[DtF] Лики Смерти: Тьма Стучится В Дверь | ходы игроков | Глава 2.9. Беды с Башкой (Джекил)

Около девяти часов вечера, Чикаго, Аптаун, лечебница для душевно больных имени святого Лаврентия, палата X

После похищения демона с центральных городских улиц и его помещения в специально оборудованную палату для дальнейшего допроса, всё происходящее в комнате походило на какой-то фантасмагорический бред сумасшедшего или причудливые галлюцинации курильщика опиума. Сперва, когда изворотливый Дьявол только очутился на электрическом стуле и был приведён в чувство мощным разрядом тока, казалось, что всё идёт по плану, но последовавшие затем безрезультатные жестокие пытки, тонна лжи, вываливаемой Аластаром на своих пленителей, мучительная смерть человеческой оболочки демона на электрическом стуле и наконец явление пугающей призрачной фигуры Падшего кровопийцам заставили Хайда на мгновение усомниться в том, что всё происходящее вообще реально.

Тем не менее, всё это было на самом деле. Примоген Носферату Фридрих Херцог, Примогенша Малкавиан Августина Дарвелл и Чистильщица Мисс Никто, проводившие допрос, были потрясены выходом Дьявола из человеческого тела не меньше Джекила, и в какой-то момент даже в страхе отпрянули от нависшего над ними эфемерного силуэта призрачного демона. Тем не менее, вскоре супостат окончательно исчез, успев перед этим промчаться по коридорам лечебницы и изрядно напугать нескольких пациентов психбольницы и санитаров, а на электрическом стуле остался лишь покрытый ожогами дымящийся труп радиоведущего с лопнувшими глазами и пеной у рта. Итак, "Радио Демон" был мёртв, и хотя всё прошло мягко говоря не так, как ожидали вампиры, и правдивость предоставленных Падшим сведений оставалась под вопросом, одним адским отродьем в городе стало меньше.

Через некоторое время после того, как Сородичи убедились в окончательном исчезновении своего пленника, Мисс Никто заявила, что позаботится о трупе Смита, после чего, вооружившись тёмными целлофановыми пакетами и ручной циркулярной пилой, сняла тело несчастного со стула, и, насвистывая себе под нос какую-то песенку, неторопливо приступила к работе. Фридрих Херцог, покачав головой, негромко завёл разговор с потрясённой и впавшей в прострацию Августиной, пытаясь обдумать слова пленника и вычленить из них зерно истины. Джекил же, по иронии судьбы, остался предоставлен сам себе. До полуночи было ещё несколько часов, но после суматохи в коридорах, вызванной явлением демона, требовалось как можно скорее совершить отложенный в связи с радиоэфиром сегодняшний вечерний обход и уделить время некоторым особенно эмоциональным душевнобольным. Да и кое-какие пояснения для персонала явно не были бы лишними.

Итак, кажется, самое время было откланяться, чтобы в компании Труляля и Траляля пройтись по палатам и поболтать с несколькими психопатами. Возможно, кто-то из них также нуждался в шоковой терапии, кровопускании, помещении в изолятор или других карательных мерах лечения. А может быть, некоторые сегодня даже заслужили метафорический пряник за послушание и спокойствие...

Сначала все шло по плану. Джекил усыпил демона и они доставили его в специальную палату. А дальше началось что-то непонятное, как-будто все начало происходить в чужом больном воображении. Аластор явно говорил ложь, поэтому его били током с каждым разом все сильнее и сильнее. Один раз бес вообще начал выкрикивать какие-то неизвестные Хайду слова, но Мисс Никто сразу его заткнула, пустив по его телу ток еще раз.

В какой-то момент из тела смертного, в котором и поселился Аластор, вышел сам демон. Но он не был материален. Бес был похож на приведение. Однако от его вида все в комнате отпрянули, даже доктор. Джекил видел Аластора только один раз, но он выглядел совсем не так, видимо, не до конца проявил себя, чтобы не напугать директора. Дальше черт вылетел из палаты и, как понял Хайд, успел показаться небольшому количеству больных и санитаров перед своим окончательным исчезновением. А смертное тело было уже не в совсем хорошем состоянии. Ну хотя бы на одного демона в этом городе стало меньше. Оставалось надеяться, что Инфернальном Дворе нет таких гениальных детективов как Хайд, которые смогут распутать это странное дело с пропажей одного из них.

Когда директор и его гости убедились, что демон окончательно отошел в мир иной, Чистильщик любезно заявила, что избавится от трупа самостоятельно и, начав что-то напевать себе под нос и приготовив все необходимое, на чала пилить тело бедного Роберта. Примогены отошли в сторонку и обсуждали речь демона. Интересно кто эти два демона, которые если придут, то им конец?

Поскольку Джекил был пока явно лишним в этой палате, доктор пошел выполнять свои обязанности. Еще надо было объяснить персоналу, что же это было такое и у директора не было никаких идей. В любом случае все бумаги с планами обходов сейчас лежат в его кабинете, поэтому Джекил направился именно туда, а тем, кто задавал вопросы об этом происшествии говорил, что объяснит все позже.

По счастью, работавший на Джекила персонал за время работы в лечебнице для душевнобольных имени святого Лаврентия успел навидаться самого разного дерьма. Им доводилось иметь дело с маньяками-насильниками, серийными убийцами, проповедовавшими явно вдохновлённые Лавкрафтом религии безумцами и даже с настоящими вампирами. Эти люди были исполнительны и молчаливы, в большинстве своём отличались на редкость твёрдой психикой и привыкли хранить тайны психбольницы как свои собственные — мистер Хайд лично в своё время отбирал этих людей, и учитывая практикуемые вампиром методы лечения и его весьма специфический образ жизни работали на него только те, в ком Джекил был уверен на все сто.

Пусть испуганные и потрясённые, санитары не стали задавать лишних вопросов, и после того как Джекил на всякий случай успокоил их, заверив в том, что подобного больше не повторится, а также пообещал подчинённым небольшую прибавку к зарплате (в конце концов, парни этого действительно заслужили), те покивали и разошлись дальше выполнять свои обязанности. Конечно, наверняка работников дурдома всё ещё терзали сомнения и опасения, но они знали, о чём стоит помалкивать и на какие вещи в этом тёмном, жестоком мире порой просто необходимо закрывать глаза, если не хочешь сильно потом пожалеть о чрезмерной любознательности.

Вскоре психиатр оказался в своём кабинете. Здесь как всегда было очень чисто и аккуратно, в шкафу рядами стояли чёрные папки с документами, на столе лежали текущие планы обходов и некоторые другие важные бумаги, а также такие книги, как уже ставшее классическим сочинение "Человек, который принял жену за шляпу" Оливера Сакса, весьма свежее, но имеющее несколько опосредованное отношение к психологии произведение Марка Мэнсона "Тонкое искусство пофигизма" и всемирно известное "Подчинение авторитету" Стэнли Милгрема, повествующее о проведённой в 60-ых годах серии экспериментов в области социальной психологии. Эксперименты эти, по словам самого автора позволили выявить «чрезвычайно сильно выраженную готовность нормальных взрослых людей идти неизвестно как далеко, следуя указаниям авторитета», а по мнению самого Джекила просто продемонстрировали врождённую склонность людей к садизму со времён первородного греха.

Наконец, помимо книг на столе в кабинете стояла красивая золотая клетка, в которой сидела и чистила пёрышки ярко-жёлтая канарейка. Стоило директору психбольницы зайти внутрь, как птичка прекратила своё занятие и вдруг запела. Звуки мелодичного пения канарейки наполнили комнату, и благозвучная трель будто успокоила вошедшего внутрь вампира, став своего рода бальзамом для его слуха. Даже стоящий в углу помещения на небольшом столике граммофон, к которому прилагались пластинки с классической музыкой, не действовал на Малкавиана так приятно, как пение жёлтой птахи.

Войдя внутрь, психиатр обнаружил интересующие его документы у себя на столе. Будучи главой психбольницы, Джекил не должен был навещать всех пациентов, за него это делали нижестоящие врачи и санитары. Однако каждую ночь уважаемый психиатр и признанный специалист в области психохирургии по возможности уделял своё время паре-тройке особенно сложных пациентов, проводя с ними долгие беседы, сеансы терапии или даже пробуя на них свои собственные экспериментальные методики реабилитации. Сегодня по плану Джекилу надлежало посетить трёх душевнобольных: это были шизофреник Джимми Новак, считавший себя новым воплощением Иисуса Христа и чуть было не организовавший радикальную религиозную секту, педофил по имени Логан Харрисон и страдающий от синдрома саванта (частный случай аутизма, при котором люди могут умножать шестизначные числа в уме и иметь феноменальную зрительную память, но беспомощны в повседневной жизни) Луи Жерар, в своё время организовывавший ограбления банков. Порядок посещения пациентов директор психбольницы волен был выбирать сам.

Пока доктор шел в свой кабинет никто из персонала даже не стал задавать вопросов. Поэтому Джекил еще раз для себя убедился, что он не зря потратил часы на поиски этих сотрудников, которые видели всякое, так еще и разделяли его взгляды на методы лечения психически больных. Но директор все таки решил на всякий случай успокоить своих сотрудников, ну и чтобы это вылетело у них из головы навсегда, сказал, что сделает небольшую прибавку к зарплате.

В кабинете было, как всегда, чисто. На столе стоял компьютер и лежали документы, планы обходов больных и несколько занимательных книг, о которых можно подумать позже, на компьютере же был поставлен на паузу советский мультфильм "Его жена курица" - выдающийся образец шизофреническо-сюрреалистической анимации, но говорят в нем скрыт глубокий смысл. К сожалению сейчас у Хайда не было времени на полное ознакомление с этим шедевром. На столе также стояла золотая клетка с желтой канарейкой, которая чистила свои перышки, но когда зашел доктор перестала умываться и начала петь. Ее пение успокоило доктора окончательно, даже классическая музыка с пластинок действует не так сильно, как пение желтой птахи.

Джекил, как владелец и директор больницы, мог не посещать больных, но он частенько уделял время паре-тройке проявившим себя больным. Сегодня Хайд собирался навестить немного поехавшего педофила, самого Иисуса, который чуть не создал секту, и грабителя банков с синдромом саванта. Недолго думая, Джекил решил начать с самого скучного, а именно с бандита, и, взяв бумаги связанные с вором, направился к его палате.

Оставив свой уютный и опрятный рабочий кабинет с его искусственным биокамином и умиротворяющей атмосферой, Джекил взял связанные с Луи Жераром бумаги и направился к палате чикагского "человека дождя". Пациента психиатр застал на полу в центре комнаты складывающим пирамиду из плашек домино. Объёмная конструкция уже была близка к своему завершению, а рядом с ней лежали целых три пустые коробки из под костяшек. Луи никогда не был буйным и всегда отличался примерным поведением (если не считать того, что он аки сорока любил таскать то, что плохо лежит), поэтому в качестве небольшого эксперимента Джекил решил разрешить вору с с синдромом саванта забрать часть наборов домино к себе в палату. Пока Жерар ни разу не пытался оные фишки съесть или запихнуть санитарам в глотку, так что эксперимент, в целом, себя скорее оправдывал.

Когда Джекил в компании близнецов-амбалов заглянул в палату Луи, тот, казалось, ничего не замечал, оставаясь полностью погружённым в своё занятие. Вскоре небольшая пирамида была полностью построена. Отстранившись от созданного им сооружения, Жерар некоторое время насладился плодом своих рук, после чего аккуратно толкнул одну из плашек в основании конструкции. Миг — и все костяшки осыпались на пол. Луи, расчистив пространство перед собой, как ни в чём ни бывало начал заново собирать пирамиду, действуя очень ловко и аккуратно. Казалось, столь однообразный процесс с головой увлекал пациента. Вдруг Жерар остановился и поднял глаза, словно только сейчас заметив Хайда и братьев-упырей.

— Вы задержались, доктор Джекил. Сегодня вторник. По сравнению с обычным временем посещения Вы опоздали на два часа, пятнадцать минут и сорок четыре секунды. Что-то случилось? Обычно Вы соблюдали стандартное расписание, — часов в палате не было, так что последний раз время Луи мог видеть только за ужином, то есть часа три назад. Тем не менее, взглянув на экран своего телефона, Хайд мог убедиться, что Жерар рассчитал время верно с точностью до секунды. "Невозможно!", — сказал бы кто-то. "Неплохо", — сказал голос брата в голове вампира.

Луи замолчал, дав Джекилу ответить, и лишь затем спросил:
— Надеюсь, Вы принесли шахматы? По вторникам мы всегда играли в шахматы.

Труляля молча протянул Хайду закрытую шахматную доску, внутри которой лежали фигуры. Джекил всегда любил игру в шахматы, это было отличная практика для ума и способ упорядочить мысли. Луи шахматы просто обожал, как, впрочем, и большинство настольных игр. Малкавиан даже боялся представить, каких высот мог бы достичь этот пациент на арене ККИ. Так или иначе, в лечебнице сложилась традиция, по которой Луи и Хайд играли в шахматы каждый вторник и субботу, а во время игры Джекил расспрашивал пациента, узнавая от того о настроениях среди других душевнобольных и даже иногда используя незаурядный ум Жерара в интересах Камарильи. Лечить Луи было более-менее бесполезно, а буйным он никогда не был, так что в целом Джекил просто ограждал от талантливого грабителя банков общество и приятно проводил время в компании с интересным собеседником, как и сам Хайд прибывающим не в ладах с головой. А заодно получал от Луи информацию о состоянии других своих подопечных.

Доктор взял все нужные бумаги и направился в плату одного из самых лучших по поведению больных. Луи был настолько спокойным психом, что Хайд эксперемента ради разрешил ему взять в палату домино. Этот опыт оправдал себя с самых разных сторон, например, уровень насилия над другими докторами и пациентами при помощи костей домино упал почти до нуля. Ну и сам Луи не стремился засунуть их в глотки санитаров, а наоборот стал сооружать из них самые разные цепочки и строения.

Сейчас Жерар доделывал пирамиду. Доделав свой шедевр, он несколько секунд наслаждался плодом своих стараний, а потом разрушил всю перемиду, толкнув кость у основания. Грабитель уже начал строить новую пирамидку, но остановился на середине основания и посмотрел наверх. Видимо он только сейчас понял, что не один в палате.

– Ты прав, Луи. У меня было одно неотложное дело, которое надо было выполнить именно сегодня, но надеюсь я больше не буду опаздывать так сильно, – ответил директор еще раз восхищаясь способностями Луи.

– И да, я принес шахматы, – сказал Джекил принимая из рук телохранителя коробку с фигурами

Хайд любил шахматы, хоть и был в них не очень силен. А вот его подопечный их просто обожал и не раз ставил директору шах и мат. Также во время игры Джекил расспрашивал Лум об других его больных и тот с охотой делился с жоктором нужной ему информацией. Вот и сегодня Хайд решил неотходить от традиций и, когда партия началась, начал неторопливую беседу:
– Скажи мне, Луи, ты случайно не слышал о чем говорил Билли в день своего побега?

Устроившись около небольшого стола в другом конце палаты, психиатр и его пациент расставили все фигуры на шахматной доске и неспешно начали партию с дебюта, известного в кругу знатоков как "французская защита". Во время игры Джекил, как всегда, завёл степенную беседу о внутренней жизни сумасшедшего дома, начав расспрашивать Луи о недавно сбежавшим из лечебницы для душевнобольных имени святого Лаврентия Билли.

— Кажется, в последние дни он был не особенно разговорчив. Но один раз в комнате отдыха он просил научить его играть на фортепьяно. А ещё как-то раз он рассказал мне про существование вампиров. Оказывается, они реальны, и Вы — один из них, доктор Джекил. Представляете? Но не бойтесь, пока Вы днём спите в гробу и не пытаетесь приобрести недвижимость в Лондоне, Вам ничего не угрожает, я знаю, потому что видел это в кино. Ещё Вам надо пить кровь, но это тоже не так уж страшно, ведь всегда можно взять донорскую плазму из больничной палаты.

Ситуация на доске обострялась, и играющий за чёрный Луи перехватил инициативу и теперь довольно уверенно нападал на фигуры противника, вынуждая Джекила обороняться и лишая того возможности перейти в контрнаступление или сделать рокировку. Луи действительно был очень хорош в шахматах, и случаи, когда Безумцу всё же удавалось поставить французу мат, можно было легко пересчитать по пальцам рук. Впрочем, тем интереснее для вампира был мыслительный поединок с пациентом.

— Вы читали свежие газеты? — в свою очередь спросил Луи, делая психиатру шах, от которого Малкавиан, пока что, смог легко и виртуозно уйти. Луи принадлежал к числу тех пациентов, которые до чтения газет допускались. — Там уже написали об ограблении, мне приносили вчерашний выпуск "Daily Chicago". Двое преступников смогли скрыться из CFB с деньгами, выбравшись из оцепления полиции. Всё-таки ловко они это провернули, хотя и плохо, что бросили коллег. Всё-таки некрасиво это, сбегать в одиночку, не предупредив других. Бог свидетель, грязное это дело.

Игра в шахматы началась, но что-то доктору подсказывало, что скоро ему придется играть в игру "Вытяни из Луи информацию о Билли, отгадав его намеки". Но пока партия в шахматы разбавлялась только неторопливой беседой о жизни больницы и ее больных.

– Мне казалась, что он не очень то и спешил заводить новые знакомства здесь. Хотя если бы меня посадили в психушку я бы старался найти того, кто знает как сбежать. Того, кто видит множество "дыр" в охране помещения и территории в целом. Такой, как ты, Луи. Давай на следующий вопрос ты ответишь максимально честно. Ты как-то помогал Билли составить план побега?

Тот факт, что беглец рассказал про особенность Хайда было не очень хорошо, но деваться уже было некуда:
– Да, возможно я вампир. Но я не сплю в гробу и с недвижимостью в городе у меня все хорошо. Вообще я почти ни чем не отличаюсь от обычного человека. Только веду ночной образ жизни и питаюсь не совсем нормальной едой.

Дальше пациент и доктор сидели несколько минут в полной тишине так как дела директора на доске становились все хуже и хуже, поэтому Джекил перешел в оборону. Луи снова доказывал Хайду, что вампиру еще далеко до профессионального уровня игры в шахматы.

– Я пока даже не притрагивался к газете, – ответил Хайд, уходя от шаха, поставленного пациентом.
– Но новость достаточно занимательная и чем-то похожа на ситуацию с побегом Билли. Ведь он тоже никому из вас не рассказал о своем плане.

Дальше игра опять шла в полной тишине, но голова доктора была занята не планом по спасению ситуации на доске, а словами Луи. Через несколько минут директор заговорил опять:
– Не хочешь ли ты, Луи, намекнуть мне на то, что пациент, который считает себя богом видел побег Билли?

Отвечая на последний вопрос, Луи лишь хмыкнул и пожал плечами:
— Бог знает, что именно там произошло, доктор Джекил.

Затем на какое-то время в воздухе повисла пауза, которую в конце концов опять нарушил француз:
— Возвращаясь к другому Вашему вопросу... Да, Билли спрашивал меня про санитаров и протоколы безопасности лечебницы. Я рассказал ему то, что знал, как делаю почти всегда, когда ко мне приходят с вопросами. Но я не думал, что кому-то может серьёзно прийти в голову сбежать из тёплого и безопасного места, где так вкусно кормят и всегда есть чем заняться, да и, добавок, так много интересных и самых разносторонних личностей.

У Джекила не было причин сомневаться в честности его пациента — тот, кажется, и правда просто не умел врать, и даже в лечебницу для душевнобольных имени святого Лаврентия чикагского "человека дождя" поместили после чистосердечного признания в организации целой серии банковских ограблений... Шахматная партия, меж тем, продолжалась, и один раз "зевнувший" фигуру психиатр начал понимать, что его противник начинает приобретать не только тактическое преимущество за счёт более выгодной атакующей позиции на поле, но и фактическое — за счёт большего числа съеденных фигур.

— А я ведь знал тех ребят, которые давеча "работали" в CFB. Полиция считает их новичками и профанами, а они, меж тем, уже давно в деле и тесно связаны с еврейской мафией. Не удивлюсь, если вся эта операция была спланирована в рамках криминальных разборок крупнейших банд города... Жаль, что об этом сейчас мало говорят. После ужина я был в комнате отдыха и слушал вечернее радио — ведущий совсем не уделил ограблению времени! Зато в той программе были Вы и какой-то священник. Тот, кажется, понравился Джимми, или, вернее, Иисусу.

– Что-то Бог слишком много видит в последнее время, но это может пойти мне на пользу.

Тот факт, что Луи хоть и частично, но причастен к побегу Билли, немного вывел доктора из себя, но психиатр быстро успокоил сам себя, поэтому на лице доктора не успело выступить выражение гнева:
– Ладно, Луи. Давай договоримся, что ты не будешь рассказывать слабости охраны лечебницы направо и налево, если пациенты начнут сбегать, а кто-то проникать на территорию без моего ведома, то тогда больше не будет психиатрической больницы имени Святого Лаврентия, где так тепло, уютно, вкусно кормят и с большим количеством интересных и странных личностей, – Джекил слабо улыбнулся

Видимо Луи не врал, да и вообще не умел врать. Если доктору не изменяла память, то он попал сюда из-за чисто сердечного признания за организацию просто необычайно большого количества ограблений банка. Тем временем ситуация на доске стала совсем плачевной для Хайда и директор видел только одно решение этой проблемы... Вот король доктора уже лежит на доске, а Луи и Джекил пожимают друг другу руки. Оставалось надеяться, что эта партия не будет пророческой для игры, которую затеял Хайд против нового режима и Князя. Одна из многочисленных фигур некоего Инфернального Двора была уже ликвидирована, и ее тело пилили и рассовывали по пакетам в одной из палат, но положение Малкавиан и Носферату все равно оставалось плачевным.

– Странно было если бы ты не знал их, Луи. А полиция в последнее время делает слишком много поспешных и неверных решений и выводов. Я думаю у медиа есть свои причины об этом помалкивать, – Джекил начал неспеша убирать фигуры, – Хм, да я даже там рассказал про некоторые методы лечения, а про священника ничего не знаю, я его не встречал лично. Что он говорил?

После ответа Луи на вопрос доктора, Джекил дособирал фигуры и, попрощавшись с французом, встал и вышел из палаты. Отдав коробку одному из бугаев, Хайд взял папку с именем Логан Харрисон, телефон и набрал номер, который получил от Джованни.

— Как скажете, доктор Джекил, — невозмутимо согласился больше никому не рассказывать о слабостях в охране психбольницы Луи Жерар. — Мне здесь очень нравится, и я ни в коем случае не хочу потерять свой новый дом, который тут нашёл.

Напряжённая шахматная партия продолжилась, и в итоге закончилась капитуляцией директора лечебницы для душевнобольных имени святого Лаврентия. Сдавшись и признав своё поражение, Хайд поблагодарил пациента за игру, и, обменявшись с тем крепким рукопожатием, решил напоследок выяснить, что за священник появлялся в последнем радиоэфире "Радио Демона" и о чём именно он там говорил. Луи чистосердечно и весьма охотно поделился со своим психиатром всеми деталями разговора мормона и радиоведущего, которые, естественно, в силу своей феноменальной памяти отлично запомнил.

Похоже, что оный священник, некто по имени Джеремайя Мортимер Санрайз, помимо религии занимался политикой и стремился в будущем занять кресло мэра Города Ветров, при этом явно тяготея в сторону не столь популярной здесь Республиканской Партии. Мортимер жёстко критиковал мигрантов из стран третьего мира и локальные коммуны евреев, решительно осуждал царящие в городской мэрии коррупцию и кумовство, а также выражал явное недовольство тем, что полиция в последнее время принимает слишком много необдуманных решений и зачастую делает неверные выводы.

Кроме того, во время передачи Джеремайя немного прошёлся по разгулявшимся преступным группировкам и лично Джекилу, заподозрив того в организации побега для члена ирландской мафии. Помимо этого, в эфире также поднимались религиозные и философские вопросы, но в этих материях Луи явно был не слишком силён, и потому разобраться в том, каких конкретно нравственных взглядов придерживался мистер Санрайз, Хайд так и не смог. Впрочем, располагая полученной от француза информацией о непосредственном отношении оного "святоши" к церквям Иисуса Христа Святых последних дней и Научной Духовности, Джекил всегда мог с помощью книг и Интернета при желании восполнить пробелы в собственных знаниях...

Похоже, последний эфир Роберта Смита вышел довольно насыщенным и запоминающимся — что же, так даже лучше. В конце концов, сам Джекил тоже появлялся на передаче Аластора и наверняка должен был после неё упрочить свою репутацию. Потому что даже чёрный пиар, вроде того, который устроил директору психбольницы Мортимер — это, в первую очередь, пиар. Известность, которую наш герой отлично умел монетизировать и использовать в своих интересах.

Дособрав шахматные фигуры и простившись с Луи, вампир в сопровождении двух своих доверенных слуг вышел из палаты, оставив француза читать какую-то книгу по неевклидовой геометрии, и, порывшись в карманах своего костюма, достал оттуда визитную карточку, полученную им в доме Джованни. Как ни странно, Некроманты не давали эту визитку лично в руки Безумцу, но уже после визита в особняк итальянских кровопийц, Хайд, вернувшись к себе в лечебницу, обнаружил, что кто-то незаметно подложил визитную карточку Джованни в его пиджак.

На карточке красивым витиеватым почерком значилось "Семья Джованни", а также имелся адрес логова вампиров-извращенцев и телефонный номер, при помощи которого с ними, видимо, можно было в случае чего связаться. Решив воспользоваться представившимся поводом упрочить отношения с Некромантами, могущими стать временными союзниками немногочисленных адептов Камарильи в городе, Джекил хотел пригласить Анну Джованни к себе, чтобы дать ей возможность поиграть с одним из пациентов — педофилом Логаном Харрисоном, которого Хайд использовал преимущественно для тестирования экспериментальной садомазохистской терапии, сопряжённой с регулярными изнасилованиями данного индивида при помощи фаллоимитаторов.

Когда Джекил набрал номер Джованни и стал терпеливо ждать ответа, на другом конце провода зазвучала мелодичная итальянская музыка, которой было по меньшей мере лет пятьдесят, а то и больше. Наконец приятная мелодия стихла, и Хайд услышал по ту сторону трубки ласковый, даже воркующий голос Анны, почему-то наводящий на мысли о дикой пуме, играющей с подлетевшей к ней слишком близко бабочкой.

— Добрый вечер, Вы позвонили семье Джованни. Это защищённая линия, можете говорить открыто — все предохранительные меры соблюдены. Кто это? — обманчиво мягким и вежливым голосом осведомилась таинственная Некромантка.

Джекил не знал, кто из двоих Джованни пугал его больше — зловещий Рафаэль, повелевающий сонмами призраков и родившийся, видимо, до введения в употребление такого термина, как личное пространство, или его развращённая сестра, предположительно замешенная в некрофилии, инцесте и запретных эзотерических практиках сексуального характера. Тем не менее, находящимся в довольно плачевном положении Носферату и Малкавианам могла пригодиться любая помощь в борьбе с инфернальной угрозой, а Повелители Мёртвых могли оказаться весьма и весьма полезными друзьями, пусть и с некоторыми оговорками.

– Ну вот и хорошо, – на дружелюбной ноте закончил Хайд сделку с Луи.

Проповедник оказался не так прост, как сначала показалось Джекилу. Этот Мортимер был не только священником, но и политиком, который стремиться занять место мера Города Ветров от Республиканской партии. Доктор не очень сильно разбирался в политике и старался не лезть в нее, как и в разборки с бандами, про которые тоже говорилось в эфире, пока все это не задевало его интересы и интересы всего клана Малкавиан в целом.

Дальше Луи попытался рассказать про философскую и религиозную часть разговора демона и Санрайза, но, поскольку был в них не очень силен, его объяснение было не совсем полным и понятным. Насчет этого Джекил тоже не беспокоился, ведь он всегда сможет пересмотреть нужный ему фрагмент в интернете.

Также священник прошелся и по самому Джекилу, заподозрив его в организации побега одного из его подопечных и связях с ирландской мафией. Что ж черный паир - тоже пиар. И, скорее всего, у доктора есть все шансы занять какой-нибудь топ по самым частым запросам про него. В любом случае Хайд как никто понимал, как можно извлечь из своей известности побольше материальных благ.

Оставив Луи один на один с книгой о неевклидовой геометрией, Джекил взял визитку Джованни, которую они незаметно ему подкинули в карман пиджака. На ней был написан номер телефона и адрес убежища вампиров-извращенцев. Глубокий вздохнув, Джекил набрал телефон, нажал на кнопку вызова и стал ждать. На другом конце провода звучала достаточно приятная итальянская музыка. Не успел доктор ей насладиться, как она стихла и зазвучал до ужаса знакомый директору голос Анны, но отступать было уже слишком поздно, смог избежать прыжка пумы в первый раз, сможет и в этот.

– Это Джекил Хайд. Я к Вам недавно заходил и у меня именно для тебя, Анна, есть достаточно заманчивое предложение.
— А, Джеки, — промурлыкала Анна. — Всегда рада тебя слышать. Всё-таки решил воспользоваться моим приглашением?
— Пока нет, но тебе у меня понравиться не сомневайся.
— Зовёшь меня на свидание? — кокетливо уточнила Джованни. — Алые розы и четвертая отрицательная, если тебе вдруг нужно знать. Я смогу подъехать к твоей клинике где-то через час, ничего?
— Можно и так выразиться, — сказал доктор и сразу пожалел о своих словах. — Ладно, через час жду тебя.
— Я скоро буду, — рассмеявшись, ответила Анна, после чего сбросила трубку.

— За что мне это все... — задал директор вопрос сам себе.
— Труляля, сходи за алыми розами. А ты Траляля иди и достань у одного из больных четвертую отрицательную. Несите это все в мой кабинет.

И вампир направился к себе, держа под мышкой папку с именем следующего пациента. На какие жертвы только не пойдешь, чтобы найти себе союзников.

Каждый разговор психиатра с Анной Джованни напоминал игру в русскую рулетку или танец со змеёй — во всяком случае, своей непредсказуемостью и пьянящим чувством опасности он однозначно был с ними сопоставим. На этот раз Джекил решил сыграть по правилам извращённой Некромантки, пусть и на своей территории. Отправив близнецов за кровью и цветами, Безумец, перехватив поудобнее папки с личными делами своих пациентов, неспешно направился к себе в кабинет, чтобы привести мысли в порядок и приготовиться к посещению следующего больного — Логана Харрисона.

Если с Луи Жераром у дипломированного психиатра всегда были хорошие отношения, то Логана директор лечебницы для душевнобольных имени святого Лаврентия люто ненавидел всеми фибрами души. Дело в том, что сам Джекил рано потерял своего младшего брата, тяжело пережив эту утрату. После смерти Хайда Герреро от рук пьяного отца братьев, Джекил отомстил родителю за убийство самого дорого ему человека, но с тех пор остался тяжело травмирован морально на всю свою жизнь. И с тех самых пор Джекил на душу не переносил жестокого обращения с детьми. Логан же, помещённый в лечебницу за занятие педофилией, как не трудно догадаться, с маленькими мальчиками в своё время обращался не слишком обходительно, и, таким образом, очень быстро попал в "чёрный список" Малкавиана.

В отношении Логана Хайд неоднократно применял так называемую карательную психиатрию, не чураясь использования психологических и физических пыток, садистских околосексуальных практик и прочих нестандартных методов лечения. Чего уж говорить, если перво-наперво, во избежание возобновления преступной деятельности Логана в случае его побега или законного выхода на волю, Джекил Харрисона вообще кастрировал... В общем и целом, как Вы можете судить, педофила Джекил по-настоящему ненавидел, и за его жизнь и здоровье особенно не переживал, так что оный пациент мог стать отличной "живой игрушкой" для развращённой Анны Джованни.

На пути в кабинет Джекил неожиданно столкнулся с Чистильщицей. Мисс Никто, похоже, как раз искала нашего героя. Азиатка как всегда была одета в строгий женский деловой костюм, а на её руках и одежде не было никаких следов крови несмотря на то, что только что женщина занималась тем, что избавлялась от трупа. Остановившись рядом с Джекилом, Чистильщица поставила рядом с собой таинственный мешок, который до этого держала в руках.

Чистильщица (Мисс Никто):


— Тебя-то я и ищу, Джекил, — сказала уроженка Тайланда. — Помнишь, тогда, в пиццерии, я сказала, что у меня есть для тебя кое-какие хорошие новости. Помнишь того подлого предателя-рецидивиста, Кена Смита? Благодаря твоим стараниям его вина в серийных убийствах Сородичей была подтверждена, а на самого вампира объявлена Кровавая Охота. Ну так вот. Прошлой ночью я нашла его, и мы с ним мило побеседовали. Поскольку именно ты вычислил этого маньяка, думаю, ты имеешь полное право забрать сувенир, который я позаимствовала у него тогда.

Чистильщица легонько пнула мешок, и тот перекатился по полу к Джекилу, как если бы внутри лежал футбольный мяч или кочан капусты. Вот только чутьё Безумца подсказывало, что внутри мешка таилось нечто куда более пугающее, чем овощи или спортивный инвентарь. Чистильщица криво улыбнулась.

— Да здравствует Камарилья!! — сказала мисс Никто.

Побыв бабочкой, с которой кошка лениво играет и пытается поймать лапой, Джекил шел по своей больнице в кабинет. И это только телефонный разговор! Теперь же доктору предстояло встретить некромантку лично и делать вид, что он играет по ее правилам на своей территории. Теперь оставалось надеяться, что он сможет заручиться поддержкой Джованни и эта не пройдет просто так.

Логан был педофилом и с маленькими детьми обходился не очень аккуратно. А Джекил всей душой ненавидел тех, кто жестоко обходится с детьми. Поэтому Харрисон был буквально живой игрушкой антистресс, так как на нем испытывались самые разные извращенные методики, а его кастрация принесла директору незабываемое удовольствие. Он буквально чувствовал, как он восстанавливает правосудие и пресекает череду изнасилований этим поступком. Жаль, что это было очень давно, а то его половой орган можно было преподнести как подарок для коллекции Анны.

С такими достаточно угрюмыми и безумными воспоминаниями и мыслями доктор шел в свой кабинет пока не столкнулся с кем-то в коридоре. Подняв глаза, Хайд увидел Мисс Никто, которая видимо не ожидала, что доктор ее не заметит. Чистильщица стояла прямо и одной рукой держалась за дверную ручку, которую схватила чтобы не упасть, а во второй руке черный мешок.

– Ой, извиняюсь, – сказал доктор не до конца осознавая кто перед ним, потом потряс головой, словно выгоняя неприятные мысли, и снова взглянул на вампиршу. Только теперь директор осознал, что врезался в Мисс Никто, –А, здравствуй. Еще раз извини ушел в свои мысли Уже разрезала того беса?

Слова о том, что Мисс Никто окончательно привели Хайда в чувство и он взглянул на мешок, который подкатился к его ногам. Что-то доктору подсказывало, что там лежал не мячик, а что-то более ужасное. Джекил подобрал мешок и аккуратно заглянул в него. Там лежала голова Кена Смита.
– Боже мой, она прекрасна! – воскликнул вампир и быстро закрыл мешок, – спасибо, пойду положу ее пока в холодильник, а то через час сюда прибудет Анна Джованни. Постараюсь завербовать их на нашу сторону.

Подобрав мешок и осторожно заглянув в него, директор психиатрической лечебницы для душевнобольных имени святого Лаврентия обнаружил внутри отрезанную, или, вернее, отпиленную голову предателя-рецидивиста Кена Смита. Кожа покойного была холодна и мертвенно бледна, широко раскрытые и остекленевшие пустые глаза смотрели куда-то в пространство, а на бренной плоти лица уже начали проявляться следы раннего разложения, заставившее зеленоватые и тёмно-синие пятна причудливых форм и размеров проявляться на мраморно-белых щеках умершего...

Страшный трофей, который мисс Никто вручила Джекилу, не мог не впечатлить Безумца своей пугающей красотой. Наш герой невольно ощутил себя так, как, быть может, чувствует себя переполненный гордостью и какой-то спокойной удовлетворённостью охотник, взявший в руки изготовленное из подстреленного им фазана чучело таксидермиста. Лицо убитого Чистильщицей Кена теперь было не просто лицом вампира — оно стало лицом смерти, очередной бледной карнавальной маской в гримёрной загадочного Мрачного Жнеца, маской, красноречиво свидетельствующей о том, что даже бессмертные ночные хищники не застрахованы от визита небезызвестного всадника с косой...

— Неплохой план, Джекил, — как всегда спокойно ответила мисс Никто, успевшая до этого грациозно дистанцироваться от едва ли не врезавшегося в неё посредине больничного коридора психиатра. — Мы разобрались с останками того демона, так что теперь я отвезу фрагменты его трупа своим рыбкам, и думаю, мои пираньи быстро избавятся ото всех лишних улик, а обглоданные до чиста кости без труда удастся спрятать на кладбище в одной из старых могил. Что-же да твоей преданности общему делу — она, безусловно, похвальна. Надеюсь, ты сможешь найти общий язык с Джованни.

Мисс Никто сделала небольшую паузу, задумчиво окинув собеседника взглядом.
— Августина ждёт тебя в твоём кабинете, кажется, она хотела с тобой поговорить. Удачной охоты, Врачеватель Разума!

Развернувшись, Чистильщица скрылась за поворотом коридора, а Джекилу ничего не оставалось, кроме как отправиться обратно в свой просторный кабинет, где всегда имелся небольшой холодильник со свежей донорской кровью на случай острой нужды, отлично подходящий для того, чтобы хранить там отрубленные головы. Дорога не отняла у Малкавиана много времени, и вскоре Хайд очутился внутри своего кабинета, где, откинувшись на спинку гостевого кресла, и вправду сидела Августина Дарвелл — светловолосая бледная женщина с пронзительно-​зелёными глазами и агрессивной косметикой на лице, отдалённо напоминающая уличную проститутку. Эта во всех смыслах неоднозначная особа являлась примогеном клана Безумцев.

Августина Дарвелл:


— Ну, наконец-то, — с плохо скрываемым недовольством и лёгким раздражением сказала Августина. Вид у неё был несколько подавленный и уставший, так что намётанный глаз дипломированного психиатра без труда определил, что страдающая биполярным расстройством женщина находится в его депрессивной фазе. — Садись, Джекил, есть разговор. Боюсь, это касается безопасности всего нашего клана.

Этот подарок был действительно пугающим и прекрасным одновременно. Остекленевшие глаза Кена Смита смотрели в никуда, а бледная кожа начала подавать признаки раннего разложения, так что трофей надо было быстренько убрать в холодильник, чтобы замедлить распространение гниения.

Эта голова станет наглядным примером для тех, кто захочет нарушить законы истинной Камарильи, а не того цирка, который устроил новый князь. Смерть настигнет любого предателя, и неспособность умереть их не спасет. Косе все равно, чью жизнь она только что забрала.

– Это хорошо! Передавай привет Терри, что-то давно мы с ним не виделись, – Терри был одним из подводных "подопечных" Мисс Никто, – надеюсь твоим рыбкам понравиться мясо известного радиоведущего. Что насчет Джованни... – доктор опять помрачнел, – если я не найди с ними общий язык нам придется их тоже ликвидировать. Уж очень они странные и не постесняются продать эту информацию подороже новому начальству. Хотя то, что я для них приготовил должно их переманить на нашу сторону почти со сто процентной вероятностью.

– Ладно, раз меня ждут, то я пойду. До встречи и спасибо.

Вскоре директор добрался до своего кабинета, где его и вправду ждала примоген. Обойдя ее, Джекил не спеша убрал голову предателя в холодильник и сел на свое кресло.

–Здравствуй, Августина, – спокойно поприветствовал ее доктор, – наш клан всегда был не в самом лучшем положении в плане безопасности и, думаю, из-за чего говорить не стоит. Но, раз ты пришла ко мне, значит положение стало еще хуже не так ли?

Около десяти часов вечера, Чикаго, Аптаун, лечебница для душевно больных имени святого Лаврентия, кабинет доктора Джекила

За окном лил как из ведра осенний дождь, а затянутое чёрными тучами небо грозилось вот-вот разразиться оглушительными раскатами грома. Залитому мягким светом ламп уютному кабинету директора лечебницы для душевнобольных имени святого Лаврентия, впрочем, никакая непогода не грозила. Искусственный огонь спокойно трещал себе в биокамине, желтопёрая канарейка как ни в чём ни бывало расчищала пёрышки, а из стоящего в углу помещения на небольшом столике работающего граммофона (видимо, его включила Августина) доносились благозвучные звуки классической музыки, как если бы бури снаружи и вовсе не существовало. Кажется, Дарвелл поставила пластинку, на которой был записан отрывок из балета "Лебединое Озеро", ставшего своего рода символом перемен после советской перестройки и распада СССР.

Музыка из граммофона:
ссылка

Осторожно поместив голову Кена Смита в холодильник, где хранилась донорская кровь, Джекил вернулся к столу и сел в своё кресло, непроизвольно окинув при этом взглядом столешницу. Золотая клетка с канарейкой, планы обходов, кое-какие документы, папки с личными делами нескольких пациентов, пара-тройка книг — кажется, всё было на месте, включая даже гусиное перо и аутентичную серебряную чернильницу, наполненную человеческой кровью и предназначенную для подписания особых контрактов. Не то чтобы Хайд сомневался в том, что за время его отсутствия здесь что-либо изменится, но когда ты вампир-шизофреник иногда бывает полезно перестраховаться.

Где-то вдалеке сверкнула молния, а затем послышался глухой раскатистый шум грома. Похоже, шторм над Городом Ветров, которого все так ждали, наконец-то начинался. Джекил хорошо понимал, что для его пациентов гроза — сильный стресс и источник припадков, так что у персонала психбольницы сегодня наверняка должна была быть крайне тяжёлая ночка. К счастью для самого Малкавиана, подчинённые бессмертного психиатра могли справиться и без него, и кровожадный нейрохирург мог позволить себе сосредоточиться на делах сообщества вампиров, или, если быть точнее, делах своего клана и истинной Камарильи, а не того цирка, который устроил новый "князь".

— Ты прав, Семье всегда было тяжело, — начала Августина, нервно поёрзав в кресле и пронзив пристальным взглядом своего собеседника. — Но сейчас нам особенно важно держаться вместе ввиду всего этого раскола... Поодиночке мы легко можем пасть жертвами прихвостней этого царька-самозванца, демонических отродий или прочих тварей, желающих нам зла (а таких в мире, как ты уже, наверное, знаешь, увы, немало). Но когда мы едины — мы непобедимы.

Дарвелл взяла гусиное перо и начала крутить его между пальцев, словно пытаясь успокоиться и занять руки хоть чем-то.
— Я говорила с Фридрихом... Носферату уже давно живут под одной крышей, и я подумала, что для нашего клана это тоже могло бы стать хорошим решением... Нашей Семье нужно быть вместе, так что я решила, что будет разумно собрать их у тебя. Твоя психбольница сможет приютить всех Малкавиан города, и здесь они будут в относительной безопасности, так что я хочу, чтобы ты предоставил убежище и кров своим братьям и сёстрам. Они уже на пути сюда, так что скоро мы вновь воссоединимся...

Бросив перо на стол, Августина откинулась на спинку кресла и поднесла правую руку ко рту, но грызть ногти не стала.
— А, и ещё... По поводу этого твоего Билли... Думаю, я нашла несколько зацепок. Похоже, его дружки владеют какой-то свинофермой за городом и связаны с теми маньяками в масках свиней, которые распространяют снафф-видео про убийства проституток. Я смогла вытрясти пару возможных адресов, может, ты захочешь их навестить до того, как эти данные окажутся у полиции — пару ночей форы я тебе выбила.

Дождь за окном становился все сильнее. Кажется Чикаго ждала очень сильная буря, которая наверняка принесет множество разрушений. Ну по крайней мере пока в кабинете было достаточно спокойно: искусственный камин работает, канарейка чистит перышки и даже из грамофона играет музыка, которую видимо поставила сама Августина.

Положив трофей в холодильник, доктор вернулся к столу и осмотрел его. Важные бумаги, чернильница с кровью и перо лежали на своих местах, ну или так как их оставил сам директор. Аккуратно разложив все по стопкам, Джекил снова посмотрел на свою гостью. Кажется его значимость в вампирском сообществе все крепла и крепла и это БЕЗУМНО нравилось Хайду.

Но как бы не крепчал статус доктора среди лояльных истинной Камарилье кланов, сегодня в больнице будет неспокойно. Гроза тяжелое время для всех. Больные начинают беспокоиться и чаще буянят. А это значит докторам придется работать без перерывов. Но сейчас голова директора была занята далеко не благополучием своих подчиненных.

–Да, нас презирают, – спокойно ответил Джекил и также спокойно начал смотреть на свою гостью в ответ, – да еще весь этот балаган с новым царем и демонами. Наш клан переживает не самые лучшие времена.

– Носферату всегда держаться вместе - это часть их природы, их существа. Но именно это делает их одним из самых опасных кланов этого города. Они не знают ссор. Они все делают вместе, а после убийства их птенца это только укрепилось в их головах. Теперь я думаю мы больше не увидим их по одному, – закончил свою небольшую речь доктор, – что же касается приюта для нашей Семьи... Это честь для меня, поэтому я с радостью приму всех ее членов.

– Что касается Билли... Думаю я бы хотел получить адреса, но прямо сейчас я скорее всего этим не успею заняться, потому что ко мне уже через 40 минут приедет Анна Джованни. Я попытаюсь завербовать их на нашу сторону.

Августина внимательно выслушала своего соклановца, несколько раз за время его речи коротко кивнув, как бы выражая своё согласие с озвученными директором лечебницы для душевнобольных соображениями. Затем она перевела взгляд куда-то в бок, посмотрев на льющуюся за окном стеной дождевую воду. Дарвелл тяжело и как-то устало вздохнула, а потом вновь повернулась к психиатру, наклонившись вперёд и положив руки на стол.

— Ты прав, нас презирают слишком многие... Думаю, попытка заручиться поддержкой Джованни — это неплохая идея. Одну палку легко сломать пополам, но вязанку хвороста — куда сложнее. Нам действительно пригодятся любые союзники. Я много думала о том, где искать друзей таким, как мы — отверженным Безумцам, сумасшедшим, которых все вокруг сторонятся. Теперь я приняла решение. Думаю, ты помнишь, как мы с тобой прямо здесь говорили о возможности перехода на сторону Шабаша и сотрудничестве с лордом Ратвеном...

Августина поймала себя на том, что непроизвольно стучит пальцами правой руки по столешнице, и поспешно убрала руку, вновь откинувшись на спинку кресла.

— Я, во всяком случае, очень хорошо помню тот разговор. Тогда ты убедил меня сохранить верность Камарилье, и сейчас мы, фактически, стали последним оплотом этой самой Камарильи в городе... Я не предлагаю перейти на сторону Шабаша, нет. Но сейчас у нас общий, куда более могущественный враг — демоническое отродье и его ручные шакалы из числа других Сородичей. А враг нашего врага, как известно — наш друг... Я назначила встречу лорду Ратвену. Ты, наверное, помнишь, что у Мрачной Секты есть все ресурсы для изготовления бомб и профессиональный подрывник. А у нас, благодаря одному из Носферату, есть адрес какой-то штаб-квартиры демонов...

За окном вновь загрохотал гром, и Дарвел замолчала. Искусственное пламя в биокамине отбрасывало неровные отсветы на лицо вампирши, бывшее ставшее вдруг прекрасным и ужасным одновременно. Сейчас Августина совсем не походила на портовую шлюху или путану с колонки. Нет, сейчас она была пугающе-величественным созданием, потомком самого Каина, порождением ночи, призванным внушать страх и благоговение в сердца людей.

— Делай, что считаешь нужным, Джекил, об остальном я позабочусь, — наконец нарушила повисшую паузу Августина, поднимаясь со своего места. — И жди гостей. Скоро Семья вновь воссоединится, и горе тем, кто встанет у нас на пути. До встречи, Джей.

Простившись с Августиной, Джекил провёл некоторое время приводя в порядок бумаги и заполняя отчёты, которые, увы, даже частным клиникам было необходимо предоставлять государственным структурам. Вскоре Безумца посетили его верные подручные, гули-близнецы Труляля и Траляля, которые успешно справились со своей задачей и принесли Сородичу необходимые для свиданися с Джованни розы и кровь. Приняв дары для Анны из рук упырей, вампир отпустил тех восвояси, после чего поднялся со своего места, и, выключив граммофон, закрыл кабинет и двинулся по направлению к палате следующего пациента, которого мистер Хайд ненавидел всеми фибрами того, что осталось от души Малкавиана.

Педофил Логан Харрисон содержался в самой плохой камере психиатрической лечебницы имени святого Лаврентия, где было холодно и сыро, а также периодически появлялись зловредные насекомые. Кормили Логана отдельно от остальных, принося ему лишь объедки с общего стола, вход в общую комнату отдыха насильнику был заказан, на прогулки его выводили куда реже остальных, а карательную терапию к педофилу применяли куда интенсивнее, чем к любым другим пациентам, включая даже маньяков и самых отмороженных религиозных фанатиков — настолько сильна была неприязнь директора дурдома к этому заключённому.

Навестив Логана и немного позлорадствовав, Джекил предупредил Харрисона о скорых пытках, ожидающих преступника, после чего, оставив несчастного кастрата трястись от страха в углу своей палаты, Проклятый двинулся по направлению к главному входу в свою психбольницу — именитая гостья-некромантка должна была прибыть с минуты на минуту... Ровно в назначенный час (было 11 часов вечера) в свете молнии и под аккомпанемент ударов грома одетая в тёмное пальто бледная Анна, укрывающаяся от дождя под изящным чёрным зонтиком и катящая рядом с собой небольшой чемоданчик, оказалась на пороге психбольницы.

Следующие полчаса прошли довольно быстро. Притягательно-пугающая Анна была как всегда язвительно-саркастична, но явно с благодарностью приняла предложенные дары. Роковая немёртвая красавица довольно легко завладела всем вниманием Джекила и смогла на удивление легко очаровать Малкавиана, хотя ещё недавно отталкивала и даже ужасала директора лечебницы для душевнобольных имени святого Лаврентия.

Во время пыток, когда Анна применила весь свой арсенал, начиная от элегантного серебряного крюка и заканчивая шипованным самотыком, вампиры много говорили. Джованни пригласила Джекила посетить какой-то таинственный аукцион, и очарованный вампир не смог отказать венецианской синьорине. Та как раз давеча достала где-то два пригласительных билета, и теперь, оставив измученного Логана приходить в себя на полу залитой кровью палаты, Проклятые исчезли в ночи, покинув лечебницу и отправляясь на оный аукцион. Оставленным на месте Труляля и Траляля было поручено принять партию почек, которая должна была прийти в полночь...