Готтонхад: Тварь извне | ходы игроков | Схватка с оборотнями

Когда Квентин подоспел к лагерю Бергард уже зарубил своего противника и оставался только один противник. Оборотень, который оказался малолетней девицей, зачем-то перевоплотился, визжал, вымаливал пощады и жрица даже повелась на ее смазливую мордочку, тут же предложив оставить ей жизнь и покормить супчиком. Увы, Кветин Лайон был строго противоположного мнения. Молодая, смазливая? Какое ему дело? Тварь есть тварь и ею будет всегда. А потому никакой пощады, будь ей хоть десять, хоть пять лет. Несмышленая? Можно перевоспитать? Враки, ему уже доводилось видеть семьи "мирных" оборотней. Живут в лесу, таятся, "сдерживают себя". Всего и разницы - люди пропадают не в соседних деревнях, а где подальше. Еще и плодятся... И детки их тоже выходят на охоту. Зов крови, инстинкты... Волчий род! Пусть они умеют ходить на двух ногах и разговаривать, пусть у них смазливые мордашки и плаксивые глазки... но раз эти твари охотятся на людей его долг как рыцаря уничтожить их всех!
Швырнув оставшийся в руке штырь девке под правую ключицу, Квентин ударил её плашмя по голове желая оглушить псину. Наподдав тяжелым окованным сапогом по ребрам так, что щуплое тельце откатилось почти на метр, он ухватил оборотня за голую обожженную пятку и поволок к костру.
- Кто вас послал!? - Рявкнул он швыряя девку так, что бы её руки угодили в пламя. - Сколько вас!? Что за хозяин? Кто еще из вашей братии есть в округе!?

Что творилось потом... Безумие, похоже, не собиралось заканчиваться... С одной стороны, она, конечно, понимала жрицу Сель. Создания, призванные исцелять раны, а не причинять вред...
Тем не менее, даже на своем веку ей пришлось встречать двуличных созданий, которые прикидываются несчастными и невинными, готовыми принять сторону света, а на деле просто пытаются преследовать свою выгоду. И часто это заканчивалось плачевно. А по рассказам старших - так и вовсе.
Бергард, похоже, изрядно изумился от поведения эльфийики. Хилайя лишь мысленно покачала головой. Главное, что рыцарь делает свое дело. А эльф - просто подставил их всех, что, в общем-то, и не удивляло жрицу. В конце концов, даже если у него были уважительные причины не договаривать что-то, то предупредить о засаде и о том, что за его головой охотятся оборотни - можно было бы. В общем, доверия это создание у лэнитки как не вызывало, так и не вызвало.
Не желая участвовать в этом мракобесии, девушка отправилась заниматься хоть чем-то полезным. Голова и без того уже трещала. Не говоря уже о том, что бедам и проблемам не виделось конца и края.
Она собиралась погасить пламя, прибивая его щитом в местах, где оно еще не слишком высокое и огромное и это возможно сделать. Однако, целиком его уничтожать не хотелось, вдруг в темноте незаметным выскочит еще кто... такая вот дилемма настигла Хилайю. Но делать все равно что-то надо было, так как распространяющееся по траве пламя и внимание привлекает, и угрозу несет.
Чувство досады и горечи не покидало девушку. Подставы, предательства, мутные типы... вот еще какой-то помощник прискакал. Один и среди ночи... И целехонек... Кто знает, какие у него мотивы.
И ее бесконечно удручал тот факт, что теперь еще и Рреорг пострадал. Элениэль бы драконом заняться, а не возиться с теми, кто еще недавно убил бы ее, не раздумывая, без сожаления и сострадания. Но что ты докажешь упрямым воображалам из Сель? У них свои, порой совершенно дурацкие представления о жизни. И как те еще выживают только... Видимо, за счет своих заклинаний, ибо с чувством самосохранения определенно проблемы. И ладно бы еще дело было в самоотверженности. Но нет! Она готова рисковать жизнями всего отряда! Вот она - горе-забота Селистов во всей красе. Вкупе со здравым смыслом. Упаси Лэн случиться войне, из-за таких идиотов люди понесли бы существенные потери, которых могло бы и не случиться.
Она сама бы занялась Рреоргом, но все-таки в первой помощи драконам не особенно смыслила. Тем не менее, все равно направляясь в ту сторону, наблюдала за животным, как оно себя чувствует, а также за дергавшимся на копье тощим мужчиной. Если не сдох еще, лучше башку отрубить, чтобы наверняка. Чихала она на всякие заявления от каких-то чужаков. А проверять, не подвоха ли ради этому человеку понадобился оборотень в качестве добычи, не хотелось. Уже напроверялись с Зельфаром. Хватило. Тем более, хотел бы самолично убить или допросить, отчего не не сделал, а стал языком чесать? К тому же, Хилайя не была сторонницей агонии. Стороннице жизни, ей было больно смотреть на чужие страдания. А потому врагов своих убивала по возможности гуманно и быстро. Ее и пытки не радовали, хотя она и не стала вмешиваться в то, что делает рыцарь сейчас. Оборотница могла лгать одинаково хоть при хорошем отношении, хоть при издевательствах. Но стоило помнить о регенерации. Таких и связывать бесполезно. Она предпочла бы допрос без истязаний, но с копьем наготове, будет девке вздумается снова обернуться и атаковать их всех. Но начинать новую волну споров и препирательств не хотелось совершенно. Заодно, бродя чуть поодаль, отметит, нет ли новых незваных гостей.

Чумазая девчушка всхлипнула, уставившись на Элениэль большущими желтыми глазами, в которых стояли слезы. Попыталась было подползти к ногам жрицы. От меча и хватки за подбородок она буквально шарахнулась, переползая, пока не уткнулась в Зельфара. Маг, похоже, вызывал у нее ужас чуть ли не больший, чем мечи в руках Бергарда и Квентина с Хилайей. Она быстро-быстро замотала головой
- Х-хозяин он... тоже об-боротень! Умеет перекидываться... - залепетала она очень поспешно, особенно когда свои вопросы начал задавать Зельфар. От руки, положенной на макушку, она вздрогнула и отстранилась и поспешно затараторила.
- ...но он не волк! Не волк! Не наш род! Совсем чужой, совсем страшный! Я не с ним! Не с ним! Он... он чудовище! Иногда бывает вроде как человек. А потом уходит в пещеру наверху, куда нам нельзя... и там перекидывается. Становится большой. Вонючий, черный. Больше дракона. С крыльями. Как громадная муха-трупоед, но не настоящий. Не ж-живой... но и не мертвый. Дымится. И не нежить. Н-не настоящ-щее чудовище. Не из Хель-хайма. Иног-гда приходит человеком в странной одежде. Высокий такой. Лицо и глаза страш-шные. А когда ему Дроглот бросил вызов, он перекинулся по другому и с-стал ссовсем... и тогда он Д-дроглота избил и унизил... и нас всех... и черной жижей на кожу Арве, которая ег-го в спину уд-дарила... и ее всю раз... пере... и из нее потом... Айййй!
Зубы у девчонки выбивали барабанную дробь. Когда штырь вонзился ей под лопатку, а Квентин добавил мечом плашмя по голове, она заскулила и съежилась, сжимаясь в позу эмбриона. Оглушенная, она стала цепляться ногтями, пропахивая борозды в земле, когда тащили к костру.
- Нас, волков... только мы! Только мы! Больше нет! Хозяин послал! У него есть нежить. И Мертвяки и еще один вампир. И рабы цверги из Дад-ракадта! Он их перекинувшись в летающее чудовище принес! Хозяяяина зовут Рэндааал! Он говорит, скоро откроются Врата. Скоро здесь будет Ар-рмия... а нас всех будут всю жизнь сытно кормить и не будут на нас охотиться! Больше никогда не будут! Не надоооо! Не надо в огонь! И к Хозяину не надо! Не хочу черную жижу! От нее... не надооо!
Оборотень на копье лишь дергался и выл, грызя землю. Под ним расплывалась кровавая лужа. Он дергался, пытаясь перевернуться и дотянуться до древка руками, без особого результата.
Хилайя, проходя мимо, без предупреждения коротко взмахнула мечом. Голова с гривой нечёсаных волос покатилась в сторону, а тело еще несколько раз вздрогнуло на копье, фонтанируя кровью из обрубка шеи. Вот и лишился Эдволд своей добычи.

К слову, мало ли, что взбредет в голову чужаку, чью добычу она отняла. Не зная, чего он хотел, не знаешь, чего и ожидать. Потому, девушка не просто отрубила голову мужчине, но и готова была защититься от возможной атаки со стороны Эволда. Щит она еще никуда не убирала, как и свой клинок.
Вид человека не внушал доверия, да и от оборотня его с трудом отличишь. Разве что не такой тощий, но такой же зачуханный. Она бы отметила и вонь. Но вокруг и без того жутко воняло жженой псиной и кровью.
Краем уха жрица слушала, что говорила оборотница. Раж после битвы спадал и на смену ему приходила более спокойная возможность мыслить. Ну, не так чтобы совсем... в их то условиях.
Например, эльф говорил, что позволил себя связать, так как понимал, что всем в лесу было страшно, уверенно заявил, что теперь, в поле, они - в безопасности. А когда атаковали оборотни, вдруг не менее уверенно заявил, что это - за ним.
Тварь опасна и ужасна. Если сложить ее ощущения в момент свидетельства этого летучего порождения... Она может положить, что действительно насекомое - не порождение Хельхайма. Оно вообще воспринималось, как нечто странное, не понятное.
Теперь ауры эльфа и оборотней... Опять же, по словам эльфа тварь может контролировать живых. И вообще, очень легко может сломить волю. Допустим, это так. Хилайя вспомнила о Даэрадене и ее снова передернуло, тело пронзила словно тысяча иголочек. Увы, его кончине она не была свидетелем, как и тому, что с магом случилось. Но, похоже, что слова рыцаря, как очевидца, и Зельфара, доверие к которому - под сомнением, здесь все-таки совпадают. Итак, маги - уязвимы. Да и не только они.
Допустим.
Складывая с информацией от оборотницы, которая также бабка надвое сказала... Тварь делает себе рабов. По ощущениям, девчонка боится ее гораздо больше, чем их самих. А это значит, что не важно, хочет она их предать и уничтожить или нет. Она боится твари. А, значит, не хочет расплаты. Возможно, весьма жестокой расплаты. А потому будет пытаться им навредить и все-таки убить этого злополучного эльфа.
Хилайя вернулась к достоверным моментам. Ее мутило в присутствии твари и очевидно, что чем ближе тварь, тем хуже будет соображать она сама, что значит риск не суметь произнести заклинание. Да и подействует ли оно? Вопрос в другом. Насколько сильными должны быть ныне живущие, чтобы одолеть это порождение не пойми чего?
Всякая гадость сбегает. Животные уходят с юга. Их также пугает это насекомое. Его логово - примерно понятно где. Также звучала информация о еще одном вампире и Хилайя уже озвучивала свое предположение о том, что он - действительно околачивается где-то поблизости. И не такой зеленый, как тот, что напал на Бергарда. Если сейчас он вздумает нанести визит их отряду, похоже, отряду будет плохо. И очень. Если только у эльфа в загашнике нет очередных сюрпризов.
В общем, все было ужасно. И сейчас из-за ранения Рреорга они неизвестно когда донесут весть герцогу.
А еще новое лицо. Учитывая, что творится вокруг, он ухитрился путешествовать ночью невредимым. Можно списать на везение и все же... Будь шансы добраться до Эйкена в целости, Хилайя не торчала бы здесь, а уже давно мчалась на Стра в желании донести весть.
В голове царил самый настоящий сумбур. Слишком много плавающих сведений, в правдивости которых нет уверенности.
А если эта "муха" может еще и выглядеть, как человек? А чувствуется ли тогда ее странная аура? Влияет ли так, как в образе насекомого? Жрица покосилась на Эдволда. И всегда ли оно является в одном и том же облике?
К слову, она так и не поняла, Зельфар принадлежал павшему отряду, место поражения которого они собирались исследовать, или же это был другой? По срокам, кажется, что - другой. Хотя при ней эльф время произошедшего с его отрядом так и не уточнил. А как долго он в том лесу валялся, кто знает. Они, будучи там, даже не заметили его присутствия.
Подытожив, Хилайя пришла к следующим выводам - доверять действительно нельзя никому и даже себе. Опасность распространяется стремительно. Она - необычна. Она предположительно склонна подчинять себе.
По сути, снова - ничего нового. Только обуза в довесок в виде прибившихся существ в их отряд. Мда.
В таких условиях и отдохнуть то не удастся.
- Квентин, как улучишь минутку, мне нужно кое-что сообщить тебе. - сообщила девушка.
Два нюанса, о которых рыцарю стоит знать.
Особенно удручало жрицу еще и то, что даже не тронутая тьмой аура - не гарантия. И Зельфар это уже красноречиво продемонстрировал, заверив о безопасности, которая вылилась в атаку зверюг, пришедших именно по его голову. Во всяком случае, так выглядело со стороны. Хотя Хилайя и допускала мысль, что это все был отвод глаз и игра - подкосить отряд и усыпить бдительность. В конце концов, они ведь также несли важную весть герцогу.
А еще, не помутила ли Тьма рассудок эльфийки? Вот уж впору надеяться, что это исключительно заморочки культа... И Квентин - зол... Скорее бы уже рассвет.

Бергард сел недалеко от экзекуции, которую учинил Старшой, и в целом теперь был доволен командиром. Сам Берг еще оттяпал бы девке что-нибудь ненужное, а как по нему, ненужного на ней почти все. Он зевнул, потом нашел свои сумки, выудил оттуда заточный камень и принялся осторожно водить и по лезвию, чисто на всякий случай.

Элениэль улыбнулась Зельфару, когда он начал свой мягкой допрос оборотницы, но тут вмешался снова Квентин со своими пытками - и эльфийка окончательно поняла, что ей, судя по всему, вообще не следовало сопровождать этот отряд. Здесь, этим людям (Элениэль подчеркнула в душе слово "людям") помощь эльфийки-жрицы Сель, кажется, совершенно не нужна. Никто ее не только не слушает, но и вообще не воспринимает всерьез.
Вот и Хилайя направилась к дракону, возможно, не доверяя его лечение Элениэль, а по пути добила несчастного агонизирующего на копье оборотня... которого, возможно, можно было спасти и допросить более вежливо, по-зельфаровски, а не по-квентински. Элениэль знала, что под пытками можно сказать все что угодно, поэтому вероятность, что оборотница будет врать Квентину, увеличивается в разы, чем если бы ее допросили без применения пыток.
Наверняка эта Тварь, или Хозяин или как ее там, этот (она услышала краем уха) - Рэндал, наверняка он умеет не только воздействовать своей волей и подавлять сердца живых Тьмой. До такой степени, что у девы появилось сомнение, что этой Тьмой заражены уже все люди в отряде. Именно люди - как менее стойкие. Про себя и Зельфара она не сомневалась, что именно в них двоих Сель сосредоточила все остатки Света и Добра, какие еще были в партии.
Срочно надо было очиститься от всей этой скверны, сделать свое сердце вновь спокойно бьющимся и безмятежным, не пускать близко к сердцу всё это... Жить для одной Девы над Девами и Ей одной служить. С этой мыслью Элениэль пошла прочь от костра, чтобы, укрывшись за ближайшими деревьями, произнести обрядово-очистительную молитву Сель и открыть свое сердце для исцеляющей и благословенной Зимы.

Эдволд чуть заметно усмехнулся, наступив ногой на обезглавленное тело и с усилием выдёргивая из него копьё. Нет, он вовсе не собирался предъявлять на оборотня какие-то там права (зачем он ему, в самом деле - на цепи держать?) и сказал это лишь для того, чтобы эта эльфийка не бросилась кормить и согревать чудовищ, которые ещё недавно, без сомненья, собирались убить её и её спутников. Следопыт убрал за спину и лук, и копьё - если небесный гвардеец и его спутники решат на него напасть, отбиться от пятерых он не сможет - и оглянулся, ища взглядом, не убежал ли далеко, испугавшись огня, оборотней и дракона, его конь.

А то, что происходило возле костра потом, полностью приковала к себе внимание следопыта из Роттенхуфа. Девчонка-оборотень казалась напуганной, слабой и беззащитной, а рыцарь (Да он ли это и был хозяином дракона? Или небесный гвардеец - тот светловолосый юноша, что обезглавил его "добычу"?) жестокостью, пожалуй, не уступал иным служителям Тьмы - появись Эдволд немного позже и не успей он увидеть, как эта девчонка ещё недавно была алчущим крови чудовищем, он подумал бы, что зло здесь - именно этот рыцарь, а не его напуганная пленница. То же, что рассказывала девочка-оборотень, заставило Эдволда "слушать тремя ушами": о ком или о чём таком она говорила, что наводило ужас даже на оборотней, которых даже не брало обычное оружие? Каким же это могло быть чудовище, чтобы его называли чудовищем даже другие чудовища? Что Эдволд понял совершенно точно - что этим землям грозит большая опасность... и при этой мысли его губы против его воли разошлись в похожей на оскал усмешке. Сам же он, проводив взглядом эльфийку, нежное сердце которой, похоже, не вынесло вида допроса ещё до того, как он успел ответить на её вопрос, продолжал следить за происходящим, ловя каждое слово. Представиться он успеет потом - тем более что сейчас небесному гвардейцу и его спутникам явно было не до него...

- Еще один вампир? Как зовут, как выглядит, во что одет, какое оружие предпочитает? Отвечай! - Вынимая из костра горящее с одного конца бревно поторапливал Квентин оборотня, видимо надеясь, что от боли, страха и паники девка не сможет складно врать.
- Как выглядит Рэндал, чем пахнет? Одежда, посох, артефакты? Когда он пришел к вам? Сколько цвергов? Когда именно он обещал открыть врата и где? Где он живет и где держит мертвяков и цвергов? Опиши пещеру! - Заваливал он ее вопросами не давая и секунды на размышления. Закончив, он швырнул полену прямо перед ее лицом и махнул Бергаду.
- Связать тварь, мы забираем её с собой. Повезешь ты, заодно присмотришь, что бы не дергалась. Будет тебе еще голова над камином...
Повернувшись к навострившему уши Эдволду, Квентин махнул ему рукой подзывая и тут же представился.
- Сэр Квентин Лайон, небесная гвардия. Как видишь, в округе неспокойно, а потому дальше ты отправляешься с нами, если, конечно, не хочешь попасть на ужин следующей пачке тварей. А теперь займись огнем. Быстро, мы скоро выдвигаемся!
Раскомандовавшись и видимо войдя во вкус, Квентин окликнул жрицу Сель, что несколько не вовремя решила помолиться.
- Леди Элениеэль, займитесь Рреоргом! Повязки в сумке с вышитым крестом. Не нравится мне эта черная жижа и темное колдовство. Уверен, что этот хозяин уже знает, что оборотни мертвы, а потому нам надо уходить сейчас же!
- А теперь ты, маг... - Повернулся рыцарь к самому мутному участнику его странного отряда. Прерванный разговор с этим эльфом был далеко не закончен, но теперь у Квентина не было времени возиться с этим вертким гадом, который пусть и прикрывался именем герцога, но свои молчание подставил под угрозу не только свою миссию, но и жизни вверенного Квентину отряда. - Влезешь в веревки сам или мне тебе помочь?

Рыча и хромая, все еще злой после сражения Рреорг яростно бил хвостом по земле, вздымая в воздух вихри огненных искр. Выбравшись из пламени, он нашел тело одного из оборотней и принялся рвать его зубами, то ли добивая, то ли утоляя свою кровожадную ярость, а заодно и голод. Гадкие верткие твари, сжечь бы весь их песий род! Не обращая внимания на свои жуткие раны дракон добрался до следующего тела и ударом головы буквально растер его по земле. Попробовал вбить остатки лапой, взревел от боли едва не упав и с безумной злобой ударил тварь еще раз своим шипастым подбородком. Подхватив остатки он зашвырнул их в пламя и довольно втянул пропитанный гарью горящих псов воздух. В три болезненных прыжка оказавшись около отошедшей от лагеря жрицы Сель, он как-то урчаще рыкнул и чуть ткнул ее головой в плече, словно бы выпрашивая божественного исцеления за свои ратные подвиги.

Зельфар с отвращением наблдюдал за зверствами Квентина. Как таких вообще посвящают в рыцари? Разве не приносят они рыцарские клятвы? Когда шла война, он много слышал о зверствах орков, о том что они делали с пленными. Эльфы никогда не мучали пленных, тем более без нужды, просто в порыве ненависти. Именно поэтому у него и не было сомнений в том, что орки - не просто враги, противники, а самое настоящее зло, воплощённая тьма, с которой не может быть мира. И вот теперь он увидел ту же мерзость в мире людей, союзников. Да ещё и исходящую от одного из Всадников, цвета рыцарства этой земли.
Страшно и горько было эльфу видеть зло по эту сторону баррикад. Если его догадка не была верной, и душа рыцаря не была уже тронута тьмой. Это было ещё страшнее.
- Даже тьма может сослужить службу свету, - загадочно произнёс маг. Непонятно было, говорит ли он о юной волчице или о самом Квентине, - За этими придут другие. Нужно сжечь трупы и скорее уходить. Я не знал, что все тёмные теперь служат одному господину. Значит теперь в лесу для нас нет безопасного места, нужно двигаться к форту. Нужно предупредить, что грядёт война. Можете связывать, если все согласны, что это необходимо. А эта тёмная ещё может принести пользу тем кто сможет задать правильные вопросы, хорошо бы и её взять с собой.

- Уважаемый, мы уже давно это поняли и пытаемся сделать! - не выдержала Хилайя. - Если бы не опасность для одиночек, я бы уже сама давно ускакала в ночь к форту. Опытный высший вампир опасен, так как использует магию крови. Оружие вам не поможет.
Жрицу просто раздражало происходящее. Где это видано, чтобы жрица Сель пренебрегала своими прямыми обетами?? Эльф развел болтологию, хотя из-за его молчания они попали в передрягу, будучи не подготовленными, а сейчас озвучивает всем очевидные вещи, будто это призвано его извинить. Иные пытаются что-то кому-то доказать, ощущение, что не истины ради, так, потешить самолюбие. Она подозревала уже всех. И хоть в ауре не видела следа Тьмы, но кто знает... Если тварь - не порождение Хельхайма, может, жрецы Лэна и влияние не заметят? Было очень тяжело. Не отошла еще от вестей о Даэре, уже пережила два сражения, вокруг творится какой-то ужас... Стоило лишь на мгновение допустить мысль, что мир погрузится в такой же хаос, как внутри все болезненно сжималось...
Хилайя не видела смысла взывать к рассудку, а тем более, говорить что-то о свете и тьме. Ни рыцарю, ни, тем более, эльфам. Очевидно, что никто уже давно не слушал друг друга и занимался лишь позерством. Разве что Бергард не лез на рожон да чужак. Добраться бы уже до Эйкена. Хотя бы.
И надеялась, что молитва жрицы Сель поможет той прийти в себя и вспомнить свое предназначение. Уж дракон то ни в чем не виноват, если только ставить ему в вину то, он он помог спастись всем, в том числе и ей. Но Хилайя надеялась, что Элениэль не настолько безумная.
Рреорг разделался с тушами оборотней и жрица, будучи занятой тушением пожара, занялась складированием останков в огонь. Она сомневалась, что это так уж поможет замести следы. Но кидая массивные части легче было тушить некоторые участки. В этом вопросе девушка была солидарна с рыцарем - тварь, наверняка, и так уже все знает.
Заодно свистом призвала к себе Стра, чтобы быть готовой тут же сесть в седло и отправиться в путь. И прислушивалась к ответам девушки-оборотня.

Оборотница сжалась в трясущийся грязный комок, едва прикрывая наготу лохмотьями. При виде горящего полена ее желтые глазищи расширились и она резко втянула воздух. Всхлипнула и затароторила быстро-быстро.
- З-зовут Крейгом. Он из банды Л-лучника! Тощий такой и бледный. Ходит в кольчуге и кожаном плаще. Вооружен большой секирой.
При вопросе он Рэндале, она вновь шмыгнула носом.
- Человек. Большой с-страшшные глаза. Длинные светлые волосы. Одет... с-странно. Как рубаха и ш-штаны в-вместе. Одним к-куском. Без пуговиц но с-жилами и крючьями и п-петельками повсюду. Ин-ногда н-носит ш-шлем. Пр-розрачный на лице. Круглый. Пос-соха нет. Ес-сть вещ-щи. Много странные вещ-и. С жилами, некоторые шевелятся... пахнут плох-хо, не знаю что такое. Склянки с черной жижей. Жижа живая, шевелится... хочет добраться до живого! Другие вещи, хуже. Много-много колдовских вещей. Пахнут все вампирами и горелой кровью и ядами и странными ритуалами и чем-то чего я не знаю! Цвергов д-десять. Пахнет человеком и смертью и ядами и другими вещами! Не наш запах! Он пришел к нам в лес д-две недели наз-зад. В горах большая пещера. Там кузня и странные ритуалы и жидкости и жилы пульсируют или искрятся повсюду и все-все идут к Вратам. И вещи из плоти и железа, которые говорят и от которых идут жилы к Вратам.Там цверги под его приказу строят Врата. Куют их части, как он приказал. Если ослушиваются - он их бьет. А мертвяки и вампир за ними следят, пока он улетает охотиться з-за ведьмой. Он взял Дроглота... сказ-зал, что наград-дит за с-службу. А мы и пошли! Чего нам терять? Все равно придут люди с огнем и колдовством и убьют всех, даже волчат не пощадят!
Похоже, она постепенно приходила в себя и сейчас говорила почти спокойно. Особенно при упоминании головы над камином. Даже прямо посмотрела в глаза Бергарда, а потом и Квентина.
- Недолго тебе, убийца щенков и матерей, гулять. - Медленно, с расстановкой и уже совсем спокойно произнесла она, подняв глаза на Квентина и на губах заиграла недобрая улыбка. Показались острые клычки. Пока еще человеческие. - Хозяин говорит. Еще неделя и Врата будут открыты. А пока иногда видно, что по ту сторону. - Она невесело усмехнулась. - Там таких как Рэндал тысячи. А есть и позубастее и покрупнее. Вы ответите за каждое раззоренное логово и каждый сожженый выводок! Что, испугался, трус паршивый?! Или ты только с волчатами храбрый и когда с тобой ящерица твоя?
Теперь девчонка уже откровенно рычала, и тон у нее был весьма отчаянный.

Несколько медитативных упражнений и обрядовых молитв для восстановления чистоты вернули Элениэль спокойствие духа, хоть и вовсе не такое, с каким она отправлялась в путь. Как все-таки велика, прекрасна и могущественна Богиня, если ей доступно живые, трепетно бьющиеся сердца превращать в сердца холодные, ровные и спокойные, непроницаемые для мира сего и терпеливо ждущие благодатной вечности в Зимней Стране! Вечная зима! Эльфийка визуализировала перед глазами образ бесконечной ледяной пустыни: все чисто, бело, светло, покрыто снегом, на небе, таком же белом, как снег, не видно солнца, завывает пурга, метель стелет свое покрывало снова и снова, очищая всю скверну земли раз за разом... Если когда-нибудь настанет царство Сель - мир зимы будет вечен!
На этом месте ее размышления прервал Рреорг. Жрица ласково и печально погладила дракона, изливая на нее всю нежность, которую не на кого было излить с момента начала похода - все подобрались слишком суровые и ожесточенные.
- Бедный, хороший... Потрепали тебя...
Однако сутки еще не прошли с момента, когда она исцелила Хилайю, и значит, полностью вернуть дракону здоровье она могла только вечером нового дня. А пока что она наложила на его лапу повязку с исцеляющей мазью. Мазь была эльфийская и обладала свойствами обеззараживать рану и повышать регенерацию, так что даже до вечера следующего дня лапе должно было уже стать сильно лучше.
Пока Элениэль делала повязку, она слышала последние слова вновь ожесточившейся оборотницы, доведенной до такого состояния поведением Квентина. Итак, у них в запасе всего неделя. Значит, возвращаться к герцогу теперь нельзя - есть риск опоздать. Но как же помешать Рендалу строить эти Врата, когда отряд так сильно разобщился, кажется, все друг другу не доверяют, подозревают и готовы друг друга убить.
Впрочем, что с них взять - люди... Эльфийский снобизм был чужд Элениэль, но видя действия людей вроде Квентина, она начинала все больше мыслить именно такими категориями. Стоило пообщаться наедине с единственно адекватным - с эльфом.
И Элениэль направилась к костру. Деликатно прикоснулась к локтю Зельфара, шепнув:
- Нельзя ли с тобой поговорить подальше от людей?

Эдволд уже открыл рот, готовый возмущённо ответить Квентину, что тот ему не начальник и не может отдавать ему приказы, но этот самоуверенный рыцарь уже успел отвернуться, чем отложил разбирательство, кто здесь кем имеет право командовать, на потом. Сказать по правде, не то чтобы отряд сэра Квентина произвёл на следопыта благоприятное впечатление (хотя не то чтобы этого высокомерного рыцаря вообще волновало, что о нём думают такие презренные простолюдины, как Эдволд): рыцарь Небесной Гвардии, рассказы о подвигах которой Эдволд с восторгом слушал в юности, оказался самоуверенным, твердолобым и даже жестоким, с эльфом-магом было что-то непонятное (но пусть небесный гвардеец и его спутники сами с этим разбираются), эльфийка казалась наивным ребёнком, невесть как оказавшимся в этой компании... только воин и тот светловолосый юноша казались относительно нормальными...

Примерно с такими мыслями Эдволд занялся огнём: привязав своего коня к ближайшему дереву, чтобы он не убежал, он принялся стаскивать в огонь тела оборотней - конечно, с отрубленными головами они уже никогда не встанут, но лучше было сжечь трупы - следя за тем, чтобы огонь не распространялся слишком широко (ещё не хватало спались весь лес! - но нужно было сперва сжечь мёртвых оборотней, а потом тушить огонь совсем), и сбивая пламя сломанной им разлапистой веткой дерева. Тем же занималась и Хилайя - Эдволд ещё не знал, что "молодой длинноволосый блондин" - это женщина, да ещё и жрица Лэна - из всего отряда она казалась следопыту из Роттенхуфа более благоразумной, но сейчас Эдволд был слишком занят, чтобы заговорить с ней. Однако когда пленная оборотница произнесла свою последнюю угрозу, Эдволд, краем уха слушавший допрос, остановился, поражённый страхом, и обернулся к Хилайе.

- Она сказала, Врата будут открыты через неделю! - сбивчиво заговорил он встревоженным голосом. - Нужно предупредить... всех, кого можно предупредить! Верхом можно успеть добраться до Штернфорта, предупредить людей там! Всего неделя - за это время люди не успеют собрать войска... но нужно предупредить их!

Хилайя запоминала описания. Впрочем, высшего вампира она и без того почувствует. Как же тяжело было соображать. Последующий рассказ девчонки привел жрицу в ужас. Она все еще занималась останками, но слова Эдволда ее будто кипятком ошпарили.
Неделя - слишком малый срок!!! О, Лэн! Да что же делать?? Их отряд и в лучшие времена был не чета всему описанному, а сейчас... Мелькнула мысль - собирать людей по окрестностям, к тому же, гляди, забрел бы кто полезный в эти края еще. И есть вероятность, что герцог послал не один отряд и даже не два. Но...
Это большое, просто ужасающее "но"... И называется оно - доверие.
Она помнила слова Даэра и чем все закончилось? Зельфар и вовсе доверие не вызывает... Элениэль еще скормит милосердно своих же ради доброты по отношению к врагу... Чтобы наладить общение и узнать информацию.
Смотришь, смотришь... Благие с виду намерения превращаются в извращенные, уродливые формы... Жрецы Лэна и так не любят жрецов Сэль, но в ее случае теперь поселились еще и сомнения, а может ли она положиться на эльфийку??
По мнению Хилайи тяжелее всех было командиру, хотя от небесного гвардейца она ожидала большей эмоциональной выдержки. Тьмы в его ауре она не видела, может, рыцарю просто нужна поддержка... Сейчас всем тяжело.
И Хилайя заговорила, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно мягче.
- Господа, времени действительно очень мало. Девочка, - она перевела взгляд на оборотницу, обращаясь к той даже ласково и с сочувствием. - Я правильно понимаю, что Хозяин не оставит тебя в живых? Мы можем даровать тебе легкую смерть или же сражайся бок о бок с нами. Наш мир стоит перед лицом напасти, что поражает воображение. Сдается мне самым правильным сейчас оставить наши дрязги в стороне и сплотиться, дабы разобраться с этим врагом. За эту ночь мы успели увидеть предательство и смерть, все на взводе и многим тяжело. Зельфар, я не знаю, с чем связана ваша боль, если вы не желаете говорить об этом, ваше право. - речь жрицы звучала довольно уважительно и мягко, эльф мог почувствовать, что девушка и сама переживает какую-то свою, очень сильную, боль. - Однако, если миру грозит погружение в пучину хаоса и отвратительной формы, что и жизнью сложно назвать, не меркнут ли все наши проблемы на фоне этого? Если у всех нас единая цель - не допустить нового врага, не все ли равно, кто мы друг другу? Оставим на потом разбирательства. - она снова поглядела на оборотня. - Тебе жаль свой народ и я тебя понимаю. Мне точно также жаль свой, ведь вы похищаете наших девушек. Но если ты не лгала, ты сама видишь, что есть угроза похуже. И скажи, зачем Хозяин охотится за ведьмой?

- Наша стая никого не похищала. Кому нужны эти изнеженные деревенские девчонки?! - Выпрямившись, выпятив подбородок, с вызовом ответила желтоглазая. Угроза скорой и весьма мучительной смерти явно развязала ей язык и придала бесшабашной смелости. А еще - желания напоследок куснуть врага побольнее во всех смыслах этого слова.
- Ее зовут Дейрдре. Она - ведьма. Ведает Черным Болотом и вратами Хельхайма и вождями гоблинов и много чем еще. Рэндала вызвала именно она... нечаянно. Вернее, это он ее как-то обманом вынудил себя вызвать. Не знаю, как и откуда, я колдовать не умею! Рэндал не говорит, почему... но старшие шептались, что Дейрдре видела откуда он пришел, много знает о нем самом и подобных ему. Может, даже слабости его знает. Только, говорят, спятила она со страху, после того, как ТУДА заглянула. Но Рэндал ее ищет. Хочет взять и убить, пока она людям Герцога не досталась. А она и сбежала и на Черном Болоте прячется. Только вот в последние дни он с ее поисками не очень усердствует. Говорит, скоро Врата откроются и уже не важно будет, чего кто знает.
Оборотница презрительно фыркнула, кивнула Хилайе на Бергарда и Квентина.
- Хозяин меня в живых не оставит. И вот эти (кивок на Бергарда и Квентина) - не оставят. - Она ухмыльнулась, показывая мужчинам острые клычки. - Ты у них не вожачка, светловолосая. Твое слово для них ничего не значит. Ты никто, младшая в отряде. Как я была для Дроглота. Даже если решишь меня пощадить - тебя в сторону отодвинут. Так и так помирать. Дай хоть отвести душу напоследок, посмотреть как они дергаются и со страху скулят, когда я им всю правду рассказываю.

Узнав от волчицы что хотел, рыцарь связал Зельфара, вернул на место повязку на глаза, кляп, убедился, что оборотень тоже надежно связан и лишь после этого отправился проведать Рреорга, которого уже во всю бинтовала эльфийка. По пути перехватив Хилайю и перекинувшись с ней парой фраз, Квентин чуть кивнул в сторону костра и волчицы.
- Бросайте все лишние вещи, лошади и без устали, а нам еще по двое ехать предстоит...

- Нам нужно продержаться вместе хотя бы до рассвета, - ответила Хилайя, выслушав слова девочки.
Свое положение в отряде она не стала комментировать. Воровали ли людей представители ее рода, тоже неизвестно.
- Отправить вестника к герцогу, к магам и в Храм Лэна. Но не только. Нужно поднять людей в округе по деревням и фортам. Нужно оповестить жрецов Лэна и Сель, которые только есть здесь. С магами поосторожнее, если они так уязвимы перед этой напастью... А кому-то отправиться за ведьмой.
- Как доберемся до Роттенхуфа, отправим сигнал о начавшейся войне. Герцог и без того готовился к массированному вторжению нечисти, должен бы понять... - ответил рыцарь. - Отряд пойдет навстречу армии, что бы передать подробности и на этом наша миссия будет закончена. Я же отправлюсь на болота...
Пока говорила, жрица как раз подошла к мужчине.
- Ситуация - критическая. - обратилась она к Квентину. - Учитывая, как Эрих давал нам задание, мне хочется, чтобы о напасти узнал не только он. Кто знает, не связан ли и сам герцог с предателями также.
Затем перевела взгляд на девочку.
- Однако же, ты так и не сказала, готова ли встать с нами под одно знамя.
- Под одно знамя? С трусливыми скотоводами из-за оград и из каменных городов? С теми, кто разоряет наши земли, охотится на нас как на зверей?
Она презрительно фыркнула.
- Я не хочу... чтобы вы тут были. И Рэндала не хочу. Хочу, чтобы был наш лес и все по старому....
- Ну, мечтай в одиночку, - жрица пожала плечами. - Свой клан ты уже потеряла.
- За то я увижу, как погибнут его убийцы. И те, кто строил каменные города. И те, кто ими командует. А если повезет, увижу, как убьют тех, кто схватил меня. - Она невесело улыбнулась. - Уходи, светловолосая. Нечего тебе здесь делать. Уходи далеко-далеко. За море, если сможешь. Может, туда и не докатится на твой век.
- Так поступают только трусы. - ответила Хилайя.
Рыцарь же принялся связывать волчицу, ничего не ответив Хилайе.
- Нас - лесной народ, он обещал, будут сытно кормить всю жизнь и никто нас не тронет. - Она покачала головой. - Наверное, никто ему всерьез не верил. Но просто слишком боялись, чтобы высказать это открыто. И он все таки нам родня, вроде как. Не должен совсем уж бросить.
Она перевела взгляд на Хилайю.
- Бегство перед врагом, против которого нет шансов устоять - это трусость? Трусость - лисе убежать от волка, а волку от медведя?
- Пока так каждый будет рассуждать, он и останется мелкой сошкой. Потому я и говорю, что нужно объединиться. Если сами по себе мы - не чета врагу, то это не значит, что вместе у нас не получится. Если мы сдадимся, мир уже никогда не будет таким, каким мы его знали. Мне достаточно было увидеть то насекомое, чтобы это понять. Ты же должна это знать даже лучше меня. Я - жрица Лэна. Лэн защищает все живое. И если в твоем сердце нет тьмы, я - не враг тебе. И теперь, надеюсь, ты понимаешь, почему я не могу отступить и оставить этот мир на растерзание тому, что еще хуже смерти.
- Ты говоришь как вожачка, светловолосая. - После некоторого размышления, ответила оборотница. - Но что я получу в благодарность за помощь? Холодную сталь? Роль приманки? Можешь убедить их меня отпустить? Я не убегу. Не хочу, чтобы меня потом травили с воздуха, как Дейрдре. И не хочу, чтобы у нас в лесу возле гор стало... как то, что я видела по ту сторону.
- Победу, девочка. - сказала Хилайя. - Если мы потерпим поражение, я тебе уже ничего не смогу дать. Потому и обещать ничего не могу. Решение за тобой. По крайней мере, ты хотя бы сможешь попытаться отомстить за тех, кто стал настоящей причиной гибели твоего клана. Если же останемся в живых, я лично поручусь за тебя. Это все, что я могу обещать тебе. Мой род всегда ценил честь. И по чести воздам. Однако, я - не дочь короля, может статься так, что никто не послушает меня и мы поляжем вместе. - жрица грустно улыбнулась.
- Если поляжем вместе, надеюсь, не мы одни... - прозвучало очень пафосно, хотя судя по недоброму взгляду, который желтоглазая бросила на Квентина, речь шла вовсе не о гибели в славном бою.
- У меня по правую руку Черная Жижа, по левую стальной меч в руке рыцаря. Выбирать не приходится. Согласна, светловолосая.
Жрица наклонилась к уху девочки и шепнула тихо что-то коротенькое:

- Квентин, и все же мне нужно поговорить с вами наедине. - настаивала жрица, выровнявшись и обратившись к рыцарю. - Это ненадолго.
Она отвела мужчину за пределы слышимости эльфов и оборотня и на пределе слышимости самого рыцаря заговорила. В какой-то момент жрица вскинула руки, будто горячо что-то поясняя Квентину.

Возвращалась после беседы Хилайя будучи не слишком довольной. По крайней мере, так казалось, хоть ее лицо и было привычно суровым и сосредоточенным. Она молча вскочила в седло своей любимой Стра и стала ожидать отправления, то и дело бросая порой взгляды то на оборотня, то на эльфа. в какой-то момент девушка подвела лошадь к Эдволду и поинтересовалась:
- Вы, кстати, кем будете? И как вам удалось бродить посреди ночи в этих краях в целости и сохранности?

Элениэль настаивает на разговоре с Зельфаром с глазу на глаз (с игроком уже согласовала) и в случае попыток решать за нее, что ей делать, а также при продолжении дурного обращения с Зельфаром Элениэль просто откажется в дальнейшем кого бы то ни было лечить и покидает отряд.

Пока Квентин общался с Хилайей, Элениэль осталась у костра с Зельфаром и какое-то время о чем-то говорила с ним так тихо, что даже если кто-то находился рядом, не мог услышать.

Бергард долго слушал, что все говорили, потом, по своей традиции, долго все обдумывал. Он казался загипнотизированным спокойствием, его тусклые глаза рассматривали кровосток, острие, остро отточенные грани своего оружия, и его взгляд был чист, словно сталь. Казалось, они с мечом поменялись местами. Он слышал распоряжение Старшого касательно оборотницы, и только вяло кивнул, зычно ответив про "Твоя воля, староста". Потом, когда игра в гляделся с оружием подошла к концу, он двинулся к волчице. Та казалась ему все более и более жалкой, и Берг уже сам не понимал, как мог желать ей зла. Потом ему вспомнились повадки этих существ, когда они были в обличьях хищников. Их оскаленные пасти, полные липкой слюны, мех, воняющий псиной, но не так, как от сторожащей двор овчарки. Их когти и голоса, эти голоса...
- Привет, пацанка, - Берг опустился рядом с волчицей на корточки. - Ты все правильно поняла. Я убил бы тебя прямо сейчас. И если ты попробуешь что-нибудь выкинуть, то...
Он медленно поднес острие клинка прямо к горлу девушки. Так, чтобы она могла видеть в лезвии свое отражение. Но не так близко, чтобы дура сама на него напоролась, мотнув башкой.
- Я колебаться не буду. И никто не будет. А эту хуманистку никто не послушает. Насмотрелась? Острый. Бриться можно.
Вдруг Бергард размахнулся и ударил девушку по голове яблоком клинка.
- А теперь помолчи немного, молчание - картопля.
Берг убрал клинок в ножны, ткнул волчицу ногой, убеждаясь, что та не рыпнется, после чего взял ее за веревки и потащил к своей лошади. Имени у нее пока не было, Бергард колебался между Васильком и Васильком, и пока не решил.

Сказать по правде, Эдволд уже второй раз хотел ответить этому заносчивому рыцарю, что он не обязан подчиняться его приказам и не будет им подчиняться. Тем не менее, следопыт из Роттенхуфа следовал за отрядом рыцаря по единственной причине - его новые спутники направлялись именно туда, куда должен был поспешить он сам, и собирались делать то же самое, что и он (по крайней мере, Эдволд на это надеялся). Тем временем Хилайя, которую Эдволд поначалу принял за мужчину (жрице Лэна, впрочем, было не впервой), решила заговорить со своим новым спутником:

- Вы, кстати, кем будете? И как вам удалось бродить посреди ночи в этих краях в целости и сохранности?
- Эдволд, егерь из Роттенхуфа, - коротко представился новоприбывший. - Был в патруле, когда всё и началось: взрыв со стороны гор, над лесом зарево пожара, ещё дракон этот ваш в небе летает... я и бросился смотреть, что происходит, напал на след вашего отряда и пошёл по следам - тут-то я вас и нагнал. Немало вы шуму наделали, - Эдволд усмехнулся, но тут же посерьёзнел: - Хотя раз вы столько шуму наделали, то я вряд ли один всё это видел - может, сюда уже спешит кто-нибудь ещё. А что до того, "как мне удаётся здесь бродить", - места тут, конечно, опасные, но и мне не впервой со всякой нечистью сражаться, - он усмехнулся снова, указывая на своё многочисленное оружие: кроме копья и лука, на поясе у Эволда висели боевой топор и меч.
Пока мужчина говорил, жрица чуть ускорила лошадь, так как отряд уже выдвинулся в путь.
- Из ваших слов я могу сделать вывод, что Роттенхуф еще не подвергался нападению? По сведениям эльфа, где-то неподалеку от деревни строится магическая башня. Вы знаете что-то об этом? - тихо говорила девушка.
- Пока нет, - отрицательно мотнул головой Эдволд. - По крайней мере, ещё сегодня днём там было всё спокойно. - Магическая башня? - переспросил он в ответ на последний вопрос Хилайи с искренним удивлением в голосе. - Впервые слышу. Если бы она была рядом с Роттенхуфом, я бы хоть раз, но видел бы её.
- В лесу, в окрестностях. - уточнила жрица. - Вы прочесывали местность в последнее время во все стороны?
- Хм... - Эдволд на секунду задумался. - Это же башня, не иголка - её не спрячешь так просто! Я, конечно, не могу сказать, что знаю в окрестностях каждый овраг, но ни о какой волшебной башне я ничего не знаю.
- Это может быть не обязательно башня. Зельфар не вызвал у меня доверия. - Хилайя напрягла память. - Эльф назвал это конструкцией, вспомнила. Но по описанию, едва ли это могло быть нечто маленькое и не заметное. И он не желал возвращаться в Роттенхуф. Где-то там, в окрестностях, по его же словам, уничтожили его отряд. Наш только лес поджег. Увы, тот маг пал от тьмы. После чего мы сражались с новообращенным высшим вампиром поблизости к тракту. Там же и нашли Зельфара. Вам известно что-то о судьбе его отряда и том, что его сгубило? И когда это было. И было ли вообще.
Жрица решила сразу описать действия их отряда, чтобы Эдволд мог отличить, где чье.
- Отряд? - переспросил Эдволд, оглядываясь на связанного эльфа и внимательно его разглядывая. - Да, проходил несколько дней назад через Роттенхуф в сторону гор отряд егерей и герцоговых людей - и этого эльфа я среди них видел... А почему он связан-то? Нет, я не знаю, что случилось с тем отрядом, - знаю только, что он прошёл туда, а обратно не вернулся, и больше его никто не видел. Говорят, они шли выслеживать какую-то неведомую летающую тварь - я, когда вашего дракона увидел, сперва подумал, не это ли та самая тварь и есть... Места там, конечно, неспокойные, в двух шагах от Упыриной чащобы, и всякая нечисть попадается нередко, но так чтобы высшие вампиры и прочее попадаются не так чтобы часто...