение…..
Могучая фигура деда обнимавшего мать , была гораздо ему ближе, чем редко появляющийся дома , провонявший ромом отец. Именно таким как дед он хотел быть, хотел добиться такого же уважения и иметь такие же седины, так же горделиво носить шитый золотом индиговый мундир и так же властно и вместе с тем благожелательно смотреть на окружающих из под густых бровей.

Горсть земли упала на крышку гроба и мальчик отошел к матери и сестре, обнимая их вместе с дедом .
На всю свою жизнь Ричард вынес стойкое отвращение к дурманам и алкоголю, человек видящий как его близкий сам разрушает свою жизнь не мог решить по другому и мальчик поклялся избегать этой заразы, во что бы то ни стало.

Могильщики между тем, равнодушно забрасывали могилу землей…

Ричарду 16 лет.

Учёба даётся ценой больших усилий - пусть тело день из-за дня крепнет, но болезнь не хочет отступать, цепляется, бьётся, отступает и бьёт из-за угла..
Казалось бы, идут занятия, утренние подъёмы, тренировки, учёба - всё нормально и вот, когда Ричард только привыкнет к быту, забудет о ней, она бьёт.. из под тишка.. Идёт тренировка, Ричард лезет по такелажу, чтобы расправить парус, и вот, уже осталось каких-то пять метров до заветной балки, и сердце сдавливает боль, не хватает воздуха и перед глазами начинают плыть круги, и Ричард только и может, что ухватиться за канаты и держаться, пока не отпустит.. а тем временем другие успевают уже начать расправлять парус.. им не ведома боль.. они думают парень струсил.. они подтрунивают, посмеиваются и откровенно хохочут.

В начале года по академии проходит слух, что у академии скоро будит ректор.. и через три месяца на очередном построении перед студентами появляется новый глава Королевской Военно-Морской Академии. Глашатай объявляет:
- Адмирал Королевского Флота Бенедикт Форсвуд Грегори Майер!
Строй отдаёт честь, пушки на пристани салютуют.
И ни кто из учеников и преподавателей даже и не догадывается, что глава академии вступивший в законные права - дед Ричарда.

А дальше снова учёба. Программа третьего года отличается не многим - всё та же теория, но теперь каждый день она изучается на практике. Каждую неделю курсанты отправляются на 24 часовое практическое занятие на Королевский фрегат "София" а в конце года студентам предстоит совершить выход в море.. первый в их жизни настоящий морской поход.

(про мать и сестру будит в следующем посте)

Слабо понял о модификаторах, так что если можешь сам их прибавь. ))

Особое внимание уделяю картографии, как самому интересному для меня предмету, и подтягиваю "Основные команды и термины морского дела".

Сжав зубы и прищурившись, что бы горячий пот не заливал в глаза, ты несешься по утоптанной бессчетными поколениями курсантов дорожке, мелькают справа и слева вязы и дубы, посаженые еще основателями академии. Мелькнет на краю взгляда, яркая форма караульных гвардейцев у узорчатокованных ворот и кажется, что можно бежать еще быстрее, даже не бежать а лететь! Словно птица подняться над миром и проносясь над разноцветной землей касаться крылами всех кто дорог тебе. Но стоп, нельзя! Бежать надо медленно, не перенапрягаться и помнить, всегда, всегда помнить о том, что притаилось внутри.

А внутри… внутри плещется боль, то отступит обнажая острые камни усталости и отчаянья , то нахлынет бурлящей волной вара опаляя и плоть и кости, заставляя забыть обо всем , кроме нее - Королевы Боли. Горят легкие, горят ноги, но это хорошая боль, земная, не тот дар королевы с детства засевший в нем, словно холодная ледышка она режет своими острыми краями ему внутренность стоит ему только на секунду забыть о ней, она сидит глубоко, около самого сердца и наверное потому так больно, когда надо бы больше всего радоваться. Только сердце встрепенется, только забьется чаще при виде весеннего солнышка, как ледышка шевельнется уколет напоминая, - я здесь! Не забывай кто ты а кто я. - коснется холодной рукой лба Королева и друзья лишь сочувственно покачают головами отправляясь без тебя к новому солнцу и новому лету. Или ты стоишь у дома девушки, самой замечательной девушки на свете, нянча в искровавненых о скалы руках букетик «недоступки», собранный на самой вершине прибрежной скалы , и вот она выходит, и ты делаешь шаг вперед и снова, снова чувствуешь резь внутри, словно огромный нож выковыривает из тебя внутренности, и скрючившись от непереносимый боли ты стоишь над упавшим букетиком , когда она идет мимо, окинув тебя жалостливым взглядом.

С каждым годом боль все сильнее, все чаще ты ведешь стоящую рядом фигуру Королевы Боли с букетиком испачканных «недоступок» и все чаще терзает тебя своими гранями льдинка, словно спрашивая – Что же ты еще сопротивляешься дурачок? Сдайся позволь мне победить, это же так просто, ты же знаешь и не такие как ты склонялись передо мной. Брось все эти глупости, ляг в постель задерни шторы, отдыхай и спи…и я буду приходить к тебе редко, совсем редко. Ты забудешь мое скрытое черной вуалью лицо и будешь спокоен и может быть даже счастлив, по своему…

К боли в ногах прибавилось головокружение, сильно повело в сторону, так что с трудом удалось разминуться с росшим на краю дорожки дубом, это плохо…. Значит скоро проснется ледышка, ну вот и она. Боль….тот кто ее не испытывал не поймет, этого ощущения беспомощности…. легкие захлебываются воздухом, ноги сбиваются с шага и конечно ОНА, закутанная в черное фигура скользит рядом, улыбаясь невидимой ласковой улыбкой за занавесом вуали.

-Ты мой.

-Конечно твой. Но это ничего не значит.

Если с этим ничего нельзя поделать, то это не значит что с этим нужно умереть, всплывает в голове цитата полузабытого классика и выворачиваясь из костей, ты убыстряешь бег. Это уже не просто больно, все тело горит огнем, в каждую мышцу, в каждый нерв воткнуто по игле, грудь заливает холодом, проснувшийся страж делает свое дело. Но это не страшно, если нельзя от чего то избавиться научись жить с этим и ты… ты улыбаешься королеве, в конце концов не у всех есть своя королева…..а у тебя есть.

Новый год ознаменовался новыми приступами болезни, что бы не болело внутри Ричарда, оно выбирало самый неподходящий момент, и он боролся с ней на свой собственный манер. Он делал все наоборот, если он задыхался от бега, он увеличивал скорость. Если у него кружилась голова, он закрывал глаза и лез по вантам вслепую.
Он падал и терял сознание, но каждый раз поднимался, а штатный медик лишь разводил руками, видя что на его советы на мальчик обращает никакого внимания, словно сознательно решил убить себя.

-Я не знаю что мне делать, с его здоровьем отправлять его в карцер преступление перед моей врачебной клятвой, а ничто меньшее на него не действует. Ты слышал что он начал по утрам нырять в пруд? Сейчас же на дворе не лето, я удивляюсь как он еще не умер от бронхита и воспаления легких.

-Я знаю, Рон. Знаю. Я обломал об него с десяток розг, но он как то посмотрел на меня….клянусь тебе у него был совершенно равнодушный взгляд, он как будто смотрел сквозь меня. И шептал еще какую то чушь…

-Бредил?

-Не знаю, что то насчет закрытого лица и цветов. Я сразу его послал к тебе, это весной было помнишь?

-Да, у него приступ был, сердечная мышца работает на удивление аритмично, да и три вида желчи обращаются плохо, его головокружения именно от застоя желчи.

Офицер пожал плечами в ответ на слова медика, такие тонкости он не знал и честно говоря не думал об этом, но взгляд парня беспокоил его, в нем была какая то отстраненность, словно он видел не меня, а кого то не от этого мира.
Во всяком случае на последнем уроке Ричард показал себя вполне достойно, он двигался правда без особого изящества и ловкости, но и без ошибок.
Он напоминал часть часового механизма, не эмоций, не лишних движений, только скупые удары, только голый расчет.

-В конце концов, он уже почти взрослый, если он хочет помереть мы его не остановим, так что пусть идет как идет.

-Я между прочем врач и еще одно , он внук Майера.

-Вот дерьмо….

Обидно, когда у тебя что-то не получается в жизни... и вдвойне обидно, когда из-за превратностей судьбы у тебя ни чего не выходит, не смотря на все твои старания..

Болезнь, подлая болезнь вытягивала из Ричарда все силы - он боролся с ней, как мог. Перебарывал себя. Превозмогал боль. Тренировался. Но на учёбу сил уже не хватало.. всё чаще засыпал прямо в одежде, едва доходя до кровати, а уж о том, чтобы провести вечер за книгой или конспектом и речи не шло. Не редки были случаи, когда от усталости Ричард засыпал прямо на уроке или, что самое страшное, во время практических занятий или стоя на посту.
За такой вот проступок он и был отправлен на гоуптвахту - во время практического занятия по завязыванию узлов и работе с такелажем, его разморило летнее солнце и он сам не заметил, как заснул, во время лекции, оперевшись спиною о мачту.
Но изнуряющие тренировки дали свои плоды - болезнь явно отступила. Хоть она время от времени и показывала свои острые зубы, но всё же теперь Ричард не был беспомощной жертвой - он научился перебарывать себя, терпеть и превозмогать боль для него постепенно становилось таким же навыком, как чтение или фехтование. Он не был лучшим, он даже не всегда был средним, но он ни когда не был последним на во время физических занятий... когда же начались занятия по фехтованию - здесь Ричард нашёл для себя настоящую отдушину, взяв в руки шпагу (да и сабля в руках сидела, как влитая). В дуэльных поединках он был одним из лучших бойцов - особо бегать не надо было - требовались лишь острый ум, крепкая рука и быстрые, чёткие движения, а всё это у Ричарда было от рождения, в боях на качающейся палубе редкий студент мог превзойти юного Браса, хоть он был и не так силён физически, как остальные.
Единственное, что из учебной программы давалось Ричарду более или менее хорошо была картография. Он постоянно носил с собой карты южного и западного побережья и занимаясь по ним, к концу года знал большинство морских географических объектов их региона.
С началом практических занятий по хождению под парусом Ричард смог найти вторую стезю, которая поддалась его напору... там, где многие получали по голове балкой, или путались в снастях, живой ум Ричарда лишь искал знания и видел решения, да и прохладный морской ветер, развивающий паруса, развивал дурные мысли и прогонял сонные тучи прочь из головы, давая Ричарду выложиться на все 100%.. и за местом рулевого, и сидя в маленькой парусной шлюпке - Ричард с лёгкостью мог управлять любым судном, направляя его под потоки рвущегося в даль ветра.