𝕾𝖜𝖆𝖒𝖕 𝖂𝖎𝖙𝖈𝖍 𝕾𝖊𝖕𝖚𝖑𝖈𝖍𝖗𝖊 | ходы игроков | 𝕽𝖔𝖙𝖇𝖑𝖆𝖈𝖐 𝕾𝖑𝖚𝖉𝖌𝖊

В первый день зимы с неба выпал стылый пепел. На обочине разбитой дороги шелудивый пес копался в кишках брошенной кем-то лошади. На подходе к покинутому поселению на границе леса Саркаш вас встретило дерево, увешанное мертвецами. Кроме них пусто, ни души.



Потирая запястья, на которых еще не зажил свежий ожог с клеймом Короля Теней, вы будто снова слышите скрипучий голос Пророка-в-Маске:
- Знамения мрачны и тревожны. Истина извивается в руках будто змея, не давая ухватить себя. Но что-то клокочет там, в глубине Прóклятого Логовища. Что-то огромное и живое, похожее на вздувшуюся горячую опухоль... А еще во тьме мелькнуло лицо Алдона. Он отвернулся от меня, будто не возжелал покидать это место!
Не то чтобы полезные сведения от знаменитого провидца. Но и на этом спасибо, ведь его заступничеством вас не вздернули. А клеймо... просто мера предосторожности, на случай, если пожелаете сбежать. Пророк-в-Маске будто бы улыбался, когда говорил, что лучше вам проверять, как Король Теней наказывает предавших его.
- Обреченные - самые верные слуги, - говорил Пророк, провожая вас.

Среди руин церкви нашли ведущие куда-то вниз ступени, старые, стертые. Спускаетесь в затхлость подземелья, оказываясь в пещероподобном помещении. Две деревянные двери в сложенной из каменных плит стене. Между ними, подвешенный на ржавом крюке, тускло коптит фонарь. Под ногами щебень и грязь, истлевшие тряпки. Небольшой ручеек, протекающий поперек помещения, над ним обреченно кружат невесть откуда попавшие сюда мотыльки с лиловыми крыльями.
Откуда-то едва слышно доносится звук музыки. Кажется, скрипка.

— Шо дум-маете, к-коллеги, Провидец нас и правда сюда за прин-нцем послал? Или того, как об-бычно, свои интересы преслед-дует? — слегка заикаясь от страха, спросил подельников Вон. — А ну как осв-вободим какое-ниб-будь древнее и уж-жасное? — травника передёрнуло, от чего в рюкзаке звякнули склянки. От чего Вон напрягся ещё сильней: не дай боги, разобьётся какая, это ж верная смерть.

Берхотио не ответил, мрачно разглядывая порхающих мотыльков перед собой и двери по обоим сторонам крюка с коптящим фонарем. Он уже давно не был столь отвратительно трезв как сейчас. Обычное его красное до синевы лицо побледнело и кажется скукожилось. Горло жгло пламенем. Во рту была пустыня. За все время пути к Логову со стороны долговязого нескладного старика раздалось разве что несколько богохульственных проклятий. Если бы так не болела голова по которой его ударили при аресте неделю назад, он может быть ещё чего-то и выдавил из узких бледных губ. Но прямо сейчас... он мог лишь тяжело вздыхать не решаясь поверить что цель и финал всей его жизни лежит перед ним. Отшельник не верил что сможет вернутся живым, едва лишь он тогда заслышал скрип из-за маски придворного мудреца и пророка. И дорога полная дурных знамений его нисколько не разубедила.

Он сжимал в руках ржавый нож с хмурым лицом пытаясь разобраться слышится ли ему музыка скрипки или она вправду доноситься откуда-то. Сглотнув, слюну отшельник задвигал кадыком в тщетной попытке промочить засохшее горло. Медленно и испуганно Берхотио приблизился к ручью, чтобы опасливо взглянуть на воды внимательней. Глубок ли он? Какую опасность скрывают за собой мотыльки?

Вода грязноватая, но для питья вроде сгодится. Ручеек вытекает из небольшой трещины в стене, затекает в такую же трещину. Глубиной едва ли по щиколотку. Мотыльки тоже на вид вполне безобидные, разве что рацветка какая-то необычная, слишком яркая для этого места.

Скатившись по ступеням, Ур тут же на четвереньках поспешил к левой стене, избегая находиться поблизости прочих обреченных. Замер там на корточках, широко растопырив колени, припадая к полу и, как будто, принюхиваясь. Длинные пальцы с обломанными ногтями непрерывно шарили в грязи и каменной крошке, вечно в поиске чего-нибудь полезного или съедобного. Голова будто бы жила независимо от вытянутой вперед шеи, меняя положение короткими рывками вслед за текущим фокусом интереса. Сквозь завесу спутанных волос, черных от пыли и копоти, поблескивали круглые, ничего не выражающие глаза.

Вдруг насторожившись, он резко склонил голову к плечу, прислушиваясь. Музыка. Давно забытое, или никогда не испытанное чувство. Нужно ближе. По-паучьи перебирая конечностями, ринулся вперед вдоль стены короткими скачками, чтобы с маху перепрыгнуть ручей, стараясь прошмыгнуть между парящими мотыльками. И снова замер там спиной к камню, напрягая слух. Откуда музыка?

– Кха-кха. – сдавленно кашлянул прикрывая рот рукой Берхотио, когда обернулся назад — взглянуть на остальных смертников отмеченных клеймом короля теней. Немного посмотрев троих других, он неуверенно пожал плечами. Немного подумав и не заметив в полумраке прошмыгнувшего вдоль противоположной стены ещё одного попутчика, отшельник развернулся в сторону дверей и порывисто бросил свой ржавый кинжал в воздух, целясь на ту сторону ручья. "Куда укажет острие, там и суждено нам погибнуть..." – внимательно наблюдая за кувыркнувшимся в воздухе оружием загадал он. Больше идей у него не было. Совсем.

Если прислушаться, то звук музыки (определенно, скрипка или какой-то другой струнный инструмент, возможно, не один) одинаково слабо слышен из-за обеих дверей. Нет, ну возможно, из-за правой чуть громче... Или нет, не громче. В любом случае, как ухо ни напрягай, большего отсюда не услышишь.

Все молчали. И Вон замолчал. Нервно. Ненадолго.
— А кто фон-нарь горящим поддерживает, зап-правляет?
Подошёл к ручью, в воду заглянул, есть жизнь? Водоросли там, мох какой-нибудь в сырости жиреет? Перешагнул. Фонарь с крюка снял — пригодится.

В ручье никакой живности. То ли вода мертвая, то ли недавно совсем образовался (больше похоже на второе). А в фонаре прогроклый жир, фитиля на час где-то. Стекла закоптились за многие годы, вот и света дает не так уж и много.

- О, mon chéri, ты слышишь то же, что слышу я?
Девушка нежно провела тонкими бледными пальцами по вызывающе белому черепу, закреплённому в специальной перевязи на поясе.
Музыка! Таинственная скрипка будто бы звучала из такого далёкого прошлого... Балы... Красивые благородные люди... Вино, непринужненные разговоры... Беззаботность и счастье...
Карва тряхнула головой, избавляясь от томительного наваждения, и уверено направилась к правой двери, ничуть не мешкая переступив ручей. Прислушалась, осмотрела дверь.

– Нам туда, – недовольно скривившись подал голос отшельник указывая пальцем ровно в западную дверь, ту что ближе к Урскинн, которую он вдруг заметил только сейчас и испуганно замолчал. Кинжал валявшийся на полу заставил Берхотио теперь шагнуть следом за бесстрашными в отличии от него спутниками один за другим пересекающими ручей, а руки державшего лампу Вона отбрасывали теперь гротескные и дёргающиеся тени на стены.

Застонав едва слышно, старый Пейн наклонился чтобы схватить единственное свое оружие — как оказалось он зря бросал его чтобы проверить есть ли опасность от этих насекомых. Берхотио ощущал горечь и разочарование в себе, не способным отличить причудливое от опасного... конечно он обречён.

Двери, в общем-то, одинаковые. Старое дерево, обитое поржавевшим железом. Открываются, судя по всему, на себя. Замков нет, наверное, запираются изнутри на засов. На правой двери видны следы взлома - возможно, кто-то фомкой орудовал.

Несчастные ублюдки. Кратар оглядел спустившихся с ним в подземье людей из-под тяжёлых косматых бровей. Жидкая кровь, хилая кость. Все помрут, как один, спасая задницу какого-то мудака, сгинувшего там, во мраке, чтобы в свою очередь обезопасить собственные задницы. Вся жизнь сводилась в конце концов именно к этому, хотя одновременно и сама была той ещё жопой.

Дезертир хмыкнул, поправил грязную перевязь меча и пересёк пещеру, наступив левой хромой ногой прямо в ручей. Походя взмахнул рукой, попытавшись схватить мотылька — без особой надежды, просто от скуки. Добравшись до двери, у которой уже отиралась бледная девка со своим черепом, потянул старое дерево на себя.

Мотылька поймал, тот трепыхается в кулаке, щекочет кожу. Но ничего больше.

Дверь со скрежетом раскрылась. С той стороны - неправильной формы комната. Две простые постели, на одной лежит один скелет, на другой - два. Лежат на спине, с аккуратно сложенными на груди руками. У одного в руках сабля. Возле той кровати, на которой лежат два скелета, небольшой столик, на столике - глиняная ваза со свежими - надо же! - цветами. Вдоль всей правой стены - огромная полка, заставленная инкунабулами и свитками.
Освещено все двумя факелами, вставленными в кольца на стенах. Дверь в противоположной от входа стене. В комнате чуть дымно, несмотря на факелы - прохладно. Звук скрипки слышен все так же слабо, едва-едва.

Поднял кинжал, бережливо отер его о край одежды. Никто не обратил на него внимания. Все заняты своими делами. Скрипнула восточная дверь открываясь. Берхотио же в этот момент задрожал, снова чувствуя как нестерпимо жжёт пламенем горло. "Выпить бы!" – пульсирует в виске мысль. Нечего, теперь нечего. Отшельник тряхнув сухими растрёпанными волосами на голове подошёл к другой двери, протянул руку к ручке... не стал открывать. Есть ли смысл, если открыта уже другая дверь? Вздохнул тяжело и бросив взгляд на прижавшуюся к стене Урскинн приблизился к тем кто смотрел в следующее помещение, заглянул из-за спин.

– Свитки? – удивленно воскликнул и в его глазах алчно блеснул отблеск факелов.

Вслед за остальными и Вон заглянул в комнату.
— Неж-жить? Предлагаю разоруж-жить скелетов. И обезглавить, на всякий случай. И факелы забрать - пригодятся. Цветы свежие. Кто-то тут бывает.
Хотелось подойти читать свитки, но осторожная натура не давала покоя.
— Бумагу не жгит-те, пожалуйста, вдруг что-то интересное и полезное.
Ко второй двери подошёл, щёлку попытался приоткрыть и внутрь посмотреть: лучше все варианты сразу изучить.

Левая дверь, конечно, заскрипела, приоткрывая щелку. Через зазор можно разглядеть длинный стол посреди ярко освещенного помещения. И вроде кто-то сидит во главе стола?

Чуть сильнее щёлку приоткрыл.

Скрипит громче. Но теперь лучше видно стол, уставленный посудой. Во главе стола - фигура в балахоне, голова склонена, лицо в тени.

Прикрыл дверь, стараясь не шуметь. Шёпотом, спутникам:
— Там кто-то есть.

- Странное оформление усыпальницы, mon chéri, не так ли? Но кто-то сюда приходит... Ради них? - кивок на аккуратные скелеты. - Или по другой причине? Как думаешь?
Карва подошла к столу с цветами, задумчиво коснулась нежных лепестков. Свитки, древние пыльнные книги мало интересовали воительницу. Впрочем умеет ли читать кто-либо из этого отребья? Но вот музыка... Музыка не стала тише, значит они на верном пути. Девушка шагнула к следующей двери, ведущей вглубь подземелья, прислушалась, осмотрела.

Дверь как дверь, такая же как и остальные. А если приложить ухо, то вроде музыка чуть более слышна. И вроде голоса за дверью. Или показалось?

"Сжечь..." – взволнованно подумал Пэйн жадно глядя на пламя факела в углу, а потом вздрогнул испуганно взглянув на открывающего вторую дверь лысого заику. Тот словно читал его мысли. Берхотио как раз собирался сжечь все эти свитки и инкабулы, чтобы насладиться видом пламени пожирающего все. Но теперь... он не решался так поступить, словно все остальные видели его желания насквозь.

Отшельник последовал за Воном, чтобы взглянуть самому. Но дверь уже была закрыта. Старик застыл размышляя над словами лысого смертника с фонарём. Кто-то есть, сказал он. Кто-то там ждёт их.

Мучительно сглотнув и приняв решение, Берхотио заткнул кинжал за пояс и принялся рыться в своих пожитках. Он не чувствовал себя спокойно встретив поджидающего их "привратника". Была лишь одна вещь которая могла принести ему успокоение. Хотя пожалуй у него было целых две таких вещи. Но вторая опасна, да – она слишком опасна. Кривые пальцы, наконец, сомкнулись на податливом свитке из пергамента и отшельник потащил его наружу из мешка.

После чего он распахнул дверь и воткнул свой взгляд в фигуру за столом. Он не боялся.

- Ты тоже это слышишь, mon ami? Голоса! Мы тут не одни.
Даже если не считать этих оборванцев.
Карва обернулась к остальным, как будто впервые их увидела.
- И куда же пойти? - Обращалась она тем не менее точно не к ним. - К тем, кто способен говорить? И туда где слышится музыка... Или... - Наконец она смогла сфокусироваться на том, что принес вести о левой двери. - Кого же он там увидел, м? Кого-то живого? Опасного?

Теперь можно рассмотреть помещение за левой дверью. Более просторное, чем комната с кроватями и книжной полкой. Из освещения - четыре большие масляные лампы на стенах, дают достаточно света. Тепло, пахнет гнилью.
Длинный стол, уставленный пустой посудой, еды нет. Вдоль стола стулья (всего дюжина), во главе стола - фигура в балахоне, голова склонена к груди, будто спит. Балахон расписан оккультными символами на каком-то мертвом языке. Длинная седая борода, иссхошие руки старика, веки тяжело смежены.



Дверь в противоположной от входа стене, еще одна дверь в стене справа. Едва слышная мелодия, наигрываемая на скрипке.

Разглядев оккультные знаки на одежде старика Берхотио сглотнув растянул свиток двумя руками и тут же принялся читать его, направляя чары на притворяющегося спящим привратника. Он не осмеливался думать что тот действительно спит. Логика его действий была проста: он не считал себя великим чародеем и встретив тут потенциального коллегу, не мог себе позволить надеяться на отсутствие у него агрессии к пришедшим. Только напав сейчас первым Берхотио мог рассчитывать на победу. Корявые его пальцы чуть дрожали, когда он зачитывал вслух строки демонических воззваний, но в глазах его горело пламя сдерживаемой ярости. Он мог бы находиться в своей пещере сейчас, он мог бы обменять свои знания на дешёвый алкоголь и забыть все проблемы! Все это было отнято у него...

Увидев, что Бехротио, несмотря на предупреждение, опять полез в дверь, да ещё и заклятье какое-то начал читать, Вон, на всякий случай, отошёл подальше, в другую комнату, к скелетам. Забрал саблю: кнут штука хорошая, конечно, но уверенности не внушала. И, наконец, уделил внимание полке со свитками, пытаясь в тусклом свете фонаря прочитать как можно больше как можно быстрее.

По-прежнему припадая к грязному полу, Урскинн оторвался от спасительной стены лишь для того, чтобы по очереди заглянуть за каждую из открываемых спутниками дверей. Склеп вызвал проблеск мимолетного интереса на чумазой мордочке, но не настолько сильный, чтобы проникнуть в тесное помещение. Быть может, после, когда другие пройдут дальше, он пощупает да поищет. Он вообще старался держаться за спинами, превращаясь в неподвижную кучу хлама и тряпья всякий раз, когда попадался кому-то на глаза.

Когда свет хлынул из-за открытой левой двери, Ур отпрянул на пару шагов, прищурился и наморщил носик. Свет – плохой товарищ, всегда выдаст, всегда укажет на тебя, изгонит спасительные тени. Нужно выждать.

Слова нечестивого псалма, изрыгаемые Берхотио, толчками входят в горло недвижимого старца, отчего его тело дергается, будто тряпичная кукла, которой устроили взбучку. Однако так могла дергаться и мумия, неспособная ощущать боли.
Однако громкий распев темного гимна, похоже, привлек кое-кого в соседнем помещении. Дверь в стене справа открылась, в комнату выглянул человек в палаческом капюшоне. Глаза в прорезях макски округлились, когда он уставился на творящего волшбу старика.
- Ах ты скотина! - рыкнул "палач". - Ты чего творишь? - в руке у вошедшего Берхотио видит меч. Из-за его спины слышатся еще голоса - похоже, он здесь не один.

А Вон тем временем пытается вытащить саблю из костяных рук скелета... но тот ее держит крепко! Хотя странно - ведь на пальцах кисти даже мышц нет. Однако же не отпускает.

Отшатнулся Вон:
— Он держит! Воистину, нежить это!

Услышав слова Вона, Кратар шагнул в помещение, стаскивая в кулаке подкову. Воистину, кто ещё способен упокоить окончательно костяную тварь, чем сам конь Смерти?

Заметив реакции своих товарищей, Карва достала фамильный меч и ударила обнявшуюся на второй кровати парочку в район шеи ближайшего скелета. На всякий случай. Ее друг хорош, добр и предсказуем. А вот что ждать от этих?..

Услышав гневный окрик из светлого помещения, Ур снова метнулся к стене и затаился там в тени, превратившись в неприметную кучу. Если сейчас старик-колдун отступит и приведет за собой врагов, лучше оказаться у них за спиной.

"Он что уже мёртв?" – задумался было старик Пэйн, но его мыслительный процесс был прерван появлением грубого палача с мечом в руке. Глаза отшельника тут же округлились, пока он вслушивался в топот ног идущих за ним существ. Смутное чувство приближения к смерти охватило его.

Берхотио был готов снова использовать проклятье, но переживал что его и без того охрипшее горло может не выдержать второго подвига подряд. Вместо этого он свернул свиток и попятившись выскользнул из помещения, в спешке не забыв захлопнуть дверь за собой. Подпереть её было нечем и немного паникующий отшельник поспешил в сторону соседней двери, надеясь что его собратья смертиники смогут уладить эту проблему или хотя бы отсрочить.
– Враги, там враги! – прохрипел он сдавленным шёпотом, указывая пальцем себе за спину.

Берхотио, выскочив из обеденной комнаты с неживым стариком, захлопнув дверь за собой. В последний момент приметил, что человек в палаческом колпаке обернулся, что-то намереваясь сказать собеседнику в соседней комнате.
В комнате со скелетами тем временем Карва одним взмахом меча обезглавила одного из двух лежащих рядом скелетов. Остальное тело, выгнувшись, будто живое, обмякло. Зато второй скелет ожил, перелез через останки товарища и принялся молотить Карву кулаками!
На соседней постели скелет тоже "очнулся" после удара подковой - ткнул скимитаром прямо в брюхо клыкастому!
В тот же момент распахнулась дверь в северной стене спальни, на пороге показался тип в палаческом колпаке (вроде другой, не тот, которого видел Берхотио, пониже и с видимым горбом).
- А-а-а! Пришли на убой! - тип гнилозубо оскалился, выставляя вперед ржавый меч. - Свежачок! Мясцо-о!..
А за его спиной ещеь один колпак маячит.

— Я выгрызу тебе глотку, - сообщил Кратар ублюдку с мешком на голове, нанося ещё один удар подковой ожившей груде костей. Ржавый скимитар, сжимаемый пожелтевшей рукой скелета, взрезал защиту на боку, и под бронёй стало жгуче горячо и мокро. Ответный удар дезертира в крошки расколотил древний череп, упокоив врага окончательно.

— А я говорил! — воскликнул Вон. Ухватился за полку и потянул на себя. Но передумал - тяжеловатой оказалась. Достал кнут и махнул в палача.

Только ворвавшись сюда отшельник заметил что трупы встают, прямо на его глазах один из них пырнул бугая. А потом и вовсе отворилась дверь впуская в замкнутое помещение ещё одного негодяя...

В такой ситуации Берхотио не оставалось больше ничего, кроме как снова развернуть свиток и попробовать прочитать слезящимися от волнения глазами древние руны направляющие демонов в глотки врагов. Целью старик выбрал, конечно же, типа в колпаке палача, так как был не вполне уверен что на скелета может подействовать это проклятье. У того даже и горла не было — одни кости, верно?

Скорчив гримаску отвращения Карва взмахнула мечом, дабы откинуть от себя лапы оставшегося без возлюбленного - или возлюбленной? - скелета. Уже начавший было ворчать что-то пренебрежительное меч заткнулся, намереваясь снести ещё одну пустую голову.

Старик стремительно выскочил из двери, и проворно скрылся за соседней, но за ним никто не последовал. Секунды текли густой патокой, и Ур вдруг почувствовал себя неуютно, оставшись наедине с собой в огромной гулкой пещере. А потом услышал крики и глухие удары оттуда, куда ушли все четверо приговоренных вместе с ним. Если опасность сейчас там, то, быть может, стоит попытать счастья в другой комнате, несмотря на свет? Куча тряпья осторожно двинулась к двери и грязные пальцы легли на ручку.