Кенни, нет, уже не Кенни, Кенни исчез, или вернее сказать, уступил место, для столь нуждающегося в теле неберу. Мишкар-Орон медленно привыкал к новым ощущениям, пока бродил из угла комнаты в другой угол, видимо привычка ходить из стороны в сторону досталась ему от этого высокого бледного мальчишки, который утром решил совершить последний самостоятельный глупый поступок. Мог ли он поступить иначе? Несомненно... скорее всего. Существо, которое поселилось внутри него и стало его разумом и сознанием, было уверено, что выход был, удивлённо взирая на то, как смогли деградировать люди, черпая видения о происходивших издевательствах в глубинах колодца личности младшего Блэквуда.
Вот он подошёл к небольшому книжному шкафу с почти бесполезными учебниками, которые никак не могли бы удовлетворить его потребность в знаниях о Небесной Машине и состоянии мира, кроме самых поверхностных и примитивных сведений. Посмотрел на полностью непрактичные обложки книжиц с рисунками вместо букв... манга?... взгляд остановился на корешке Planetes, где были запечатлены мусорщики космоса. Судорожный вздох. Нечаянная эмоция, захлестнувшая потаённые уголки разума Мишкар-Орона. И всё-таки было что-то, чему неберу мог порадоваться, ведь люди, несмотря ни на что, несмотря на свои ошибки и упадок, всё равно смогли добраться до высоких орбит. Глаза скользнули по остальным книжонкам, но не нашёл чего-то столь же интересного...
У соседней стены стоял стол с хитроумным устройством, якобы позволявшем людям добывать информацию из океана памяти человечества. Мишкар-Орон вполне помнил принцип работы на этом инструменте, ярким следом застрявшем в подсознании тела Кеннета. Хотя забитый паренёк не использовал компьютер по делу, ограничиваясь сидением на странных форумах, играми и просмотром аниме. Созерцание Невидимых Сфер поморщился, когда заметил скомканные белые бумажки под тумбой, на которой стояла японская фигурка с большими грудями и юбкой, заглядывать под подол, желание чего укололо где-то в глубине разума, чуждое для Мишкар-Орона, он не стал, ограничившись тем, что отвернул игрушку лицом к стене. Баночка, всё ещё сжатая в руке, оказалась поставленной тут же рядом, давая онемевшим пальцам разжаться и сжаться в кулак.
У входной двери стоял платяной шкаф. Память услужливо подсунула Мишкар-Орону все бесчисленные эпизоды, когда Кенни забирался туда и даже спал, закутавшись в грязный вонючий плед, до сих пор лежащий в одном из ящиков внизу. После открытия дверцы ничего достойного или хотя бы того, в чём можно без стыда выйти наружу, не обнаружилось. Быстро оглядев себя, свою замызганную слюной и слезами футболку, неберу сменил её на что-то более-менее чистое, чёрную растянутую майку со следами от еды в районе живота, там, куда дотянулась рука вместо полотенца. Штаны тоже пришлось поменять, несмотря на то, что запасной вариант оказался на размер короче чем нужно, всё-таки Кеннет ещё рос, он успел немного вытянуться со своего последнего похода по магазинам. Обуви так и не нашлось.
Потеряв к шкафу интерес, Мишкар-Орон оглянул комнату напоследок. Как мало тут от человека и как много от его психозов. Существо ухмыльнулось. Беспорядок, как маленькое отражение того, что творится в мироздании. Разве в этом нет горькой иронии? Тряхнув головой, на которой висели грязные пакли того, что этот "чумазый" называл своими волосами, неберу присел на кровать, которая жалобно скрипнула под его, в общем-то, не столь уж и большим весом. Что ему делать сейчас? В доме никого не было, в памяти парня были прорехи, но этот простой факт Мишкар-Орон видел отчётливо. Что теперь? Мать... хм. В извилинах шевельнулось неприятное ощущение беспокойства. Неужели Кеннет всё-таки был обеспокоен её состоянием. Сейчас, когда пелена самокопания спала, когда сознание вырвавшегося из Ада внимало и озирало то, что было скрыто под коркой болезненного самовосприятия былого владельца тела, настоящие чувства и скрытые мысли были у него как на ладони.
Мишкар-Орон встал, поискал под кроватью белый хомут-стяжку для проводов, которая лежала там с незапамятных времён, стянул волосы сзади в нелепый немытый хвостик, и вышел за дверь. Он хотел зайти в комнату матери, а потому шёл медленно, задумчиво, вспоминая, где всё находилось в этом доме. Нужно было понять обстановку, и первым делом, что же вокруг творится. Если неберу не ошибался, то парень, когда-то контролировавший тело, уже месяц почти не выходил наружу.