[M&M 3e] Суперзлодеи из трущоб: Golden Boy Heist | ходы игроков | Второе пришествие

Как только голова Алана коснулась подушки, а пальцы соскользнули с телефона, он тут же провалился в зыбкие объятья сна и начал медленно падать, погружаясь всё дальше и дальше по спирали.

Ему редко снились сновидение. В основном, повторение былых воспоминаний, воспроизведение ситуаций, опыта, тренировок с оружием или в рукопашном бою. Словно просмотр документалок, которые кто-то записал через твои глаза. Сегодня агент также приготовился к просмотру фильма, засыпая, но вместо привычного школьного класса пять на восемь, в котором выключен свет, в самом конце стоит проектор, а единственная парта занята им самим, агент ощущал себя в каком-то другом месте. Непривычном. Он знал, где находиться, но не потому, что знал это место, а потому, что по правилам сна он должен знать это место. Ведь тот, кто видел этот сон впервые знал его! А значит и Алан должен знать его тоже.

Эта логика показалась ему слегка странной, так что Алан сразу же понял, что спит, пускай всё вокруг было каким-то очень уж точным и реальным и очень скоро он собрался с чувствами. Осмотрелся по сторонам. Агент сидел в старомодном полноростном кресле, с подлокотниками и каркасом из цельного дерева и тканной обивкой.
Рядом с ним стоял журнальный столик из цельного красного дерева, такой же старомодный как кресло, со старой лампой-светильником со узорным колпачком на ней, и стаканом с полоком, который кто-то поставил на тарелку с двумя имбирными печеньками прямо на краю столика: только протяни руку и можешь спокойно взять, правда!
Под ногами у агента был ковёр, персидский, из настоящий шерсти, такой большой, что уходил во все стороны в комнате, сколько у Алана хватало глаз — а комната была гигантской: сейчас он сидел в центре первого этажа трёхэтажной сквозной библиотеки!

Пространство уходило вверх и в стороны по бокам того маленького пяточка пространства, где ютился мужчина, полки книжных шкафов как деревья тянулись к потолку, уходя в него, искажаясь и загибаясь под странными углами, в каких-то местах переходя в лестницы и в сквозные проходы прямо в стенах или внутри книжных полок, или даже внутри самих книг, как будто списанные с картин Эшера.
Везде повторялся странный геометрический паттерн, с ковра перетекающий на древесный узор цельных полок или на полотенцах и вышивке на кресле, как крупные фрактальные “свечи”.
Он был даже на отбрасываемых светильником тенях. Светильник в помещении был один из двух источников света. Вторым являлся чудовищно большой застеклённый камин высотой до потолка.
Алан сидел напротив этого камина, метрах наверное в пятидесяти от этого размытого зёва и всё равно ощущал как от слегка трещащих внутри тлеющих углей веет сухим теплом и запахом палёной… нет, не дерева. Бумаги?.. Да! Так пахла жженая бумага!

— Хотите ещё молока, сэр? — Спросил кто-то с лёгким английским акцентом над ухом Алана. За его плечом стоял до этого тихий сухонький старичок во фраке, с зализанными на затылок седыми волосами, усами, крупными крючковатым носом и пенсне на тонкой серебряной цепочке, через которое мужчина смотрел на Алана.

Алан сориентировался не сразу. Кристальная чистота в уме не моментально поддалась на попытку памяти проникнуть в бессознательное; но, будто щелчок пощёчиной, вникла, заставив бездумно тянущегося за печеньем человека замереть.

"Я сплю." — Простое, чёткое понимание заставило того засуетиться. Он начал озираться, а в уме начала прокрутку специально вживлённая в подсознание (для таких случаев) лента: — "Параграф 162: Интервенция паранормальных явлений в сны."

Подготовительный отдел ДАСТО должен был учитывать проблемы и угрозы всех типов; а потому, сотрудников подготавливали даже на такие случаи в жизни. Оперативникам высокого класса вживляли целые лекции в подсознание; чтобы, столкнись они с надлежащей проблемой, они могли с ней работать, не вызывая угроз своим целям.

- Нет... спасибо.
Внимание Вельмера сфокусировалось на мужичке рядышком. Он встал с кресла, оценив явившуюся фигуру; Да обернулся затем назад, к полкам. Камину. Книгам.

- Напомни-ка... где это мы? — Один из пунктов параграфа гласил: "не выбивайся из ритма, диктуемого сновидением. Но используй все возможности, чтобы узнать об интервенции больше."
- Это - моя библиотека?

И запах... запах жжёных листов. Откуда он? Почему агент его ощутил?

— Как пожелаете, — сухощавый старикашка убрал в сторону высокий кувшин с молоком, поставив его в дальней части стола и обошёл кресло с сидящим в нём агентом сбоку, — могу предложить что-то ещё перед приёмом? Ещё печенье? Тёплое полотенце?

Пока старичок ходил в стороне от мужчины, тот смог наконец-то лучше его рассмотреть. То был самый обычный мужчина. Ничем не примечательный типичный “английский дворецкий”, каких можно увидеть в кино, на картинках в книге или на пачке детских хлопьев.
Пожалуй… даже слишком архетипичный. Присмотревшись к нему чуть ближе, Алан не мог отделаться от ощущения, что смотрит не на живого человека, и даже не объёмный объект, а инсталляцию, которой предали ощущения объёма. Он голограмма? Нет, другое…

— Мы в библиотеке, сэр. — Как ни в чём не бывало ответил старичок, складывая руки за спиной.

Обернувшись и сделав пару шагов от кресла, агент понял, что он и сама эта зала с камином находяться как бы на “пъедестале”, каком-то возвышении под самым “потолком” комнаты, а за его спиной всего метрах в двадцати начинаются ступеньки вниз, ведущие в основной, просто гигантский зал библиотеки, визуально идущий далеко вперёд на несколько футбольных полей, с полками от горизонта до горизонта. На глаз, ближайшая “стена”, что отгораживала пространство на горизонте, располагалась на расстоянии мили от Вельмера и на ней висел просто гигантский портрет в старомодном, викторианском стиле. На портрете была изображена незнакомая агенту семейная пара с ребёнком. Муж… жена… и кто-то ещё, мальчик или девочка, сложно сказать. За спиной у мужчины постарше (мужа) стоял ещё один мужчина, помоложе, похожий внешне на мужчину постарше. Может быть старший сын или брат. Точнее сказать очень сложно сейчас.

— Смею вас огорчить: это не ваша библиотека. Она принадлежит моим хозяевам. — Вкрадчиво ответил библиотекарь. Старик вынул из-за пояса какие-то листы бумаги. — Вы здесь для прохождения собеседования, помните? Желаете что-то ещё, или мы можем начать? — Спросил у него он, встряхивая листами. Алан слегка сосредоточился на них… нос всё ещё щекотал аромат жжения…

И тут до него дошло, что сам запах жжёной бумаги идёт от камина: внутри него, скорее всего, сейчас горели тонны бумажных изделий. Причём, не обычной бумаги. Мелованной. Как у ниг. Такой запах не спутаешь с обычной бумагой из офиса или газетными листами.

"Меня берут на работу? Да вы шутите?"
- Ну-ка, напомни мне... куда я пытаюсь поступить, и как будет проходить процесс собеседования?

Всё это непомерно настораживало. Алан был сконфужен, как не привыкший к такому непомерному объёму контроля над собою, во снах. Каждая кинолента до этого - линейна. Предопределена, с момента старта и до финиша. Ноль переменных. Только смотри, да слушай; тело сделает всё за тебя. А здесь же..?

- Также, ответь: почему от камина пахнет жжёным? — Пока дожидался окончания первых объяснений, Вельмер осмотрелся по сторонам, на ступил на лестницу. Пошёл вниз. И вопрос задавал, когда представилась удобная возможность. — За нехваткой дров в библиотеках жгут книги?

Прямоты и дерзости своих допросов он не боялся. А что ему? — Если что-то попытаются сделать, - отреагирует. Пусть это и шло немного вразрез протоколу, так открыто людей провоцировать, но сейчас ему было на этикет плевать. Требовалось расследовать лимиты своих возможностей. Ведь, всё, что он узнает здесь, впоследствии будет изложено в дневном отчёте.

— Вы никуда не пытаетесь поступить, сэр, — старичок добродушно нахмурил пушистые брови, — это собеседование на пригодность для присоединения к команде моего мастера. Мы, как вы могли заметить, активно пытаемся спасти город. — Развёл руками старичок. Он отошёл в сторону, позволяя Алану подняться.

— Я задам вам несколько вопросов, не более того, и от вашего ответа будет зависеть подходите ли вы для нашего общего дела или нет. В случае, если нет, вы проснётесь, — пояснил он, забирая поднос с печеньем и молоком, — а в случае, если да, мы дадим вам сводку по информации и разъясним вашу общую задачу в городе.

Вльмер встал с кресла, расхаживаясь немного. Его ноги непривычно лёгкие, как если бы на него не действовала гравитация или же у его тела и вовсе не было веса. Каждое движение уносило его чуть дальше, чем он бы хотел. Воздух в библиотеке был очень разряжен.
Повернулся к камину. Тот трещал очень громко, пожирая листы, что осыпались в него сверху по трубам: теперь, подойдя чуть ближе, он хорошо мог рассмотреть этот механизм. Как странно… это ему что-то напоминало, но он не мог вспомнить что же конкретно.

— В камне горят ненужные копии книг памяти, сэр, — дворецкий пошёл на расстоянии от мужчины, — не все они нужны для нас.

Он спустился вниз по лестнице. Подошёл к полке. Взял первую попавшуюся книгу и раскрыл её. На обложке было написано: “ПОУ. Лекции по оккультным наукам за ноябрь 2010 года. 1 курс, лектор Владелена фон Графтерман. Полное объективное издание (29 подтвержденных источников)”. Если бы он открыл книгу, то страницы вспыхнули бы ярким светом, создавая вокруг мужчины проекцию. В этой проекции он стоял посреди аудитории 1 ноября 2010 года — в понедельник — в 8:30 утра в начале лекции по оккультным наукам. Откуда он это знал? Знания сами плыли к нему в голову, как лента в подсознании, но какой-то отличной природы. Закрыв книгу, он развеял бы иллюзию и увидел стоящего рядом дворецкого. Он смотрел на него в спокойном ожидании.

Тут то, на этом объяснении, и треснула сухая уверенность Вельмера в "обычности" им увиденного. Его ошарашила прямота; старик даже не пытался скрывать мета-аспекта в своём общении. И книга, раскрытая ниже, лишь подтверждала простую догадку:
- Хочешь сказать... это всё - мои знания?
Он раскрыл следующий предмет с полки. Затем, следующий. Предыдущие он клал обратно сразу после осмотра.
- Странно... почему я их не помню?

Что-то не сходилось, не складывалось. Ему вложили в мозг какую-то установку, которая была заблокирована до прибытия? Да вряд ли! Слишком много возни для шанса "не подойти" к критериям...

- И расскажи мне подробнее о "своих хозяевах", и деталях "вашего общества", о котором ты помянул? Уж прости, я без понятия, кто твой хозяин, и что у него за команда.

Вот так вот просто. Юлить, вторя протоколам в памяти, он не стал; сказал вместо этого прямо. Чем больше информации он сейчас получит, тем лучше...
- Задавай вопросы, — скажет, получив на своё ответы. Обернувшись полностью корпусом к старику. — Разберёмся по-быстрому.

— О нет, что вы. Это не ваши знания. — Дворецкий поправил галстук и с гордостью обвёл рукой ряды стелажей в потолок. — Всё, что вы видите вокруг — ничто иное, как коллекция многоуважаемой семьи, которой я служу верой и правдой с момента моего создания! Пред вами не опыт одного человека, но плоды трудов долгих лет кропотливого и терпеливого труда, что был вознаграждён в стократ. Не бойтесь, что не помните ничего из этого, — указал на полки, — вы и не можете. Это воспоминания иного толка и точно не для вас.

Дворецкий медленно обошёл мужчину, перенимая у него из рук книгу и глядя на её обложку. Взгляд странного создания потеплел впервые с тех пор, как он его увидел. Старик улыбнулся. “Ах да, это воспоминание”, — пробубнил он и убрал книгу обратно на полку. Он вернулся на тоже место, с которого наблюдал за мужчиной, после чего спокойно поправил свою одежду и начал говорить спокойно:

— Прошу простить, но я не могу раскрыть личность мастера, как и личности ассоциатов нашего общего дела, если бы таковые были. У нас есть строгие правила. Вопросы, сэр, — кивнул он, отводя руку в сторону, — вначале я должен провести тест и лишь потом дать ту информацию, которую поручил мне передать возможному ассоциату мастер. Вы готовы? — Спросил он ещё раз мужчину.

Прошло несколько секунд, пока дворецкий пребывал в тишине и ожидал от агента Дасто ответа. На то, что тот не знает ни о его хозяевах, ни о чём другом тот никак не отреагировал, только кивнув ему и ещё раз скупо улыбнувшись: мол, так и надо. И когда Алан согласился пройти тестирование, тот вынул из-за пазухи пенсне и конверт, в который был завёрнут листок. Стал читать с него:

— Вопрос первый: мистер Вельмер, сэр, как агент Дасто, дававший присягу Соединённым Штатам Америки и как солдат, посвятивший свою жизнь служению страны и поддержанием закона, как вы сами следуете закону — по его букве или же по духу законов страны?

— Иными словами, — поднял взгляд на мужчину, — в случае, если вы получаете приказ, на ваш взгляд противоречащий закону и идеологической задачи вас, вашей организации и вашей страны, но с точки зрения буквы закона являющейся вашим долгом — вы её выполните или пойдёте наперекор указу вышестоящих?

— Или же, в гипотетической ситуации, в которой вы оказываетесь по той или иной причине на стороне сил, стремящихся по той или иной причине максимизировать урон, нанесённый жителям одного абсолютно случайного города на побережье штата Орегон, при этом эта сторона — представитель закона — вы ей придерживатеесь?

— На вопросы после первого можно не отвечать, они всего лишь уточнения и расширения первого подпункта. Подумайте…

- По ситуации, — выдержав краткосрочную паузу после чужого монолога, отозвался тот. Несколько сухо, да с толикой неуверенности; которая затем улетучилась.

- Я занимаюсь "выслугой", чтобы не осталось людей, которые могут просто игнорировать мои вопросы! И если вышестоящее командование даст такой приказ - первым делом, что я сделаю, это попробую узнать, "на кой?"

Доктрина <Хороший солдат исполняет приказы> ему была прекрасно известна. Но с силой его уровня, его также учили, что о действиях надо думать... на тот же вывод наталкивал его многолетний опыт муштры в мозгу. Действия имеют последствия. И чем выше ты по рангу, тем больше надо думать.

- Плюс, как вы знаете, мы занимаемся не просто "обычными проблемами", но и всякой сранью: магией, оккультными проблемами, паранормальщиной, экстрапланарными проникновениями! — Эти слова он выплёвывал, как ругательства, слегка жестикулируя. Обо всём этом он знал только потому что перечень входил в общий бриффинг по Суперам, и источникам их сил. — И если мой командир знает больше меня - я буду действовать. Но точно также, если я пойму, что мозги моего начальства захватила срань за пределами моего контроля? - Я буду действовать. Потому что приказ о тотальной аннигиляции должен иметь серьёзные объяснения!

Потребовалась пара секунд чтоб перевести дух. Этот разговор заставил его слегка распалиться.

- ... И такие примеры зависят от ситуации к ситуации, — добавил наконец, чуть успокоившись.

— Ответ удовлетворителен, — сразу же после первых слов мужчины дворецкий снова надел пенсне и сделал пометку на своём листке позолоченной ручкой, — вам не обязательно каким-либо образом оправдывать свои действия. В общем и целом короткого ответа на вопрос достаточно. Впрочем, полнота приветствуется.

На тираду о проблемах отдела старик просто кивал, в ожидании пока мужчина закончит, параллельно порой сверяясь с листком, но никаких больше записей не делая. Его лицо не выражало никаких негативных эмоций, во взгляде не было ни порицания, но и не видно одобрения. Дворецкий просто ожидал, мирно и смиренно.

— Благодарю за ответ на первый вопрос. Осталось ещё три вопроса, прошу вас выслушать внимательно. — Попросил мужчина.

— Вопрос второй: мистер Вельмер, как обладатель физических модификаций, как вы относитесь к экспериментам над людьми или представителям альтернативных форм существования? — Задал ещё один вопрос дворецкий. Помолчал пару секунд. — Испытываете ли вы к людям, проводящим эксперементы над людьми уважение, нейтральные эмоции или нейтралитет? Вы испытываете к своему отцу негативные эмоции, зная, что он превратил вас и вашу мать вы высокоэффективные боевые единицы, или относитесь к этому положительно? Как вы смотрите на дальнейшее продолжение его работы в стенах ТомТека?

— Вы чувствуете, что ваши гражданские права были ущемлены, когда в ходе эксперемента ваше тело было генетически изменено, а память — стёрта? — Уточнил старик, опуская листок и снова переведя взгляд на мужчину. Он приспустил очки на своём носу:

— Вы были бы заинтересованы в сохранении своего тела в том состоянии, что оно есть сейчас, хотели бы вернуться к прошлой вашей итерации или же с энтузиазмом смотрите на возможность дальнейших модификаций тела, отделяющих вас от человечества?

А вот это уже зашло на личную территорию. Притом, очень быстро и беспардонно.
Алан сперва оторопел от услышанного; затем разозлился, и с большим усилием воли (даже несколькими) задержал в глотке речи, а тело - бездействующим... Хотелось одновременно съездить этому мужчине по роже, допросить, и попросить так больше не делать. Желательно - всё, и сразу.

- Если у тебя ещё есть такие вопросы... пожалуйста, предупреждай заранее? — В тон шипящему выдоху, выцедив фразу через зубы, Вельмер принялся глубоко дышать, потирать ладони да прохаживаться.
В ретроспективе... чужая осведомлённость впечатляла. Не каждый день тебе на блюдечке преподносят, бестактно, жизнь.

- Что ты ещё знаешь о моём прошлом?

Но, конечно... это был вопрос не по теме. Естественно, ответов ему никто не даст. Пришлось хмуриться, осаждая повторный порыв добиться ответов. Если он всё-таки "пройдёт"... к ответу можно будет приставить его хозяина. А не связного. Хотя бы попытаться...

- Харкать кровью каждый день неприятно, — сказал, наконец, вкрадчиво. — Но если это, — он развёл мускулистые руки, — цена, чтобы я пожил дольше? Я не против.
Руки опустились.
- Просто тем, кто пойдёт повторять то что со мною произошло, лучше не лажать... медицина тоже не стоит на месте. И я считаю произошедшее со мной чёртовой ошибкой, сделанной во время операции по спасению.

Пока он сидел в камере, у него было много времени оставить картину воедино. Всей истории он не знал, но многочисленный говор докторов, терапевтов, офицеров... об этом говорил.

- Так что... мой ответ таков. Пусть подавятся те, кто мне сломал мозг! Но путь будут живы те, кто использует те знания во спасение.

Выдержав небольшую паузу, разглядывая непоколебимое лицо дворецкого (господи, как же он его раздражал!), агент кисло добавил:

- А насчёт модификаций... я не загадываю. Мне бы до следующей недели дожить! Не говоря уже о том, чтобы думать, как поступать с моей тушей далее...

— Да, конечно. — Старик мерно кивнул головой, то ли коротко клонясь, то ли глубоко соглашаясь с мужчиной. — Прошу прощения, если вопросы принесли вам дискомфорт. Прошу учитывать, что все последующие вопросы и их формулировки составлял не я, я лишь действую по четко выданным мне инструкциям, как и вы. — Уточнил он, показывая ещё раз листок с вопросами. — И кроме того, как вы и просите, предупрежу вас заранее: дальнейшие вопросы могут иметь агрессивно личный характер. Они не стремятся вас ни коим образом оскорбить или задеть, однако могут затрагивать вашу личную жизнь. Это часть тестирования. — Объяснил он терпеливо.

— Я знаю о вашем прошлом ровным счётом ничего. Кроме тех выводов, что я могу сделать из вопросов, данных мне мастером. Мой мастер, с другой стороны… хах, — старик обвёл рукой весь зал с книгами, — оглянитесь, и вы сами найдёте ответ на свой вопрос. Простите, если бестактно, но это очевидно. — Дворецкий ждал ответа терпеливо и смиренно, слушая Алана и дальше и лишь порой медленно кивая. Он принимал все те слова, что он говорил и спокойно плыл по течению мысли агента. Дворецкий ждал, когда же мужчина выскажется и лишь потом повторил уже знакомые ему действия. Пенсне, ручка… пометка на листке и короткий выговор:

— Ответ удовлетворителен, — старик снова раскрыл листок, тяжело вздыхая и пробегаясь по листку взглядом, — благодарю вас за ответ на второй вопрос. Осталось ещё два, после чего вы сможете узнать результаты вашего тестирования. Незамедлительно. — Мужчина улыбнулся в усы, поправляя их. — Прошу, проявите ещё терпения.

— Вопрос третий: мистер Вельмер, как человек наделённый сил, считаете ли вы оправданным её злоупотребление ради благих целей? — Этот вопрос очень нехорошим звоночком прозвенел в голове у Алана. Если до этого он был открыт и не понимал, куда может идти тестирование, то сейчас до него дошёл паттерн.

Эти вопросы — вначале общий, относительно морали, затем личный, относительно восприятия мира затем обще-понятийный, о выборе между опциями, а затем ситуативный, с агрессивными и абстрактными условиями — по такой системе из четырёх “модулей” состояло тестирование агентов в старых паро-организациях.
Он кажется даже где-то читал о чём-то подобном. Стресс-тест очень древнего образца, который показывал качества агентов и умение действовать под высоким психологическим давлением. Так готовили в восьмидесятые специалистов, общавшихся с телепатами или же участвовавших в операциях под прикрытием. Алан почти уверен!

— Иными словами, — продолжал в уже привычной для себя манере дворецкий, опуская листок и задавая сторонние наводящие вопросы, — вы готовы правами и обязанностями, возложенными на вас организацией и использовать свои полномочия и силы в личных и сугубо эгоистичных целях, при условии, конечно же, что данные цели могут принести выгоду большему количеству людей — включая вас самих — вы широком понимании слова “польза”? — С неизменным тоном задал он вопрос, витиеватый и напрягающий.

— Вы можете присвоить себе деньги, выделенные грантом вашему отделу, если считаете, что сможете распределить финансы лучше? — Склонил голову в бок. — Вы возьмёте командование над спец-операцией, если считаете, что командир ведущий ваш отряд — не компетенетн? — Ещё раз сверился с листком. — Сейчас будет чуть более личный вопрос. Прошу вас морально подготовиться.

— Если спасение родного человека или получения ответа на вопросы о вашем прошлом… спасение матери или возвращение фрагментов вашей памяти, скажем… будет стоять для вас цены, приравниваемой к государственной измене — вы готовы были бы заплатить эту цену? — Спросил он. Протёр своё пенсне. — Не торопитесь с ответами. — Старик снова стал ожидать Алана.

- Да.

Ответа Алана не пришлось ожидать долго. Тон был вкрадчив, а речь - тверда.

- Да... По всем приведённым пунктам.

Пожалуй... в некоторых ситуациях, было лучше солгать. Притвориться патриотом; сказать, "ни в коем случае!" Что "хороший солдат всегда знает своё место перед долгом, и родиной"... Но чёрта с два! - Агенту сейчас было всё равно. Лгать во сне - всё равно что лгать перед самим собой... он просто не мог. Был открыт... даже пусть этот сон - некая форма видения? Чей-то тест... или ещё что похуже. Даже если - шанс, что сейчас его тестируют ребята из руководства, каким-то хитрым методом. Он просто знал, что сделает, предоставь кто ему такое право.

- Следующий вопрос?

— Ответ удовлетворителен, — старик не изменял себе, делая очередную пометку и просто ухмыляясь в усы, ловя очередной ответ на вопрос и сверяясь в последний раз с листком, — что же, вы показываете отличный результат! Благодарю вас за терпение и за ответ на третий вопрос. Остался последний вопрос, четвёртый, уверяю вас. — Заметил он. Прочёл ещё раз бумажку. Начал:

— Вопрос четвёртый: мистер Вельмер, вы были бы согласны работать вместе с людьми сомнительной морали или совершивших преступления, если бы ваша работа шла на благо общества или же к вашему личному благу? — Этот вопрос был одним из самых длинных и развёрнутых в своей основе, в отличие от трёх предыдущих и дворецкий дал немного времени его обдумать.

— Вы бы согласились работать с человеком, ставящим свой моральный компас и гуманизм превыше буквы закона? Или же с подростком, совершающим военные преступления исходя из той среды, в которой он вырос, и сил, которыми обладает? — Спросил у мужчины старик, убирая свой листок. — Вы готовы были бы объединить силы с суперзлодеем, заведомо зная, что на руках данного индивида кровь десятков, если не сотен невинных людей, при условии что это позволило бы вам добиться справедливости?

— Иными словами, — он развёл руками, оглядываясь по сторонам, так, словно каждая книга на полках вокруг них сейчас внимательно слушала и ожидала ответа от Алана, — есть ли какая-то группа людей или существ, с которой бы вы отказались сотрудничать при любых обстоятельствах, даже если это будет означать смерть и разрушения, касающиеся всего города в целом? — Спросил он у мужчины. И добавил чуть позже. — Вы могли бы поступиться чужим благополучием и интересами большинства ради своих собственных чувств или сиюминутных порывов к мести или неприязни? — Ещё больше развернул он свой последний вопрос к агенту Дасто.

- Довольно... скучный последний вопрос. Не считаешь?

Скрестив на груди руки, Алан саркастически изогнул бровь. После всех откровений, последним вопросом, - кто бы не составлял эту бумажку, - счёл нужным проявить именно любезность?

- Давай будем честны, старик: мы уже выявили у меня склонность к государственной измене! Спрашивать у меня, "не против ли я"..? Это, прям... Как-то..?

Что ни говори, а поставив вопрос ребром, тот даже не нашёл, как ответить. Вроде бы даже был разочарован немного... но, с другой стороны - задумался.
Пожалуй, из всех пунктов, именно этот занял у него больше всего времени. Побудил прохаживаться, отвернув от старика взор; хмуриться, выискивая глазами в пространстве, в шуме очага и запахе гари, в полках и неэвклидовом полу, немые ответы.

- ... Вообще? — Проронил, спустя паузу. — Не хотелось бы.

У него, где-то внутри, была заложена почти что самурайкая поговорка: "каждому вопросу отводи не более десяти секунд". Не шибко полезная при тактическом планировании, но, всё же, подгоняющая в такие дни; дала ему выйти из состояния раздумий. Побудила ляпнуть, не как выгодней, - а как чувствовал.

- Я бы смотрел по обстоятельствам... как в пункте третьем, — сфокусировал тот взгляд на библиотекаре. — Да и не то чтобы у меня в жизни много кто спрашивал, чего б я хотел... понимаешь ли?

Последние уточнения он, на сей раз, предпочёл упустить; - отвечая только на первую половину.

— Я не вправе судить последний вопрос. В конечном итоге, это всё мера перспективы, — заметил дворецкий, при этом слегка улыбаясь себе в усы, — он может показаться вам скучным по ряду причин, всё же каждый человек имеет своё оценочное суждение. Однако, в этой ситуации, он может казаться вам таковым, так как вы ещё не знаете его контекста. В отличие от трёх предыдущих. — Поднял листок.

— Четвёртый вопрос не касается государственной измены. Скорее, это вопрос касающийся вашего взаимодействия с, — снова эта уже чуть более широкая ухмылка, — напарниками. Но пока что, данный контекст не имеет для вас смысла. Соглашусь с этим. Однако, даже так, ваш ответ?.. — Приготовился записывать он четвёртый вопрос мужчины, глядя ему прямо в глаза. Этот пункт звучал обманчиво.

Старик какое-то время просто буравил Алана взглядом, после чего со спокойной душой записал его ответ и сказал “ответ удовлетворителен”, после чего отложил записку с ответами, сложенную конвертом, на одну из полок библиотеки. Та медленно всосалась в дерево, исчезая с поверхности. А дворецкий протянул агенту руку для рукопожатия. Мужчина сказал ему мягким тоном:

— Благодарю вас за участие в тестировании, — он стал хлопать в ладоши, радостно смеясь усы, — вы успешно прошли тестирование и показали себя как человека, как раз подходящего для нашей работы! Поздравляю вас, хо-хо-хо-хо-хо! — Со всех сторон, с книжных полок раздались громкие аплодисменты, звучащие однако не как реальная толпа, а как запись на каком-то старом теле-шоу.

— А так как вы прошли, я могу наконец-то ввести вас в курс дела и событий, что происходят в городе. — Мужчина сложил руки по швам. Стал идти по коридорам библиотеки. — Прошу вас следовать за мной. Нам нужно дойти до главного хранилища прежде чем вы проснётесь, иначе я не смогу вручить вам ваш пригласительный билет в данное пространство. — Пояснил мужчина по ходу ходьбы.

— Как вы знаете, последние несколько недель город прибывает в состоянии волнений — волнений начавшихся задолго до того, как вам сказали на коротком брифинге и задолго до того, как произошло событие, породившее группировку, именуемую “Суперзлодеями из трущоб”, несколько дней назад. — Начал рассказывать на ходу дворецкий. — Данные события начались с того, что некая личность, на данный момент не известная большинству обитателей юга города, стала атаковать обладателей неординарных способностях на улицах города. Основными целями для нападения были суперпреступники или нелегалы, а потому ваше доблестное ведомство игнорировало данные происшествия, спуская их с рук неизвестному преступнику и позволяя творить свой “самомсуд”.

— Эти события заставили ряд мелких преступников и нелегалов собраться вместе в один из вечеров в клубе “Чеснок”, чтобы обсудить способы противодействия угрозе. — Продолжал мужчина спокойно и размеренно. — Было сформировано три альянса суперперступников: первый — собранные под крылом очень сильного суперзлодея, не стану называть имён, альянс из мелких преступников и убийц, что решили защитить себя от атаки неизвестного авторитетом своих лидеров, так как они знали источник угрозы и воспользоваться хаосом для своих нужд, второй — сформированный нынешними криминальными группами альянс суперперступников, что поставил своей задачей взаимодействие с рядом коррумпированых членов вашего департамента чтобы найти нападающего — вигиланта, по их мнению — и убить его, тем самым восстановив Статус Кво на улицах, и третья группа… она вам уже известна — “Суперзлодеи из трузщоб”. Они совсем другой зверь и куда более хаотичный, относительно компактный юнит. — Спокойно вещал тот, пока они сновали по коридорам библиотеки и стремились куда-то во внутренние помещения многомерного сна.

— И так уж вышло, что все эти три группы стали думать, что мой мастер стоит за всеми этими убийствами, так как её способность — а именно, манипуляция снами — похожа на то, как жертв всех тех преступлений убивали в их собственных снах. — Пояснил дворецкий, когда парочка свернула к длинному коридору в стене.

— Это не нравиться мастеру. — Кивнул дворецкий. — И именно поэтому она ищет помощи у ряда не безразличных к ситуации полного хаоса в городе людей, что могли бы восстановить справедливость. — Пояснил старик. Коридор свернулся к слабо освещённому проходу, по стенам которого тускло горели факелы.

Проход ходил дальше, почти на одно футбольное поле вдаль и резко заканчивался массивными металлическими дверями, закрытыми на множество засовов. Именно по направлению к ним вёл Алана дворецкий, всё ещё продолжая говорить. Он медленно вынул из-за пазухи массивную связку самых разных ключей:

— Вы — подходите на роль члена этого отряда. Ваше начальство же, к большому сожалению, нет. У нас есть основания предполагать, что кто-то в вашем отделении работает как координатор всех этих нападений. — Поправил усы, перебирая ключи. — Как вы смотрите на это, мистер Вельмер? — Спросил у мужчины дворецкий снова.

- Хреново, — вкрадчиво отозвался силовик.

За прошедшую череду пути он не проронил ни слова; только поглядывал по сторонам иногда. Слушал хмуро; убеждаясь, даже если захотел бы, не смог бы найти этот путь... И, в очередной раз: что даже сном нельзя избежать погружения в клятую работу.

- Очень, и очень хреново...

Пауза. Вопросы он задавал в перерывах чужой речи; пока проворачивались ключи, отпирая замки от загадочной двери.

- Какой будет способ, осуществляться, связи..? Точно также: через сны? — Пауза. — С другими представителями "группировки" возможность будет поговорить? — Пауза. — А с вашей "госпожой"?

Выжидающее молчание.

- А ещё... ты так до сих пор не назвал мне своего имени?

— У моего мастера есть способы связаться с вами, пока у вас будет пригласительный билет. Будьте в этом уверены. — Отозвался старик, отпирая массивную металлическую дверь… прямиком в непроглядную темноту. За ней лежало поле мглы, в центре которого находился пьедестал с красной подушечкой на нём и лежащим на подушечке библиотечным талоном. Сверху его подсвечивали софиты, из-за чего висящий в пустоте пьедестал смотрелся таким притягательным. И вроде как, даже поблескивал золотом. — Мы можем встречаться во снах. Однако, не думаю, что это будет вам необходимо в дальнейшем. Возьмите билет, мистер Вельмер!

— Вы сможете поговорить с другими членами нашей группы при встрече, если ваши услуги окажутся надёжными и полезными. В противном случае… — мужчина тяжело вздохнул в усы, разводя руками и опираясь о стену, — …вы забудете обо всём, что здесь случилось, словно это был сон. С моей госпожой встреча, к большому сожалению, невозможна. Она в данный момент вне пределов моей или вашей досягаемости. — Старик пару секунд вглядывался в темноту. Затем обернулся к агенту. — При моём создании госпожа не дала мне имени. Но меня называют Дворецкий. Рад был познакомиться!