Третья фалерова война. Донабор 2. | Партия

Это крепкого телосложения, немного ниже среднего роста парень. На взгляд современного человека примерно 28-30 лет отроду. Рыжеватые волосы, чуть ниже ушей, были обрезаны неровно - предметом, явно для этого не пригодным. Лицо, вытянутое, с большими скулами, зелеными, вечно щурящимися, бегающими глазами, и хитрой ухмылкой подневольно заставляет задуматься о безопасности своего кошелька.
Одет Отто в зеленое коттарди и кожаную куртку-безрукавку, перепоясанную кожаным поясом с сумкой, которые в значительной мере прикрывались стальным нагрудником кирасы и бувигером. Спина его была прекрыта метровой расписной павезой. Ноги ему прикрывали грязные шоссы красного цвета и кожаные полусапоги.

В общем и целом, Отто Краг создавал впечатление плута и пройдохи, каких свет еще не видывал. Внешний вид еще полбеды, но добавьте к этому ту околесицу, что он постоянно несет, и не прекращающиеся попытки вынюхать или высмотреть, чего можно стянуть, и вы окончательно утвердитесь во мнении об этом человеке. Не зря же друзья его прозвали «Отто Крыс».

На дворе стоял 1364 год от Рождества великого Господа нашего Иисуса Христа...
- Заррряжай!- заорал сержант так, что аж в ушах звон пошел. Отовсюду зазвенел металл прилаживаемых «козьих ног», заскрипели дуги арбалетов, запыхтели от натуги люди.
- Целься! – прозвучала вторая команда. Отто выглянул из бойницы. Внизу, под стенами славного города Цуга, собралось большое множество народу. В основном это была пехота лесных кантонов. Они уже устанавливали осадные лестницы. Чуть поодаль за павезами разместились арбалетчики, пытавшиеся не давать никому высунуться со стен. Крыс навел свой арбалет в толпу под стеной, особо не целясь: с такого расстояния его болт без труда пробивал любой доспех, а народу там было столько, что яблоку некуда было упасть.
-Бей! – скомандовал сержант, и вокруг защелкали тетивы. Брань и крики боли, что и так в изобилии звучали из-за стены, усилились.
-Заряжай! – и вновь зацепить тетиву «козьей ногой», потянуть хорошо, наложить болт…
-Лестницы! – эхом прокатилось по стене. И в этот же миг рядом с Отто в проеме бойницы стукнулась жердь лестницы. Через пару мгновений над стеной показалась голова в шапели, прикрываемая щитом. Он не успел рассмотреть лицо. Да и зачем? Он просто разрядил свой самострел прямо в череп. Голова ойкнула и улетела вниз. Вместе с каской, щитом и остальными потрохами. Но на ее месте возник новый щит. Перезаряжаться времени уже не было, пришлось бить прикладом. Это не особо помогало – щит, дико матерясь, все же подымался. Кроме того, рядом все чаще пели вражеские болты. Один такой снаряд ударил по полю шапели Отто, от чего шлем сорвало, а самого парня откинуло от края стены. Этим поспешил воспользоваться воин на лестнице, быстрее молнии выскочив на стену. Крыс выхватил меч, рубанул вражину, но тот умело прикрылся щитом, после чего ударил сам. Крыс увернулся, попытался поддеть противника, но вдруг почувствовал мощный толчок в спину, упал, покатился кубарем, выронил меч. Обернувшись, он увидел что на стене уже полно врагов, и из его былого отряда почти никого не осталось – кого зарезали, а кто и сбежал. Надо было бежать. До лестницы со стены было рукой подать, и парень решил испытать судьбу. Он встал и, не обращая внимания на происходящее, бросился к спасительным ступенькам. И когда до них оставалось всего несколько шагов, его ощутимо толкнули в бок, он споткнулся, повалился и, уже изготовился было удариться об пол стены, но стена не спешила останавливать его падение. Она начала расти каменной глыбой рядом. Время для Крыса превратилось в неспешно текущий медовый сироп. При желании он мог бы рассмотреть каждый камешек проплывающей рядом каменной кладки. Но его мысли были заняты другим. Он не хотел умирать! Совсем. «Не хочу! Не так! Это не честно! Это не правильно! Упасть со стены! Позор! Я жить хочу! Жиииить!»- звучало в его голове. Он уже сгруппировался, дабы встретиться с землей, закрыл глаза, но сегодня твердь явно не желала становиться на его пути...

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Молодой, темноволосый парень, самую малость выше среднего роста. Голубые глаза с весьма заметной сеточкой капилляров, весьма коротко стриженные светлые каштановые волосы, почти постоянные мешки под глазами и легкая небритость - в общем, за собой Алекс явно не следит, а если и делает это, то по чужим наставлениям, да и то нечасто! Его телосложение лучше всего описывается словом - "тощий", хотя сам Добрыня предпочитает использовать иное - "поджарый", подчеркивая еще "как бы существующую" связь со спортивным миром. Но говорить он может что угодно, а при своих 182 сантиметрах, весить 63 килограмма - это как-то не солидно. Тем не менее, Алексей считает, что у него есть полное право претендовать на атлетичность и, возможно, не без оснований - хоть его тело и не бугрится мышцами, для этого не хватает банальной массы и долгих, упорных тренировок, но кое-какую мускулатуру паренек имеет, что весьма удивительно.
Одевается обычно весьма скромно - легкие, удобные вещи темных тонов, как к примеру сейчас: темно-синие, почти что черные джинсы с толстым коричневым ремнем (а потому что спадают!), полосатая хлопковая футболка, на которой чередуются серые и белые горизонтальные полосы (на спине красуется небольшая, но четка различимая темно-бардовая надпись: "This is Nothing!"), удобные белые туфли со шнурками... хотя скорее это что-то среднее между спортивной обувью и настоящими выходными туфлями. Голову Алексея привычно покрывает толстая черная бейсболка, с которой он почти не расстается последние лет пять. Она, что называется, уже пропахла своим хозяином и ей давно не страшны ни грязь, ни дождь, ни солнце. Разве что стирка...
Мелкие детали: коротко подстриженные ногти; желтоватые, но в целом чистые и ровные зубы; кожа на костяшках кулаков потертая и мозолистая; на руках и ногах немало небольших шрамов с детских и подростковых времен; довольно "лохмат" для своего моложавого вида.

Смышлен и смекалист, возможно, когда-то даже был талантлив, но те времена давно прошли. Достаточно умен, чтобы не вылететь из института и даже держаться в группе среднячков без особых усилий со своей стороны, но при этом настолько ленив, что даже не задумывается о том, что иные взрослые (а он уже вот-вот сам станет одним из "Них") называют "будущим". Имеет склонность к отвлеченным размышления на неопределенные темы, вроде "смысла жизни", "мотивации людских поступков", "понятий о добре и зле". Особенно хорошо такие рассуждения ему удаются после (или во время) употребления алкогольных напитков.
Циничен, язвителен и до тошноты логичен... порой, когда на него накатывают "волны темного настроения", или случается какая-то очередная пакость в жизни. Но в остальные, относительно светлые моменты, может выглядеть совсем иначе - добрым и разудалым мечтателем, "своим парнем", частью какой-нибудь большой и веселой компании. К сожалению, такое с ним случается весьма редко.
В сложных ситуациях остается до абсурдного спокойным и рассудительным, но потом, так сказать по истечению срока давности, все те стрессовые чувства, излишки адреналина, страх и прочее-прочее "догоняют" Добрыню тяжелыми воспоминаниями или даже ночными кошмарами. В какой-то мере он даже привык скрывать свои эмоции от окружающих, относится к происходящему с изрядной долей "пофигизма" и равнодушия, но, как водится, подобное умение не идеально, а потому порой Алексею приходится сталкиваться с нервными срывами, хоть и сравнительно "тихими" и безопасными.
В свои годы Алексей уже научился, что называется, реально оценивать свои шансы, хотя из-за своего весьма депрессивного характера часто принижает собственные достоинства и умения - ведь рядом всегда оказывается кто-то "способнее". Для него редкостью является посвятить себя чему-то полностью - собственно, поэтому он и упустил все свои возможности заняться чем-то "серьезным". Но если такое все-таки случается, то парень проявляет недюжинное упрямство и умение добиться своего, что в основном говорит об отсутствии должной мотивации в большинстве остальных случаев.
Несмотря на довольно стабильное положение в обществе (он, в общем-то, не бедствовал и редко сетовал о денежных проблемах в своей жизни, да и до "дна социума" ему еще очень и очень далеко), Добрынин считает себя своего рода "неудачником" - хоть с ним и не так уж часто происходят плохие события, но и хорошие его почему-то обходят стороной, что особенно заметно на фоне его немногочисленных приятелей.
В душе - разочаровавшийся романтик. В амурных делах - неопытный и до абсурдного невинный простофиля на уровне современного школьника или даже "ниже", что и у самого Алексея порой вызывает смех сквозь слезы. Порой от забавных казусов его спасает только приобретенное умение "сохранять лицо" да способность посмеяться над самим собой.
В общем, вот такой он, странный, но ничем особо не выдающийся индивид.

Алексей Добрынин. Возраст - 21 год. Занятие: студент высших курсов. Наши дни.

В тот день Алекс, а подобное прозвище почему-то прилипло к нему еще с подростковых лет, вместо столь привычных на постсоветском пространстве "Леша", "Леха"... Так вот, Алекс в тот день привычно возвращался домой по уже давно знакомым улицам. В общем-то, для него уже вся жизнь, и прошедшая, и та, что должно быть ожидала его в следующие 5, 10, 20 лет, складывалась из череды знакомых картин: будет ходить по тем же улочкам, посещать те же магазины, встречать тех же людей и приятелей... редко когда промелькнет новое лицо, но и то - не факт, что он его запомнит или когда-нибудь увидит вновь. Как не посмотри, а ждет его все та же серая безысходность. И не столько потому, что мир столь скучное и безрадостное место, сколько из-за того, что Добрыне просто лень что-то менять. Ведь для этого, как минимум, надо приложить какие-то усилия, и еще далеко не факт, что такое затратное "вложение" окупится чем-нибудь хорошим.
Как понимаете, возвращался домой он в привычном для себя, пасмурном настроении. Однако, это не мешало ему улыбаться прохожим и насвистывать под нос какую-то старую песенку, еще времен его родителей. Алекс уже столь давно привык к своему образу жизни, что находил забавным даже такие моменты. Возможно, одной из причин такого контраста между "внутренним" и "внешним" миром Добрынина был тот факт, что в его желудке бултыхались пару литров темного пива, но говорить об этом с уверенностью было нельзя. Сегодня он посетил одного из своих "необычных друзей" - жуткая смесь неформала, панка, ролевика и кутилы. Алексей всерьез предполагал, что его приятель вообще не спит – по крайней мере, это было бы единственным объяснением его столь обширных интересов и деятельности. Они вообще весьма курьезно смотрелись вместе, шагая по улицам родного города: вроде бы обычный, прилично одетый парень рядом с "рок-монстром", каким в их дуэте выступало патлатое, рыжеволосое чудовище в своем истинно-черном прикиде, позвякивая тяжелыми берцами и красуясь шипастым ошейником. Тем не менее, дружили они уже много лет и такие мелочи как разница во взглядах и пристрастиях их особо не тревожили. В какой-то мере Алексей даже завидовал своему другу, столь открытому в проявлении своих интересов, и несмотря на то, что они довольно весело проводили время вместе, он всякий раз возвращался после подобных гулянок домой слегка расстроенный. Тому было немало причин, не имевших ничего общего с предметом прошедших гуляний, и Добрынин не мог ничего поделать с этим. Вот и сейчас почти восьми-часовой забег по дворикам, скверикам и пивнушкам города оставил у него на душе довольно печальный осадок. Несмотря на то, что в отличие от своего приятеля Алексей честно и по правилам отучился четыре года в своем университете, в то время как его колоритный друг фактически "купил" свою дипломную корочку за бешенные, по его скромному мнению, деньги, он уже умудрился не только найти приличную работу, но и вложится деньгами в небольшое частное предприятие. А вот Добрыня тем временем не мог даже с твердой уверенностью сказать, что будет делать по окончанию последнего курса. Да что там курса - он не мог четко сказать, чем же будет заниматься через 2-3 дня, а про столь далеко идущие планы можно было и вообще не думать...
"Не думать" было, конечно, можно, но вот почему-то не получалось, и мысли Алексея все крутились вокруг чего-то невразумительного и до конца ему непонятного. Он ведь даже не мог сказать, что "прожег" свою короткую жизнь ярко и со вкусом! Ведь чем только парень не занимался начиная со своих юных лет: гимнастика - по наущению родителей; восточные единоборства - за компанию с другом; художественная школа - просто из любопытства; что там еще? Легкая атлетика, баскетбол, реконструкции и ролевые игры... да уж, спектр весьма широкий, только вот стоило ему потерять к чему-то из этого интерес, как его хобби из увлечения переходило в сущие муки. Он прыгал от одного к другому, лишь изредка задерживаясь на чем-то больше пары лет - кто его знает почему? Не то, чтобы он был настолько уж ветреным и безответственным пареньком, как раз наоборот! Но похоже основная проблема здесь лежала именно в мотивации, которая у него отсутствовала напрочь - почти всегда эти решения принимались как-то спонтанно, с пылу-с жару, и сейчас от всех этих многочисленных увлечений на память ему остались только второсортные навыки, которыми и гордиться-то в общем-то стыдно. Вот уж незадача...

Алексей уже давно добрался до своего дома и теперь наматывал уже второй круг по окрестностям, ведя довольно сложную, но все же бессмысленную, беседу с самим собой... опять. Спать идти не хотелось и вовсе, а те два литра, что все еще болтыхались в его желудке рассудительно требовали продолжить возлияния: "алкоголь - лучший помощник в решении подобных вопросов!" - говорило Добрынину пиво, а он не имел никакого поводу к такому совету не прислушаться. Еще одна бутылочка все равно не приведет к страшному пьянству, а вот разобраться в себе вполне может помочь. Хотя бы на время...
Бутылочка, тем не менее, оказалась двухлитровой, а времени, отведенного на самокопания, хватило на то, чтобы заволновались даже родители двадцатилетнего оболтуса вроде Алекса. Усмехнувшись, он медленно и не торопясь - алкоголь уже давал о себе знать, и Добрыне вовсе не улыбалось поскользнуться и шлепнуться прямо на асфальт, - стал слезать с крыши складского здания. Он любил здесь посидеть - тут было довольно тихо (особенно учитывая, что на дворе было уже далеко за полночь) и мирно, а если откинуться на спину и прилечь отдохнуть, то можно было лицезреть весьма приятную глазу картину ночного неба, усыпанного звездами. Памятуя о своих детских поездках на моря, Алексей не раз сетовал, что небо в городе совсем другое, чем на природе, особенно у воды, но здесь оно было относительно "сносным", а небольшие недостатки сглаживал объем выпитого спиртного.
Стараясь держать относительно ровный курс, Алекс наконец-таки направил свою тушку домой, надеясь что его поздний приход не станет очередным поводом для семейной ссоры. "Пиво в животе", с которым за последние пару часов Добрыня успел стать хорошим приятелем, подсказывало, что до утра он точно не уснет. Согласившись с неоспоримым доводом, Алексей принялся перебирать в памяти ту кипу книг, которые он собирался прочитать. Список был приличный, так как за последние лет пять он мало того, что вообще не сократился ни на одну позицию, так даже умудрился вырасти раза в два. Отбросив в сторону все "профессиональные книги", а также тяжелое чтиво, парень уже в который раз осознал, что нет лучшего способа убить время, чем за каким-либо абсурдным фантастическим произведением. Благо, в последнее время российская литература потчевала читателей целым сонмом подобных "желтых творений", так что умереть со скуки не приходилось - Алекс даже признавал, что некоторые из таких книг вполне сносные. Определившись с планами на этот вечер, вернее уже позднюю ночь (а может и раннее утро), Добрынин ускорил шаг, нырнув в ближайший дворик - так можно было сэкономить минут 5-7. Он еще не знал, что совсем скоро ему придется не столько читать о приключениях иных героев на страницах книг, сколько самому присоединится к их числу... Впрочем, даже знай он о уготованной ему судьбе, он бы не сильно расстроился. "Движение - это жизнь", - гласило какое-то старое утверждение, припомнил Алексей по пути и улыбнулся. Для давно застывшего на одном месте паренька любое изменение было бы во благо, каким бы резким и неожиданным оно не казалось...

Если надо уточнить, то в "далекое путешествие" Алекс отправился, находясь в соседнем дворике от своего дома, зависнув где-то между трезвым и пьяными состояниями.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Возраст 26 лет
Время исчезновения 1 мая 2012 года

Общительная, неунывающая, любознательная, достаточно начитаная. Верит в мистику, магию и паранормальщину, но особо на эту тему не рассуждает

В день исчезновения приехала на полигон под Херсоном на игру по "Владычице озера" сапковского. Поставила палатку, переоделась в часть прикида оборотня и пошла в мастерятню. Оттуда была услана за водой, от источника не вернулась, к концу игры ее никто не видел.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

34 года. Девушка никогда не считала себя красавицей, максимум - миленькой. С её миниатюрным ростом в 159 см это слово ей подходило намного лучше. Хотя ей нравились её курчавые, чёрные как смоль волосы. А какие ещё они могут быть с бразильской то кровью?! И тело своё она всегда держала в форме, благо работа для этого у неё была подходящая. Когда она смотрелась в зеркало ей казалось, что лицо сплошь состоит из больших тёмно-карих, почти чёрных, глаз выделяющихся на бронзовой коже.

Казалось бы что выросшая в богатом особняке она должна была быть капризной и разбалованной или хотя бы мягкотелой, но видимо стержень даётся от рождения.С самого детства она была очень упрямой и настырной, что позволяло ей добиваться своего, будь то ссоры с отцом о том когда ей ложиться спать или с убеждения матери что не должна себе позволять приличная леди. Но Лилиан нравилось преодолевать препятствия и спорить с людьми, зачастую она имеет свою точку зрения и яростно отстаивает её. По своей природе она вспыльчивая и отходчивая, но убедившись, что иногда большего она может добиться холодностью и спокойствием, Лилиан долго воспитывала в себе сдержанность и умение скрывать свои эмоции. Вообще практичность это её кредо. Она ненавидит глупые и ненужные действия и разговоры. Работа заставила Лилиан быть несколько более подозрительной, чем ей бы хотелось, а военные действия оставили оскомину и редкие кошмары. Девушка бы не сказала что мучается чувством вины, но всё же далеко не всё что ей пришлось пережить она хотела бы повторить. Ей нравится путь совершенствования, ставить перед собой задачи и достигать их это то что даёт её жизни смысл. Она жёсткая с людьми, но ещё более суровая с собой. Лилиан очень эмоциональна, хоть этого по её поведению и не скажешь, слишком привыкла скрывать свой внутренний мир от окружающих. Не доверяет другим и тяжело открывается в отношениях. Очень тяжело завоевать её уважение, но если это случилось она будет на многое готова ради такого человека. Уверенная в себе и своих силах.

Наше время, Америка.
Дела не заладились с утра. Очередной любовник возомнивший, что теперь у них отношения, устроил скандал, когда Лилиан прямо объяснила ему, что одна проведённая ночь не даёт ему права планировать совместный уикенд. Пришлось чуть ли не силой выпроваживать его из дома. А сегодня у неё и так был нелёгкий день. Лилиан собиралась встретиться с отцом. они всегда ездили на охоту по воскресеньям. Отношения у них уже стали лучше, но всё ещё чувствовалась некоторая напряжённость. Они разругались более десяти лет назад когда она заявила, что хочет пойти в армию. Отец кричал и угрожал, матерь умоляла и просила одуматься. Но для Лилиан тогда это был лучший путь, ей хотелось увидеть обратную сторону слащавой демократии которой пропиталась её страна. Ко времени когда она заключила контракт и уехала её родители уже несколько лет с ней не разговаривали. Она выжила в Афганистане и Югославии, и получила такие уроки которые вряд ли где нибудь ещё смогла бы выучить. Охота шла вполне сносно, пока Лилиан не потребовалась на работе. Телефонный звонок от Джефа был неожиданным, он не стал бы её беспокоить по мелочам, и потому когда он сказал, что она нужна в офисе, Лилиан быстро попрощалась с отцом и уехала. Он конечно рассердился, но это она как нибудь потом уладит. Девушка поморщилась от мысли, что ей придётся таки принять одно из приглашений матери на званый ужин. Это, конечно, сразу заставит отца забыть об обиде, но мать уже год как пытается её за кого нибудь посватать, а Лилиан не выносит эти лицемерные "смотрины". В офисе бушевал тайфун по имени Эндрю Старс. Это был один из постоянных клиентов и постоянная головная боль Лилиан. Её охранное агенство занималось охраной почти всего имущества мистера Старса и он каждый раз был чем то недоволен. Впрочем сегодня хватило нескольких холодных отповедей в его адрес и пары цитат из его контракта, что бы он перестал бушевать и уехал хоть и не очень довольным к себе. Лилиан зашла в тренажёрный зал раз уж она всё равно попала сегодня в офис. Тем более что ей редко доводиться постоять в спарринге с Беном, их тренером по рукопашному бою. Хоть сейчас она и не ведёт клиентов, но терять форму она не собиралась. Странно вспоминать как она всего с несколькими бывшими сослуживцами организовала контору по охране личности и частной собственности. Сейчас она разрослась до пяти филиалов в трёх городах и приносила неплохие доходы. Ещё немного поработав с бумагами Лилиан поехала домой, тихий ужин, ванна и DVD с любимым фильмом было то что ей нужно перед началом очередной трудовой недели.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Высокий, мосласто-жилистый - скорее от скудного питания, чем от природы. Плечи широкие, фигура несколько нескладная, крупные ступни и кисти рук. Крупные, грубоватые черты лица, высокий лоб, прямой нос, глубоко посаженные серые глаза. Волосы темно-русые.

Личность Ивана можно чётко разделить на «до» и «после». На обломках личности незлобивого, мечтательного, наделенного живым воображением и умением радоваться жизни, довоенного Ивана покоятся те качества, что превратили его в сержанта Самойлова – безжалостного, жесткого, по-солдатски сметливого и умеющего ненавидеть – люто, бескрайне. Война поделила для него мир на «своих» и «чужих», доходчиво объяснила, что нужно делать с первыми, что – со вторыми.
Притом Иван остался убежденным коммунистом, искренне верящим в светлое будущее человечества. Просто пришлось пересмотреть оптимальные методы для его достижения.

15 сентября 1942 г. Сталинград.

- Товарищ сержант… тов…,
Он открыл глаза, прогоняя тяжелую свинцовую дрёму. Город вокруг стрелял и грохотал, лязгал гусеницами, рявкал приказами и хрипел предсмертно. На миг Самойлову показалось, что он различает шаги и гортанную немецкую речь этажом ниже. Хотелось пить. Взять большую кружку, или даже ковш, зачерпнуть холодной, колодезной воды, и полузакрыв глаза, вливать в себя до пресыщения, чтоб стекало по подбородку на грудь. Нельзя – нечего.
- Что там, Фирсов, немцы?
- Никак нет, вы приказали разбудить как светёт. Вот.
- Да, верно, - он пошевелился, разминая затекшее тело, отодвинулся от стены, привалившись к которой спал, но вставать в полный рост не стал, чтоб не маячить в окнах, - Пахоменко, снизу что было?
- Та ничОго особлывого, товарыщ сэржант, з нижнього повэрху бильш нэ ломылыся.
- Железнов?
- В третьем часу двигались с запада – до взвода, вроде бы миномёт волокли. Мы открыли огонь -они отступили.
Самойлов кивнул – он слышал что-то сквозь сон. Хорошая, спокойная ночь. Если не считать фрицев с нижнего этажа – они попёрли где-то в одиннадцать. Нагло, упорно, забрасывая гранатами и надсадно выкрикивая что-то по-своему. У него заклинило автомат, кончились патроны в трофейном «вальтере», и в плотной, тяжело дышащей, матерящейся темноте Самойлов сшиб с ног изготовившегося стрелять немца, навалился, ударил коленом, стал душить. И лишь каким-то наитием исхитрился перехватить руку с ножом. Зарычал и локтем в челюсть, а потом на горло – до хруста. Они отбросили немцев, убив штук пять у себя на этаже и сколько-то последней брошенной в пролёт гранатой. Потеряли двоих. Ещё двоих. Ещё, ещё, ещё – вскоре после прибытия в Сталинград он перестал даже пытаться запоминать фамилии. Рота ложилась за сутки почти полностью, остатки отходили за Волгу на пополнение, и по-новой… Его отделение – остатки штурмовой группы, по местным меркам – долгожители. Но, похоже, это ненадолго – их отрезали от своих, оттеснили на третий этаж здания, которое группа должна была укрепить и удерживать. Приказа отступать не было, а значит, они все останутся здесь. Все пятеро. Это не пугало. Смертей вокруг было столько, что всякая надежда выжить казалась просто смешной. Давным-давно, может тысячу лет назад, может две, ещё до войны, один чудак-востоковед рассказал студенту Самойлову о средневековых японских феодалах – самураях, и их отношении к смерти. Тогда подобный настрой показался Ивану противоестественным, но сейчас он не понимал, как может быть иначе. Все умрут. Но немцы не пройдут дальше. В глазах сержанта Самойлова фашисты больше не были той страшной, безликой, идеально слаженной военной машиной, какой они предстали перед ополченцем, вчерашним студентом, в начале войны. Он научился чуять их страх.
- Можете пока поспать, ребята. Я разбужу Горюна.
До войны Самойлов любил это время – середина сентября, ещё не холодно, уже не жарко, учёба еще не успела надоесть и идёт легко. Вечерами танцы.
Вжикнула пуля.
- Горюн, так твою налево, башку не высовывай! Там, похоже, снайпер.
- Мотор… и гусеницы, кажись. Танк, товарищ сержант!
Самойлов грязно выругался. Даже самой завалященькой бутылки с зажигательной смесью у них не было.
«По окнам будет бить. Обрушить не обрушит, да и этаж большой, но высунуться не даст… и что делать?»
- Буди остальных, от окон, в зал, ползком!
И пополз сам. А спустя десяток секунд танк открыл огонь осколочно-фугасными. Они лежали, глухие, засыпанные штукатуркой, хватая ртами болезненно вздрагивающий воздух. Они не слышали топота на лестнице, но когда оттуда повалили фрицы, они открыли огонь, не экономя патроны, понимая – уже незачем.
Кончился диск. Обмяк, истекая кровью Пахоменко, покатился по полу, хватаясь за голову Фирсов.
«Вот и всё. В плен не возьмут. Хорошо» - думал будто не он сам, а кто-то далеко-далеко.
Иван подхватил винтовку украинца, блеснул игольчатый штык.
- За Родину! Вперё…
Кто-то громадный хлопнул в ладоши и комсомолец, сержант РККА Иван Самойлов на какое-то неизмеримое время перестал быть.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.