Сказания Поющих Земель: Всадники Апокалипсиса | ходы игроков | Кровавый пакт

3 июля 2018 23:40

  Красное освещение, женские тела, буквально обвивающие шесты, и пропитывающая сам воздух похоть. Шин прямо дышал маной, это место явно было лакомым кусочком, оно крайне отличалось от его лаборатории, но ощущал он здесь себя похоже. Скучное лицо молодого понтореза буквально слепленное с одного из фоновых персонажей какого-то фильма не давало узнать истинную личность гостя данного заведения, да и на их уровне Горячая голова не учует знакомого в очередном клиенте, будет даже забавно...

  – Эй детка! Говорят ты самая горячая девушка в Питере! Устроишь мне приватное файр-шоу?

  Обратись он к Агни так в особняке учителя, схлопотал бы по лицу, да и Айс с Учителем в стороне бы не остались... Сейчас же, парень был готов немного раскошелиться ради возможности остаться наедине, оставалось надеяться лишь обойтись без ожогов в случае ошибки...

Он заявился через пару часов после открытия и некоторое время прогуливался по клубу. Присматривался. Так делает большинство новых клиентов, а он как раз из этих. Раньше я его не видела, это точно. У меня фотографическая память (следствие профессии), это лицо я бы непременно запомнила.

Дерзкий взгляд, угловатые черты, которые на фоне общей худощавости убавляли возраста. Сколько ему, чуть за двадцать? Ближе к тридцати? Он принадлежал к тому типажу парней, по которым сложно угадать возраст — такие всегда выглядят на 25 за счёт визитов к косметологу и брендовых шмоток.

Лёгкая небрежность, сквозящая во всём облике, начиная помятой рубашкой со свободно повязанным галстуком и заканчивая развязностью манер. Уверенность в себе, а пожалуй, самоуверенность. Он походил на столичного «трендового» мальчика, типичного представителя золотой молодёжи. Возможно, даже москвич... Непростой клиент. Такие хотят всё и сразу. Одно хорошо: обычно, желая выпендриться, щедро платят. А почему бы и не понтануться размером чаевых, за счёт папиного-то кармана.

Я прошлась оценивающим взглядом по фигуре блондина. Намеренно неспешно, чтобы дать понять: вызов принят.

— А ты, значит, любишь поиграть с огнём?..

Занятный вышел каламбур. Если он уже был у администратора и просматривал каталог с портфолио и прайсом на приватные номера, наверняка знает моё сценическое имя.

  Клюнула? Клюнула! Супер! В этот день Шин впервые проверял свою маскировку на ком-то близко знакомом, Мастер не в счёт, с ним такое не прокатит, но Агни... Конечно, она может просто подыгрывать, что бы не поднимать шум в зале, но... скорее всего сработало! Итак, остается лишь перейти к обсуждению! Хотя... деньги же всё равно будут уплочены...

  – Обожаю! Уже готов почуствовать себя злостным пироманом!

  Мда, нести похабный бред тоже надо уметь... Но лучше держаться подальше от подобного навыка...

  – Ну и где наша уединённая печь?

«Точно извращенец», — подумалось мне. Наверняка любит опасные игры на грани, с зажигалками, свечами и прочей пироатрибутикой. Хоть я не занимаюсь эскорт-услугами, но волей-неволей вовлечена в тематику фетишей. Имею представление в силу смежности сфер. Некоторые девочки, у кого совсем туго с деньгами, вне клуба могут оказывать допуслуги, это не возбраняется. В конце концов, тебе есть 18, и ты вольна распоряжаться своим телом как хочешь. Я их не осуждаю.

Большинство из танцовщиц — приезжие абитуриентского возраста. Их истории похожи друг на друга, словно написанные под копирку: прибыла из глубинки поступать в столичный вуз, завалила вступительные на бюджет, возвращаться с позором и признаваться предкам стрёмно, а на платное надо заработать, и быстро... Стрипклуб даёт нормальные деньги за относительно короткий период. При условии, что ты быстро учишься и располагаешь привлекательными внешними данными. Так что да, вон та вертящаяся на шесте демоница днём превращается в скромную ботаничку с географического факультета СПбГУ, клюющую носом на лекциях.

Все они жалуются на свою тяжёлую жизнь, на то, что пашут в две смены и вечно не высыпаются... Они завидуют мне, моей спокойной жизни в лофте на Фонтанке, даже не подозревая, как сильно завидую им я. У них есть надёжный тыл — семья. Которая поддерживает, радуется сданной сессии и возлагает надежды, что дочка скоро станет успешным, востребованным специалистом, единственной в своём роде на весь Питер. Их любят простой безусловной любовью, как может любить только мать. Чувством, которого с самого рождения была лишена я.

Мои предки если кого и любили, то только себя, сраные эгоцентрики. Эгоцентрики и трусы, до усрачки боящиеся ответственности Они ничего от меня не ждали и не надеялись — им было попросту наплевать и на меня, и на Айса. В погоне за собственной карьерой и бесконечными перелётами из одного часового пояса в дугой они не заметили, как перепихнулись и случайно произвели на свет Божий двух сопляков, которые им на хер не сдались. Конечно, ребёнок — это же такая обуза, бессонные ночи, ссанные памперсы, много шума. А тут целых двое, вот наказание! Честно говоря, даже не знаю, где нас с братом зачали. На заднем дворе пекинской забегаловки или в тесном туалете рейса Москва-Дели. А и чёрт бы с ними. Не хочу знать.

Может показаться, что я сублимирую. Каждый раз выходя на сцену с новым номером и купаясь в море взглядов — мужских и женских, восторженных, сосредоточенных, будто следующих за тобой по пятам, похотливых — я ищу того самого чувства. Любви, которой так не хватает. Нет, не ищу. Потому что это миф, а девочка давно выросла и перестала верить в существование сказки. Потому что единственным близким существом, кому можно доверять и кто способен любить меня, является брат. Мы связаны кровью, что крепче любых уз. И сейчас, когда он обращает на меня из зала вопросительный взгляд, я чуть заметно киваю. Мол, всё нормально, клиент вроде вменяем. Пока.

— Подожди немного. Черти подкидывают последнюю партию дровишек. Специально для любителей джакуззи погорячее.

Я на пару минут оставляю блондина на кожаных креслах для table dance, а сама направляюсь к администратору. Узнать, какую именно услугу он заказал, и какая из приватных комнат сейчас свободна.

— Как тебя зовут? — спрашиваю парня, оставшись наедине.

Вопрос, который часто задают мне, чтобы тут же забыть ответ. И который всегда обязана задать я. Корпоративные стандарты.

  Даже безо всякой магии Шин ощущал явственный взгляд, буквально промораживающий его череп насквозь... Причиной тому был второй знакомец, именно из-за него Шин не бывал здесь ранее, именно из-за него требовалась эта маскировка, впрочем, сейчас проблем с этим быть не должно, главное не упустить момент...

  – Друзья зовут меня Дроном, на на сегодня я для тебя мистер Ди!

  Как можно больше той напыщенной гадости, коей никогда не разбрасывался сам. Разводить девчонку на полный стриптиз в уединённой комнате было бы интересно... но дороговато, а потому лишь стандартный набор услуг, оказываемых наедине. Может стоило в этом месяце сэкономить на бензине? А, к чёрту! Не забывай парень, ты здесь не за тем! Плотный "туман" маны крови действует пьяняще, не удивительно что люди здесь так сорят деньгами, даже не осознавая необычного влияния, наверняка же старик тут понаставил чего-то влияющего на чувства...

  Итак, момент истины! Если эта чертовка и впрямь сумеет очаровать, придётся перестать звать её "потаскухой" в разговорах с Генрихом, да ещё и выдать молчаливому артефактору половину оставшихся сбережений, но спор есть спор...

— Как пожелаешь, мистер Ди...

Улыбка. Ни покорная, ни вызывающая. С ноткой дерзости, намёк.

Главная ошибка большинства женщин — сразу дать мужчине желаемое, возложить на алтарь свою жертву, всю без остатка. О нет, этим охотникам нужно другое. Эго — вот их эрогенная зона. И каждое моё движение, каждый взгляд, брошенный будто невзначай, словно шепчут ему на ухо: «Это всё для тебя и из-за тебя, благодаря тебе, потому что ты — единственный».

Маленькие сценические хитрости. Всякому приходящему сюда мужчине нравится мысль о собственной уникальности. И я не собираюсь лишать его этой иллюзии — моя цель прямо противоположна: создавать её, вселять в затуманенный эйфорией разум, лелеять... Сделать зависимым от этого сладкого дурмана, зародить голод, который станет гнать его обратно ко мне снова и снова.

Они всегда возвращаются — кто-то на следующую ночь, воля иных чуть сильнее. Но они возвращаются всегда.

Ставлю ногу на сиденье рядом с его бедром, близко, почти касаясь. Ослабляю ремешки, высвобождая босую ступню. Держи волшебную туфельку, принц. Да, я знаю, что высокие каблуки — стандарт сценической стрип-пластики. Но тем и прекрасны правила, что их можно нарушать. Меня всегда вдохновляли танцы без обуви — есть в них что-то первобытное, свободолюбивое, непокорное. Рамки — не для меня.

Наклон вперёд, ме-едленно — немного раздразнить аппетит видом на декольте. Эдакий лёгкий апперитив к основному блюду.

— Впрочем, твоё имя сегодня не понадобится, — шепчу ему на ухо. — Очень скоро ты его позабудешь.

Быстро отстраняюсь, оставляя после себя мираж со шлейфом цветочно-восточного аромата. Сегодня в клубе тематическая ночь, и я в костюме египтянки. Массивные браслеты на плечах и щиколотках, тело окутано чёрно-золотистым атласом, идеально выпрямленные волосы блестят в свете неона как смоль. Многие девочки в париках, чтобы соответствовать образу, но мне он не нужен. Я яркая брюнетка от природы.

Шоу начинается. Круги софитов выхватывают из полумрака соблазнительные очертания — и тут же скрывают в тенях. У зрителя всегда должна оставаться интрига, загадка. Тайна перестаёт будоражить, как только лишается простора для воображения.

Вверх... Мои руки обвивают пилон томно, страстно, словно это самый желанный мужчина в мире, и я знаю: в этот момент смотрящий представляет на его месте себя. Сколько таких жадно-завистливых взглядов я ловила на себе? Скольким грезилось, как они овладевают мной прямо сейчас, на этой сцене, швырнув на пол, в самой бесстыдной позе? Тем приятней осознавать себя нетронутой. Ещё ни одному мужчине не посчастливилось меня коснуться.

Снова мимолётный взгляд и улыбка. На этот раз манящая и дающая надежду: «Им не удалось, но, может быть, тебе улыбнётся удача?.. Ты ведь особенный...». Увлажнённая кремом с блёстками мерцает золотом, цветом великолепия и пиршеств. Мягкие, плавные движения, сплетённые с музыкой, ласкают взор, гипнотизируют. В этом разлитом повсюду буйстве роскоши так легко почувствовать себя великим фараоном, владыкой мира.

Мои глаза томно полуприкрыты, а на губах играет вожделение. Мне не нужно фальшивого притворства и разыгранного возбуждения — танец всегда действует на меня возбуждающе. Достаточно сейчас чуть присмотреться — и заметишь, как через тонкую ткань лифа проглядывают напряжённые соски. Тело женщины никогда не врёт — всего-то нужно уметь читать его алфавит. А я лишь самую чуточку облегчаю зрителю задачу... «забывая» надеть нижнее бельё.

Мне доставляет особое удовольствие держать на грани — и быть там самой. Поворот, чувственный прогиб, приоткрывающий внутреннюю сторону бёдер... Смена ракурса, на диван летит диадема, выпуская на волю разметавшиеся волосы.

Да, танец — это экстаз, и каждый раз я горю, пропуская его чистую энергию через всю себя. Стоит руке коснуться прохладного металла шеста — и до финального аккорда, когда лежишь, распластанная по полу и счастливая.

Что-то блестит в моей руке на мгновение и пропадает. Кинжал. Всего лишь. Будь моя воля, добавила бы в танец ядовитую змею. Эманации стихии Смерти мне чужды, но риск... Приятная приправа, от которой я никогда не смогу отказаться.

Лезвие проходит плашмя близко к коже, имитируя срезание. Слой за слоем я освобождаюсь от струящихся лент, украшений, одежды... Раскрываюсь навстречу жаждущему наблюдателю словно тугой цветочный бутон, чтобы в конце позволить на краткий миг прильнуть к сладкой сердцевине, вдохнуть пьянящий аромат. Кто-то скажет: слишком много, а я отвечу: не всё сразу. Приятное томление вознаграждается с лихвой разрядкой тем головокружительней, чем дольше пришлось предвкушать.

На мне не остаётся ничего, когда я, прильнув к пилону, вдруг срываюсь вниз, лицом к лицу навстречу опасности. Ещё мгновение — и острие рассечёт нежную кожу беззащитного живота чуть пониже пупка. Вот она, кульминация, ведущая к очистительному катарсису...

Зависаю в нескольких сантиметрах от пола. Нужно иметь сильные руки, чтобы остановиться на такой скорости. И щепотку везения.

Улыбаюсь опять, теперь победно. Обожаю держать следящего за мной в напряжении. Самые яркие вкусы рождаются на контрастах. Плавно опускаюсь на пол и, расслабляясь, погружаясь в объятия клубов дыма. Ещё одна хитрость, «техническая». Художник по свету как-то обмолвился, что лёжа недвижно и позволяя в конце шоу рассмотреть себя обнажённую, прочнее врезаешься в подсознание. Что ж, пусть. Я не прочь немного прогуляться нимфой по чужим снам.