[InHuman] Tales of Redlands | ходы игроков | Эпизод 32: Грязные штучки (АРХИВ)

Свинолюди всегда доставляли проблемы жителям Доджа и окрестных городов. Эта, как считалось, разновидность зверолюдей была настолько же обособлена, насколько дика и противна человеческому восприятию, что на их фоне шерстяные казались оплотом чистоты и культуры. И, увы, проблем от них было куда больше, чем могло показаться на первый взгляд.
Каждый ребёнок в Додже знал, что свинолюди опасны и подлежат немедленному уничтожению. Каждый ребёнок почитал за великий подвиг увидеть однажды свинолюда, забравшегося в огород, пока родителей нет дома, и вместо того, чтобы звать спящего деда, соседей или рейнджеров, снять со стены старое батино ружьё и лично застрелить уродца. Важный шаг на пути становления мужчиной, между прочим. Но не каждое дитя... да что там дитя, не каждый взрослый всегда понимал, что с виду неповоротливый и тупой мутант может оказаться куда проворнее и хитрее, чем принято думать. И тогда неумение пользоваться оружием, равно как и недооценка противника, играли со смельчаком злую шутку. Свинолюди нападали на жителей городских окраин, хозяев отдельных ранчо, иногда забивая на месте, а иногда утаскивая в своё логово, где либо расчленяли и жрали, либо издевались по-всякому, насколько позволял их маленький мозг. Хуже всего приходилось женщинам - мутанты знали в них толк, всегда старались захватить живьём и без лишнего шума. И тогда, если пропажу удавалось обнаружить вовремя, оперативно принять меры и совершить спасательную операцию, то девушку удавалось вытащить целой и невредимой. В противном случае... что же, о таких вещах в приличном обществе говорить не принято. Но таких жертв, естественно, замуж уже никто никогда не позовёт. Разве что за какого-нибудь вшивого зверолюда, но, знаете, в таких ситуациях говорят: если жизнь сложилась так, что под венец только с шерстяным, то надо помнить, что в каждом доме всегда найдётся верёвка, мыло и табурет. И никто не осудит.

Наглости свинолюдей в очередной раз хватило на то, чтобы заявиться в пределы Доджа. И не только наглости, но и хитрости, потому что они не просто подёргали брюквю на участке незадачливого фермера, но и похитили одну из его дочерей. Случилось это на заре, когда девушка вышла набрать воды из колодца, чтобы помочь мамаше в готовке завтрака. Никто ничего не слышал, но родительница вовремя спохватилась, что дочка возится непростительно долго. А когда увидела пустые вёдра, валяющиеся подле колодца и следы борьбы, тотчас подняла шум.

Рейнджеры отреагировали быстро. Не то что бы у них не было другой работы, но тут, во-первых, дело было срочное, а, во-вторых, но не в последних, речь шла о судьбе и жизни человека, который если чем и провинился перед законом, то только тем, что родился недостаточно внимательной бабой, позволившей похитить себя. Возможно, для кого-то это и было бы поводом махнуть рукой, но только не для ковбоев. К тому же, девушка была хорошенькая, незамужняя, и шансы на её спасение невредимой были весьма велики, и кто-то обязательно станет тем самым героем, что вытащит её из лап мерзких созданий, крепко влюбив в себя тем самым. Конечно, последнее вовсе не являлось основной причиной быстрого и решительного реагирования мужчин, но, будем честны, каждый из них, кому позволял возраст, хоть раз но усмехнулся бы мысленно от промелькнувшей в голове фантазии.

Но одно дело мечтать об успехе, и совершенно другое - добиться его. Шансы шансами, а действовать надо было и впрямь быстро, а, главное, точно. Никто не знал, где именно обосновали своё логово свинолюди, а потому, как только опытные следопыты вычислили примерное направление, в котором утащили бедняжку, большая группа боеспособных горожан под руководством рейнджеров выдвинулась на поиски, разойдясь в определённом спектре относительно предполагаемого направления. Стратегия, выработанная годами и дававшая наилучший результат в поиске пропавших - не должна она была дать сбой и в этот раз, особенно учитывая количество людей, взнуздавших коней и похватавших ружья, чтобы настичь проклятых мутантов и как следует им наподдать.

Был среди них и наш герой. Джонни не любил подолгу сидеть без дела, а потому, когда представился такой хороший случай, он уже был во всеоружии и готов к решительным действиям. В числе первых он выдвинулся в дорогу, и, когда ковбои стали разбиваться на группы и разделяться, дабы повысить ширину охвата обследуемой территории, он был на передовой линии. Ему не нужна была большая группа помощников, чтобы сделать доброе дело - ему вообще не нужны были помощники, если уж на то пошло, так как своего первого свинолюда он убил в далёком детстве, и с тех пор имел много практики по этой части. Но всё равно совсем одному по Пустошам скакать, да ещё в рамках такой ответственной миссии, было не сподручно, поэтому компанию ему составил один из рейнджеров. Усатый мужчины, ещё не дед, но уже стремительно седеющий, он был вооружён однозарядным рейнджерским ружьём, способным бить точно и мощно на огромные по меркам любого другого оружия расстояния. Прошедший войну ветеран, он мог свалить и богорога, и свинолюда метким выстрелом в голову с расстояния в полтысячи шагов - раньше он проделывал подобное с пустынниками, а уж эти ребята, как известно, куда мельче размером, и попасть в них труднее, особенно в условиях боя. Но то ли у старика день не задался по части здоровья, то ли он по жизни такой был весь из себя неторопливый, а Уокер мог рассчитывать на него лишь как на глазастого следопыта, мудрого советника и хорошую поддержку на расстоянии. Основная же огневая сила скрывалась в поясной кобуре в виде старой доброй шестизарядной красавицы, а также в её старшем брате, имевшем всего лишь на один патрон больший магазин, но зато с таким калибром, что мало не покажется. Да и сам по себе он тот ещё рубака, и верный конь не даст соврать - сколько раз он видел врагов своего всадника на расстоянии вытянутой морды, столько раз и всадник, и он уходили живыми и здоровыми, а вот враг уже никуда не уходил с того места, где повстречал их.

Они добрались до окраины сухой рощи. По одну сторону оная простиралась на несколько километров на запад, а на востоке от неё ширилась сеть каменистых расщелин и холмов между ними. И то, и другое было отличным местом для гнездовья свинолюдей, но обследовать их одновременно не было никакой возможности. Разве что по одному.
- Разделяться дальше - подвергать себя неоправданному риску. - высказался относительно этого старый рейнджер, сидя в седле прямо и вглядываясь вдаль пристальным, чуть сощуренным взором.
Полуденное солнце щедро напекало землю, и оттого желание оказаться в тени рощи возникало само собой. С другой стороны, в такую погоду каменистая местность расщелин будет отлично видна, да и напарник сможет максимально раскрыть себя в качестве поддержки на расстоянии. Но, каковы бы ни были личные желания, прежде всего хотелось узнать, где именно обосновались свинолюди, чтобы поскорее вытащить из их плена перепуганную и, будем надеяться, всё ещё невинную девушку.

  Он как раз сидел на скамейке под окном своего любимого салуна, наслаждался добрым стаканом зернового виски с парой кубиков льда и хорошей сигарой, убивая время, когда вокруг поднялся переполох. Любимым этот салун был не только из-за симпатичной хозяйки, но и потому, что его окна выходили прямиком на городскую ратушу, что позволяло держать руку на пульсе. Конечно, в Додже любили рассказывать, какие у них крутые рейнджеры, и как они отменно стерегут границы своих диких земель, весьма своевременно разбираясь с проблемами, и какая-то доля истины в этих историях, конечно, была. Но Джонни то отлично знал, что самая грязная работа делается руками таких вот простых наёмных парней, как он сам, которых обычно отправляют в такие места, куда "своих" посылать попросту жалко. Но жалко, как известно, у пчёлки, так что ушлый ковбой предпочитал быть в курсе событий, ведь платили всем одинаково, и рейнджеры тоже иногда старались взять работёнку по-вкуснее, поэтому пить мужчина, предпочитал именно в этом салуне, когда приезжал в Додж отдохнуть или найти работу. Забавно, что в этот раз дело было не совсем работой.
  Наверное другой охотник и не подрядился бы на такую миссию задаром, но Джон и его сестра долгое время жили, можно сказать, одни на ферме родителей, так что у мужчины был определённый долг чести по отношению к неизвестной девчонке. Если бы его сестру так свинолюды унесли, он бы хотел, чтобы крутой ковбой её спас, хоть и не очень бы хотел, чтобы она в него влюбилась, так что плотский интерес, как бы не неожиданно это было, Джоном не руководил. Обычно он предпочитал действовать по велению члена, а потом уже думать о последствиях секса с чужой женой, но в данной ситуации его наполняли вполне рыцарские чувства. Просто потому что поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали ради тебя и твоих близких. В общем, когда рейнджеры собрались, он уже ждал их на дороге в полном снаряжении.

  Смачно сплюнув на землю, Джон приложился к фляжке с виски, позволяя напитку слегка обжечь язык и нёбо и тут же завинтил пробку, складывая обратно. С минуту он кружил вокруг, изучая следы, затем достал оптический прицел и еще минуту рассматривал то одну, то другую сторону. Увы и ах, следопыт из него был так себе, так что следовало довериться интуиции. Старик Мерсер был прав, резона разделяться не было. И если за себя Джонни как-то не особо беспокоился, то вот самого Мерсера могли и замочить чего доброго.
  - Говно, - отметил ковбой и добавил еще пару куда более нецензурных слов. - Ладно, если бы я был свинолюдом, я бы предпочёл поселиться в роще. Проще прятаться, можно достать топливо для костра, возможно источник воды где-то рядом тоже есть. Поехали в рощу. Держись чуть позади и прикрой меня если что.
  Он хотел было достать карабин, но посмотрев на стволы и оценив неудобство даже короткоствольного ружья, со вздохом вернул его в кобуру на седле и вооружился Розой и топориком. Правил лошадью он рукой, в которой держал томагавк, а сам внимательно оглядывался вокруг, то и дело смотря на землю. Лучше, конечно, было бы слезть с коня, но, во-первых, Джон вполне способен был управлять им коленями, да и его Мустанг был весьма смышлёным жеребцом, а во-вторых, у него не было иллюзий по поводу того, что он, в отличии от лошади, двигается недостаточно быстро, чтобы сбежать от зверолюдов в случае численного перевеса. Так он и двигался, держа на мушке все подозрительные тени и ощущая, как кровь начинает медленно разгоняться, отдаваясь пульсирующими ударами в висках. Знакомое чувство близкой смертельной опасности... и единственное, что действительно волновало его в этот момент - это не ошибся ли он с выбором направления. Опоздать было бы трагически неприятно.

- Если бы я был свинолюдом, я бы, наверное, был настолько тупым, что не руководствовался бы логикой и здравым смыслом нисколько, а потому мог бы поселиться везде, где угодно, повинуясь велению желаний левой пятки. - размеренным и многозначительным тоном, как и полагает людям его возраста и статуса, выдал старик, а потом подумал немного и добавил, - Хотя, у свинолюдей нет пяток, только копыта, а, значит, чёрт их разберёт, чем они думают.
В переводе на простой язык это означало, что рейнджер согласен с выводами Джонни, и им стоит сперва наведаться в рощу, хотя, в сущности, никаких предпосылок к тому, что мутанты и пленница именно там, не было. Чистая удача, но разве она является одним из непременных атрибутов романтического образа мужчины, воспетого в песнях и подчёркнутого в многочисленных байках и рассказах о подвигах и свершениях великих героев?

Очень скоро, как только мужчины углубились в рощу, стена деревьев сомкнулась за их спинами, и лишь далёкие просветы напоминали о том, что они всё ещё на территории Пустошей. Впрочем, и этот так называемый лес соответствовал ареалу произрастания. Полусухие, худые деревца, непонятно как выросшие и где бравшие влагу всё это время, тянули вверх, к жаркому солнцу свои жидкие кроны, дававшие скудную тень. Но вот колючий кустарник под ними, напротив, разросся пышным цветом, и местами продраться через него не было никакой возможности. Всадники петляли меж зарослей как в лабиринте, обостряя своё внимание до предела и держа оружие наготове. В любой момент они могли подвергнуться атаке, причём сразу с нескольких сторон. Шуметь раньше времени определённо было бы нежелательно, но стоило свинолюду или иному монстру возникнуть на пути, и огонь следовало открывать немедленно, на поражение. Ибо старая мудрость гласила, что кулаками вопросы решаются только в салуне и только между порядочными людьми (которых нынче днём с огнём не сыскать), а во всех остальных случаях, если есть пушка, то стреляй сразу и не задавай лишних вопросов. ну а когда заходила речь о мутантах, то тут даже и обсуждать нечего.
- Кусты на два часа. - без крика и спешки, но громко и отчётливо рявкнул Мерсер и потянулся за ружьём.
Свинолюди были не очень умные, и, хотя повторять об этом нужды не было никакой, раз за разом они не переставали удивлять своей категорической несмышлёностью в вопросах тактики. Может, времени обдумать не хватало, а, может, просто так головы их работали, но там, где эти грязные ублюдки умудрялись придумывать ловкие схемы похищений и проказ, они же откровенно лажали. Как при этом не выродились совсем, одна Пустошь знает. Наверное, плодятся в какой-нибудь глубокой-преглубокой норе, и вот бы вырезать эту червоточину - тогда сразу огромная проблема с плеч - но, если так подумать, жизнь определённо станет скучнее, и тем же детишкам придётся искать себе более сложные способы доказать свою мужественность и героизм.
А сейчас некоторую долю мужественности предстояло проявить Джонни, уже изрядно засидевшемуся в седле без дела. Пока рейнджер собирался оприходовать выбежавшего на него из кустов свинолюда с дубиной из своей однозарядной гаубицы, два других мутанта практически синхронно выскочили из кустов с противоположной стороны, как раз на Уокера, и принялись наступать, угрожающе размахивая над головой самодельными пращами. Ковбой видел, как болтаются на груди их обвисшие сиськи и дополнительная пара мелких копытц - никто бы не стал винить Джонни, если бы от такого зрелища он бы излил весь свой утренний завтрак на землю. Но вот же занятное дело - обычно свинолюдей за версту слышно, а от этих начало вонять лишь в тот момент, когда они объявились. Словно скунсы, пускающие смрад лишь при непосредственном приближении противника.
Но некогда мешкать и проводить мысленные сравнения этих мерзких мутантов с нормальными животными! У Бродяги было две цели, шесть патронов в барабане и один томагавк на случай, если кто-нибудь всё-таки умудрится подлезть ближе положенного. Не то что бы это был обязательный набор, чтобы пускать его в ход целиком против всего парочки смердящих туш, но иногда ситуация заходит слишком далеко, и ты уже просто не можешь остановиться.

  - Детишки тоже иногда считают свинолюдов тупыми, - задумчиво протянул Джон, оглядываясь на спутника и печально улыбнулся. - Думаю нам обоим известно, какие ужасные вещи происходят с ними после этого. Пусть твари и кажутся глупыми, но недооценивать своего врага - к смерти. И довольно мучительной.
  Больше ковбой ничего не сказал за всё время их "прогулки". Он старался быть внимательным и собранным, так что окрик Мерсера почти мгновенно перевёл внешне расслабленного Уокера в боевой режим. Быстро оглядевшись и удерживая в голове картину боя, он почти не глядя выстрелил в двух своих зверолюдов, стараясь не упускать из виду окружающие кусты, которые так же могли оказаться удобными местами для засады. Упал, кажется, только один, так что в следующее мгновение Джон уже низко пригибался к шее жеребца, уклоняясь от летящего камня, после чего последним точным выстрелом снёс твари голову.
  Быстро оглянувшись и развернув коня в сторону соратника, он обнаружил, что тот успел справиться и сам, что вызвало у ковбоя удовлетворённое цоканье. Хотелось выпить и закурить, убаюкивая кипящий в жилах адреналин, но он только вздохнул, собрался и, положив томагавк на седло, быстро вогнал три патрона в барабан Розы взамен стрелянных гильз. Обычно, каждый раз, когда он это делал, на его лице расцветала слегка пошловатая улыбка, но сейчас Джонни был собран и очень внимателен. Не до пошлятины, когда вокруг тебя кровожадные твари.
  - Сможешь выследить их? Я тоже попробую почитать следы, но как я уже говорил, следопыт из меня так себе. Кстати, ты заметил, что они вонять как-то сильно не сразу начали? Необычное свойство.

Отдельное удовольствие слушать, как ухает рейнджерское ружьё, особенно в руках того, в чью честь оно было названо. Это всегда значило, что выстрел произведён не просто так, и где-то на линии огня, порой даже далеко за пределами видимости стороннего наблюдателя, но никак не стрелка, появился один труп.
Так и случилось в этот раз - Мерсер плавно, но быстро вскинул оружие, на ходу взводя массивный курок, прицелился, и лишь через несколько секунд, что многие молодые ковбои сочли бы непростительно долгим, выстрелил. Уокер, конечно, мог не понимать всей красоты и ценности такого вот одиночного меткого выстрела со всей прилагающейся к нему церемонии, но когда это произошло сейчас, то оно, бесспорно, было весьма и по-мужски эффектно. Но не меньшим удовольствием был для его ушей и треск "Розы", каждому из которых вторил звук попадания, и все они в конечном итоге увенчались смертью противника. Вдвое больше, чем у рейнджера, ну да не будем лишний раз заострять на этом внимание из уважение к старости.

- Если свинье дать такую возможность, она может быть чистой и благоухать цветами. - многозначительно, но не растягивая слова понапрасну, произнёс Мерсер, заряжая ружьё новым патроном и бережно откладывая дымящуюся гильзу в пустую ячейку патронташа, - Но это не животные, а чёртовы мутанты. Если в их внешнем виде, поведении и всём остальном что-то меняется, то оно не в лучшую сторону. Но не будем уповать, что свинолюди начнут разваливаться на наших глазах - лучше помочь им в этом крепкой свинцовой оплеухой.
Старый рейнджер больно уж разболтался - а ведь всю дорогу демонстрировал образец молчаливости. Должно быть, и его адреналин захлестнул малость, но оно сейчас было очень даже кстати. Мужчины нашумели, выдали своё присутствие, а, значит, жирные ублюдки либо закопаются в свои норы, либо попытаются напасть снова, и наверняка большим числом.
- Хорошему следопыту, Джонни, не нужно ползать змеёй по земле в поисках следов. Иногда достаточно просто включить голову. - Мерсер, как показалось сначала, назидательно поднял указательный палец, но ковбой заметил влажный блеск на фаланге, и стало ясно, что тот лишь определял силу и направление ветра, - В спину надувает, вот и вся разгадка с отсутствием запаха. Не хочется верить, что мутанты научились охотничьим приёмам, но лучше быть начеку. И если учесть расположение их засады относительно нашего движения, то, прикидывая, откуда они могли придти сами...
Сначала разболтался, а теперь ещё и разумничался. Но, пожалуй, это был тот редкий случай, когда на человека не обижаешься - трёп не по пустякам, каждое слово на вес золота, как бы пафосно оно не звучало.
- Туда.

И они стали углубляться в чащу. Строй деревьев стал плотнее, а листва на ней обретала пышность, всё ещё далёкую от совсем уж цветущей, но уже достаточно плотную, чтобы некоторые из кроны нет-нет да соприкасались друг с другом, давая хорошую тень и надёжно защищая от солнца. А вот кустов стало значительно больше. Рейнджер оголил свою старую армейскую саблю, чтобы обрубать колючие ветки и отклонять самые толстые из них подальше от коня, ногам и бокам которого доставалось больше всего. Но, как оказалось, сабля была нужна не только для этого.
В какой-то момент ветер изменил своё направление, и тогда в нос ударил мягкий, но насыщенный и ни разу не приятный смрад, напоминавший душок залежавшегося мяса промеж чьих-то потных подмышек. И в тот же миг на мужчин со всех сторон из зарослей посыпали свинолюди. В основном издалека, но парочка подкралась совсем близко. Над головой рейнджера блеснула свирепая стальная дуга - он готов был сечь и рубить как в старые добрые времена. Второго же следовало взять на себя Уокеру.
В ковбоя вновь полетели камни и палки. Помимо того, что нёсся на него с увенчанной костяными шипами рогатиной свинолюда, Бродяга насчитал ещё троих со своей стороны и троих со стороны Мерсера, включая того, что атаковал старика. Похоже, ещё не остывшей до конца "Розе" снова предстоит работка, а то и её старшему брату тоже.

  Закатив глаза, Уокер спустил умствования рейнджера на тормозах. Мужик был уже престарелым, слушали его явно редко, поговорить и похвастаться хотелось - всё это он прекрасно понимал, так что предпочёл проигнорировать. Да и не был он особенно конфликтным, предпочитая промолчать невнятно брошенной фразе. Не всегда конечно, как и у любого человека, у Джона случались приступы обострения настроения, но по большей части он пропускал чужой трёп мимо ушей и считал это весьма полезным навыком, позволяющим избегать лишних конфликтов и не нужной ругани. Да и человеку приятно, что его слушают... наверное.
  Спокойно направляя Мустанга в указываемом рейнджером направлении, Джон на какое-то время задумался. Нет, не о том, что несчастную девушку, возможно, уже насилуют, и даже не о том, как конкретно поддерживается богомерзкая популяция свинолюдов, а о том, что им делать, если тварей окажется больше ожидаемого. Он слышал про довольно крупные орды на несколько джин особей, и при всей его сноровке - у него элементарно не было столько патронов, а на рыцаря из книжек про короля Артура и прочей фантастики он не тянул (хотя в детстве Джонни часто представлял себя с волшебным мечом в руке, но реальность жестока к мечтам). Ко всему прочему чудища наверняка уже слышали выстрелы, так что будут готовы к визиту. Может зря он попёрся туда практически в одиночку?..
  Времени додумать ему никто не дал. Оказавшись так близко к опасности, он толкнул Мустанга коленями, заставляя коня разорвать дистанцию и практически от бедра выстрелил в ближайшего к нему свинолюда. Затем еще разок, на всякий случай и перевёл дуло револьвера в сторону Мерсера, оценивая, нужна ли тому помощь. Затем, небрежно бросив свою малышку в кобуру, мужчина кончиком пальца вытянул из кожаного чехла "Реми" и крутнув его вокруг руки зарядил патрон, тут же укладывая ружьё в колыбель из рук и начиная методично отстреливать притаившихся вдали тварей, одновременно с этим вихляя на коне между стволов, чтобы им было сложнее прицелиться в него.

  Роза не любила повторять дважды - для этого у неё был старший брат, которому по природе своей положено было. Поэтому, если с первого раза не доходило, второй аргумент всегда был просто убийственным, ведь в противном случае цель не стоила и первого. К счастью, они с Джонни всегда находили общий язык, и он никогда её не разочаровывал - также, как и не разочаровывал ни одну девушку. А вот они его бывало... но не в это раз. В этот раз подбежавшему свинолюду хватило и одного выстрела - второй последовал тоже в цель, но больше для того, чтобы ещё движущийся на автопилоте труп, не знавший, что он уже труп, не поцарапал лошадь.
  Когда в дело вступил Реми, принципиальная разница стала заметна сразу. Мощные, резкие выстрелы, перемещающиеся лязгом рычажного механизма - сколько ковбои ни пытались, а всё никак не выходило у них убрать это раздражающий шум, но, видит небо, такие карабины для скрытных миссий и не предназначались. К тому же, каждый хлопок сопровождался попаданием в тушку, а это уже радовало больше всего.
  Один за одним свинолюди валились замертво. С каждым выстрелом количество камней, летащих в сторону мужчин, сокращалось. Стрельбе Уокера вторил Мерсер, и его ружьё тяжело и громко ухнуло лишь пару раз, но оба они сразили наповал такое же количество мутантов.
  Карабин опустел, но Джонни уже держал патрон в пальцах, готовый в случае надобности сунуть его прямо в ствол для сиюминутного выстрела. И он бы не понадобился, ибо все цели ковбоя были им же уничтожены, но оставался лишь последний со стороны старика. Рейнджер перезаряжался - медленно и аккуратно, как и всегда. И то, как долго он тянул с этим делом, дало повод для соблазна. Пулю в ствол, рычаг на взвод - бабах! Не успел рейнджер опомниться, как просвистевшая мимо пуля навеки угомонила цель, что он сам собирался приговорить, но задержался. Старик повернул голову к напарнику, посмотрел на него с укоризной из-под полы съехавшей на лоб шляпы и тихо кашлянул. Ковбою оставалось лишь заправски улыбнуться в ответ. А вот нефиг так долго перезаряжаться. Но, в любом случае, они оба большие молодцы.

  Бродяга не ослышался - далёкий крик девицы, прозвучавший, когда они перезаряжали оружие и готовились к новому столкновению с тварями, был невнятен, но хорошо различим мужскому уху. Услышал его и Мерсер, тотчас устремив пристальный взор в нужном направлении. Они были близко, и, судя по характеру крика, пока ещё не опоздали.

  Кто бы мог подумать, что среди леса обнаружится каменный развал - холм, словно гигантский струп, выросший из-под земли, пестрел разного размера валунами, от тех, что были с человеческую голову, до самых здоровых, размером с маленький домик. Но важнее всего было обнаружить среди этого природного явления поселившееся там безобразие в лице мутантов. Хотя, намётанный охотничий взгляд едва ли усмотрел бы здесь гнездо - скорее, псевдоритуальное местечко, и эта версия отлично ложилась на всю историю с похищением женщины. Свинолюди были кем угодно, только не цивилизованными существами с хоть какой-то культурой, но вот эти вот штуки в их жизни невольно наводили на мысль, что последнее всё-таки имело место быть. Да только оно категорически не согласовывалось с укладом жителей Доджа и людей в целом, а потому подлежало уничтожению.
  - Она там, среди этих камней, нет никаких сомнений. Надеюсь, у тебя хватит решимости, чтобы залезть туда. Решимости и патронов. - проворчал рейнджер, наверняка сам имеющий сомнения относительно собственного настроя.
  И снова раздался крик. Совсем близко! Девушка точно была там, и мужчинам только и оставалось, что похватать оружие да двинуть вперёд. А меж камней тем временем замелькали тени - свинолюди уже были в курсе их прибытия и готовились держать оборону до последнего. Что же, Джонни за тем сюда и пришёл, что устроить им знатную взбучку.

  - Решимость и патроны - это то, что отличает крутого ковбоя от всех остальных, - фыркнул Джон, спешиваясь и привязывая Мустанга к дереву, а затем резко дёрнулся, услышав крик. - Дерьмо. Ладно, я туда, а ты прикрывай сверху. Думаю времени у нас не много.
  Взяв с собой всё оружие, Джонни крадучись, аккуратно двинулся в сторону крика. Буквально тут же перед нимэ, в расщелине между камней промелькнула жирная туша. Раздался выстрел, раздался визг, к счастью визг твари, а не рикошетящей о камни пули. Передёрнув затвор, Уокер вздохнул, поскольку явно не прикончил ублюдка и двинулся дальше:
  - Двенадцать, - неизвестно о чём буркнул он себе под нос, поправляя шляпу.
  Двинувшись дальше, он скользнул в проход, оказываясь как бы в лабиринте земли и камней и тут же насторожился, прислушиваясь к малейшему шороху и... не зря. Едва ощутимая пыль посыпалась ему на шляпу, заставляя ковбоя резко вскинуться и выстрелить вслепую мимо цели. Прямо над ним изготовился к прыжку мерзкий свинолюд, явно намеренный размозжить череп незадачливого ковбоя, но Джонни уже передёрнул затвор и следующая пуля отправилась в свинцовое путешествие сквозь пах, печень и селезёнку твари, заставляя ту завалится на бок и шлёпнуться в агонии где-то за камнем. Ушедший от столкновения коротким прыжком, Бродяга глубоко вздохнул и ускорил шаг, услышав новый крик. Лишь тихий шепот нарушал тишину его шагов:
  - Десять.
  Перекинув карабин за плечо, ковбой взял в одну руку револьвер, а в другую томагавк, превратившись в смертоносную тень, стремительно перебегающую от камня к камню. Карабин был хорошей пушкой, но в близком контакте приятнее было иметь в запасе топор...
  Новый крик заставил Джона выругаться и сорваться на бег. Пару раз он встречал запоздалые засады на бегу, но ловко проскальзывал мимо, пока не перемахнул через рукотворный земляной вал, скользя на левой ноге вниз и на ходу поднимая револьвер, чтобы... впрочем, не всем давно обладать такой скоростью восприятия, поэтому отвлечёмся ненадолго на сцену, которая в мгновение ока развернулась перед Уокером и которую он столь же быстро успел оценить.
  Посреди довольно большого расчищенного пространства между камней, окруженного валом, стоял плоский жертвенный камень. Камень обложили кучей веток, хвороста и прочих дров, явно подготавливая к ритуальному воспламенению. Однако куда важнее была сцена, которая разворачивалась на самом камне: искомую девушку какой-то стрёмно одетый, или скорее раздетый свинолюд как раз установил на четвереньки, избавляя от последних обрывков одежды и уже навострил свой мерзкий хер, но... увы для него, исполнить задуманное помешала воткнувшаяся ему в грудь с мерзким шлепком свинцовая болванка. Фонтан крови, крик девушки, прикрывающей голову, вопль свинолюда, завалившегося назад с хлещущей между пальцев кровью и Джон, обративший взгляд на двух телохранителей насильника.
  - Девять, - выплюнул он в их сторону, дергая головой в последний миг и ощущая, как кромка копья слегка оцарапывает его украшенную ковбойской щетиной скулу. - Зря ты так.
  Отпуская томагавк, Джонни слегка сменил позу и два раза быстро ударил по курку револьвера ладонью, отправляя обоих свинолюдов к их мерзким богам. Он задерживается лишь на секунду, чтобы поднять томагавк и бросается к ошалело оглядывающейся девушке, которую бережно заворачивает в свой шикарный шарф-пончо. Томагавк ложится в крепление на поясе, девушку Джон взваливает на плечо и, оценивая количество приближающихся воплей, рвёт когти прочь из развала, крича на ходу:
  - Мерсер! Кони! Быстрее!
  У него нет времени успокаивать девушку, нет времени оценивать ситуацию. Он хочет жить, и хочет спасти малышку, очень надеясь, что её психическое здоровье еще не сломалось окончательно. Желание жить значительно ускоряет его, так что когда два свинолюда выскакивают ему наперерез - они видят лишь его шляпу и задницу девушки у него на плече. Они гонятся следом, один размахивается, собираясь метнуть камень в догонку, но попадает в голову товарищу, за что тот резким ударом обращает голову его голову в фарш. Воспользовавшись этой заминкой, Джон на ходу стреляет назад и, на удачу, отправляет и незадачливого братоубийцу к его мерзким богам.
  - Шесть, - на последнем издыхании шепчет Бродяга и с благодарностью кивает Мерсеру, поднимая девушку на коня. - Валим.
  Однако перед тем, как вскочить на коней, оба ковбоя делают выстрелы: Мерсер из ружья, успешно делая хедшот, а Уокер из карабина, неудачно промахиваясь. Ни тот ни другой не тратят время на второй залп. Главное, что свинолюды испуганны и это на какое-то время остановит их...

  Уже оторвавшись от погони, Джонни тяжело вздыхает и достаёт из запаса фляжку с виски, изрядно прикладываясь к ней, затем предлагает её девушке и закуривает сигарету, уверенно ведя Мустанга легкой рысью в сторону поселения и приобнимая той же рукой девушку за талию:
  - Ребекка, верно? - Решил он нарушить молчание. - Выпей, тебе это понадобится, чтобы забыть о сегодняшнем дне. Надеюсь они не успели сделать с тобой ничего мерзкого? Я Джонни Уокер, но местные обычно зовут меня Бродягой. А это старик Мерсер, рейнджер вашей земли. Скоро мы будем дома, малышка, так что можешь расслабиться. Всё позади. Всё уже позади.

  Девушка не пострадала от рук свинолюдов, по крайней мере, самой главной своей частью, среди которой был и рассудок, но глотнуть креплёного для поддержания духа её было определённо не лишне, что она и сделала, как только поступило предложение За остальное Джонни мог уже не волноваться - девушка куталась в его накидку, подбирая ноги и пытаясь куда-то деть смущённый взгляд. Ну а раз было смущение и желание скрыть наготу, значит, с головой и всем остальным у неё точно всё в порядке. Они прибыли вовремя, выполнили миссию с первоклассным результатом и без жертв со своей стороны - ну разве не прекрасно?
  На выстрелы прискакало несколько ковбоев, а чуть позже и остальные. Удовлетворённые трудами Уокера и старого рейнджера, они, тем не менее, не позволили себе оставить это просто так. Большая часть мужчин отправилась вырезать гнездо мутантов под корень - конечно же, Бродяга сильно сомневался, что там, где он был, реально живут эти засранцы, а не просто очередное ритуальное место, но если там кто-то из них до сих пор ошивался, то они заслуживали воздаяние. Лишь пара человек осталась сопровождать спасателей и спасённую до дома - не то, что бы это было так необходимо, но лишняя уверенность в дороге не повредила бы, да и парням явно хотелось почувствовать свою причастность к героическому подвигу, когда Ребекку будут вручать родителям.

  Церемония передачи спасённой особыми церемониями не отличалась. Нет, благодарность родителей, равно как и соседей, и города в целом, была самой что ни на есть настоящей и искренней. Мать в слезах, теперь уже проливаемых от радости, сердечно возносила хвалу Уокеру за его смелость и решительность, проявленные без промедления так, что позволили сохранить дочку во всех смыслах. Отец семейства удостоил ковбоя крепким рукопожатием, и молчаливым, но исчерпывающим любое красноречие кивком. И, по традиции, имевшейся для того, чтобы лишний раз не превращать процедуру в балаган и не показушничать, этим же рукопожатием мужчина вложил в ладонь ковбоя плотно свёрнутый квадратик из бумаги - эти деньги, конечно же, не стоили жизни ребёнка, равно как и не окупили бы всех затрат на его спасение, но зато обещали помочь хорошо провести время в салуне без вреда для собственного кошелька.

  Не то, что бы Джонни так уж важны были деньги, но сегодня как минимум на выпивке он сэкономил. Весть о спасении Ребекки быстро облетела город, и тот факт, что ковбой в нём принимал самое заглавное участие, тоже. Поэтому, едва переступив порог салуна, Уокер с удовлетворением отметил, что наливать ему сегодня будут бесплатно. Он мог бы отнекиваться сколько угодно, но это имело важность не только для него, но и для людей, желавших считать себя отдавшими долг герою. В любом случае, это был хороший день и не менее хорошее его завершение, а потому незачем под конец оставлять неприятный осадок.
  Парой стаканчиков не ограничилось. Сначала подошёл один хороший знакомый, потом другой, потом сразу несколько ребят, и все захотели поздравить Джонни со славной охотой. Мужчина знал всех их, а потому не мог отказать пропустить с ними по чарочке. Но он правильно сделал, что не стал напрягать бармена раньше времени, и оттого смог покинуть салун не просто на своих двоих, но и в относительно добром здравии по части трезвости. А всё потому, что любимые девочки не вышли сегодня на работу, иначе стоило бы и задержаться.

  Вечерело. Теперь, когда публичная часть была закончена, ноги несли Уокера домой, где они жили с сестрой. Оставив коня на попечение доверенному мальчишке-конюху - скакуну тоже требовался свой эквивалент почестей, и на это пошла часть денег, переданных отцом Ребекки - мужчина добрался до порога своего жилища, пребывая во хмелю и приподнятом настроении. Но они едва не выветрились, когда он почувствовал, что в доме присутствует кто-то посторонний. Обычно гостей у Уокеров было по пальцам пересчитать, но обо всех визитах Джонни знал заранее. Да, сегодня был не обычный день, и на огонёк мог заглянуть очередной благодарный житель. Рейнджеры? Нет, их коней ковбой признал бы ещё на подходе. Родители Ребекки? Они уже выразили всё, что хотели, но даже в этом случае их голоса были бы сейчас слышны.
  Мельком заглянув в окно, Джонни заметил пламя очага. Значит, сестра как минимум успела наведаться домой незадолго до его собственного возвращения. Но где же её лошадь? И почему так тихо, никакого шума возни внутри и это странное, ничем объективно не объяснимое чувство, что в доме ковбоя присутствует, ни много ни мало, двое, и один из них точно не носит фамилию Уокер?

  Приятный день в приятной компании с хорошей выпивкой... что могло сделать его лучше? Пожалуй только не менее приятная ночь, но при некотором размышлении Джонни решил, что сегодня искать подружку будет плохой идеей. Всё таки выпил он прилично, не хотелось бы ударить в грязь лицом, да и сестра наверняка будет волноваться, куда это он запропастился, хотя уж сестра то наверняка давно привыкла к его выкрутасам, и всё таки... иногда стоит побыть хорошим младшим братом и не искушать лишний раз судьбу. Именно поэтому ноги ковбоя понесли его прямиком домой.
  Оставив Мустанга наслаждаться заслуженным отдыхом и приятными бонусами, Джон поправил пояс и, стараясь не слишком покачиваться, направился к дому сестрицы. Он всегда останавливался у неё, когда бывал в Додже, и даже не потому что так было дешевле, а просто потому что они остались друг у друга одни, а семья Уокер всегда была очень... семейной. К тому же он любил сестру, иногда даже не только как сестру, поэтому у Бродяги даже мысли не возникало, куда податься, если он заезжал в Додж. И,конечно же, он успел хорошо изучить как её распорядок дня, так и её дом. Именно поэтому некое шестое чувство заставило его остановить руку, потянувшуюся к двери. Что-то было не как обычно, а значит - не так.
  Оглянувшись вокруг и отметив, что не заметил ни её лошадь, ни других, Джон сильно напрягся и крадучись скользнул вдоль стены, превращаясь в тень и бесшумно вытягивая из кобуры Розу. Заглянув в окно и увидев свет очага, он задумался на мгновение. Может быть Джейн вернулась раньше? Но нет, это было не похоже на неё. Или, может быть, решив, что он останется сегодня у благодарной поклонницы - она решила уединиться с кем-то? Укол ревности отравленным стилетом кольнул его под сердце и Джон с усилием подавил этот порыв. Если бы она была с любовником - он бы наверняка услышал какую-нибудь возню или стоны. Сестрица не была особо тихой девочкой.
  Поджав губы и оглядев покрывающийся сумраком пейзаж, ковбой, ощущавший себя уже совершенно трезвым, выругался про себя и направился к чёрному входу. Мало кто знал, что из сарая в дом ведёт подземный проход - привычка, оставшаяся у сиблингов еще со времён жизни на ферме. Все петли в нём были хорошо смазаны, а ключей была всего пара - по одному на сиблинга. Аккуратно проникнув в дом и бесшумно выбравшись в задней комнате, Джонни, продолжая сохранять тишину - прокрался в главную залу, держа револьвер наготове и в то же время морально подготавливая себя к тому, чтобы так же бесшумно улизнуть, если застукает сестру с мужчиной. Он ревновал, но нельзя же было портить Джейн её личную жизнь своим эгоизмом.

  Пробираясь через погреб, Джон слушал, что творится над его головой, во все уши. Но хоть бы одна мышка прошуршала - кстати, надо будет расставить мышеловки заново, а то что-то грызуны распоясались - однако, он так ничего и не услышал. Мужчину это лишь насторожило, и оттого шаги его становились мягче и неслышнее, взгляд суровее, а рука сжимала револьвер крепче стальных тисков.
  Вот и дом, всё тихо и спокойно. Не спокоен только Уокер - он напряжён, напряжён по-боевому, потому что внемлет всем своим органам чувств, и они дают ему максимально исчерпывающую картину. Запах его сестры разносится повсюду - неудивительно, ведь она тут живёт - но также граничит и со свежим духом кого-то со стороны. Обоняние Джонни не такое крутое, как у зверолюдов собачьей породы, но голова у него на месте, а потому сложить в уме элементарные вещи труда не составляет. Здесь не пахнет мужчиной - по крайней мере, не таким, что мог забрести с улицы в поисках лёгкой наживы. Конечно, дяди разные бывают, но этот либо пижон, либо уделяет излишнее внимание гигиене, а по меркам местных это одно и то же, в сущности. И это совершенно не тот типаж, что нравился его сестре. Ну тогда она либо резко переменилась во вкусах, либо...

  - Надеюсь, ты захватил бутылочку вина из погреба, пока крался. - спокойный голос раздался со стороны, кресла, одного из двух, отвёрнутых к очагу, - Иначе почему так долго?
  Бродяга заметил ножки сестры ещё до того, как она заговорила, а потому это не стало для него неожиданным открытием. И тон, которого она придерживалась, вовсе не походил на тот, что принадлежал особому спектаклю, в своё время разученному и отработанному на случай, если кого-то из них тайком возьмут в заложники и потребуют изображать ничего не подозревающую личность. Их никто не подслушивал, через щель в шкафу на мушке не держал, и в этом плане ковбой мог не беспокоиться. Но он совершенно точно учуял здесь присутствие кого-то постороннего, и раз сестра сидела здесь, в главном зале, и ждала брата, значит, таинственный гость уже ушёл. Отнюдь не повод радоваться, учитывая ревность, но звучало логично, а, значит, можно расслабиться... можно ли? Логично ли? Нет, тут что-то не так, и хотя сестрёнка решительно не подаёт виду, чутьё Бродяги не обманешь. Но у него было достаточно времени подумать и возможности выявить новые факты. А ещё девушка, с коей он был связан кровным родством, что сидела сейчас в кресле и ждала его реакции. На табуретке рядом блестело два гранёных стакана - совсем не то, из чего полагается пить вино, но кто вообще придумал все эти понты? Тара для напитка должна быть в первую очередь чистой, а уж какой она формы, не имеет значения, лишь бы не вульгарной. А то тут недавно парочка братьев-стеклодувов пошутила, сделав бутылку с горлышком в форме члена, налила в него воды и дав одному рейнджеру, когда тот попросил попить. Позавчера одного из них, найденного мёртвым в Пустоши при загадочных обстоятельствах, похоронили, а у второго внезапно развилась паническая боязнь всех бутылок с длинным горлышком и странная манера присаживаться, будто у него промеж булок народился геморрой размером с небольшую редиску.
  Кстати о форме. Девушка была в одежде, в которой обычно работала на улице или ездила верхом. Хлопоча по дому, она обычно переодевалась в более удобное и подобающее такому случаю сарафанное платье. И хотя Джонни больше нравилось, когда она была в ковбойских сапогах и штанах, скроенных по женским лекалам и оттого соблазнительно обтягивающие там, где это нужно, удобство простого платья сложно было недооценить. Но сейчас сестра являлась именно в том виде, в котором она бы была, вернись с улицы самое позднее минут за десять до того, как приехал брат.
  - Ну же, не обнимешь свою сестрёнку? Или ты не соскучился? Нахал, однако. - сказала она с шутливой насмешкой, поднявшись из кресла и встав лицом к Джонни, подбоченясь и гордо выпячивая грудь.

  Последний раз внимательно оглядевшись, Джонни слегка расслабился и выпрямился, опуская револьвер в кобуру и принюхиваясь, словно пёс. Окинул комнату подозрительным взглядом, оглянулся, и только после этого вздохнул, снял шляпу и прошел в зал, снимая с себя плащ, который повесил на крючок и небрежно скидывая жилетку на ближайшую горизонтальную поверхность повыше пола. Покосившись на сестру подозрительно, он задумчиво почесал щетину и пожал плечами, подходя к ней ближе и заключая в медвежьи объятия, обволакивающие со всех сторон теплом и запахом мужчины.
  - Извини, просто подозрительная атмосфера была какая-то, - продолжая подозрительно оглядываться и принюхиваться, заметил Джон, отпуская её. - У тебя кто-то был? Могу сходить за вином, хотя стаканы явно для чего-то покрепче, да и хватит мне уже на сегодня. Начинает мерещиться всякое...
  Сложно было долго отвлекать внимание на обстановку, когда Джейн была рядом. Если в Джона гены вложили все мышцы и грубое мужское обаяние, то в его сестрёнку они вложили тот максимум женственности, при котором она выглядела роскошной красоткой, но еще не вульгарной. И её лицу, и волосам и женским прелестям - всему была отмерена богом та ровная щепотка, которая в сочетании позволяет называть человека красивым практически в любых глазах, а уж в глазах Джонни, который жил с ней бок о бок много лет, Джейн всегда была самой сладкой девочкой в окрестностях. А учитывая их не совсем семейные отношения, перешедшие в этот разряд уже довольно давно - сложно было не выглядеть ревнивым мужланом и не скользить глазами по стройным ножкам, обтянутым кожаными штанами.
  Чуть потеребив на груди рубашку, разгоняя воздух и охлаждая себя, Джон глубоко вздохнул и тоскливо посмотрел на кресло, потом на себя, снова на кресло и весело усмехнулся сестре:
  - Хотя вообще, я бы помылся. Долгий выдался денёк. Пойдешь со мной - расскажу, не пойдешь - обижусь. А ты рассказывай, что это у тебя за гости такие интересные с тонким и изысканным ароматом. Неужели тебя потянуло на холёных мальчиков?

  Джейн нагло усмехнулась, но лишь на секунду, быстро и мимолётно, будто воришка, пойманный хозяином в доме среди ночи, но совершенно готовый к такому раскладу и уже подготовивший несколько гарантированных путей отхода.
  - Что может быть крепче твоих объятий? Разве что самогон Фриска, хотя и тут можно поспорить, но он совершенно точно не такой возбуждающий.
  Как всегда в своём репертуаре, гордая и неприступная, хотя, справедливости ради, стоило отметить, что от раза к разу брать эту крепость легче не становилось, но тем больше не угасал интерес. А вот оговорочка насчёт возбуждения, что никак не могла трактоваться двусмысленно, была очень кстати. Она ясно давала понять, что в доме нет посторонних, кто мог бы это услышать. Как бы ни были их отношения искренни и взаимны, в обществе они не нашли бы ничего кроме осуждения. И не сказать, что тут крылось такое уж большое лицемерие - всё-таки достойных мужей и жён порой сыскать было очень тяжело, особенно ввиду малочисленности населения в сравнении с теми же рэдволтскими цифрами, поэтому нередко оными становились довольно близкие родственники. Но то, что об этом никто никогда открыто не говорил, требовало, чтобы с этим считались, и, в общем-то, это была весьма скромная цена за то, чтобы никто никому ничего не предъявлял, ибо сам наверняка по уши в этом дерьме. Главное, чтобы за закрытыми дверьми, дома и где угодно, но только чтобы это не стало достояние общественности. Справедливо? Возможно.
  - По-твоему, холёные мальчики могут хоть чем-то меня заинтересовать? Неужели ты настолько низкого о себе мнения, что допускаешь возможность оным конкурировать с кем-то из семьи Уокеров? - Джейн сопровождала брата на протяжении всех его манипуляций с одеждой, сложив руки на груди и словно выжидая чего-то, - Если бы кто-нибудь из них сумел повторить хоть половину из того, что ты сделал сегодня, уверена, шум стоял бы на весь Додж. Закатили бы такую попойку в "Альгабмре", что диву дались бы. Такими бы важными ходили, гордыми. Ну ещё бы, герои. Но что тут скажешь? Когда у тебя есть деньги, ты можешь сам себя награждать хоть по три раза на дню по поводу и без.
  Чайник над очагом зашумел, готовясь вскипеть с минуты на минуту. Учитывая его объёмы, а также тот факт, что чай пить никто не собирался, это дело было приготовлено как раз для купания.
  - Но ты, как обычно, и заслуженной награды не взял. А ведь та девица наверняка отдалась бы тебе без промедления даже тогда, по пути домой. - сестра подошла ближе, и тогда её локоны чуть упали на рубашку Джона, поскольку та приникла лицом к его груди, но не касаясь кожей, а лишь бесшумно вдыхая запах, - Хотя, от тебя всё ещё тянет мутантским отродьем, так что да, иди скорее мойся. Лохань уже готова, я как раз сама собиралась мыться. Вода тёплая, но возьми с собой чайник, чтобы добавить кипятка. Я присоединюсь позже. Может быть. По крайней мере, не раньше, чем ты смоешь с себя эту дрянь.
  Насчёт "может быть" можно было не беспокоиться - присоединится, никуда не денется. Джонни слишком хорошо знал сестрёнку, и тот настрой, то дыхание, что на короткий миг обдало его грудь под распахнутой рубахой, значили то, что кое-кто возбуждён и имеет конкретные планы, как этим возбуждением распорядиться. Возможно, Бродяга и правда спугнул кого-то своим визитом, но это лишь делало ему честь - нормальный мужик наверняка остался бы вопреки всему, встретил бы Уокера лицом к лицу и, конечно же, схлопотал бы по первое число, но зато сохранил бы куда больше мужского облика, нежели позорным бегством втихаря. И, конечно же, то, что должно было достаться ему, теперь доставалось Джонни. Это была как раз та награда за дневные подвиги, отказываться от которых ни язык, ни рука не поворачивались - не говоря уже о других частях тела.

  - Награды... - Джон задумчиво хмыкнул, снимая чайник с помощью прихватки и аккуратно поставил рядом с очагом и посмотрел на сестру с лёгкой усмешкой. - Я взял деньги, но разве можно взять у фермера много? Сама же помнишь, сколько у фермеров лишних денег, чтобы оплачивать услуги ведьмаков.
  Старая шутка про старую книгу довоенного периода. Помимо желания стать ковбоем, Джон часто фантазировал о том, что станет напичканным эликсирами мутантом и тогда никакая тварь, включая Рысь ему будет не страшна. К сожалению, Уокеры были очень умными детьми и быстро перестали верить в сказки. Хотя может быть, где-то далеко-далеко и существует безумный доктор, способный создавать охотников на чудовищ, но чем старше становился Джон, тем меньше ему хотелось проверять на себе эти все фантазии. Появлялись друзья, дела, которые нужно было закончить, обещания, которые следовало выполнить... в общем, умирать не хотелось. Даже если на другой чаше шанс стать первоклассным охотником на монстров.
  Однако кое-что от книжного героя он всё таки успел впитать. И нет, дело было не в любви к роковой и наглой красотке с чёрными, как вороново крыло волосами, хотя тут, определённо, книжки на него повлияли самым прямым образом. Дело было скорее в философии. Он не хотел брать больше необходимого, потому что сам отлично помнил, каково это было - быть простым фермером без всякой защиты и уверенности в завтрашнем дне. Деньги отца Ребекки помогут ему восполнить патроны, накормить Мустанга и, может быть, запастись всяким необходимым. Зато он знал, с кого деньги содрать стоит, если уж ему делают заказ люди, которые этими деньгами богаты. Так что слова сестры были, конечно, справедливы, но они слишком хорошо знали друг друга, чтобы спорить по мелочам.
  - А девчонка... она же молодая совсем. Пусть цветёт для какого-нибудь молодого красавца, который счастливой её не сделает, зато покажет, что мир не делится на рыцарей и мудаков. Что все кругом - мудаки. Ну, ты же сама понимаешь, на кой её чёрт старый кобель вроде меня? А я, конечно, кобель, но пока у меня есть самая роскошная сучка на всем белом свете - я могу и попридержать ствол в штанах, знаешь ли. Разве какая-то молодуха сможет сравниться с тобой, Джейни? Неа, без шансов.
  Он подшагнул ближе, но в последний момент передумал, памятуя о том, что воняет. Так что помялся секунду, а потом просто послал сестре воздушный поцелуй с видом лихого дикого жеребца. Жаль шляпы на голове Джона в этот момент не было, а то можно было и ощутить дрожь в коленках. Никто, даже он сам не понимал, как у него, в целом среднего и не сказать, чтобы особенно привлекательного мужлана получаются такие фокусы. Не иначе, как дело в хорошей литературе, которую он читал в детстве. Хотя по части эмоций Джон от ведьмака ушел очень далеко. Он то уж на эмоции скуп не был.
  - Ладно, жду тебя, сладкая моя ягодка!
  И, подхватив чайник, отправился в сторону ванной. Здесь Джон разделся, обнажая мускулистое, но не вычурно-жилистое тело. Под лёгким слоем жирка и покрытой шрамами кожи скрывались крепкие мышцы, хотя настоящим качком он себя не смог бы назвать при всём желании. Мужицкий волос тенью обрамлял в целом хорошую, свежую кожу, которую ковбой старался не запускать, моясь достаточно часто. Он вообще был довольно придирчив в гигиене, так что брил подмышки, и регулярно заставлял выбривать все важные места сестрёнку. Впрочем, до уровня надушивающихся пижонов он при всём желании бы не скатился.
  Слегка размяв руки и ноги, Уокер какое-то время делал расслабляющие мышцы упражнения, позволяя Джейн полюбоваться на то, как перекатываются под кожей мышцы и как изгибается мужское тело, если бы она захотела. Однако надолго это не растянулось. Обтерев с себя основную вонь влажной тряпкой по первости, Джон долил в лохань кипятка, с удовольствием ощущая жар и плавно забрался внутрь. Какое-то время он обтекал, а затем расположился лицом ко входу, раскинув руки вдоль бортов лохани и задрав ноги в максимально расслабленной и приятной для отмокания позе.

  - Вообще никаких шансов. Ни единого. Вот прямо ни одного совсем. - милуясь с мужчиной, Джейн самовлюблённо соглашалась с тем, что он говорил о её исключительности и значимости для неё, и когда её ладошка скользнула по колючей щеке, могло показаться, что сейчас она притянет мужчину для поцелуя, и всё, возможно, начнётся прямо здесь, но вместо этого она игриво щёлкнула его по носу, - И, тем не менее, ты всё равно продолжаешь щупать всех молодок, какие только подвернутся тебе на пути. Не думай, что я не знаю, кого ты катал голышом сегодня на своём жеребце, проказник.
  Разумеется, всё это было не всерьёз. Не шуткой являлось лишь то, что сестрица пребывала в курсе многих деталей произошедших событий, и, конечно же, она смогла вызнать самые пикантные. Слухи и прочая информация в этом городе порой распространялись с ужасающей быстротой.

  На самом деле, про вонь и прочие неприятности было чистым преувеличением, сделанным для того, чтобы просто загнать Бродягу в наиболее подходящую локацию. Впрочем, едва ли кто-то был против. Поэтому теперь, когда мужчина расположился и приступил к банным процедурам со всем чувством и ответственностью, он вскоре обнаружил себя не одним.
  Джейн вошла в купальню, роскошно двигая бёдрами. Из одежды на ней было только длинное полотенце, свешивавшееся через шею с двух сторон, закрывая обе груди, но ничего более. Едва переступив порог, она тотчас закрыла дверь, дабы сохранить тепло и пар, исходившей от купальни, а затем поставила рядом с уже опустевшим чайником второй, полный только что вскипевшей воды.
  - Не мерзнёшь тут без меня, м? - она наклонилась, опираясь о край бадьи, чтобы попробовать температуру воды, и тогда вниманию Уокера предстала вся её женская красота.
  Когда очередная порция кипятка залпом вылилась в бадью, Джонни пришлось приложить усилие, чтобы не зажмуриться и не задрыгать ножками. Горячо! Но его сестра была горячее, тем более что обжигающая вода вот-вот исчезнет, и температура выровняется до приемлемой, а его Джейн так и останется.

  Эти её шуточки про других женщин давно его не задевали. Жизнь полная опасностей научила Джона одному важному правилу: Жить нужно сейчас, потому что нового завтра, чтобы пожалеть об ошибках у тебя может и не быть". Так что он со всей ответственностью мог назвать себя похотливым кобелём, полигамным любовником и просто шлюханом. Любил, впрочем, Джонни только сестру, хотя возможно однажды в его сердце найдётся место и для еще одной бойкой девчонки, но сам он лично в этом сомневался. Возможно именно поэтому Джейн не ревновала его всерьёз? Сам же мужчина предпочитал не знать о её любовниках, поскольку не был уверен, что удержится от того, чтобы отстрелить им яйца. Бедняги, павшие жертвами чар его сестры не заслуживали участи встречи с её братом.
  Когда она вошла, Уокер как раз закинул ноги на противоположные бортики круглой бадьи и удобно опёрся локтями на свой край, так что мог лицезреть все прелести сестрёнки в самом удобном положении и ракурсе. Оценив то, что она явно пытается соблазнить его еще на этапе походки, Джон довольно улыбнулся её вопросу и с пониманием перевёл взгляд на чайник. Он был уверен, что она выплеснет его в воду еще до того, как девушка взялась за ручку, так что только довольно простонал, запрокидывая голову и закатывая глаза. Член, уже немного налившийся кровью от её "стриптиза", начал подниматься еще сильнее от жаркой температуры, но Джонни не собирался оставаться в стороне от подколов, ухмыляясь и обращая взгляд на сестру:
  - Если хочешь согреть меня, то иди сюда и погрей мою самую холодную часть в своей самой горячей, вредная ты сучка.
  Он весело рассмеялся, опускаясь в воду поглубже и подтягивая ноги под себя, чтобы Джейн было проще выполнить приглашение насадиться задницей на его член, если она его примет, конечно. Джон бы не удивился, если бы сестрёнка продолжила дразнить его до тех пор, пока он не сорвётся и не отодрёт её, чтобы показать, кто здесь главный. Иногда она казалась ему ужасной мазохисткой, но нельзя было сказать, что ему это не нравится.

  Для Джейн провокации были частью игры, в которую они с братом играли сызмальства. Это было совершенно нормальным для детей их возраста и родственного положения относительно друг друга - ну какая сестрёнка не задирала братика в младые годы, а иные и в более позднем возрасте? Но именно в этом самом позднем возрасте и именно это самое нормальное отношение друг другу однажды послужило началом к развитию того, что никто бы никогда не назвал нормальным в отношениях брата и сестры. К счастью для Уокеров, судьба распорядилась предоставить им шанс реализовать свою взаимную симпатию максимально разумно и выгодно в долгосрочной перспективе, и они мудро воспользовались этим шансом так, что до сегодняшнего дня он не дал осечки и не поставил их под удар общественного порицания. Не пойман - не вор, как говорится, а тот, кто верит слухам, либо дурак, либо однажды... впрочем, все мы знаем, что бывает с теми, кто суёт нос не в своё дело.

  - Ты, как всегда, ляпнешь, не подумав, а потом обвиняешь других в том, что они, дескать, все такие дураки и не понимают элементарных вещей. - Джейн хотела было поймать мужчину за пятку, торчавшую над краем бадьи, но не успела, и вынуждена была расплыться в хитрой улыбке, чтобы скрыть свой досадный промах, - Не думаю, что моя "горячая часть" придётся по вкусу твоим ступням, но имей ввиду, что они у тебя вечно холодные как камни.
  Едва ли вода в ванной стала горячее, когда в неё погрузилась брюнетка, но кое-что точно загорелось, когда та перекидывала ножку через высокий деревянный борт, и для этого термометр уже не нужен был. А, спустя некоторое время, Джонни ощутил на своих чреслах её собственные подошвы ног. Сперва возникло опасение, что это будет не очень приятно, но ступни сестрёнки были куда мягче и нежнее его собственных, а тем более а тёплой воде. Кажется, Джейн решила попробовать что-то новенькое.
  - А что скажешь о моих? - спросила девушка и, вызываяюще посмотрела в глаза братцу, кладя при этом руки себе на грудь и кокетливо их пожимая.
  Две плоскости обняли член мужчины с двух сторон впадинами, что между пяткой и плюсной большого пальца, и на удивление нежно потёрла между собой. Кажется, секрет крылся в том, что кое-кто хорошенько почистил пемзой свои ножки перед тем, как отваживаться на такую экзотическую для ковбоя ласку, но всё-таки и сама по себе действовала Джейн аккуратно. Не всё новое следует пробовать с нахрапу.