[M&M 3] Берлин играет декаданс | ходы игроков | Сны Гретель

— Твоё воображение меня всегда пугало, знаешь?— Улыбнувшись, прокомментировала Бьянка ответ девушки.— И ты же знаешь: я ничего не могу гарантировать, если дело касается не смеяться. Но готова выслушать.

Девушка прижалась к Анне ещё сильнее, так она могла почувствовать тепло её тела. Всё вокруг было таким...Реальным. как будто так всегда и было. А всё то, что всплывало в голове Анны- лишь нелепый кошмар. Такой реальный и такой невозможный. Особенно смерть Бьянки. Ведь та сейчас лежит возле неё! Живая и невредимая.

Подруга была права: изображение явно играло с девушкой в плохие игры.

Золотистые пряди Бьянки щекотали нос, и Анна зарылась в них лицом поглубже. Это был просто кошмар. Ничего плохого не произошло. Не могло произойти.

Почему мне вообще снятся такие ужасы? Что бы Джордан сказал об этом?

Джордан был психотерапевтом Беатрисы.

Наверняка он сразу сел бы на своего конька и понёс бы что-нибудь юнгианское. Так и слышится:

Когда мы спим, это страшно, по-настоящему страшно, потому что мы перестаюм себя контролировать, наше эго отпускает бразды правления, отдавая их звериному ид, этому мрачному, кровавому тирану, внутреннему зверю, с которым мы каждый день боремся, и нравственному монстру, суперэго, грозному прокурору, надзирающему над нами как марксист в ГУЛАГе, чтобы мы не нарушали собственных моральных ценностей.
Эти два бессознательных чудовища показывают нам наши величайшие страхи и желания, ведь эго, ограничивавшее их раньше, ушло, подобно Одиссею, оставив на Итаке простор для бесчинств, беспорядков и экзистенциального ужаса.
Мисс Блут, наше подсознание воспринимает и обрабатывает информацию через призму древних архетипов. За многие века они вошли в нашу культуру, они - центральные образы во многих религиях. Они истинны, но не в ньютонианском или дарвинистском смысле. Они метафорически истинны, что, возможно, даже делает их правдивее, чем всё остальное.
Вам явно дорог тот человек, и вы боитесь его потерять. Настолько боитесь, что Ваше подсознание пытается сделать из Вас Надю из "Невесты" Чехова, демонстрируя всю боль, которую Вы испытаете, если не будете действовать согласно своим чувствам.
Дальнейшее буйство фантазии - лишь следствие этого. Огромный монстр, рушащий город, это буквально Зверь, вышедший из земли из "Апокалипсиса" святого Иоанна. Ложный пророк, свидетельствующий, как, с потерей близкого человека, рушится мир, в котором Вы живёте.
Особого внимания заслуживают превращения во снах в эту девушку, Гретель, как Вы сказали. Это вряд ли случайно выбранное Вашим подсознанием имя. В сказке, Гензель и Гретель - брат и сестра, это одна из крайних возможных степеней близости между двумя людьми. Они спасаются от страшной ведьмы, этого левиафана, и возвращаются домой целыми и невредимыми. Однако, в Вашем сне, Ваш близкий человек погибает, тем самым нарушая сценарную канву, ломая, уничтожая сказку. Сказки больше нет, и одинокая девочка Гретель скатывается в нигилизм, в отречение от всего.
Немаловажен и её внешний вид. Всё указывает на её нежелание взрослеть, на её порыв, в страхе перед взрослением и принятием смерти близких, горя, трагедии человеческого состояния, улететь в сказочную страну, подобно Питеру Пену...

Да, примерно такую тираду он бы и выдал. И не останавливался бы все два часа приёма. Ему дай только волю!.. Всё это можно сказать гораздо проще. "Ваш мозг говорит Вам, что потеря Бьянки Вас сломала бы". Всё, Джордан! Неужели это было так сложно?..



Анна собралась с духом и прошептала, не вылезая носом из волос подруги:

- Я... Я люблю тебя.

— Я знаю.— Просто ответила Бьянка. Прохладный ветер с реки задул в комнату, растрепав и развеяв волосы девушек.

— Скажи...— Нерешительно начала девушка, гладя щеку Анны.— Скажи мне, только честно: ты счастлива?

И весь мир застыл в ожидании ответа на вопрос. Такой простой. Но такой важный. А где-то вдалеке в сознании девушки начал нарастать неприятный шум, заглушающий все прочие мысли. И лишь вопрос Бьянки в голове звучал чётко и ясно, настойчиво повторяясь и требуя ответа.

Ответ Бьянки не был ответным признанием в любви. Не был он и отводом. Это было просто "Я знаю". Как будто той и так всё было известно, как будто у неё всё давным-давно под контролем, как будто она играется с чувствами Анны. Однако, выпустить на свет правду, хотя бы часть её, было приятно.

- Я.. - начала девушка, но осеклась.

Было так легко ответить "Да", но было ли бы это "Да" правдой? Счастлива ли она?

- Я не знаю. Я запуталась... Ещё и кошмары эти...

Мир исчез. Потонул в страшном шуме и головной боли. Анна чувствовала, что её сознание летит в какую-то чёрную, бездонную пропасть. Казалось, что это длится вечность.

Но затем мир начал возвращаться другим. Сознание девушки бестелесным призраком висело посреди заросшего сада в свете грязного фонаря. В этом же свете стояли двое неотличимых друг от друга человека, одетых в тех, который девушка никогда не видела. На обоих был серо-зелёной костюм, усиленный броневставками и пластинами на груди, плечах и ногах и оснащённый лёгким внешним экзоскелетом. На их спинах было по четыре длинных металлических щупальца-манипулятора. "Кальмары", сразу же поняла Гретель. Труп такого же Чешир и показал на складе.

Гретель? Чешир? Склад?

Оба мужчины выглядели расслабленными и мирно переговаривались между собой.

— Доброй ночи.— Поприветствовал их холодный голос со спины, заставив обоих развернуться и направить в темноту стволы винтовок.

Мужчине перед ними было около тридцати, он обладал большим ростом, тёмно-русыми волосами и ледяными глазами жестокого монстра. Вебер Нахцерер собственной персоной.

— Босс у себя?— Как ни в чём не бывало, спросило Б.О.О., подойдя к "Кальмаром" вплотную. В его глазах не было и капли страха. Солдаты переглянулись друг с другом и опустили оружие. Один из них сказал что-то во встроенную в шлем рацию, после чего все трое растворились в темноте. Туда Гретель хода не было.

Ночь. Лунный свет мягко лился из открытого окна, из которого дул прохладный ветер, а так же открывался прекрасный и романтичный вид на Берлин с мостом Обербаумбрюкке. Тихий шум города прерывался лишь чуть учащённым дыханием Анны.

Всё было хорошо. Она лежала на кровати в своей комнате в бордель "Miezekatze", укрытая лёгким одеялом. Слева, повернувшись спиной, тихо сопела Бьянка. Её золотые волосы распластались по подушке и лунный свет, падая на них, делал девушку ещё более привлекательнее.

Всё это Анна уже видела. Будто мир начался вновь с точки, где она была счастлива. Но теперь всё было иначе: девушка знала, что это иллюзия. Она знала, что не так давно бежала от смерти по грязной канализации Берлина.

И точно знала, что Бьянка умерла три года назад. Ничто не изменит этого. Счастье не ждёт в конце тоннеля. Такова цена за силу.

Анна отбросила одеяло и вскочила с кровати как ужаленная.
Какого дьявола?!
Что происходит?!

Она спрятала лицо в ладонях.



Это... Это не Бьянка... Бьянка мертва... Давно мертва. Её убили. Я держала труп вот этими руками. Люди Нахцерера... И эти гниды смеют использовать память о ней, чтобы манипулировать мной?!

Куртизанка отошла к туалетному столику и посмотрела в зеркало.



Не позволю...

Схватила со столика лампу и, вынув вилку из розетки, повернулась к лже-Бьянке.



Не позволю...

С этой мыслью, она молча, решительным шагом пошла вперёд, на ходу замахиваясь для удара.

— Что ты делаешь!?— Крикнула Бьянка, вскакивая с кровати от обезумевшей Анны. Девушка зажалась в угол. Она кричала, плакала и звала на помощь. но это была не Бьянка. Анна видела это чётко и ясно.

Как и существо, сидевшее на распахнутом окне. Весь мир вокруг резко замер. Бьянка в углу превратилась в безликую тень. Существо глядело на девушку яркими белыми глазами. Голос в голове девушки нарушил тишину умершего мира. Его обладатель явно был расстроен.

— Мне жаль,— с горечью искренне произнесло существо.— Случай разрушил твои грёзы. Но ты была счастлива, так? Я могу всё вернуть. Ты всё забудешь, я обещаю. И ты снова окажешься с ней. В этой комнате. Никто и ничто не уничтожит ваше счастье. Я обещаю.

Оно резко вскочило с окна и начало быстро ходить по комнате:

— Если тебе не понравилось это: только скажи, что тебе нужно. Я не ограничен ничем. Я могу создать для тебя всё. Я могу дать тебе счастье. Лишь попроси.

Анна сделала шаг вперёд, подавшись к окну.



- Mein Schöner, что же ты сразу не сказал, что хочешь меня осчастливить?.. - ласково спросила она, подходя к существу. Протянув свободную руку, девушка погладила чудовище по щеке тыльной стороной ладони.

- Какая я глупенькая!.. Возмущаюсь тут, пугаюсь, места себе не нахожу, а мне всего-то навсего из искренних чувств, от всей души предлагают эпикурейский рай, в котором любовь моей жизни не погибла у меня на руках! Я просто забуду обо всём, что произошло. И врямь такая мелочь же! Незачем беспокоиться...

Она подсела на подоконник к существу, и, ласково улыбаясь, прижалась к нему боком.



Нежный голосок девушки не прекращал щебетать:

- А ты хороший парень... Добрый, заботливый, вежливый. Стремишься угодить. Обожаю таких. У тебя, случайно, девушки нет? Я сейчас как раз между партиями... Тебя ведь не смутит моя профессия? Ты же понимаешь, девушке надо хоть как-то пробиваться в люди! У тебя завтра есть окно? Часов в десять вечера. Я выходной возьму, сходим куда-нибудь. Как ты относишься к театру? Так получилось, что я могу достать нам замечательные билеты в Staatsoper! Тебе ведь музыка не претит? Ты очень классный, и я бы с радостью вообще устроила с тобой свидание сегодня, да хоть прямо сейчас!.. Но не могу. Сегодня я, извини, занята. Делаю то же, что и всегда...



Её взгляд помрачнел, и следующее слово прозвучало неузнаваемо грубо:

- Мщу.

Удару лампой по виску существа не хватило замаха, и он получился скользящим. Девушка плечом столкнула ошарашенную тварь с подоконника на пол комнаты и, оседлав ту сверху, начала методично колотить металлическим основаем светильника по её черепу. Удар. Ещё удар. Спокойно, но быстро, с силой. Как будто вбивая сваи. На летящие в стороны ошмётки Анна просто не обращала внимания.

Монстр не сопротивлялся. Первый же удар убил его и теперь Анна просто превращала существо в окровавленный фарш. Спокойно, но быстро, с силой.

— Тебе нравится.— Произнёс довольный Вебер Нахцерер, сидя рядом с девушкой на корточках и подперев подбородок кулаком. Девушка повернулась в его сторону и едва успела уйти в сторону от бритвенно острого лезвия, заменившего Б.О.О. левую руку.

— Ты была счастлива. Тебе нравится боль? Тебе нравятся страдания? Тебе нравится кровь на руках?! Что ж, чудно!

Парень приближался к отшатнувшейся от него и трупа девушке, безумно сверкая холодными глазами хищника. Его голос звучал спокойно, ровно и чуть безумно:

— Если ты так хотела страданий- я дам их. Ну что, глупышка, давай веселиться!

Лезвие с дикой скоростью ударило вперёд, намереваясь рассечь девушку на две части.

Фройляйн Айнберг плюнула Нахцереру под ноги:

- Убивать паразитов не может нравиться. Это тяжёлый каждодневный труд. Но им я зарабатываю право продолжать жить!..

Она попыталась увернуться и от следующего лезвия, но удача не была к ней столь же милостива.
Напоровшись на лезвие, девушка воспользовалась моментом, чтобы ударить неприятеля лампой, всё ещё висяшей в тонких пальцах.

Лезвие Вебера задело Анну, оставив на руке девушки отдающую дикой болью прямо в голову. Монстр лишь усмехнулся. Это было слишком просто для него.

— Попалась!— Усмехнувшись, воскликнул Вебер, когда схватил девушку за руку, после чего без труда смог схватить извивающееся тело за шею.— Паразиты...Труд...Право жить...Звучит красиво. Но имеет ли это смысл? Серьёзно, дорогуша: тебе нужно быть искренней хоть иногда.

Мужчина сжал пальцы на шее Анны ещё сильнее:

— Иначе у нас с тобой будет Много недопониманий в будущем. А мы ведь этого не хотим, верно? Мы же оба хотим счастливы.

Мёртвая хватка на шее девушки сжималась всё сильнее. Ему явно нравилось причинять ей боль. Гул в голове усиливался, перед глазами мелькали изображения какого-то помещения с остальным. Но они тут же пропадали и исчезали во мраке.

Гостью очень сильно не желали отпускать. Даже убить были готовы. Но во сне нельзя умереть. А значит остаётся только сойти с ума.

Анна попыталась ответить что-нибудь едкое, но этому, как обычно бывает, мешала пережатая трахея.

Чтоб ты сдох, больной ублюдок!

Лишённая силы и выносливости Гретель, девушка применила последнее оружие женщины. Размахнувшись, она влепила носком туфли Нахцереру по промежности.

— Ах ты дрянь!— Зло прошипел Вебер, когда удар пришёлся ему прямо в промежность. Рука на шее девушки сжалась ещё крепче, заставляя ту постепенно терять сознание.

Монстр цинично и с наслаждением смотрел на извивающуюся в руке девушки. Никого сожаления к Анне он не испытывал. Она ведь так хотела боли. И она её получила.

И было что-то ещё. Некто лез в сознание девушки холодными склизкими щупальцами. Неизвестный желал контроля.

Контроля над ней?

"А, деградант, так тебе бывает больно!" - злорадно подумала Анна. Бешенство на лице заклятого врага стоило всего, что он пытался с ней сделать. Но отдаваться ему на милость было рано. Не то чтобы девушка планировала, что когда-то будет "пора"...

Она кое-как смогла повернуть шею, впустив в горло каплю воздуха. Уже было легче... О щупальцах в голове она старалась не думать.

"Раз это сон, то может..." - мелькнула мысль, и Анна нырнула ладонью в карман платья. Не судьба. Пожелать кольцо в карман не удалось. Видимо, надо было получше проникаться внутренним Бильбо... Пришлось снова замахиваться ногой в пах и надеяться, что, как и раньше, конечность не подведёт.

Второй удар так же в больное место. Вебер, громко ухнув, расжал руку и рухнул на пол, держась за причинное место, после чего его силует растаял, обращаясь в прах.

В комнате повисла неестественная тишина и вакуум. Не было звуков жизни с улицы, не дул ветер в окно, не шумели девушки в соседних комнатах и в коридоре. Анна стояла в своей комнате, расположенной посреди необъятного "ничто" монстра.

В голове начал нарастать тихий гул, словно на девушку мчался многотонный поезд. Через мгновение с диким хрустом уже два абсолютно одинаковых Вебера, безумно ухмыляясь, вошли в комнату, проломав собою стены.

— Думала, будет легко?— Облизываясь, произнёс один из монстров и оба в резком рывке налетели на девушку, стремясь за один удар располосовать девушку.

Что-то тихо звякнуло в её кармане, отдавая такой знакомой тяжестью. Это было кольцо. То самое, что перед смертью дала ей Бьянка.

Значит она, всё же, может изменять сон?

Анна обрадовалась смерти негодяя, но быстро себя осекла. Думать надо было о важных вещах. У неё был ряд преимуществ. Это был её сон. Она таки может им управлять. И колечко прохладой щекочет пальцы в кармане...

Ну-с, приступим?..

У девушки была идея о том, как одновременно остановить и унизить противника. Проработав в сфере сексуальных услуг несколько лет, она прекрасно знала, на какие психологические точки надо давить, чтобы человеку стало неудобно...

Исполнение подкачало. Удавка на шее оппонента так и не материализовалась. Видимо, фантазии было мало, и надо брать побольше клиентов, практикующих такие приёмы, чтобы лучше уметь это представлить в трудной ситуации...

В неё полетело два удара. Анна ловко увернулась от одного из противников, но от второго не успевала. Девушка не привыкла к ранам в своём обычном теле, хоть и знала, что они скоро пройдут. Инстинкт подсказал решение, по-мультяшному смешное. На подлёте к телу куртизанки, лезвие моментально выросло в размерах и, став наковальней, приковало Нахцерера к полу.

Палец скользнул в кольцо, и во вспышке света материализовалась Гретель. Надо сказать, наряд девушки больше подходил для заведения на пару уровней пониже, чем "Miezekatze". Манеры - тоже.



- Сдохни, лысый хрен! - крикнула малявка, вламывая свободному Нахцереру.

Удар Гретель пришёлся первому Нахцереру прямо в челюсть, отправив того на кровать, где минуту лежала Анна. Второй монстр в этот момент пытался ударить прямо в спину девушке, однако тяжёлая наковальня, заменившая ему лезвие, не позволяла это сделать.

— Грязно играешь.— Прокомментировал обездвиженный грузом Вебер, ехидно улыбаясь. Его другая рука обратилась в здоровую чёрную лапу с несколькими бритвенно острыми и в мгновение отсекла наковальню вместе с рукой по предплечье.

— В эту игру можно играть вдвоём.

Кровать грузно скрипела под телом второго монстра, грозя развалиться под ним из-за скорости, на которой он влетел. Однако мебель выстояла и теперь оба монстра целили в Гретель.

Шум в голове прекратился. Словно его цель уже была достигнута и он решил сконцентрироваться на более важных вещах.

- Мальчик, ты поймёшь, когда я начну с тобой играть... - ответила Гретель, сбиваясь на характер Анны.



Злорадная улыбка озарила лицо девчонки, когда верёвка, привязанная к люстре, опутала шею ближайшего Нахцерера. С негодяя исчезли штаны, обнажая ахиллесову пяту, два удара по которой сразили его предшественника, а в зубах оказалась зажата долька лимона - для придания ситуации повышенной пикантности.

"Могу, когда хочу!.." - обрадовалась девушка и, чтобы закрепить успех, подлетела к кровати, на которой стоял, застыв второй противник и попыталась хлёстким ударом ноги развалить предмет.

Кровать под вторым Нахцерером хрустнула от чёткого и уверенного удара Гретель, завалив монстра деревянными обломками и шёлковым бельём. Другой Нахцерер сейчас голый болтался на люстре. Мёртвый. Труп мирно висел на верёвке с долькой лимона во рту.

На всю эту картину холодным взором смотрела Бьянка. Она стояла в дыре, проделанной одним из монстров. Точно такая же, как в день, когда умерла. Золотистые волосы ложились на её худые плечи.

Она почти не изменилась. Только лицо стало другим: холодным, спокойным, равнодушным. Словно из подруги сделали скульптуру в цвете, чтобы запечатлеть её в цвете. Или мастер просто и не пытался придать ей хоть немного эмоций.

— Скажи, ради чего всё это?— Холодный голос неприятно резал слух своей неестественностью.— К чему сопротивление, к чему это рвение? В том мире тебя не ждёт ничего, кроме боли утраты. И как бы сильно ты не бежала от этого, как бы не глушила это в чужой крови- оно нагонит. Боль всегда нагоняет.

Бьянка стояла перед Гретель, рассматривая произошедшее в номере. Чуть подумав, она продолжила:
— Я не смогу её вернуть. Я не бог, увы. Но я могу дать хотя бы иллюзию, неотличимую от реальности. Это куда лучше, чем та боль, что всегда будет стоять за твоей спиной. И сколько ты не убей- Бьянку это не вернёт.

Марионетка стояла перед Гретель, ожидая ответа. Вебер, заваленный обломками, затих. Весь мир смолк в ожидании ответа.

- Мне не нужна иллюзия, - Гретель надвигалась на фантомную Бьянку, по пути с хрустом раздавив череп поверженного Нахцерера, - Моё счастье, настоящее, то самое, мне никто не вернёт. Псы-Развитые оставили меня и половину города с разрушенными надеждами и кипой призраков за плечами. Это лицо...

Гретель приблизилась к Бьянке почти вплотную, и замолчала. Достала сигарету, закурила, затянулась.



- Ты не имеешь на него права, - девушка потушила сигарету о лоб куклы, и с той начала сходить, как глина, кожа, - Свали, и не мешай мне мстить.

Лицо сползало с девушки, обнажая того самого безротого монстра в сером халате. Он взгляд с голосом были спокойны и холодны:

— Я не могу, увы. Основа любого конфликта- это противостояние стремлений. И наши не могут быть выполнены в один момент времени: ты хочешь мстить, а я хочу выжить. Я слишком голоден, чтобы отпускать добычу.

Мир покрылся трещинами и рухнул тысячью осколков в черноту бездны. Лишь Гретель и существо продолжали стоять в воздухе. Монстр щёлкнул пальцами, от чего холодные бестелесные щупальца вновь обволокли разум девушки и начали сдавливать его, в надежде уничтожить.

Внезапно мир погрузился в страшный крик, полный боли, и девушка провалилась в небытие под стук собственного сердца.