Феи Учат Магию [закрыто] | ходы игроков | 🧪 Циан

Аккуратный шаг на встречу новому месту жительства, и все одноклассники неизбежно исчезли без следа, будто бы упав в туманные источники Венеума, как и говорила Комендант. Но это было лишь временно, они ещё встреться в ближайшее время и ещё успеют исчезнуть навсегда, неотвратимо погибнув как и она сама в боли и слезах, перемалываясь жестоким, полным садизма миром. Оставляя лишь два вопроса: как много страданий они испытают перед гибелью и сколько слёз Циан, к моменту своей смерти, сумеет испробовать на вкус отравляя их сознание.

А сейчас, было важно другое, маленькая Десподенца всё же не осталась в полном одиночестве со своей плаксивой свитой. Рядом были проводницы, грустные и плачущие, такие сильные и кажущиеся уязвимыми и запуганными, крепко держась за свои игрушки как за последнюю надежду на лучшее. Так сильно, что Циан не могла удержаться, что бы не попросить разрешения обнять цапку и слизать такие красивенькие и манящие слёзки с её щёк, как драгоценные капельки нектара боли и надломленности воли обречённой на смерть.

С подобным настроем, фея осматривала и свои новые владения. Угнетающе пустые с единственными спасающе-наполненными углами с вещами и мебелью, где можно было спрятаться от давящей пустоты мира. Что растущую владычицу не устраивало, своей простотой и слабостью общего давления, усилить которое могло лишь опустошение всех комнат от лишних приятных мелочей и прибавлении интерьеру общей захарашенности какого нибудь карцера. Но в головушке ультарионки, осматривающей возможности каталога по обустройству комнаты, уже начал тщательно собираться инфопакет, о том как следует украсить выделенные для лакси квартиру.

Но перед тем как вручить его грустной помощнице, Десподенца хотела его хорошо пропитать и проработать в своих воспоминаниях и ощущениях, что как говорила мелочь Гизы, дарили Вдохновения от Книги Приключения. Из которой возможно можно было вытянуть подсказку, нужную атмосферу и важную деталь, что будет действовать на мелких мокси и на неё саму, пока она будет здесь. Поискать в Книге Приключений, что-то как и готовящийся дизайн комнаты - колко напоминающее о родном Вененуме, дарящее чувство уюта и жестокой подмены, давящих на ностальгию и взбуривающее из памяти всю боль, печаль, веселье и трагические истерики отравившихся ложными чувствами, доводящими до смертельных дуэлей между бывшими друзьями, желающими избавиться от боли с корнем, от чего заклинания летели с рук быстро, мощно, отчаянно, впитывая в себя всю скорбь феи намереваясь передать её другому.

Пакет:

Заключить прислугу в объятья и попробовать на вкус роняемые ей слезинки к несчастью не получилась, маленькая локси с ужасом отшатнулась, панически затараторив извинения, невольно перемешиваемые с просьбами не приближаться к ней. А потом, поняв что Циан не спешит с озвучиванием заказа на обустройство интерьера, и вовсе ретировалась пообещав вернуться когда лакси позвонит в расположенный рядом с дверью колокольчик.



Сложно сказать подбирала ли Комендант что именно оставить в комнате той или иной феи специально, но литературу на близкие к интересующим темам Циан темам нашлись практически сразу, лежащими на одной полке. Устройство подобных книг было достаточно знакомо уроженке Ультариона, это были весьма популярные артефакты симулирующие «письменно-ораторские» умения некоторых фей, в частности обучающих и развлекающих мелочь цапок, излагать свои мысли не одним пакетом, а разделив его на цепочку легко усваиваемых, трудно-игнорируемых и коварно затягивающих в повествование частей. Книги феноменально выполняли функции ловушек внимания маленьких фей, а особенно качественные могли проглотить в себя и взрослую, приковывая ее к станицам до самого конца истории. А в некоторых, в особенности вызывающих у читателя преимущественно негативную гамму эмоций, по слухам и вовсе можно было застрять навсегда, превратившись в еще одного персонажа заключенного в их страницах, оставив тело лишенной души оболочкой.

К сожалению столь опасную литературу учащимся просто так не давали, хотя не исключено что в будущем ее можно было купить у Гизы. Впрочем найденные книги, судя по небольшому предупреждению рядом с кратким содержанием на первых страницах, все же относились к чуточку опасной вариации вчитываясь в которую можно было приобрести сильные, но негативные впечатления.

Что до содержания, первая рассказывала о крушении путешествовавшего между мирами, далеко за границами Густого Киселя астрального корабля размером с резиденцию. Рухнувшего в проклятый домен Серого Снега - бескрайних пустошей сама атмосфера над которыми была насыщенна унынием и печалью что высасывала как и волю к жизни фей, так и энергию их корабля. Выжившие после крушения младшие как раз пытались превратить бороздившее межмировое пространство судно в изолированный от тоскливой серости домен, но похоже у этой истории был печальный конец.

Другая книга рассказывала о посещении одной из Владычиц Ультариона некой туристической достопримечательности Хрустального Мира Спекталириума - Музея Отражений. Места красивого и пугающего, позволяющего заглянуть в собственное прошлое и прошлое своего рода. Его посещение стало для ультарионки постепенно сводящим с ума погружением в воспоминания о бесчисленном множестве прошлых сражений и тоску о потерянных друзьях и близких. Судить о финальной судьбе героини на основании описания было сложно.

Последняя книга казалось сравнительно оптимистичной и ее повествование кажется даже обладало несколько комедийными оттенками, хотя это и был чернейший из юмора. Это была история о большой живущей в одной громадной цитадели ультарионской семье, история о непрекращающимся конфликте внутри рода, богатая как и на схватки так и на интриги. Сравнительно легко чтиво как могло показаться с первого взгляда, однако предупреждение на первых страницах упоминало чрезмерно яркие описания всего спектра негативности что испытывали персонажи, включая особенно опасную и заразную, что бы это не значило, для читателей Ненависть.

Ужас разукрасивший сероватую мордашку цапки, её панические извинения и метания обидно уязвляли, и только раздразнивали интерес и желание лакси попытаться схватить большую плаксу, и заставить её так жалобно и беззащитно поплакать у себя на коленках под утешающими поглаживаниями. Настолько, что когда та убежала по своим делам из апартаментов Циан, стало как-то особенно обидно и злобно, будто маленькую Десподенца специально раздразнили чем-то аппетитным с хрустящими ядовитыми стёклышками, и убрали это лакомство перед самым носом.

И переходя от сердитой обиды, за улизнувшую из под хваталок милейшей жертвы для слёзкослизывания, к конкретным поискам едко-горьких вдохновений для пропитывания ими пакета переполненным стёклышка. Что очень дискомфортно и болезненно застревали комочками в горле, даря какие-то едва заметные нотки удовольствия и приятности от своего пребывания внутри Десподенца - Циан всё же набрела на целых три занимательных истории, так нежно своими краткими описаниями создавая образы и отсылая к тому, чего так хотела фея добавить в комнату.

История о маленькой родине, сгинувшей в опасном окружении из которого не было выхода, от которого единственным убежищем был маленький домен, в котором их ждала бы неизбежная гибель от давящего и опасного внешнего мира, заставляя прятаться маленьких фей под подушками и цепляться за воспоминания обманчивой безопасности.
История, такая заманчивая о саморазрушении и самоненависти в зеркалах. Малышка Циан не раз видела, как другие феи бьют кулаком по своему отражению в воде. Что так бы красиво украсило комнату зеркалами и вселило в них небольшую атмосферы самоненависти и скорби, тщательно копаясь в воспоминаниях.
Последняя, самая странная и немного не приятная сама по себе, полная каких-то злых шуточек, аристократии и жестокой агрессивной борьбы, довольно чуждой каждой дочери ДепраДементы.

Выбирать одну из них, что бы ещё успеть прочитать Книгу Стихий, было довольно не просто, но ладошка сама тянулась к интригующей истории о владыке в Залах Отражения. Пока Циан не сложила у себя в голове все три истории в один пазл, ощутив насколько прекрасным станет её комната, и как сильно она будет давить и напоминать фее о Вененуме, если вложить в неё дух каждой истории. Вымачивая пакет в эмоциях и идеях даримых историями, как приятно и как больно будет находиться в единственном убежище от злых и безумных фей Академии. Такую прекрасную возможность, раз уж Циан решила основательно заняться обустройством апартаментов, нельзя было упустить и не насладиться чтением всех трёх довольно интересных историй, и сгладить не приятные уголки третьей из них, двумя другими. И уже после этого, можно было бы позвонить в колокольчик, и передать слезливой цапке свои вдохновённые решения по обустройству комнаты.

Первые в жизни Циан настоящие Книги целиком и полностью оправдывали свою репутацию. Листать их страницы было все равно что сидеть на берегу бескрайнего и бездонного озера, окунув в него ноги по колени и всматриваясь в темные глубины. Истории до краев наполнили ее голову своей вдохновляющей атмосферой, но это была лишь самая верхушка айсберга их потенциала, столь много нюансов и ценных кусочков знаний ускользали при ограниченном своей торопливой поверхностностью прочтении.

Не смотря на то как маленькую Десподенца интриговала вторая история, самое сильное впечатление все же произвела первая книга. Возможно потому что ее читали первой и невольно уделили чуть больше времени. Возможно все дело было в печальном конце, где не смотря на все старания малышни, не смотря на все их крохотные триумфы, открытия и стимулированное жестоким окружением стремительное развитие, тлеющий уголек их крохотного анклава угас окутанный тьмой и холодом, после того как у них кончились ресурсы и вышло из строя стремительно изнашивающееся оборудование. Маленькие феи сделали все что могли, не допускали крупных ошибок и местами даже блистали гениальным решениями, однако ничего из этого не имело значение перед неумолимой и неуязвимой безвыходностью их обреченности.

Во второй книге вопреки ожиданиям Циан почти не было ненависти, только печаль и все более глубокое погружение в душащее желание продолжать жить осознание бессмысленности своего существования. Владычица и наблюдшая за ней лакси переживали прошлые победы и поражения, прикусывали губы изучая свои ошибки, сухо радовались успехам. Проделанный путь был несомненно путем успешной Владычицы, не защищенной от редких промахов, но в целом уверенно наращивающей свое могущество и знание. Однако за каждый шаг по нему ей приходилось расплачиваться тем что приносило ей радость, тем что интересовало ее заставляя двигаться вперед, словно далеко впереди угасал манящий ее вся это время путеводный маяк. Она все больше хотела остановиться, крепко вцепиться в достигнутое что бы больше ничего не терять. Она все больше хотела умереть, превратиться в замершую во времени Историю которой уже никто никогда не напишет продолжение. К сожалению у этой книги был позитивный конец. Опустившись на самое дно депрессии, героиня все же нашла в себе силы начать карабкаться обратно, обращая свой взор на настоящее и будущее. Как она не только становилась сильнее, но и менялась, приобретая новые цели и знакомства взамен тем что остались позади.

Недостаток ненависти был с лихвой исправлен последней книгой. Чуждой и неприятной, но вне всяких сомнений вдохновляющей. Причиняющей боль словно ее страницы обжигали пальчики Циан. Ненависть, агрессия, разрушительная и саморазрушительная ярость, пусть и изображенные комически гипертрофированным образом вонзались в сознание лакси словно раскаленные кинжалы. Раз за разом возникали сомнения были ли ее персонажи ли вообще феями, потому что кажется даже самые горячие ультарионки не были способны испытывать столь яркие и колючие эмоции. Книга напоминала бутылку чрезвычайно острых специй, вообще предназначенных для добавления в блюда небольшими каплями, которую Десподенца на свою беду выпила целиком.

● Циан Негативно Впечаталась безвыходностью и бессилием перед лицом неизбежной гибели.
● Циан Негативно Впечаталась тоской и осознанием бессмысленности своего существования.
● Циан Негативно Впечаталась саморазрушительной ненавистью и сводящим с ума гневом.

Которую еще можно было переварить будь она единственной «отравой» что выпила Циан, однако перемешавшись с другими впечатлениями оно словно вступило в реакцию, объединяясь в одно жуткое кипящее варево. Словно начавшее растворять ее сознание словно ведро кислоты. Это была непривычная своей интенсивностью, по-настоящему пугающая агония. Роняющая на пол, заставляя вместе со своей свитой биться в припадке сжимая руками, извивалками и ладошками раскалывающуюся голову. Сжимая слишком сильно, о чем оповестила особенно острая вспышка боли, противный хруст и выступившая под пальцами жидкость.

Один еще не ослепший глаз видел как рядом разбивают себе головы и выцарапывают глаза Ладошками мокси ее свиты. Еще не погрузившаяся в бурлящую агонию небольшая часть сознания Циан чувствовала приближение конца, чувствовала как растворялись в выливающемся наружу кипятке ее воспоминания, частички ее личности. И если она была не готова мучительным образом умереть здесь и сейчас, нужно было что-то делать с образованной ей самой же комбинацией боли и безумия плавящей все рядом с собой. Три негативных вдохновения словно образовывали проклятую руну застрявшую в горле, вонзаясь в его стенки острыми углами, не дающую ни выплюнуть себя наружу ни проглотить и попытаться переварить усилием воли, пока поддерживался разрушительный баланс.

⚠️ Перегрузка Негативности! Начался распад сознания.
⚠️ Повреждение черепа! Сильное кровотечение. Частичная потеря зрения, частичная потеря аурной чувствительности.
⚠️ Часть свиты мертва!

Валяясь на полу, Циан наблюдала за мучительным смертями, агонией своей свиты, за своей болью и как неумолимо разрушается её сознание, будто она вновь дома и упала в туманный источник. Бессильно, наблюдала за тем, сколь бессмысленно завершается её незначительная жизнь, как безысходность брала её за горло.

Всё было напрасно, все её эмоции, переживания, планы, прошлое и будущее - всё это было не важно, бессмысленно. Не стоило пытаться, не стоило надеяться и стараться, исход всех жизней был один, как бы яростно они не старалась, с каким бы садизмом не сражались. Сейчас, настал черёд Циан сгинуть в этом котле, мучительно и бессмысленно. И это отвращало, это раздражало маленькую Десподенца ещё сильнее. Это бессилие, и всё происходящее, ставило на ней крест.

– Нет. - сжимая окровавленые ладошки в твёрдые кулачки, сквозь ужастную боль и пустоту, она рявкнула в никуда.
– Нет. - вновь повторив свой вскрик, фея с всё растущей злобой и обидой она пыталась схватиться за утекающую жизнь. Это не то чего она хотела, это не та смерть которую она хочет получить. Почему, за что она сейчас истекает кровью и рассыпается на осколки? За то что хотела сделать свою комнату лучше, за то что!?
– Ненавижу! - всю жизнь, она избегала боли, всю жизнь пыталась укрыться от неё, не лезть к ней и тому что может слелать больно. Но она пришла, сама, откуда она не должна, из историй и вдохновений, пришла смертельно опасная боль.
– Ненавижу вас, вы всего лишь куски стекла, куски истории. Инструмент, и всё!

Нет, она не станет смиряться с таким фатумом, не даст душить себя такой бессмысленности. Слишком обидно погибать ни за что, ни из-за чего. Она справится, она вырвет, сломает этот шмат стекла в горле, силой протолкнёт его как бы это не было больно, но она выживет им всем на зло. Выживет и опробует слёз, выживет и принесёт эту адскую боль тем кто заслуживает. Циан хотела не этого, и сейчас пытаясь сломать проклятый треугольник, она докажет Року что он пришел не к той фее, что это не последние слёзы в её жизни, и что она не бессмысленна. Всё что она делает для фей, что угодно что делает фей другими - не может быть напрасным и бессмысленным.

🧪 Фокусируются на Гневе, что бы сломать треугольник вдохновений и переварить его.

Черные и острые, ветвящиеся впиваясь в плоть разума разрывая его изнутри, шипы ледяного кристалла Безвыходности и Бессмысленности что вырос в самом сердце ее сущности начали таять, покрываясь трещинами в которых бурлила магма яростной обиды на произошедшую с ней несправедливость. Несколько мгновений кристаллизованная негативность словно познавала агонию что причиняла создавшей ее фее, а потом развалилась на части выплескивая на остатки гнившего заживо разума океан пламени.

Разрушение продолжалось, спасший ее огонь Гнева теперь пожирал и испарял то что делало ее Десподенцей. Ее собственная ненависть, пламя которой почернело все же впитав в себя часть того что только что душило лакси, обратилась против Скорби ставя под сомнение смысл существования ее Наследия, отрицая его силу. Угрожая лишить Циан, спалившую собственную тоску, возможности когда-либо использовать ядовитую печаль против кого-либо другого. А тело продолжало умирать, одним за другим гасли крохотные огоньки жизней ее мокси, а за ними стал тускнеть остальной окружающий мир.

⚠️ Распад Сознания продолжается. Потеряно две трети.
⚠️ Сильное кровотечение. Потеря зрения, потеря аурной чувствительности. Потеря возможности двигаться.
⚠️ Свита мертва.



Едва холодная тьма поглотила маленькую фею целиком время словно остановилось. Или скорее продолжило свой бег, но не могло сдвинуться с места. Пламя ненависти продолжало пылать, причиняя ей неописуемые страдания, но при этом перестало пожирать то что осталось от ее наследия, от того что делало ее собой. Как и Время зажатое в стальной хватке… ее собственной Ладошки, черпавшей силы из ее воли к жизни, желания что бы ее существование имело смысл. На мгновение показавшейся несокрушимой, но почти сразу же начавшей покрываться трещинами неуверенности.

Из которых словно слезы капали Вопросы, ставящие под сомнение ценность всего что было ей дорого… или может быть просто желающих услышать объяснение, составленное из кусочков казалось утерянных воспоминаний неожиданно вынырнувших из небытия окатывая все вокруг горькими брызгами. Чем была так важна скорбь? Чем приятна рожденная из тоски ноющая боль? Чем были так вкусны чужие слезы. И, самое главное, почему она должна жить? Почему заставляющая чужие разумы гнить, растворяться и рассыпаться на кусочки депрессия не может убить ее? Чем она отличается от остальных? Почему она заслуживает жить? В чем смысле ее существования?

Везде и нигде, растворённая в холодной, безграничной черноте под судом россыпи витающих в ней и вокруг неё, частичек истории, воспоминаний, знаний. Циан ещё мгновенние назад, пылавшая яростной обидой и самозабвенной ненавистью - закладывала в каждый осколок вокруг, осторожно и с опаской ощупывала крохотные слезоточащие зеркальца, в этом бульоне ничего.

– Потому что Я - мягкие объятия Скорби, необходима каждой фее. - смотря в осколки воспоминаний, проводя по их сколотым граням нежным вниманием, полных трагических сюжетов - Циан мягко говорила в саму себя, в эту необъятную черноту. – Утешение для слабого, усмирение для буйного.

Осматривая картину, как ДепраДемента встречает других владык, заставляет их рыдать и распадаться в горькой скорби у себя на коленях, тех кто ещё недавно шел безумной войной, на туманы Вененума - Циан мягко улыбнулась, наслаждаясь их падением вглубь себя.

– Я заслуживаю жизни, я заслуживаю их слёз, я заслуживаю нести боль, потому что я необходима, и сама знаю что такое боль... - коснувшись частички своей истории, того что произошло этим вечером, фея грустно оглянулась вокруг.
– Скорбь, боль рождённая из тоски и осмысления, необходима, что бы понять себя в этом мире, увидеть свои поступки и мир немного шире чем раньше...

– Мама. - обращаясь к осколкам, в чьих призрачных бликах сияло величие ДепраДементы, Владычицы Скорби и Распада, собирая из них грубую мозайку в виде контура её величественной и такой мягкой фигуры - Циан наслаждалась тем что видела в них.
– Феям нужны те, кто одарит их тоской, заставит их остановиться когда они бегут. Побежать когда они напрасно стоят, что бы не упустить что-то важное. Феям нужны те, кто убьёт их разрушив всё что у них было, убрав их, и их дело из мира. Феям нужны те, кто будет скорбеть по ним, придавая им значимости.
– Ты была такой, и я такая. Мы дарим душевную боль по заслугам.

Десподенца словно отдавшись потоку, ощущала себя лежащей в самых тёмных глубинах Забвения.
– Что бы не было вокруг, имущество ничего не значит если не дарит эмоций, если нет спокойствия. Я дарю спокойствие, горькое и безмятежное, скорбное и прекрасное. Я хочу дарить им это, и буду дарить сквозь боль.