ЛИЭН | ходы игроков | Хроника Лиэна

Большой разрушенный проспект впечатлил. Эстетика руин была Ди близка, а тут ещё впечатление усиливалось снегом. Словно зима атомная. И вслед за мыслью вспомнились строки из песни как раз по теме.
С удивлением поняла, что помнит и текст песни, и откуда она - техно-​опера "Легенда о несбывшемся грядущем" - да и содержание помнит: победивший коммунизм, компьютер управляющий государством, ядерная война - как итог всему. Вот помнит же! А вот про себя совсем нет, ну или точнее, всё расплывчато: кажется, вот мысль развернётся - только поймать её, вот же она, рядом, но стоит только попробовать сосредоточиться, как словно на стену натыкаешься. System error. Системная ошибка.
От этих усилий голова становилась тяжелой и ватной, так что девушка решила пока оставить попытки штурма собственной памяти. Ну бывает. Вон Джекки Чан тоже память терял в одном фильме, а потом нашёл. Так, ещё одна крупица нашлась. Только вот она она не могла вспомнить конкретики фильма: бегал ли герой в мире победившего коммунизма или ещё где-​то, оставалось загадкой.
- Ох, ладно, потом.. - со вздохом пар повис перед её лицом белёсым облачком. - Разобраться бы с насущными "здесь и сейчас".
А здесь и сейчас не было ни души, только грандиозные руины, заметаемые снегом. Интересно, подумала девушка, а если тут правда ядерная война случилась, а она одна осталась. И что теперь делать?
Плотнее закуталась в арафатку. Повесила рюкзак за спину, пошла осматривать проспект. Потом остановилась, порылась в одном из многочисленных внутренних карманов рюкзака. Плеер решила не доставать, а вот фонарик взяла. Правда, пока решила не использовать: в темноте она видела неплохо, а вот как-​то обозначать своё присутствие не хотелось.
Всё-​таки от этих руин, каким бы эффектным и красивым она ни находила это зрелище, становилось не по себе.

Темнота ещё не сгустилась настолько, чтобы была необходимость в фонарике, однако вечер потихоньку вступал в свои права...
Выбраться из здания оказалось не так-​то просто. Лестницы были полуразрушены и завалены рухнувшими перекрытиями. Ничего похожего на лифтовые шахты, не обнаруживалось. Пришлось потратить некоторое время и приложить значительные усилия, чтобы оказаться, наконец, внизу. Ободравшись в некоторых местах и вызвав незначительный локальный камнепад, Ди спрыгнула на плиты проспекта... но тут её ждал новый сюрприз: казавшееся таким надёжным и едва ли не вечным (хоть и очень покоцанным) гранитное покрытие вдруг прорвалось под ногами девушки, словно мокрая бумага! И Ди ухнула куда-​то вниз, откуда по щиколоткам её хлестнуло чем-​то обжигающим, словно концентрированная серная кислота...
Но в этот миг что-​то подхватило Ди в подмышках и под талией, рвануло вверх и, коротко выматерившись, швырнуло прочь от смертоносного пролома (прорыва?) с такой силой, что девушка, как котёнок, прокатилась кубарем по заваленной арбалетными болтами и каменной крошкой мостовой.
Не успев ничего предпринять, Ди ощутила, что её снова подхватили - но на этот раз кидать не стали, а поставили на ноги. Перед ней был... человек. Серые глаза за защитной сеточкой сверкнули на девушку.

Проспект, большой, надёжный, все проспекты куда-​то ведут, и никак не ожидаешь, что ведут они разверзаясь резко вниз, что и заметить ничего не успеваешь.
- What the fuck?!
Дальше всё происходящее словно поделили на дискретные кадры: падение, рывок обратно, запоздалая вспышка боли в ногах, снова падение и снова рывок..
Ди стояла, пытаясь унять головокружение и дрожь в ногах, и что называется тупила в пространство между собой и... человеком? спасителем? Ну, по крайней мере матерился он вроде понятно и в то же время нет... Что за бред? Мысли сбивались, да и вообще отказывались выдавать какое-​то объяснение произошедшему. Мелькнула разве что мысль, что наверное такое состояние называется шоковым, и что потом будет отходняк, и где мое одеялко..?
- И.. где мое.. оде.. ялко..? - выдохнула вслух, но из-за сбившегося дыхания получилось почти не слышно.

- Сегодня что интересного?.. - довольно мрачно и как-​то безучастно, словно по необходимости, поинтересовался "Технарь".
- Было немного, - отозвался "Серый", - Бэйо уже всё забрал.
Послышался шумный, обиженный выдох, затем снова короткий лязг и тяжёлые шаги - "Технарь" отошёл куда-​то на пару метров. Судя по голосу, это он подхватил Ди, не позволив ей свалиться в коварный прорыв под ногами.
Раздался шелест переворачиваемых страниц, сделанных явно из какой-​то плотной бумаги или чего-​то иного плотного... Некоторое время ничего другого не было слышно.
- Вот это, - снова заговорил "Серый", - Теперь уже они модифицировали активатор и увеличили радиус охвата...
Зашуршали, что-​то записывая. Потом снова шелест страниц.
- И похоже на это. Тут я ещё не уверен... по-​моему, добавили случайный фактор на время и трансформацию. Но не факт.
- Мне кажется, нет, - с почтительным сомнением сообщил "Картоха", - Там и иллюзионная структура другая, и характер развития не такой... я не видел такого ещё. Он тянет со всего... только я пока не понял, есть ли радиус или нету.
- Да, я тоже сомневаюсь, - терпеливо согласился "Серый".

Вот это тот случай, думала Ди, прислушиваясь, когда отдельные слова вроде понятны (по большей части), настроение тоже, а вот в чём дело - вообще не понятно. Ну и что она из этого полезного может выявить? Лежать и прислушиваться становилось скучно, в том смысле, что она начала подозревать, что ничего такого, что она поняла бы, тут скорее всего не произнесут. Ну да, странная неведомая хрень, загадочные обстоятельства и всё такое прочее.
Слушать потрескивание поленьев было уютно, но так и заснуть в тепле можно, а снова погружаться в беспамятство не хотелось. Думать о том, что произошло, было как-​то либо лениво, либо голова ещё не пришла в себя после удара и соображалка не хотела запускаться.
Если не продолжать притворяться тряпочкой, то что? Как вообще ведут себя в таких ситуациях? Поздороваться? Покашлять? Кто она им вообще: гость или пленник? И хорошо, что не пристрелили, раз у них тут все сложно, и плохие "они" "активатор" усилили.
Какое-​то время Ди решалась, потом открыла глаза, попробовала пошевелить рукой, ногами, повернуться. Осмотрелась, нашла глазами говоривших.

Сидящий человек - "Серый", - заметив движение на лежанке, поднял голову и улыбнулся открывшей глаза девушке.
- Очнулись? Хотите попить? - он отложил книгу на стол и хотел подняться, но "Технарь" его опередил и направился к камину, чтобы налить девушке воды из чайника.
- Меня зовут Стайга, - продолжал человек в чёрном, - Это - Лэдан, - указал он на "Технаря", а это - Кейда, - представил Стайга богатыря-​парнишку.
- Как вы себя чувствуете?

wdee просто перестала писать.

Иномирка была уничтожена Лэданом Куницей, когда рау пытались отбить её у группы Стайги.

- Это не ход моих мыслей, - отозвалась Орилиси, чуть улыбнувшись в ответ. - Просто вынужденное подчинение обстоятельствам, - она легонько пожала плечами, позволяя мужчине делать с ней всё, что ему заблагорассудится. Тем более, что хрупкая девушка действительно была в руках здоровяка совершенной игрушкой.
"Ну, а что такого, в конце концов? Всё равно никому ты больше не нужна, маленькая, глупенькая Орилиси. Так пусть хоть кому-​нибудь будет хорошо. Да и тут никто меня не заметит и не узнает... и никто... даже если Лэдан когда-​нибудь вернётся, никто ему ничего про меня не расскажет. А сам он вряд ли бросится что-​то тут про меня выяснять. Разве что Дениса попытается найти... только хрен вам, господин Куница."

Остановился и опечалился. Подобрал рубаху с шапкой.
– Ну, я тебя не насилую, так-​то. Показалось, ты тоже хочешь. Показалось?
Впрочем, такое "согласие" уже сделало своё дело: отвлёкся Валера. И загрустил.
"Нет, точно надо было сразу у гупра расходиться. И ей легче, и мне".
– Пошли, – махнул рукой. – Адрес ты мне свой сказала, провожу до дома, да расстанемся.
Выгорел чуток. И даже обнимать не стал: мало ли, вдруг нежности все эти ей таки неприятны.

- Мне прям вот даже интересно, - с некоторым воодушевлением протянула Орилиси, - что я такого сделала или сказала, что тебе показалось, что я чего-​то там хочу? И вообще у меня как-​то сложилось ощущение, что тебе вообще плевать, чего я хочу, - рассмеялась она, шагая рядом с Валерой к выходу из парка. - Когда ты меня усиленно лапал всю дорогу - ты вот совсем не спрашивал, хочу я этого или не хочу, - девушка слегка развела руками и недоумевающе покрутила головой, всей своей фигуркой выражая искреннее непонимание.

– Предложила заняться сексом прямо тут? – предположил Валера. – И если облапливания мои тебе не нравились, могла бы и сказать, – плечами пожал, глубоко удивлённый. При всех своих достоинствах Орилиси была довольно странной девчонкой. Впрочем, ему это нравилось.
– Чего ты хочешь? – спросил. – Вот, конкретно со мной. Если я неприятен тебе и силой к чему-​то склоняю, почему не убежишь, не позовёшь на помощь, не сдашь людям-​в-форме (возможности были). Почему прямо сейчас идёшь рядом и смеёшься?

- Я предложила? - изумилась Орилиси. - Это же ты меня сам тащил на травку, ещё по пути туда! - она взмахнула растопыренной ладошкой в сторону оставшегося на верхотуре холма военгупра, - не так ли? И зачем говорить-​то? Ты не можешь, что ли, сам посмотреть, нравится мне или нет? У меня никакой защитки не висит - смотри, пожалуйста, и мысли и мои ощущения, сколько влезет... - девушка была совершенно оторопевшей оттого, что приходится объяснять столь элементарные вещи.
- Как я могу чего-​то с тобой хотеть или не хотеть? Я тебя совсем-​совсем не знаю! Ты странный очень и непонятный... и мне интересно на тебя посмотреть, так что с чего я буду убегать? И главное - к чему? К тому, что я и так знаю? Это неинтересно. А за тобой наблюдать - интересно. А на помощь мне зачем звать? Ты мне ничего плохого не делаешь, пока по крайней мере, не так ли?
Орилиси окончательно запуталась в попытках понять иномирскую логику.

Вот теперь Валера совсем запутался. Ничего плохого не делаю, но вынуждаю подчиняться. Вдохнул. Выдохнул. Вдохнул. И снова выдохнул. И начал с начала.
– Меня зовут Валера. Я, – поразмыслил чуток и лучшего определения не нашёл, – бомж. Брожу по миру, – "теперь по мирам" зашла ехидная думка. – Редко где надолго задерживаюсь. Перебиваюсь случайными заработками, ночую по впискам, когда приглашают. Мыслей я читать не умею, не Мит. Могу спрашивать, но быстро надоест. И то, что я тебя тащил, не значит, что прямо здесь трахать собирался. У нас секс во всяких парках (и прочих общественных местах) не принят.
Высказался. Помолчал. И улыбнулся.
Воистину, женщины – всегда женщины. В каком бы мире не жили, хотят, чтобы мужики их мысли читали. Тут, впрочем (если полулегат не исключение), это не фантастика.

Не умеет читать мысли? Но ведь иномирцы же - очень-​очень сильные и способные маги... Как же они могут не уметь такой ерунды?.. Ну, то есть, понятно, что так вот сходу, наверное, трудно разобраться в мешанине размышлений какого-​нибудь... ну там... очень занятого человека - священника... или учёного... или военного... Но что может быть хитрого в её незатейливых мыслях и ощущениях?..
Лица Орилиси не покидало выражение недоумевающего изумления.
"Впрочем, может, он просто не хочет... Ты чего о себе возомнила? С какой стати ему копаться в этих твоих "незатейливых мыслях и ощущениях"? Тоже выискалась тут... центр мироздания. Все вокруг, что ли, только и должны с нетерпением выяснять, о чём там думает эта маленькая Орилиси?.. не так ли?! Ха-ха."
- Ну... меня зовут Орилиси, - осторожно начала девушка, не очень понимая смысла этого всего повторения, но, видимо, Валера почему-​то в этом нуждался. - Я - певица... Живу в Белом Городе, почти никуда отсюда не выбиралась... А что же ты собирался... м-м... Ночуешь по чему-​чему? - не поняла она.

Валера пожал плечами.
– Да так. Полежать, пообниматься, отдыхнуть малёха. А там по ситуации: мало ли, захочешь, не захочешь.
А на самом деле мысль о сексе к бугаю, конечно, приходила. Но планом он её не считал. А про "вписки" пояснил:
– По чужим квартирам. В гостях, то бишь. Вот, к тебе напроситься собирался.
О том, что передумал, лишний раз говорить не стал. Зачем?
– Ты и по жизни певица? – уточнил. Петь она, конечно, умела, но "для себя, в одиночестве" и "профессия" – разное.

Орилиси почувствовала, что от бесплодных попыток понимания этого человека у неё уже заболевает голова. Она непроизвольно потёрла левый висок, слегка хмурясь, но упрямо продолжая стараться вникнуть.
- "Полежать-​пообниматься"?.. Ты или страшно глупый и не понимаешь ничего вокруг... или страшно мощный маг, которому вообще нечего бояться... (но я тогда не понимаю, чего ты ко мне прицепился...) или ты на самом деле местный, который пытается прикидываться иномирцем... хотя, Мит, конечно... но мало ли - может, это ты мне просто иллюзию подсунул про Мита. Или... или ещё что-​то, чего я не могу пока придумать.
Девушка некоторое время медленно шагала, просто глядя вперёд и задумавшись.
- Я - певица, да, - машинально подтвердила она из своей задумчивости.
- Знаешь... мне трудно объяснить... я вот попыталась как-​то поразмыслить, но чувствую, что не могу толком сформулировать... Ты не кажешься надёжным, понимаешь? Ты кажешься очень... м-м... ну, в общем, быть рядом с тобой - это всё равно что... ну не знаю... пытаться перейти овраг по бумажному мосту. Вроде, и широкий, и удобный... а только бумажный и порвётся от первого же шага.
Орилиси остановилась, развернулась к Валере и уставилась на него во все глаза.
- Понимаешь меня?

Молчал Валера, да слушал. А как Орилиси остановилась, тоже замер, развернулся и уставился.
– Обманчивым кажусь?
Задело его наблюдение. Он-то себя как раз оплотом надёжности воображал. Скалой непоколебимой в океане хаоса. И не то, чтобы образ этот от слов рухнул. Но покачнулся. Со стороны-​то, может, виднее. Впрочем... Не так уж волновало Валеру мнение девушки, чтобы всерьёз грустить начинать. Напрягся немного. Улыбку натянул.
– Если понимаю, то выбора у тебя два. Первый: послать меня со всей бумажностью и забыть, как странный сон, коему нет объяснения. И второй: довериться, невзирая на подозрения. Решать тебе, – пожал плечами и застыл в неподвижности, взгляда не отводя, ответа ожидая.

Орилиси фыркнула, откровенно веселясь.
- "Только два"? - со смехом передразнила она. - Ты это серьёзно? Да у меня "выборов" сколько угодно! Не меньше десятка уж точно... Я могу просто продолжать с тобой болтать, могу найти тебе работу, могу над тобой шутить и развлекаться, могу использовать тебя для сексуальных утех, могу тебя учить летать, могу наоборот чему-​нибудь поучиться у тебя... - Орилиси перевела дух, продолжая блестящими глазами посматривать на Валеру.
- И при всём при этом я совершенно не стану ни "доверяться" тебе, ни посылать, не так ли? "Довериться", - повторила она, видимо, наиболее забавное из сказанного её нечаянным спутником. - Надо же...

Блеснул Валера глазами: кое-​что в этом потоке слов явно зацепило его. Но сразу говорить о том не стал. Скрестил руки на груди и вновь плечами пожал:
– Ну, или так.
Помолчал, подумал невесть о чём (а на самом деле об одном из предложений). Наконец не выдержал. Расслабился.
– А чё, правда летать научишь?

- Может, и научу... - пожала плечами певица, - Приходи завтра на площадку... Ну, не знаю... часов в семь вечера. Если хочешь. Там сложного-​то ничего нет, хотя я и сама ещё летаю так себе.
Они подошли к небольшому домику, белеющему барельефными стенами из-за густой ажурно-​курчавой зелени сиреней и акаций. Орилиси остановилась.
- Ну... всё... привет... - несколько смущённо проговорила она, совершенно не представляя себе, что правильнее сказать и как лучше попрощаться, - Береги себя, ага?

Под ногами равномерно, звонко в окружающей тишине захрустела смесь обугленной штукатурной крошки со свернувшимися листьями. Вокруг принципиально ничего не менялось. Может, когда-​то здесь и были спортплощадки, но теперь этого было не понять из-за всеобщего разрушения. Валере не встречалось ни одной живой души - ни людей, ни кентавров, ни животных.

"Во!" — удовлетворённо думал Валера на бегу. — "А ещё нас осуждают. Тоже мне, волшебная страна. Разруха и беспорядок! И что я тут забыл?" — веселье вдруг сменилось беспокойством, мысли переключились на насущное, на то, о чём давно было пора подумать. — "Как я попал сюда?"
Ответа не было. Из услышанного вчера Валера понимал: случившееся с ним чем-​то исключительным не являлось. И, значит, кто-​то мог что-​то знать. Например, Орилиси. Стоило спросить. Но сперва найти дорогу. В окружающем одинаковом разрушении здоровяк начинал подозревать, что заблудился.

Довольно скоро Валера сообразил, что высокий холм по правую руку - ведёт к центральному военгупру, куда они с Орилиси ходили вчера. Теперь можно было более или менее сориентироваться... Спотыкаясь и слегка поскальзываясь время от времени на расколотом мраморе дорожек и в размокшей от туманной сырости лиственно-​пепельной каше, мужчина выбрался из парка на разбитый в щебёнку проспект, в котором с трудом удавалось узнавать знакомую дорогу. Солнце поднималось, туман рассеивался окончательно, и осматриваться становилось попроще, хотя отыскивать верный путь всё равно получалось с трудом. К счастью, на некоторых остатках домов сохранились выбитые в камне названия улиц. Это несколько облегчало дело.

Вот теперь, выйдя на знакомые места, Валера начал волноваться. Вчера такого не было. Что-​то случилось совсем недавно, уничтожило парк и окрестности, но почему-​то оставило целым и невредимым здоровяка. И (он понадеялся) кого-​нибудь ещё. Орилиси. Терять единственного более-​менее близкого здесь человека, к тому же — столь привлекательную девчонку сразу после знакомства, так ещё и от катастрофы неизвестного происхождения, насмерть... Сама мысль об этом заставляла Валеру злиться. Он перешёл на шаг и направился к дому знакомой, в дороге высматривая себе что-​то, что можно использовать как оружие.

Сходу никакого оружия не нашлось. То есть были, конечно, горы битого камня, перекорёженные пруты из металлических оград или обломки деревянных конструкций... В разрушенных домах могли найтись какие-​нибудь предметы кухонной утвари, а может - почему бы и нет - мечи, весьма распространённое оружие местных, как Валера мог вчера многократно убедиться.
При этом нигде по-​прежнему не было видно не только жителей, но даже и останков этих самых жителей. Город полностью опустел. Никаких трупов, раненых или заживо заваленных обломками зданий...
Добравшись до бульвара Жаффра Крапивы, Валера обнаружил то же, что и везде, - тотальное, обезлюдевшее разрушение.

"Да что тут случилось?" — подумал Валера. Взгромоздил выломанный чуть раньше прут на плечо и побрёл по бульвару. Адрес он уже благополучно забыл, в развалинах с трудом угадывались знакомые очертания. Где-​то здесь (или не здесь?) вчерашним вечером стоял домик Орилиси. К нему здоровяк и направился, намереваясь как следует пошуровать в обломках. Не может же быть так, чтобы люди вдруг взяли и без следа исчезли? Или может? Что в этом мире норма?

Kravensky написал, что временно прерывает игру из-за отсутствия времени. Три года спустя хотел вернуться, но мне это было неинтересно, так как его Валера, на мой взгляд, не очень интересовался окружающим миром.

Одна из психологических травм Орилиси.

- Ээээ... - Алёна округлила глаза, как-​то инстинктивно прикрывая область груди. - Пы-​полностью что ли, до голышика прямо? - Доброжелательность Рыжей её даже подкупала, помогая меньше злиться. НО РАЗДЕВАТЬСЯ ПРИ НЕЙ!?
- Ааа... а вы врач? - перед врачами Алёнушка всё же меньше робела.

- Даже круче! - отозвалась Эдни, мягко подхватила Алёнку за плечи и подвела к большому зеркалу за одним из стеллажей. - Смотри-​ка!
И в ту же секунду синие волосы Алёнки приобрели свой нормальный цвет! Косметика исчезла - вместо неё желаемая длина ресниц и волнительная тень на тонких веках стали естественными, брови приобрели идеальную форму...
- И врач, и художник, и тату-​мастер, и ещё имперский артефактник в свободное от основной работы время, - успокоила она Алёнку. - Татухи же надо нам сделать? Вот то-то и оно! Выбирай рисуночек.
Эдни положила на кучу коробок свой фолиант, который до этого сунула подмышку, и открыла его на странице, где в разных видах - разными шрифтами, размерами и стилями - была начерчена словно бы тоненьким пёрышком одна и та же фраза:
Алёна из Лисиной Норы

- Эээй! - светло-зелёные глаза Алёнушки блеснули гневом. Ещё слезой блеснули и какой-​то вот прямо горечью глубинной, словно бы нечаяннно незнакомка Эдна сделала ей очень и очень больно. - Быстренько верните всё обратно, мисс! - прохрипела дева, с отвращением глядя на своё отражение без синей краски.
- Это не я, слышите? Так нельзя делать с людьми. Поймите! Мой цвет волос - синий. Мои глаза - подведены тушью! Сейчас в зеркале - не я. Мои волосы другие и я другая. А это... ЭТО!
Алёнушка прикрыла лицо руками.
- Это. Не. Я.

- Легко, - рассмеялась Эдни. И действительно, всё тут же вернулось как было.
- Тогда - так... - заметила рыженькая, и надпись в книге сменилась:
Алёна из Озёрного Края
Вариантов стиля тоже стало меньше. Исчезли все строгие и спокойные формы.

- Больше так не делайте, плизз! - покачала головой Алёнушка, радуясь своему привычному синему цвету на голове и подведённым кошачьим глазкам. Вздохнула, утирая выступившую слезу. Прихотливо прядку потеёрла двумя пальцами правой руки, убеждаясь что это действительно её родной цвет и оттенок. Даже прикусила задумчиво эту самую прядку, словно бы и на вкус желая удостовериться, что это действительно её волосы.
- Ох Брэээйн, я бы хотела знать, как вы это делаете, мисс Эдна? Не хочу, чтобы кто-​то менял мой цвет за меня, и... хочу научиться сама у-​управлять своей внешностью! Этому долгонько учиться? Мммм... именно волосы и стиль себе задавать?
Нехотя стянула жилетку и шарф, какую-​то повязочку с руки и футболочку затем.
- Ммм... Я хочу быть Алёной Кошкой из Озёрного края. Ииии... мяу... там должна быть кошка, эээ, под надписью! А надпись пусть будет на плече... Такая... Ммм, на правом плечишке татуха. Так можно?

- Тут дело не столько в учёбе, сколько в твоих личных способностях... Ну, вроде хорошего слуха или глазомера. Хотя и учёбой полирнуть, конечно, надо бы. Только я тебя уверяю, Алёнушка: озёрку ни одна маг-​школа учить не возьмётся. Ну а нехотелка менять цвет - легко решается защитным артефактиком каким-​нибудь. Когда из этой дыры выберешься - заскочишь в какую-​нибудь артефактную лавочку и выберешь себе. А татушечка будет вот тут, - Эдни окинула разоблачившуюся Алёну оценивающим взглядом и легонько погладила её в районе солнечного сплетения, - И тут уж только имечко. А то сегодня ты кошка, завтра лошадка, а послезавтра свинка. Не наменяешься. Эти всякие дополнительные приблуды ты опять-​таки можешь у какого угодно художника набить себе. Без участия имперского военного артефактника. Хоть на все места в четыре слоя. Тем более, если ты у нас озёрка, так тебе без кучи татушек - даже как-​то и странновато пребывать... - хохотнула рыженькая.

Задумалась девушка, прядку задумчиво принялась вертеть в руках, накручивая колечки на пальцы:
- Ммм, а кто такие эти озёрки, то есть озеряне или как их там, озёрковцы бишь? Почему это их в магические школы не берут, интересненько мне? Что там такого припрятамсы, что прямо вот нельзя озерянкой быть? Они плохие?
Покачала головой.
- Хотя никакая я не озерковеа, это ложь, если писать что из Озёрного Края. Угу. Так и есть, Брейн! Я просто вот такая, какая есть: такие вот волосья у меня, такой цвет и таким манером глазища подведены. Это - я! Но я не озерянка, просто это мой облик. Синие волосы, подведённые глаза. Одно время волосы зелёными были, потом розовыми, а теперь вот такие. Необычные. Вот я о чём! Моя душа так себя видит.
И вдруг добавила экспрессивно, прямо-таки рубанув воздух ладонью.
- Я всегда кошка, мисс Эдна. Я не могу быть собачкой или чирикалкой какой, потому что кошечка, это моя суть. Мммм, суть она не меняется от времени, может цвет волос - да, но не начинка внутри.

Эдни оперлась на руки, подтянулась и уселась на кучу ящиков, слегка болтая ногами и задумчиво рассматривая полуобнажённую девушку взглядом скульптора.
- Знаешь, Алёнушка... как бы тебе объяснить... Озёрцы - НЕ плохие. Просто это такой народец, для которого главное в жизни - это развлечения. Я не хочу сказать, что это плохо или хорошо. Это просто вот так и есть, такие они. Поэтому для них и разноцветные волосы - норм, и татух куча... они знаешь какие бывают все разрисованные... - усмехнулась артефактница. - Я тебе сейчас покажу.
...
- А в школы их не берут потому, что они очень легкомысленные, я думаю. Сегодня хотят сюда, завтра - туда. А преподавателю - сама подумай: нужно тратить время, силы, эмоции, учить, объяснять... чтобы что? Чтобы потом такой вот ученик взял - и смотался обратно в Озёрный Край, потому что в школе скучно? Кому захочется? Вот ты бы стала вкладываться в кого-​то, если бы знала, что это в любую секунду закончится? Суть, Алёнушка, должна проявляться не во всех этих внешних прибамбасах. Снаружи - это не суть. Это показуха.

- Нет. - Алёна покачала головой, нахмурившись. - Это вы судите по внешности и поэтому пытаетесь изменить мою суть, мисс Эдна. Внешность не главное, океюшки, тутыча я с вами согласна, но внешность продолжение души. Пряменькое, то есть продолжение-​то! Понимаете, - девушка погладила свои синие волосы. - Вам не нравится этот цвет и вот вы уже делаете мои локоны другими, говоря что всё это показуха и прочее-​прочее. Вы хотите, чтобы я выглядела иначе и не страдала от этой показухи, но в то же время вы хотите другой цвет для меня, не менее актерищный. Только я буду показушничать, что я обычная, и толковая и умная девочка. Но и то и другое - сплошненькое притворство и ничего более.
Отвернулась от картинок:
- И я уж точно не озёрка, потому что такую гадость сроду бы набивать на себе не стала. А вы не хотите набить мне кошку, потому как думаете, будто я сегодня одно, а завтра другое придумаю. Как там вы сказали? Сегодня птичка, завтра собачка... НО кошка моя суть, и волосы этого цвета моя суть! И я никакая не Озёрка и не говорила, что я Озёрка, вот совершенно точно Брэйн. Я пришла из большого пыльного города, где много автомобилей, угарного газа и ещё большие дома протыкают небо. Зимой там слякоть, а летом каменная жара. Люди ненавидят этот большой город и любят его одновременно. Он высасывает их силы, здоровье, душу, но взамен даёт жизнь. Странно... правда. Вот из такого я города. Современного, трещащего, пыльного и невыносимого. И я считаемсы, что душа связана с внешностью - и душа имеет права выражать свою суть во внешнем. Каждый человек видит себя таким, каким видит его своя душа. У меня синие волосы. Я не Озёрка. И я кошка. Вот и вся суть, мисс Эдна. И если вы не желаете со мной возиться...
Девушка взяла свой футболку, намереваясь надеть её и уйти из комнаты.
- Тогда уж я лучше пойдумсы отсюдова куда подальше и прошу прощения, что ваше время заняла.

- Ну, не-​е-е-е-ет, - протянула Эдни, рассмеявшись. - Ты не моя дочка, так что я тебя жизни учить не стану. А вот в Империю тебе точно рановато, - рыженькая кивнула. - Гайру прав: лет на восемь-​девять ты тянешь. Так что с гражданством мы погодим, у нас гражданство так рано не дают. А ты как раз пока осмотришься и подрастёшь.
Иллюзия озёрки исчезла.
- Давай, покеда! - помахала рукой артефактница, всё ещё посмеиваясь над забавным происшествием. - Заглядывай, если что.

- Сейчас войны нет. Но и пока шла - в Белом было примерно так же. Здесь боевые действия не велись.
Рядовые подвели единорогу каракового жеребца под чёрной попоной с маркировками "XVI" по углам.
- Превратишься в лошадку и повезёшь Лэна, Алёнкин? Или тебе тоже взять лошадь?

- Оки-доки, сэр, побуду лошадочкой! - весело тряхнула головой Алёнкина, сияющими глазами разглядывая новый город. Чудный этот город, пропахший морем и свежей листвой - такой себе угретой счастливой листвой, что разомлела вальяжно под южным солнышком. Что задремала в лёгком сне...
- А общаться можем мыслеречью, я вообще-​то очень талантливая, ой Брэйн. Вот взяла и освоила вчера новую технику. Не без помощи Лэн-Лэнни правда, о да! Я думаю мы положительно друг на друга влияем, уважаемый Ган-Кор.
Сосредоточившись, Алёнушка постаралась превратиться в синегривую лошадку: в крепкую такую животинку попыталась превратиться наша дева, в могучую, в статную, в синегривую же! В общем в такую горделивую лошадку попыталась превратиться Алёнкина, которая сумеет защитить своего маленького наездника, случись какая беда.
"Ммм, а зачем мы здесь? - попыталась активировать мыслеречь талантливая Алёнка. - Чем мы тут будем заниматься, уважаемый Ган-Кор, и куда вообще идём? У меня тыща вопросов и мне ужааасно, просто ужасненько хочется узнать ответы на них!"

Они повернули и медленно двинулись вниз с площадки по одной из двух широких лестниц. Когда прошли примерно половину пути, Ган-​Кор остановился и показал Лэну и Алёне то, что осталось за их спинами.
- Спрашивай. Пока время есть, - отозвался вслух адафэрни. - Мы здесь будем работать. Сейчас мы идём домой. Лэну надо обжиться.

"Эмм? А я правда со стороны лошадочка?" - первым делом вопросила Алёнушка, пытаясь рассмотреть своё новое тело. Скашивая глаза, значится, и шумно фыркая тёплыми ноздрями. "Скажите пожалуйста, уважаемый Ган-Кор, а можно ли стать таким зверем, чтобы в тебе не узнали человека? Ну в смысле по-настоящему обратиться! Можно ли обмануть кого-​нибудь своим превращённым видом?"
Полюбовалась неземным городом этим синевласая дева, немного обеспокоившись правда насчёт задания:
"Ооо! А мне при Лэн-Лэнни быть? Я могу помочь ему освоиться! Ой, Вэйн. Это могло бы быть моей первой работой. Вчера люди у костров пели такие боевые песни... тум-​турум... про то, что умирать нельзя... Про Венгарда. Я... я тоже хочу приносить пользу!"

Алёна была лошадью, всё получилось так же, как во дворе замка Лисиной Норы.
- Нет, это Лэн поможет тебе освоиться. Стать животным? Можно, но зачем? Ты же пыталась уже, тебе, вроде, не понравилось, - усмехнулся адафэрни. - Ты уже говорила, что хочешь приносить пользу, - напомнил он. - Превратившись в бездумную животину, ты много пользы не принесёшь. Ну, на колбасу, разве что, можно будет прокрутить. Кого ты собралась обманывать?
Лэн рассматривал весь этот белоснежно-​серебряный архитектурный ансамбль с неразбавленным восторгом в глазёнках. У него сильно-​сильно забилось сердце, и ему казалось, что окружающие его шедевры Имперского зодчества едва заметно пульсируют в такт с его собственным сердцем. Дыхание у него перехватило, на глаза навернулись слёзы.
- Тебе всего этого не видно, да? - шёпотом спросил он у отца.
- Я уже видел, Лэн, много раз, - отозвался Ган-​Кор, внимательно наблюдая за сыном маг-​зрением. - Не волнуйся за меня.
- А кто здесь ещё будет?
- Несколько твоих ровесников: Эрр Ворон и Эррилас Ворон, это два брата. Ещё Ферал Медведь - это наследник, сын Императора Фераннира Медведя. Запоминай, запоминай. Ещё будет Эрайна Ворон. Ещё - Илигальн и Арданэр. Про них я знаю точно. Возможно, будет кто-​то ещё.
- А долго мы здесь будем?
- Посмотрим. Думаю, что недолго.

"...Но как, как, КАК!? - удивлённо фыркнула Алёнушка, даже головой своей лошадкиной тряхнув от возмущения. - Э-это же такой шанс, ну быть животным. В моём мире это невозможно! Решительно невозможно и вообще никогдашеньки. А здесь, такие чудеса природы, уважаемый Ган-Кор! Это же... Это же находка для натуралиста, или исследователя, или писателя. Или вообще художника! Возможность стать кем угодно!!! Кошкой, собакой, лошадью или птицей. Ох, Брэээйн, я хочу быть таким исследователем. И написать книгу, и... От этого нельзя отмахиваться вот так просто, Ган-Кор! Драться на мечах? Но ведь гораздо интереснее убийств, попоек, кабаков и прочего-​прочего возможность стать муравьём, или пчелой или кем угодно. Это... Это клондайк! Уметь превращаться. И... Это нельзя ложить в долгий ящик. Такие чудеса природы! И в них можно жить, участвовать, познавать. Ох, Брэээйн. Это же... Это же целый мир, а ты можешь в нём жить, узнавать, писать об этом мире и открывать его секреты!"

- Шанс? - Ган-​Кор расхохотался так, что лошадь под ним испуганно прижала уши. - Шанс превратиться в кобылу и трахаться с жеребцом? Или стать шершнем и перебить пчелиный улей? Или кальмаром и наслаждаться трепыханиями рыбки в щупальцах?
- Что такое "трахаться"? - уточнил Лэн.
- Гимнастика такая, - не моргнув глазом отозвался Ган-​Кор. - Это всё, конечно, очень увлекательно, только я уж лучше подерусь на мечах, пошляюсь по кабакам и устрою добрую попойку. Жизнь любого неразумного животного - это цепь убийств и потрахушек. И мне очень жаль тебя и твой мир, Алёнкин, если для вас там такая жизнь - лучше человеческой.

Лисса написала: "Игра отличная, но я думаю наверное пришло мне время выйти. Всё здорово, но как-​то не могу найти Алёне места."

Одна из психологических травм Лэна.
Занятная история из жизни Эрриласа Ворона.
Ещё один штрих к сводному портрету иномирцев-землян с точки зрения имперцев.

Будь Саша чуть эмоциональнее, он бы запищал от восторга, а так - лишь довольно улыбнулся успешному эксперименту. Конечно, иномирец понимал, что подобная левитация - простенький фокус по меркам Лиэна или хотя бы по сравнению с той же иллюзией Ардана, но это не мешало радоваться собственным способностям.
Оглядываясь, словно желая показать парящую кость кому-​то ещё, Саша таки обратил внимание на продолжающееся веселье имперцев и на одинокую темноволосую девушку. И правда, приняв её изначально за Лойнис, Саша уже обрадовался, но быстро сообразил, что это незнакомка. Впрочем, что-​то такое было в девушке, что иномирцу захотелось перекинуться с ней парой слов. Рассредоточив внимание на кости, он бросил предмет в огонь, а сам взял недопитую бутыль вина и направился к темноволосой.
- Вам холодно? - спросил он, присаживаясь на том же бревне, но чуть поодаль (не хотелось смущать девушку). Протягивая ей бутыль, он слегка улыбнулся и добавил. - Вино согреет.

- Мне... немножко одиноко, - девушка улыбнулась и кивнула, забирая у Саши бутылку. - Спасибо.
Она сделала несколько глотков из горлышка и хотела вернуть вино обратно.
- Мне не холодно... я там набегалась, - мотнула она головой в сторону визжащих и хохочущих древлян. В выражении её лица и голоса было что-​то такое, словно она говорила о ледяникцах, как о своих маленьких резвящихся детях. Саша узнал её голос. Это она в руинах ледяникского храма возмущалась тем, что всех иномирцев гребут под одну гребёнку.
- И тут костры такие - не замёрзнешь.
В её немного вьющихся (в отличие от Лойнис) волосах поблёскивали капельки не то сыплющегося из ночных туч дождя, не то пота.
- А Вы почему не играете там с ними?
Она скользнула взглядом по Сашиной груди, где не было имперских татуировок, и развернувшись, уставилась на мужчину во все глаза. На её груди, в районе солнечного сплетения, виднелись отчётливые буквы, словно заштрихованные тонким пёрышком: "Айлеро из Излучины".
- Оу... Вы иномирец?!

Саша не хотел "отбирать" вино у девушки, а просто взял первую попавшуюся бутыль коньяка, стоящую рядом. Похоже, недостатка в алкоголе здесь не было даже под конец празднества.
Его, конечно, смущала нагота девушки, но скорее от того, что он сам слишком одет в отличие от других. В любом случае, не считая предателей красных щёк, своё смущение Александр выдавать не собирался.
- Тогда за то, чтобы не быть одинокими, - сказал он самый глупый из возможных тостов в ответ на первые слова девушки, после чего сделал глоток. - Я узнаю Ваш голос. Я был рядом с храмом в станице, когда Вы спорили об иномирцах. Надеюсь..., - Саша хотел было сказать, что деревню восстановят, но не был уверен, насколько это вообще возможно. Вместо это исправился. - Надеюсь, у Вас и других жителей всё будет хорошо. ...Да, иномирец, - добродушно ответил Саша. Тогда в станице ему показалось, что девушка отзывается высокомерно о его "расе", но держать обиду из-за этого он не собирался. - А не играю по той же причине - пока ещё чувствую себя чужаком. ...Да, простите. Меня зовут Александр, но для друзей - просто Саша. А Вас? - спросил он, протягивая руку. И да, чужак хоть уже и знал имя собеседницы, а всё же не собирался с ходу показывать, что смотрел на её грудь.

- Да-​а-а, конечно, всё будет хорошо... - улыбнулась девушка, аккуратно чокаясь с Сашей краешком бутылочного дна. - Главное, что все - живы. Хотя, кажется, кто-​то из разведки ещё у виталистов... Там зацепило этими... не помню, как называются. А, ну, Вы тоже там были, значит - видели. А зачем Вы там были? Я - Айлеро.
Она энергично пожала Сашину руку, несколько раз тряхнув.
- Для друзей... хм-​м-м... да в общем, кому как захочется. И "Лири" звали, и "Айли"... как нравится - так и называйте. "Александр" - красивое имя... Да, с древлянами так бывает... Я уже скоро два года как живу в Ледянике, а к этим их забавам никак не привыкну. Всё-​таки они... очень уж... - Айлеро улыбнулась веселее, и у Саши опять возникло ощущение, что она говорит о ватаге детворы, - ...ну, не знаю... буйные, что ли. Но мне с ними всё равно хорошо. А Вы давно в Империи?

- Анимским оружием? - попытался угадать Саша. - Мой друг Альб рассказывал, что ранение таким опасно.
- Мы и Иллардис оказались в станице, потому что Дис хотел показать мне пегасов, - Саша задумался. Он начинал понимать, как здесь всё устроено, и теперь высказанная мысль показалась глупой. - Хотя, думаю, Дис в любом случае был бы там, а я оказался просто попутчиком и случайным зрителем.
Рассказывать о своём ранении Саша не стал - если сравнивать себя с остальными пострадавшими разведчиками, то право не было ничего особенного в неуклюжих попытках уклониться от пегаса и последующем пребывании в руках Ини.
Иномирец с удовольствием слушал Лири. Пожалуй, ему не хватало таких простых посиделок. Пусть диалог и был похож на взаимные расспросы, но всё же нёс в себе некую лёгкость. По крайней мере так казалось парню.
- Александр-то? Обычное имя, - пожал он плечами с улыбкой. - Айлеро гораздо красивее!
Словно сообразив что-​то, Саша с оживлением спросил:
- Так вы не местная... не из ледяникских? А откуда тогда? И почему переехали?
Определение "буйные" показалось иномирцу весьма подходящим. Он бы ещё добавил "диковатые", но всё это исключительно в положительном ключе. Местные ему нравились - они были простыми и добрыми людьми.
На последний вопрос Александр ответил:
- Дайте подумать. Я попал в Империю... нет, в Лиэн, а потом не прошло и получаса, как началась заварушка с пегасами. Я немало времени проспал, так что, думаю, я здесь не больше суток.
- Сами посудите - ещё совсем сопляк, - добавил он весело.

- Ну да, да... - быстро подтвердила Айлеро, - как-​то оно называется это оружие-​то... Мне говорили, только я забыла. Да, там очень опасные ранения. У меня отец после Первой Анимской так слепым и остался на всю жизнь. Он в плену был. Ну, то есть как "на всю"... пока не придумали, как поправить. Дис?.. А, это тот алат, да-​да-да. Мне почему-​то кажется, что если это он Вас туда... м-м... ну, то есть, если Вы с ним туда пришли, то это совсем не случайно было. Я как-​то не могу себе представить, чтобы Дис сделал что-​то случайно.
Она посмотрела на огонь.
- Ага, я не из Ледяники. - Айлеро снова повернулась к Саше. - Я из Излучины. То есть родилась и выросла я в Излучине. Потом закончила школу священников, и меня направили сперва немного попрактиковаться в Белом, а потом - уже самостоятельно работать в Ледянику. Священники ведь не выбирают же... куда направят - там и трудимся. Но мне в Ледянике хорошо. Только зимой там очень холодно, прям ж-​ж-жуть! В Излучине таких холодов никогда не бывает. А морозов вообще не бывает никогда! И снег там - раз в сто лет, да и то обычно из-за какого-​нибудь кривого маг-​эксперимента.
Священница весело рассмеялась.
- Но мне на погоду... за погодой некогда следить... Поспать-​то иной раз не успеешь. А теперь, вот, вроде как пока мы все тут эвакуированы, я особо тут своим не нужна, так что решила сгонять денька на два-​три на родину. Ну, в Излучину.
Она ещё глотнула вина.
- Оу... А Вы только-​только оказались в Лиэне... А Вы хотели сюда попасть или случайно? И сразу в драку? Ничего себе... Ну, не знаю... может, и сопляк, но уже ветеран, - она снова весело засмеялась. Похоже, одиночество её рассеивалось. Ну а в самом деле - чего сидеть и грустить, когда всё на самом деле так хорошо? Вот это древляне умеют, наверное, как никто...
- А я не древлянка, да... Отец у меня - солеец, а мама - восходянка.

- Ого, буду осторожнее с таким оружием - не знал, что всё может быть настолько серьёзно, - Саша машинально потёр шрам под джинсами на бедре. Когда речь зашла о Дисе, иномирец с улыбкой пожал плечами. - Может и не случайно. Но я с тех пор ни его, ни Альба не видел, так что даже спросить не могу.
Парень обернулся, словно ожидая увидеть компаньонов неподалёку.
- Излучина? А это далеко? Я ещё совсем не ориентируюсь, уж извините, - Саша весело усмехнулся. - Ого, священница? А если не секрет, то чем именно занимаются священники? Наверное, сражаются со всякими злыми духами и демонами?
Последнюю фразу Саша произнёс на полном серьёзе - в Лиэне всё могло быть.
Иномирец сделал небольшую паузу, вглядываясь в огонь, как и прежде это делала Лири.
- Значит, Айлеро, Вы не были дома два года. Долгий срок - конечно, я бы на вашем месте тоже съездил. Сам-​то я уж не знаю, когда дома... кхм. - Саша прервался, но быстро переключился. - Да вот не помню, хотел я тут оказаться или нет. Ничего о прошлой жизни не помню, но знаете - так даже лучше. Можно меньше грустить и больше поражаться прекрасному Лиэну!
На последнем слове Саша приосанился и развёл руками, словно показывая на мир вокруг.
- А древляне, поляне, солейцы - это ведь всё народы людей, правильно? - Саша задумался и немножко театрально почесал подбородок. - Ну если уж вливаться в общество... Как вы думаете, под какой народ я подхожу?

Диса и Альба было не видать.
- Не-​е-ет, - засмеялась девушка, - духи злыми не бывают. ...Демоны - это что такое? ...Духи... мы их просто можем считать... точнее, нам может быть плохо оттого, что они делают, но это ведь не они злые - это мы как бы сами к ним лезем. "Прекрасному"?..
Айлеро задумалась.
- Вы?..
Она рассмотрела Александра так, словно была художником или медиком-​физиономистом.
- Вы похожи на полукровку. Как я. Только я полусолейка-​полувосходянка, а Вы - полуполянин-​полудревлянин. Между прочим, у нас бы могли получиться очень замечательные дети. Только это не народы. Народы - это люди, пегасы, единороги, кентавры... А вот это вот всё... - священница обвела палаточный городок ладонями с растопыренными пальчиками, стремясь подчеркнуть многообразие местных, - ...это всё... древляне, поляне, солейцы... это - расы. Так. Кто у нас ещё есть? Восходянцы. Да. Дальше... моряне, конечно! На Острове - островитяне... На севере - варвары: загорские, межгорские, леснокрайские... Ну-​у-у-у, внутри всех этих рас ещё там свои всякие... разновидности... у варваров особенно. У них там племена, кланы... всякое такое. ...А почему "прекрасный" Лиэн? - вдруг брякнула Лири. Вино, жар костра, оргия позади в импровизированном сеновале ощутимо били по мозгам.
- Мой.. э-эм... - она запнулась. - В общем, один мой знакомый иномирец... Ему Лиэн кажется очень страшным и кошмарным. Да ты его, наверное, тоже видел в Ледянике! Ох... А тебе, значит, кажется прекра-​а-асным... М-м! - Айлеро опять рассмеялась и вновь приложилась к бутылке.

- Дееемоны? - протянул Саша, собирая в кучу все знания, оставшиеся после перемещения. - Это жуткие краснокожие, рогато-​хвостатые чудовища с огненными глазами! Коварные и похотливые.
Иномирец весело рассмеялся.
- Ну так их представляют там, - он ткнул большим пальцем за спину - уже знакомый жест. - В моём мире. Вроде как мой народ любит выдумывать всякое... и потом возлагать на эти выдумки всё зло мира.
С интересом слушая про расы, а также про возможных замечательных детей, Саша, с уже перманентным пунцом на щеках, не сдержался и медленно опустил глаза, любуясь телом Айлеро. В конце концов он был простым смертным, а окружающая обстановка только усиливала возбуждение. Опомнившись (и наверняка слишком поздно), он быстро попытался восстановить диалог слегка заплетающимся языком.
- Ну а как же не прекрасный?! Конечно, здесь столько всего, чего я не понимаю, но это лишь повод познавать! - Саша уже начинал потихоньку жестикулировать и если бы коньяка в бутыле было побольше, наверняка иномирец залил бы им всё вокруг. - Вот, например, кентавры и единороги - пока ты не сказала про них, я и подумать не мог, что они в Лиэне тоже есть.
- Здесь столько всего невероятного для простого иномирца, как я, - парень с важным видом поднял указательный палец и принял серьёзно-​комичный вид. - И оттого, Лири, это прекрасно.

От нового потока вопросов Саша лишь смутился. Этим ребятишкам, рождённым с магией, наверное, легко было рассуждать. Александр же в момент падения мыслил рамками "что первое в голову придёт, то и использую". Впрочем, смущение не несло в себе обиды. Саше ещё только предстояло освоить магию, так что нечего обижаться на собственную неопытность.
Разведя руками и махнув напоследок своим допросителям, парень пошёл вслед за девчонкой.
- Правда-​правда, - ответил он. Вытащив из сумки свои иномирские вещи, парень показал их проводнице. - Вот смартфон, например. Правда, он не работает, так что толку от него мало. Но всё равно, думаю, в вашем мире такие штуки не делают.
Раздеваться при ребёнке как-​то не хотелось. Не то, чтобы Саша стеснялся, но в голове всплывали всякие табу, да и местных обычаев он не знал - по этим причинам Александр решил отойти для приличия хоть немного в сторону и там освободить себя от одежд.
- Вы же дети. Как ещё с вами разговаривать, если не в шуточной манере? Но даже так я везде вам правду рассказал.
Холодная вода не пугала. Наоборот, Саше хотелось окунуться целиком и, наконец, взбодриться. Раздевшись, иномирец осторожно ступил на скользкие камни и лёг по течению ручья, давая потоку накрыть всё тело. Так он и лежал с пару минут, опьянённый холодом, пялясь в небо. Голова была пуста - Александр просто наслаждался процессом, особо ни о чём не задумываясь. Лишь когда последняя клеточка задрожала, требуя тепла, он поднялся и принялся обтираться.
- Тебя как зовут-​то? - сквозь постукивающие зубы спросил Александр через плечо, надеясь, что девчонка ещё здесь. - Не слишком ли ты серьёзна для своих малых лет?

- Меня зовут Шиян, - отозвалась девочка, продолжая аккуратно ковыряться крохотными пальчиками в розе. - Это по-​вашему... бузина.
Она задумалась над последним вопросом.
- М-м... не знаю... А в твоём мире какие дети таких малых лет?
Ей хотелось улыбнуться, но слова про серьёзность обязывали теперь сохранять скорбную мину. Хотя улыбка то и дело прорывалась, но была всё же, наконец, подавлена усиленно нахмуренными бровями и поджатыми в уголках губами.

- Шиян, - повторил Саша, пробуя имя на вкус. Всё-​таки многие Лиэнские имена звучали крайне элегантно. Даже имя "Ли-​Иши-Баву" хоть и заставляло губы непривычно растягиваться, а всё же звучало приятно - особенно, когда распробуешь.
Будучи отвернувшимся, Саша не сразу уловил, что Шиян подкалывает его. Но зато почувствовал. И обернувшись, искренне рассмеялся - столь нелепым ему показалось "серьёзное" выражение лица девчонки с поджатыми губами и подрагивающими скулами.
- Да ты прирождённая актриса! - Александр вышел из воды и принялся одеваться. - Смотри не привыкни, а то всю жизнь будешь с такой миной ходить.
- Ладно-​ладно, может я не так выразился. Не "серьёзная", а "умная". Уж не знаю, какие там дети в моём мире, но вот я, почти наверняка, был балбесом в твои годы. И явно не задумывался, кто там как говорит и не шутит ли он.
Натянув штаны, иномирец подошёл к девчушке и показал спину:
- Глянь, как там у меня дела, Шиян. Раны серьёзные? Ли-​Иши-Баву вроде позаботилась о них, но я был бы рад, если бы кто-​то подтвердил это.

В ответ на угрозу про "всю жизнь" Шиян только беззаботно махнула рукой.
- Мальчики всегда глупее девочек, - успокоила она Сашу и, после его столь явного призыва к её компетенции, резво поднялась на ноги и внимательно уставилась на его спину, осторожно проведя по ней свободной от розы тёплой и немного шершавой ладошкой.
- Никаких ран тут нет, - авторитетно заявила девчушка после десятисекундного исследования. - Два таких больши-​и-их, белых... м-м... - Шиян замялась, пытаясь вспомнить слово на имперском. - Две белые полосы. Твёрдые.

- Глупее значит, - задумался Саша. - Ну тут ты права, Шиян.
Парень слегка вздрогнул, ожидая болезненных ощущений от прикосновения девочки, но их не последовало. Выслушав вердикт, он удовлетворительно кивнул.
- Шрамы? Это мелочи. Спасибо, что успокоила.
Уже окончательно одевшись, Александр повёл плечами и спросил:
- Ну, дорогая Шиян, другой вопрос: где у вас можно перекусить бедняку, вроде меня, да отоспаться? День, право, был долгим.

- "Перекусить"? - озадаченно повторила Шиян. - Что перекусить? В смысле "поесть"? Ты голодный, что ли?
Было ясно, что голодный человек для неё - что-​то примерно из того же ряда, что и летающий крокодил.
- Так идём к нам... - просто ответила девчушка, взяла парня за руку и повела обратно в селение. Ладонь у неё была маленькая, тёплая, шершавая от частой возни в земле и сильная вследствие постоянной физической нагрузки.
Детвора в посёлке уже рассеялась, хотя то и дело кто-​нибудь из малышей оказывался поблизости и с огромным интересом рассматривал парочку.
- А чем тебя можно кормить? - любопытствовала Шиян, стараясь приноровить свои шаги к походке Александра. - А то вдруг тебе нельзя то, что мы едим... Давай спросим у Ли-​Иши-Баву?..

alexpsi написал, что в связи с переходом на другую работу перестало хватить времени на игру.

Спасение жителей Ледяники от нападения пегасов Аниму.
Приобретение одним из Монастырей материала по иномирцам.
Две дочери, живущие в магической школе Речной Заставы.

...она загадочно улыбнулась кентавру (почему-​то ей так хотелось, загадочно...).
- Благодарю... Но скорее la saphire. - И легко рассмеялась, вдыхая полной грудью ночной воздух Красного, - А Марион - это кто? Отвезите меня, пожалуйста, куда-​то, где столь шикарно одетая дама сможет подождать своего кавалера, прежде чем он освободится от тяжёлой службы в Имперской разведке и сможет препроводить её в оперу. Или уже стоит направится прямо туда?.. Не слишком ли долго я провозилась с нарядами? - она обеспокоенно всмотрелась в темноту, пытаясь определить время. И тут же вновь почувствовала себя довольно глупо: она не знала ни времени начала представления, ни где, собственно, опера находится... Если с последним кентавр ей ещё поможет, то с первым... Матильда была готова простонать от собственной глупости. Почему она такая непредусмотрительная?.. Но... может, всё решится как-​то само собой? Она с надеждой посмотрела на кентавра, робко улыбаясь.

- Марион - это богиня любви, - жмурясь, как гигантский кот, объяснил возница, покрепче перехватывая оглобли.
- Опера - c'est parfait! Кентаврская, надеюсь? Не сочтите меня... но лучше кентаврских голосов - нет на свете.
Они бойко покатили по проспекту.
- Peut-​être, сначала завезём коробки домой?

- Oui! - кивнула Матильда, - Действительно, коробки стоит завести домой. Я живу... - она назвала адрес.
Потом вновь счастливо рассмеялась. В душе была какая-​то лёгкость, счастье, и хотя где-​то в глубине всё ещё остались все сложности, проблемы, беспокойство за Ли, но сейчас это всё отошло на второй план. Она в прекрасном городе, в прекрасном платье, и её ожидает, наверняка, прекрасный вечер!
- Насчет оперы я, к сожалению, не знаю ничего, - легкомысленно пожала плечами под пушистым мехом, - Как оказалось, я совершенно не способна сосредоточиться, если красивый мужчина приглашает меня в оперу, оплачивает мои наряды и говорит о том, что сам меня найдет, когда нужно... Видимо, где бы я ни была... - вновь звонкий легкомысленный смешок, - Так что, наверное, мне стоит остаться в своём номере, ожидая, пока меня найдут. Но послушать Ваших соотечественников очень бы хотелось. Никогда не слышала, как поют кентавры, а Вы столь восторженно о них отзываетесь!

- Ах, я опоздал! - сокрушённо помотал головой возница. - И другой красивый мужчина похищает у меня мою хозяйку... когда найдёт. А что, если мы усложним ему задачу? К чему подниматься в номер?
Однако развить свою идею кентавр не успел. Едва они остановились возле здания-​барана, как к ним подъехал Арас Второй Лавр на великолепной караковой лошади, и, отослав коробки в комнату Матильды, они все вместе двинулись к опере: Матильда - в двуколке с кентавром, миллькурион - верхом, позади них.
...
Арас спешился, его лошадь какие-​то люди увели в тень парковых деревьев. Миллькурион помог Матильде выбраться из тележки, и они простились с возницей.
- Я не говорю Вам о том, что Вы - великолепны, только чтобы не показаться банальным и навязчивым, - в своей обычной манере проговорил Арас, предлагая Матильде руку. - На самом деле, я уже думаю о том, что опера окончится слишком быстро. А Вы о чём думаете, госпожа Матильда?

Увидев Араса, Матильда сперва очень обрадовалась, что её проблема "найтись" разрешилась так быстро, потом чуть-​чуть расстроилась (она собиралась всё же подняться в номер и добавить своей красоте толику косметики из сумочки), но потом вновь погрузилась в ощущение радостного предвкушения.
К тому же, не факт, что косметика ей так уж была нужна - глаза сияли, щёчки на холоде розовели, губы улыбались. Так что, подавая руку Арасу, она ощущала (и наверное была) себя очень красивой.
- Au revoir! - попрощалась она с кентавром, изящно склонив голову, и без лишнего смущения взялась за локоть Араса. Она всё ещё продолжала ощущать себя лёгкой и невесомой, так что изящно шагая следом за мужчиной, не задумываясь, ответила ему.
- Пожалуй, я согласна с Вами. Теперь - я точно красивая женщина! - и, в который раз уже за этот вечер, легко рассмеялась, - Впрочем, в таком платье кто угодно станет красавицей. Ощущаю себя Золушкой, а Вам, соответственно, отводится роль принца!
Матильда понимала, что откровенно флиртует, но... не могла ничего с собой поделать. Пьянящее счастье поднималось в ней, как пузырьки в шампанском.
- Предвкушаю прекрасный вечер, - ответила она на вопрос, - Собираюсь им насладиться. Знаете, остальные мысли в голове как-​то не задерживаются.
Вновь лёгкий смешок.

- Что Вы, госпожа Матильда. Туалет - это лишь оправа для драгоценного камня. Она свидетельствует об искусстве и вкусе ювелира, но ценности камню ни прибавить, ни убавить не может. Искренне надеюсь, что Ваши ожидания сбудутся.

- Я была почти уверена, что Вы скажете что-​то подобное, - усмехнулась Матильда, - Но моё мнение по этому поводу не изменится.

Арас с сомнением усмехнулся в ответ на то, что мнение не изменится, но ничего говорить не стал.
Они вошли под своды пещеры.
...
Арас помог Матильде снять манто и усадил девушку у самого края балкончика на такую же подушку-​пуфик, как у всех в опере.
- Что значит "роль принца"? - со своим неподражаемым мягким солейским юмором полюбопытствовал разведчик. - Хочу понимать, чего от меня ждут, и сыграть настолько хорошо, насколько мне позволят природные способности.

Радостное предвкушение вновь "смыло" неприятные мысли, и на шутку Араса Матильда ответила довольно тепло:
- О, судя по всему, Вам просто требуется быть собой. Так что ничего особого изображать не нужно. Оставьте это мне, я же какая-​никакая, а актриса! - и улыбнулась. А потом спросила:
- А Вы любите оперу?

- Очень, - с затаённой страстью отозвался Арас в ответ на вопрос об опере. - Это, правда, не совсем Ваш профиль, ведь Вы мне говорили не об оперной карьере. Однако первой мыслью о том, что Вам показать в театральном искусстве, у меня была именно опера. Надеюсь, Вас этот выбор всё же не разочарует.

...
Матильда любила театр. Любила хороший театр, когда актеры, казалось, живут на сцене. К опере у неё было двоякое отношение: с одной стороны, она очень любила её, с другой - проблемы с собственным именем всегда сопровождались лёгкой обидой на оперу, из-за которой они происходили. Ох, сколько же раз она слышала это фальшивое пение арии Роберта из "Иоланты"! Ладно бы пели хорошо!
Но сейчас действие захватило её. Матильда даже забыла о сидящем рядом Арасе, она была там, внизу, где происходило сражение, где две армии стояли друг перед другом и где маленькая Марион своей любовью к отцу, к жизни, к миру остановила это сражение. Матильда плакала, совершенно не стесняясь своих слёз, она вообще была довольно чувствительной, а тут... это было волшебно, и она сопереживала всей душой. И её душа также наполнялась этой любовью... Она вновь ощутила крылья за спиной, но на этот раз - не от ощущения собственной красоты, а от той любви, что её наполняла, с этой музыкой, с этой песней...
Когда представление завершилось, Матильда вскочила, хлопая в ладоши вместе со всеми.
- Это... это было чудесно, - шепнула она Арасу, смахивая слезы, - Спасибо... что привели меня сюда.

Восторг Матильды потонул в грохоте аплодисментов, сотрясших грот, когда представление окончилось.
Миллькурион смотрел на Матильду немного странным взглядом. Как, наверное, смотрит скульптор на своё произведение, ещё не законченное, ещё нуждающееся в большом труде, но уже начавшее приобретать требуемую форму и уже получившее именно тот силуэт, тот поворот, ту общую линию, которая была задумана.
- Это я Вас должен благодарить, госпожа Матильда, за то, что согласились украсить мой вечер. Так что я - к Вашим услугам. Как мне Вас отблагодарить?
В ложу заглянула девушка... по её виду Матильда поняла, что это - озёрка.
- Господин Лавр, госпожа... хотите чего-​нибудь поесть?
- Хотим, - усмехнувшись, коротко отозвался Арас.
Девушка убежала.

- Можете, для начала, поделиться со мной платком, - утирая всё никак не останавливающиеся слёзы, усмехнулась сквозь них Матильда. - А то к этому платью моя сумка совершенно не подходила, и я оставила её в номере.
Это прозвучало столь нелепо-​обыденно, что Матильда рассмеялась, немного отходя от ощущений, полученных ею от просмотра.
- Не знаю, чем уж Вас так поразило мое присутствие рядом... постоянно носом хлюпала, как девчонка на мелодраме, но... Вы уж простите, это был так великолепно!.. А когда маленькая Марион вышла между двух армий... я, я думала у меня сердце остановиться! А эта ария об её отце!.. Даже не об отце, о любви!.. Боже, слушала на одном дыхании!.. Ну, правда, дышала через раз!.. - Матильда, делясь впечатлениями, будто вновь погрузилась в ощущения, её глаза сверкали сквозь слёзы, лицо было одухотворённым, она страстно закончила:
- Ах, хотела бы я любить как она!
Матильда затихла, глядя на сцену сквозь слёзы и явно не видя ни уже пустой сцены, ни странного взгляда миллькуриона, а всё ещё продолжая быть там, в представлении, рядом с маленькой любящей девочкой.

Лавр вручил Матильде мягкий, плотный платок, больше похожий на небольшое полотенце или толстую салфетку...
Яркий свет, заливший грот после окончания представления, постепенно приглушался. Под негромкую, порхающую музыку оставшихся музыкантов зрители принимались за лёгкий ужин, подаваемый им озёрцами внизу и в ложах.
Арас снял свой белоснежный плащ, аккуратно свернул его и сложил в открытую нишу в стене.
- Что же мешает? - полюбопытствовал он, опять развалившись на подушках.

Кивком поблагодарив Араса, Матильда принялась вытирать слёзы, постепенно успокаиваясь и возвращаясь в своё обычное состояние. Она всё ещё поглядывала вниз, теперь рассматривая уже посетителей и всё ещё непривычных ей полуобнаженных официанток.
Над вопросом мужчины она задумалась довольно надолго. Лицо уже было тщательно вытерто и лишь влажноватые глаза свидетельствовали о слезах... а освободившийся платок Матильда вертела в руках и, задумавшись, даже принялась жевать кончик.
Сообразила, что она делает, не сразу, ойкнула, покраснела, скомкав платок в руках и, наконец, ответила:
- Даже не знаю... Может, духовной чистоты не хватает... А может, просто не встретила ещё человека, который был бы готов принять столь тяжкий дар, как я, - она улыбнулась, одновременно весело и, казалось, печально из-за заплаканных глаз. - В общем, как-​то не вяжется у меня с любовью... А у Вас? - неожиданно перевела она стрелки.
Но подумалось ей о другом... О том, что такая, настоящая и сильная любовь не появляется просто так, а рождается в страданиях. Вот не было бы всей этой войны, и любовь Марион была бы маленькой, тёплой, как огонь свечи. Да, из него может разгореться то самое пламя, что они видели в представлении, но если бы не война, никто об этом бы и не узнал... Хотела бы она такой любви?.. Нет... нет, точно нет! Ей хотелось тёплого душевного тепла, когда понимаешь друг друга с полуслова, когда тихая радость и счастье от того, что вы рядом, качает на мягких волнах. Без бушующего океана, без всеобъемлющей, разрывающей силы, способной появиться лишь в тисках обстоятельств. Потому что иначе всегда в глубине души был бы страх, что её любовь не настолько сильна, что она - не выдержит, не сломает все преграды... Столь сильная любовь хороша на сцене, и будь Матильда там, она, как актриса, наверняка бы ощутила её тоже, перевоплощаясь в персонажа, но в жизни... В жизни сколько раз бывает так, что любовь не выдерживает испытаний?.. И огонь просто тухнет, а не разгорается в бушующее пламя...

- Вы хотите сказать, - задумчиво проговорил Арас, принимаясь за зеленовато-​розоватое мороженое, две порции которого принесла озёрка, - что полюбите только того, кто полюбит Вас? Причём полюбит не сразу, а спустя долгое время, когда в ходе вашего знакомства вскроется вся тяжесть Вашей личности? А по каким критериям Вы определите, что этот человек уже до дна исчерпал Вашу личность, и никаких сюрпризов Вы ему больше не предоставите? И... - Лавр посмотрел невидящим взором на опустевшую сцену, - ...не опасаетесь ли Вы, что перестанете быть ему интересной после того, как он всё исчерпает в знакомстве с Вами?
Миллькурион вновь обратился к своей спутнице, и в его угольно-​чёрный взгляд вернулись определённость и ясность.
- Для меня любовь - это внезапный порыв. Неосознаваемый и моментальный, как выстрел на охоте. Вы бывали когда-​нибудь на охоте, госпожа Матильда? Я не верю в готовность к любви.
Он наблюдал на ней, и опять, опять было невозможно уяснить меру его серьёзности!

- Нет, я не это хочу сказать.. - Матильда замялась и тоже потянулась к мороженому, с удовольствием пробуя лакомство. Попутно вспомнив, что уже как бы поздний вечер, а обед вроде бы был как-​то давно... Ну, ладно, духовная пища и хорошая компания вполне заменяла сытный ужин, а живот Матильды вроде бы готов был удовольствоваться мороженным без того, чтобы издавать недовольные (и неприличные) звуки. Принцессы питаются мороженным, это же всем известно!
Ей было очень непривычно говорить о таких материях как любовь с не очень-​то знакомым человеком. Эта тема в её старом мире считалась интимной и говорили о ней лишь с близкими подружками. А были ли у Матильды эти самые подружки? Ей почему-​то казалось, что да... Так что для упрощения разговора и снижения собственного смущения она про себя нарекла Араса такой вот подружкой. Это было не очень честно по отношению к красивому молодому человеку, но... Матильда надеялась, что он простит ей такой трюк с собственной психикой. Постепенно она привыкнет говорить свободно то, что думает, но переломить себя за один день вряд ли удастся. А тема была животрепещущая.
- Вот видите, - Арас сам помог Матильде ответить на его вопрос, - Для Вас любовь - это порыв. Я... я плохо помню, но, кажется, у меня тоже были в жизни такие "порывы", которые заканчивались весьма печально. Вспыхивали - и гасли, лишь ненадолго озарив жизненный путь. А мне... мне этого мало. Я не хочу яркой вспышки. Я хочу долгого тепла, пусть, может, и более спокойного. Поэтому для меня любимый человек - это прежде всего друг. Надёжный, на которого я смогу положиться полностью, и поведать ему все-​все свои тайны и секреты. От которого у меня просто не будет секретов. Которому я могу доверить свою жизнь, а он мне - свою. И за которого я, не задумываясь, отдам эту жизнь. Единственный, самый настоящий, неповторимый друг и партнер... на всю жизнь. Ну, и чтобы в постели с ним тоже было хорошо, - тут Матильда всё-​таки залилась краской, решив, что сморозила что-​то слишком уж неприличное. Но всё же мужественно закончила:
- Хотя если этот человек будет именно таким, думаю, насчёт постели договориться всегда можно. А загадки эти все в женщине и их разгадывание... - она неопределённо повела рукой, - Жизнь - не кроссворд, чтобы заниматься разгадыванием загадок. К тому же, можно разгадывать вместе загадки мира. Почему нет? Тоже вполне неплохой вариант.

- Нет, - медленно качнул головой разведчик, глядя на Матильду как на произведение искусства. - Меня никогда не заинтересует женщина, о которой я всё знаю. Для меня женщина - это средоточие жизни. А заранее известная жизнь - всё равно что игра, в которой заранее знаешь, кто выиграет. Играть нет смысла. Но почему Вы так разделяете? Неужели Вы не допускаете совмещения этих двух явлений - яркой вспышки, которая будет освещать впоследствии всю жизнь? Приятели - для приятного времяпрепровождения, друзья - для единения душами, семья - для защиты интересов, качественная профессионалка - для постели и интересная любовница - для вкуса жизни. А любимая женщина должна всё это в себе совмещать.

Пожалуй, мороженное идеально подходило к этому вечеру - сладкого Матильде не хотелось. Особенно, если нечем запить. Она вообще то ли обладала слишком чувствительными вкусовыми рецепторами, то ли просто любила приглушенные вкусы в еде, но всю ее стряпню обычно сразу досаливали и доперчивали. А ей было - нормально. Так что сейчас Матильда наслаждалась мороженным - и разговором. А ещё взглядом Араса. Пусть он, судя по всему и не разделял её мнения по поводу любви, но и смотреть на него, и разговаривать с ним... было приятно.
- Не обязательно всё знать... достаточно просто иметь такую возможность... - неопределённо улыбнулась Матильда, а потом пожала плечами.
- Мне кажется, наш разговор - лишь обмен мнениями. Можно было бы уже понять, что они на эту тему у нас разные. На мой взгляд жизнь - это не женщина или мужчина. Жизнь - она вокруг. А на любимого человека надо опереться, чтобы идти по этой жизни рядом, чтобы иметь возможность опереться, если отступилась, или поддержать, если оступился он. Вы... уж простите, но для меня - если мужчина так уж сосредоточен на своей женщине, он... ну, не совсем мужчина. Мужчина должен смотреть вперёд, идти вперёд, раздвигать горизонты и пространства. Стремиться и двигать. А за ним - идти женщина. Чтобы, когда он оглянулся назад, в нерешительности или просто... для уверенности - увидел её улыбку. Наверное, у меня старомодные взгляды, - Мотька улыбнулась как-​то грустно, - Но Вы ведь со мной разговариваете, так что, наверное, мое мнение Вам и интересно. Что до жизни как игры... Не знаю, я всегда любила игры за процесс, а не за результат. К тому же... Вы вот тут перечислили всё... это ж какая должна быть женщина, чтобы всё это совмещать! - она покачала головой.

- Да, должна быть вот такая, - уверенно улыбнулся Арас. - А полумеры меня не интересуют. Я готов ошибиться сколько угодно раз, но найти в конце концов то, что мне нужно. ...Вы хотите сказать, что Вам нравятся игры, в которых заранее известен каждый ход? Где нет никаких неожиданностей? Не могу представить такую игру. Это не игра, а просто выполнение известных действий по спланированному сценарию. Возможно, Вам это ближе - Вы актриса. Но для меня это не жизнь, а её восковой слепок.
Лавр задумался о чём-​то, погрузился на минуту в какое-​то воспоминание, отчего взгляд его стал дерзко-​мечтательным, а по губам пробежала лёгкая саркастическая улыбка, словно он посмеивался над самим собой. Видно было, как у него чаще забилась аорта под правой скулой, немного участилось дыхание, а в выражение лица проникло что-​то - какая-​то смесь восхищения и сожаления.
- Жизнь - это не женщина и не мужчина. Но женщина - это средоточие жизни, лучшее, что в ней есть. А мужчина... впрочем, с моей стороны это будет нескромно, - усмехнулся Арас, возвращаясь из своей не то грёзы, не то воспоминания и продолжая рассматривать Матильду прежним взором наслаждения шедевром.

- Не боитесь умереть в старости, так сильно задрав планку? - поинтересовалась Матильда, улыбаясь, а потом спохватилась, - Позвольте, а разве Вы - не благородный? Я слышала, что таким, как Вы, вроде бы при рождении назначают невесту. Или я что-​то путаю?.. Знаете... Я вот любила ходить в зоопарк. И как-​то раз зимой или поздней осенью, снег уже был, да... не помню, куда делись мои спутники и кто там был со мной, помню, что я была одна у вольера с волками. А у них как раз брачный сезон в это время... И были там один волк и волчица. Они играли... Это было так красиво, - глаза Матильды чуть помутнели, она погрузилась во всплывшие воспоминания, - Снег падает, волшебный... У них шерсть пушистая-​пушистая. И прыгают по этому снегу вдвоем, сильные, ловкие. Кусаются. Борются... Она убегает, он догоняет. Играют... И знаете, они знали, что она - проиграет, а он - победит. Но это им не мешало наслаждаться. Вот как-​то так, - взгляд девушки прояснился, и она прямо посмотрела на Араса. - По-​моему, это была именно жизнь.
- Кажется... Вам тоже что-​то вспомнилось? - она вопросительно приподняла бровь, - Расскажете? Или это было что-​то слишком личное?

- Не боюсь. Лучше искать всю жизнь и не найти, чем сдаться, согласившись на ненужное. Благородный, - кивнул он. - Ничего не путаете. Но ведь то, что уже назначена женщина, которая станет матерью моих детей, не может помешать мне искать мою любовь.
Проклятые солейцы! Нипочём не понять, говорят ли они на полном серьёзе или их слова абсолютно ничего не стоят.
Арас выслушал воспоминание про волков и в ответ на выводы Матильды слегка удивлённо поднял брови:
- Почему она проиграет, а он победит? Он её сожрал, что ли, в конце?

Словно куском льда по хребту провели. У Матильды поджались губы, спина выпрямилась, подбородок чуть задрался. Во взгляде появилась враждебность.
Она слышала что-​то об этой их "селекции", не помнила где, но... слышала. Это ещё тогда показалось ей первобытной дикостью, из Средних Веков, но теперь получив подтверждение...
Значит, улучшают они породу людей. Будто не знают, сколько поколений должно пройти, вот так вот, вынашивая детей от нелюбимых мужчин, чтобы... приплод получил, наконец, требуемые признаки!..
Ей не хотелось осуждать чужие обычаи и культуру, похоже, это тут было абсолютно нормально и привычно. "Так заведено, и почему это плохо?" Но... не могла.
Враждебность, какая-​то брезгливость поднялась в ней, портя настроение, грязной мутной водой вымывая радость от вечера.
- Интересно... А та женщина, что сперва обязана трахаться с Вами, будучи нелюбимой, потом девять месяцев вынашивать ребёнка от нелюбящего её мужчины, а потом ещё... - сколько там у Вас матери позволяют с ним быть, три года? - делать вид, что она его любит, потому как он не виноват в ваших порядках, она как, тоже ищет свою любовь, точно зная, что минимум четыре года её жизни пойдут псу под хвост вашей селекции?..
Вазочка с недоеденным мороженым поставлена на стол, аж стекло звякнуло. Объяснять что-​то про волков и раскрывать душу уже не хотелось. Хотя Матильда прекрасно помнила статью, где было написано, что в зоопарк привезли волка для случки, накачанного препаратами, чтобы хотеть, а не, как положено в природе, образовывать одну пару на всю жизнь. И как она плакала, понимая, что волчица останется одна, хотя волчата в вольере на следующий год были такими милыми...
- Что же, надеюсь, при разговоре со мной, столь откровенном, Вы смогли вытащить из моих мозгов всё Вам необходимое?.. Какой будет вердикт?.. Будете меня лаком опрыскивать и под стекло ставить, как Вам весь вечер хочется? - Матильда понимала, что грубит и, возможно, незаслуженно, но... Ей нестерпимо захотелось прочитать мысли этого мужчины, чье лицо и тон редко говорили о том, что он думает. К тому же, ловкий уход от, видимо, неприятного ему вопроса, также не остался незамеченным.
А вот самой прятать свои мысли ей уже расхотелось. Пусть смотрит, слушает, читает! Любовь, говорите? Прекрасно! Да как вообще этот человек может о ней рассуждать, если он вырос без неё? Без этого тёплого обволакивающего чувства, когда мама смотрит на папу так, что аж сердце подпрыгивает, когда она в тебе видит - его, а он - её, и их любовь переходит на тебя тягучей нежностью, которую хочется пить будто какой-​то божественный нектар. Этот человек не знает любви, вот и ищет химеру, которую увидеть-​то может лишь вот тут, в интерпретации актера... Что же, может, и найдёт, то, что ищет. А вот будет ли это любовью?.. Пусть верит. Но ей такая "любовь" кажется предательством!

Арас перевернулся на живот, устроил подбородок на сложенные ладони и с удовольствием наблюдал за Матильдой.
- Вас так трогательно беспокоит участь моей жены... - Вот теперь он, похоже, и вправду смеялся про себя.
- А между тем, Вам не о чем беспокоиться. Она получит всё, о чём Вы мечтаете: долгое, спокойное тепло, надёжного друга и партнёра, которому она сможет без опаски доверить свою жизнь (во всех смыслах), и который в ней будет видеть такого же друга. С которым ей будет хорошо в постели. Который её всегда поддержит. И который не будет замкнут на ней, а будет идти вперёд, ощущая за спиной её поддержку, и глубоко благодарный ей за это.
Он слегка пожал плечами, улыбаясь одними глазами.
- Мне нет никакой необходимости в ваших мозгах. Я хотел хорошо провести вечер. Если помните, я сразу Вам об этом сказал. Вечер превзошёл все мои ожидания, и я очень признателен Вам за него. Однако, насколько я понимаю, моё общество Вам перестало быть приятным. Позволите отвезти Вас домой? По дороге я покажу Вам то своё воспоминание, которым Вы заинтересовались.

- Простите, - Матильда холодно кивнула, - Вы правы, мне нет дела до Вашей жены. И осуждать Ваши обычаи я также права не имею. Простите мою излишнюю эмоциональность. Но... нет. Если Вам вдруг интересно мое мнение, то Ваша жена не получит то, о чем мечтаю я. Видимо, я так и не смогла до Вас донести, ЧТО именно мне нужно от моего мужчины. И Ваш ментализм Вам в этом не особо помог... Жаль, а я-то уж надеялась, что как раз благодаря ему можно точно передать, что ощущаешь, образы и всё прочее. Видимо, нет.
Матильда равнодушно повела плечами. Её вдруг перестало волновать, поймёт ли её Арас или нет. Она вновь взялась за мороженное, будто бы не услышала его последних фраз.
- В Вашем кабинете Вы разрешили мне задавать вопросы. И надо сказать, кое-​какие ответы я получила... Предложение ещё действует? Для начала мне хотелось бы узнать ответ на тот вопрос, который Вы мне предложили задать ещё там: волную ли я Вас как женщина?
Матильда чуть откинулась назад, с интересом глядя на Араса. Теперь ответ на этот вопрос вряд ли всколыхнёт в ней что-​то: и "да", и "нет" будет просто информацией, принятой к сведению.
Ехать домой с этим мерзким ощущением в душе ей не хотелось. Конечно, понемногу равнодушие вычищало из закоулков её разума ошмётки неприятия того, что этот человек, сидящий перед ней, способен (и вполне спокойно говорил об этом) - по мнению Матильды - на самое отвратительное предательство из всех. Но происходило это далеко не сразу, и Мотьке не хотелось вернуться в свой номер, к своей растерянности о том, что ей делать дальше, к беспокойству о Ли, об обучении, о средствах к существованию и прочих её проблемах вот такой. Она хотела задавать вопросы, вопросы, ответы на которые дадут ей информацию к размышлению, чтобы вернувшись, не думать о том, как сильно её восприятие того, что такое любовь и семья, отличается от восприятия местных благородных. А там, глядишь, она просто примет эту информацию как данность, и она перестанет вызывать у неё такое отторжение.

- Ментализм нужен не для того, чтобы узнать Ваши мысли, а для того, чтобы Вы думали то, что нужно менталисту, - прокомментировал Арас, не меняя позы. - А Ваши мысли мне удобнее просто спросить у Вас и получить в сформулированном виде, нежели разбираться во всей той мешанине невыраженных образов и мгновенных впечатлений, из которой обычно состоит ментальный фон. Так что, получается, - да, не смогли донести, госпожа Матильда. Вопросы, разумеется, задавайте: я буду рад хоть в какой-​то мере отблагодарить Вас за доставленное мне удовольствие.
Лавр продолжал невозмутимо смаковать своё мороженое, тоже спокойно глядя на Матильду при обращении к ней.
- Нет, не волнуете.

Матильда лишь пожала плечами. Ну, не смогла, так не смогла, что поделать, бывает. Равнодушие заполняло её сознание, и в этом даже что-​то было приятное - заледенить все чувства, эмоции, оставить лишь холодный разум, который решает проблемы и - задаёт вопросы. Без лишних сантиментов. Действительно лишних и ненужных сейчас.
- Благодарю за ответ, - она уже чуть теплее улыбнулась Арасу, - И за урок. Пожалуй, этот вопрос я буду задавать всем мужчинам, отношения которых мне показались чуть более... личными, чем я привыкла. Я ведь правильно понимаю, что подобный вопрос ни в коей мере не будет воспринят как намёк или что-​то такое? Просто вопрос? И благодарю за готовность мне отвечать...
Она задумчиво ложечкой собрала прохладную жидкость, в которую превратилось мороженное по краям.
- Знаете... у нас есть такое выражение: чтобы задать вопрос, нужно знать половину ответа. И в чём-​то оно верно. Но я всё же попробую. Возможно, вопросы будут глупыми, не стесняйтесь мне так и говорить. Не думаю, что меня это сильно расстроит - я и так себя чувствую глупой.
Она вздохнула, будто бы собираясь с силами. Или скорее, с мыслями.
- Одна из первых вещей, что я узнала, прибыв в этот мир, что иномирцы - очень сильные маги. А ещё - что мне нужно учиться. Потому первое, что я попыталась сделать, это найти учителя, но в вашем учебном заведении мне отказали... Тогда же, как Вы мне сказали, что если я начну магические эксперименты... соберутся две толпы, - Матильда улыбнулась краешком губ, - Может, дадите мне совет, где же мне тогда искать учителя или советника, который снизит вероятность подобных... неудобств, если я начну пытаться что-​то... как Вы там сказали? магить.

Арас слегка пожал плечами.
- Понятия не имею, как другие люди будут воспринимать Ваши вопросы, госпожа Матильда. Люди разные и воспринимают всё по-​разному. Что касается учебного заведения, то господин Дагарт Вам - насколько я знаю - не отказал. Он Вам дал задание. - Лавр чуть наклонил голову набок. - Как правило, обучение именно так и происходит, госпожа Матильда: учитель даёт задание, ученик его исполняет. По мере способностей. В Вашем мире - по-​другому? Что же до толп, то теперь... - разведчик указал на металлический шнурок на шее Матильды, - ...они Вам докучать не станут.

- Жаль, - Матильда неожиданно рассмеялась, - Подобный вопрос с честным на него ответом решил бы столько проблем! По крайней мере, в моей прошлой жизни, не знаю уж как тут. В общем, я попробую его позадавать, и - если Вам вдруг будет интересно - расскажу о результатах.
Понемногу равнодушие вновь сменялось симпатией к Арасу. В конце концов, чего она взбеленилась? Судя по тому, КАК он все это говорил, такая жизнь у них в порядке вещей и давно. А она - со своим уставом в чужой монастырь. Да - ей это неприятно, да - у неё в мире было по-​другому. Но кто сказал, что - лучше? В конце концов, если они все там будут более-​менее счастливы и всех все устраивает, какая разница всем остальным об их отношениях? Конечно, сама Матильда вряд ли бы хотела оказаться как на месте подобной "жены" благородного, так и на месте подобной же "любви". Но - почему другим нельзя?
В общем, подробно продумав эту мысль, Матильда решила выбросить проблемы личной жизни благородных из головы, и заняться проблемами собственными. Раз уж ей так любезно согласились отвечать на вопросы.
Уход от вопроса про магического ученика её почти не удивил. Он и уходом-​то вроде как не был, но - Матильда уже почти чётко определилась, что готового решения для её интереса с магией она не получит. Надо как-​то самой. Вероятно, и правда стоит выполнить "задание" господина ректора.
- Одним из пунктов этого задания, как Вы изволили выразиться, было - удивить господина ректора. Знаете, чтобы удивить кого-​то нужно хотя бы примерно представлять, что его НЕ удивит. А то, может, мне волосы в синий цвет выкрасить, и этого будет достаточно его удивить?.. - она улыбнулась. Потом посерьёзнела и задумчиво протянула.
- Посетить пять городов и пять сёл... В принципе, это было не самым сложным, пусть и довольно долгоиграющим заданием, если бы Ли вернулся... Но... Без него на такое путешествие у меня нет средств. Или Имперская Разведка не только снабжает меня вечерним платьем, но и берёт на своё довольствие? - Матильда вопросительно приподняла брови, чуть улыбаясь.
В её мыслях вновь скользнуло беспокойство о Ли, но Матильда сознательно подавила его. Эту проблему она решит сама.
А потом внезапно выпалила, глядя на чисто выскобленную, едва ли не вылизанную вазочку от мороженного:
- А тут можно заказать что-​то посущественнее? Я есть хочу...

- Жаль, что люди - разные? - улыбнулся Арас. - Попробуйте позадавать, - с удовольствием кивнул он, - мне интересно. Вообще, госпожа Матильда, я очень ценю то, что Вы воспринимаете меня как доверенное лицо. ...Удивить, да... Полагаю, что господин ректор предложил Вам посетить различные города и станицы как раз для того, чтобы у Вас сложилось более отчётливое представление об удивительном. То есть о том, что могло бы удивить господина ректора. Сразу должен Вам сказать, что синими волосами Вы его не удивите. Во-​первых, озёрки частенько балуются не только татуировками, но и разноцветными локонами. Во-​вторых, в Империи уже есть иномирка с синими волосами.
Лавр весело рассмеялся.
- А на что именно и какие Вам нужны средства для путешествия, госпожа Матильда? Хотя бы примерно.
Когда девушка вдруг выдала последнюю фразу, в чёрных глазах Араса что-​то загорелось.
- Вот такой Вы мне нравитесь, госпожа Матильда, - ровно заметил он, не сводя с неё взгляда. - Я бы даже сказал, что Вы меня вот-​вот начнёте волновать как женщина, если Вам это всё ещё интересно.
В ложу - видимо, подчиняясь мысленному зову солейца, вошла давешняя озёрка. Услыхав последние слова мужчины, она как-​то воодушевлённо улыбнулась и радостно посмотрела на Матильду, словно с молчаливыми, но выразительными поздравлениями.
- Чего бы Вы хотели поесть? - осведомился разведчик.

- Сала с мясными прожилками с чёрным хлебом и зелёным луком, - не задумываясь, выпалила Матильда, потом ойкнула и покраснела, - Ну вот... В таком платье только сало и есть... Лучше закажите на свой вкус... Удивите меня! - с непередаваемым выражением лёгкого сарказма, заявила она. Кажется, на ректора она всё же обиделась, и серьёзно. И даже приняв, что он может быть прав, она не забудет его слов ещё ооочень долго.
- Нет, мне жаль не того, что все люди разные, - вернулась она к разговору, - А того, что Вы не знаете, нормально ли задавать такие вопросы, в принципе. Просто задав такой вопрос, можно легко определиться с поведением с тем или иным человеком. Хотя Вы мне что-​то такое говорили уже... Что тут как раз с этим проще. Но вот такая прям инструкция и, можно сказать, установка мне бы, пожалуй, облегчила жизнь. Ладно, с этим, разберусь уж как-​нибудь... - Матильда махнула рукой.
Она задумалась, прикусив губу.
- Так, что же мне нужно для путешествий? - она будто бы размышляла сама с собой, - Во-​первых, способ это самое путешествие совершать. Из Овражьей до Красного мы добрались за несколько часов на телеге, так что пешком это будет день. В общем-​то не очень долго, так что, наверное можно и на своих двоих. Тем более, вряд ли у вас тут есть велосипеды... А на лошади я, к сожалению, ездить не умею, а учиться... Можно, конечно, но, говорят, там первое время очень разбитым себя чувствуешь и зад болит... - она охнула и вновь покраснела, - Простите.
- Во-​вторых, - заговорила она торопливо, пытаясь замять неловкость, - Собственно, средства на что-​то в этих самых местах остановиться. Хотя бы в простеньких мотелях, или чем-​то подобном. По поводу еды, Вы говорили, что в храмах всегда накормят, но вот спать на улице не хотелось бы. Хотя, - она усмехнулась, - возможно, именно там я обнаружу что-​то донельзя удивительное для господина ректора! - вновь этот непередаваемый сарказм.
- А ещё... хочу гитару, - неожиданно добавила она, - Что же это за турист - без гитары?..
- Итого, выходит, не так уж много нужно: припасы и снаряжение для пеших походов, деньги на мотели в городах и сёлах... Ну, или там в селе вряд ли есть мотель, да?.. Значит, чтобы там какой-​то бабушке заплатить за комнатку на переночевать. Это если расстояния небольшие... Если же большие, то... ещё что-​то на билеты. Есть у Вас тут какой-​то общественный транспорт?
- А, еще, забыла! - рассмеялась Матильда, - Вас в качестве спутника, чтобы было с кем у костра разговаривать.
- Или Ли... - неожиданно тихо добавила она, рассматривая подол собственного платья, - Чтобы было, кому слушать...

- Я успею, - спокойно отозвался Лавр на мотино "Удивите меня". - Не будем позволять этой синей тряпке определять, что Вам есть.
Он выразительно поглядел на озёрку, и та, кивнув, убежала.
- Тем более, что от неё в любой момент можно избавиться, - как ни в чём ни бывало продолжал Арас.
- Разберётесь, - кивнул он на тираду про задаваемые вопросы и дальше не перебивал Матильду, пока она размышляла про необходимые в путешествии вещи.
- Господина Келлэльна я Вам предоставить в качестве спутника, к сожалению, не смогу. Однако легко смогу предоставить господина Араса Второго Лавра. Гм.
Вернулась озёрка с большой доской, на которой лежало нарезанное тонкими ломтиками сало, ненарезанный кусок, тёплый каравай свежевыпеченного ржаного хлеба и толстый пучок зелёного лука, а кроме того - нож с изящной костяной рукояткой и плотная лилово-​зелёная квадратная салфетка. На голове у неё покачивался ещё маленький, круглый серебряный поднос. Поставив доску перед Матильдой, девушка сняла с головы подносик, в котором оказалась горка кубиков мягкого сыра и изящная конструкция из серебряных лавровых веточек с горящей свечкой внутри, над которой в специальной "корзинке" покоился косо наклонённый пузатый бокал с коньяком - таким образом, чтобы пламя свечи подогревало напиток. Поднос озёрка поставила перед Арасом, забрала опустевшие вазочки с мороженым и опять удалилась.
Миллькурион наблюдал все эти действия с лёгкой задумчивостью во взоре.
- Гм, - повторил он, видимо всё это время обдумывая что-​то очень важное, - не могу вообразить себя ночующим на печке у "какой-​то там бабушки". Гостиница с молочной ванной и островитянками-​массажистками - ещё куда ни шло. Пожалуй, это предел воздержания, на который я готов пойти. Ради Вас, госпожа Матильда. Впрочем, пара ночей у костра - тоже приемлемы.
Арас положил в рот кубик сыра и пригубил коньяк, наслаждаясь создаваемым сочетанием вкусов.
- В том, чтобы ездить верхом, нет ничего сложного. Усталость - следствие не учёбы, а слишком долгой езды. Но ведь Вы - маг; справитесь с устранением лёгкой усталости. В крайнем случае на первых порах я Вам помогу. Если же путешествие верхом - категорически неприемлемо, то можно по-​прежнему путешествовать в экипаже. ...Ну, и гитара. Да. Так что же там с волками?

- Ну, да, вернусь домой - переоденусь, конечно, - кивнула Матильда. Она в глубине души чуть напряглась, это могло быть намеком на... всякое. А могло - и не быть. Она ведь честно спросила, а он честно ответил, что - не волнует. Так что можно... не волноваться. Хотя лёгкие мурашки по спине таки пробежали, чуть-​чуть портя свободное отношение к Арасу как к мужчине-​который-мне-не-интересен-ведь-ему-не-интересна-я.
Но Матильда широким жестом отмахнулась от этого, предпочитая пока что держаться за то, что ей было удобнее.
- "Тряпка", кстати, весьма красивая, - улыбнулась Матильда, - И я в ней - красивая, сами же говорили! Так что можно к ней и капельку уважения... или хотя бы к мастерицам, что её на меня напялили...
- Вы серьёзно?.. - вытаращилась она на господина Араса Второго Лавра, - Я не очень знаю, кто такой миллькурион, но... даже просто рядовой не может взять и неожиданно отправиться в отпуск... А как же Ваша работа? Только не надо выдавать что-​то вроде "Ради такой прекрасной женщины я забуду о работе!.." - Матильда весьма умело изобразила фразу с придыханием из какого-​то романтического фильма.
Она села, положив ногу на ногу, и задумчиво прикусила губу, внимательно глядя на Араса.
- Я начинаю себя ощущать весьма значимой персоной, господин Араса... И не сказала бы, что мне это нравится. Может, Вы всё-​таки скажете, почему Вы уделяете мне столь много внимания? Только прошу Вас, не нужно вновь ловко уходить от ответа, как Вы это всегда делаете. Просто ответьте на вопрос: Разведывательный легион считает нужным вести наблюдение за потенциально опасным объектом, иномиркой Матильдой? - она приподняла бровь.
Принесли еду. Как ни странно, это было именно сало, и Мотька покраснела. Всё-​таки, что-​то в этом было совершенно неправильное, но... Сало так пахло, а хотелось Матильде именно его!
Так что плюнув на все приличия, она пододвинула к себе доску и, стараясь всё же не выпачкать ненароком платье, отшмонала себе толстый ломоть хлеба, немного кривой. И начала есть, не пытаясь соорудить никакого бутерброда, а просто то откусывая от хлеба, а то забрасывая себе в рот кусочки сала. Удовлетворив первый голод, ставший нестерпимым при запахах еды, она, чуть успокоившись принялась похрустывать зелёным луком.
- Ну, вот... Теперь, если Вы вдруг решите со мной целоваться, то Вам также придётся съесть лука. А он к коньяку совершенно не подходит, - наигранно вздохнув, сообщила она Арасу. Ну, а что, ему можно её поддразнивать, а ей - нет?..
- Господин, Арас, хватит уже иронизировать! - не выдержала Мотька, - Ну, понятно же, что никуда Вы со мной не отправитесь! Это была шутка, но она слегка затянулась с Вашей стороны... Мне очень нравится слышать "ничего сложного" от человека, который наверняка учился ездить на лошади ещё в детстве. Я как-​то в парке на лошадке каталась, знаете? Это когда садишься, а специально обученный человек лошадь в поводу ведёт. У нас лошадей мало, особенно в городах, так что это вроде как аттракцион такой, - Матильда была всё ещё немного сердита за затянувшуюся шутку, но кусочек сала улучшил её настроение. Правда, она задумалась о том, что стоило заказать ещё и что-​то запить... Но не хотелось опять дергать Араса, ей и так было неудобно, - Так вот, там пятнадцатиминутная прогулка, когда ты просто сидишь в седле, а лошадь идёт степенным шагом. Так у меня потом и спина, и что пониже ещё полчаса болело! Там вроде сидеть надо правильно и всё ​такое...
Ещё кусочек сала отправился в начавший прощать свою хозяйку за всё желудок.
- К тому же, я не маг... Потому что ничего не умею. И, по правде говоря, боюсь что-​то делать без хоть какого-​то наставника. А то будет, как в сказке - махнул раз - улочка, махнул два - переулочек, махнул три - и пол-​Красного в руинах. Может, конечно, оно всё не так работает, но я не знаю - как, потому - просто боюсь... кому-​то навредить случайно... - негромко закончила она, ковыряя кусочек корочки хлеба. Потом вздохнула и отправила её в рот.
- А про волков - не сегодня. Я эту тему на сегодня предлагаю закрыть, про любовь, в смысле. Мне нужно сперва как-​то... пережевать то, что от Вас услышала. Учитывая, что зыркать на Вас презрительным взглядом перестала, процесс, вероятно, пошёл, но... от завершения он далёк, так что лучше не трогать пока тему.

- Вы и в мешке из-​под картошки будете красивой, - парировал Арас. - Рядовой - не может. А миллькурион имперской разведки Арас Второй Лавр - может очень многое, госпожа Матильда. Впрочем, Вы правы. К гиридам службу. Уйду в отставку, и мы с Вами будем совершенно свободными, ничем не сдерживаемыми молодыми людьми, не питающими друг к другу никакого интереса, кроме исследовательского, и не связанными ни с кем никакими обязательствами. ...Госпожа Матильда, - разведчик, может быть, и хотел бы говорить серьёзнее, но солейская манера оставалась непреодолимой, - уверяю Вас, я мог бы наблюдать за Вами, за всеми Вашими действиями, мыслями, эмоциями и трепыханиями, не выходя из своего кабинета.
Арас прошёлся по Матильде неторопливым взглядом, и стало ясно, что платья на ней он будто бы и вовсе не видит.
- Так что я еду с Вами... не по этой причине. Я не буду с Вами целоваться, госпожа Матильда. Однако если Вы пожелаете - лук я как-​нибудь переживу.
Он усмехнулся и снова закинул в рот кубик сыра и глотнул коньяка.
- А по-​моему, лучше решать все возникающие вопросы сразу. Но я не настаиваю.

Матильда чуть укоризненно улыбнулась. Она начала вырабатывать своеобразный "иммунитет" к столь откровенным комплиментам. Они всё ещё были ей приятны, но она уже перестала краснеть и смущаться и пытаться что-​то кому-​то доказывать. Тем более, что ей ещё в самом начале сказали, что все женщины красивы, так что подобные заявления у себя в голове она перефразировала в "Вы и в мешке из под картошки будете женщиной", что, разумеется, было непреложным фактом, а факты не должны смущать и вызывать краску.
- Вы опять ловко обогнули чёткий и прямо поставленный вопрос, - вздохнула Матильда, - Хорошо... Тогда задам его по-​другому: зачем Вам это? Только не нужно говорить, что я Вам интересна. Вы только что сказали, что могли бы наблюдать за мной из своего кабинета, что заставляет меня зябко передёрнуть плечами, между прочим. Или Вы хотите создать у меня лояльное отношение к Империи?.. Так, уверяю Вас, я человек благодарный, а пока от места, где я появилась в этом мире, я получала только хорошее. Я и в магии-​то хочу разобраться, чтобы, как уже сказала, не навредить кому случайно и быть полезнее для людей. Мне, господин Арас, весьма важно быть полезной и нужной. А тут... тут я пока ощущаю себя щепкой в водовороте, которую из стороны в сторону болтает, как хочет.
Матильда с трудом выдержала откровенный взгляд на своём теле. Всё-​таки, к такому она была слишком уж непривычна... По позвоночнику пробежали мурашки, затем разбежавшись по всему телу и заставив соски под складками ткани мгновенно затвердеть. Она вспыхнула и слегка отодвинулась. Вот же! Так же хорошо всё было, так легко... после "Нет, не волнуете" ей стало куда проще общаться, а тут вот... Никогда такого не было, и вот опять!
Впрочем, она справилась с этим ощущением, к тому же, в ней поднялась лёгкая злость. И чего её уже второй раз сталкивает со столь самоуверенными красавчиками? Она что, ведёт себя как приз для этих скаковых жеребцов? Или эта особенность благородных мужчин? Конечно, возможно, по отношению к Ильдану она была не права, с ним она слишком мало времени провела и почти не говорила, но...
- Нуууу, воооотт, - протянула она, картинно нахмурив брови и надув губки, - Целоваться он со мной не бууудет! И зачем Вы мне тогда нужны?? Разговаривать с Вами, что ли?
Расхохотавшись, она занялась салом. Нарезанные кусочки уже покоились в её желудке, так что остался только кусок. Вот его Мотька и принялась нарезать, стараясь тоже делать это потоньше, хотя учитывая платье, которое она отчаянно пыталась не выпачкать, это было не очень удобно, и ломтики получались кривоватые, Впрочем, на вкус это не так чтобы влияло.
- Отказываться от Вас в качестве спутника - неимоверно глупо, так что это я делать не буду. Но я, право, не знаю, зачем Вам это... - она вздохнула.
Матильде было очень непривычно получать что-​то просто так. Комплимент ли, вещь ли... Там, в её мире, за всё приходилось платить. Это был непреложный принцип. Тут не так? Она всё не могла разобраться. Выясни она, что да, мол, разведка будет за ней присматривать, а Матильда в ответ сделает то-то и то-то, она бы успокоилась и спокойно это всё приняла или отказалась. А тут... она иногда себя ощущала, как в лавке у улыбчивого араба, мол, берите, всё берите, а потом как-​то порешаем. И улыбается... И сразу чувствуется какой-​то подвох...

Лавр легонько, самую малость повёл самым краешком брови над переносицей.
- Вы ведь сами попросили меня сопровождать Вас, - мягко напомнил солеец. - И почему Вы убеждены, что неинтересны мне? Вы полагаете, что можете быть интересны только как сексуальный объект? Отнюдь. Если бы Вы были юношей и попросили меня сопровождать Вас в Вашем путешествии, я бы так же с Вами поехал. А вот я Вам, выходит, нужен именно чтобы с Вами целоваться. А вовсе не вести интересные беседы у костра. Фи, госпожа Матильда, зачем же так легко раскрывать свои позиции?
Арас тоже расхохотался вслед за девушкой.
- А как же милый флирт? - всё ещё смеясь, напомнил он. - Как же игра до победы? Впрочем, Вы правы: отказываться от меня - глупо. Значит, этот пункт плана решён. Далее. Когда выезжаем и куда?

- Давайте рассуждать логически: что интересного может быть Вам во мне? Особенно, учитывая, что Вы можете за мной наблюдать. Да даже если б не могли! Про свой мир я бы могла бы Вам что-​то рассказать, но - я весьма мало, что помню. Про ваш - просто ничего не знаю. Так что единственное, чем я могла бы быть интересна, - своими реакциями на те или иные вещи. Вероятно, они и правда необычны, признаю... Но... быть таким вот наблюдаемым объектом, знаете, не очень-​то приятно. Чувствуешь себя объектом какого-​то эксперимента, - сформулировала свои ощущения, что у неё возникли еще при посещении кабинета. - Так что быть интересной как сексуальной объект мне было бы даже привычнее. Но - нет, так нет, - она пожала плечами, улыбаясь, - Да, я сама попросила Вас сопровождать, но опять же, разве уважаемый Арас Второй Лавр, всегда выполняет то, что у него просят?.. Особенно, если это означает неудобные ночёвки всего лишь с парой островитянок-​массажисток, - хмыкнула Матильда.
- И не пытайтесь меня убедить, что Вы не понимаете юмор, - отмахнулась она, - Всё Вы прекрасно понимаете. Иначе я просто сделаю таблички "Сарказм", "Шутка", "Ирония" и буду их Вам демонстрировать по необходимости. Будет глупо, но, похоже, иначе с Вами нельзя.
Она задумалась.
- Завтра мне нужно вернуть книгу в библиотеку... А ещё у меня было желание зайти в храм и попросить священника выяснить мою предрасположенность к тем или иным разделам магии. Думаю, Вам также нужно утрясти всё же какие-​то формальности? Я уж не говорю о том, что обеспечение нашего путешествия полностью ложиться на Ваши мужественные плечи. Так что, наверное, завтра - после обеда. Вас это устроит? А куда... Тут тоже всё просто - в Овражью. Я хочу узнать, что с Ли. К тому же... - она хмыкнула и потёрла живот там, где под платьем темнели буквы, - Надо чуть лучше рассмотреть мою... хм... Родину. А то я кроме Ли с Луппом, да женой старосты так там ни с кем и не познакомилась. И чем это место живёт - не узнала.
Решив не разбираться всё же досконально, почему явно не последний человек Имперского разведывательного легиона решил тратить своё время на неё, Матильда приняла это как факт и теперь просто планировала дальше.

- Зачем нам рассуждать логически? - заинтересовался Лавр. - Нет, я не желаю рассуждать логически. А таблички - это превосходно. Обязательно сделайте и показывайте мне при необходимости. Завтра после обеда в станицу Овражью, договорились.
В ложу опять заскочила озёрка и поставила перед Матильдой бокал и стеклянный кувшин с чем-​то прозрачным, в чём плавали кружочки апельсина, ягодки барбариса, ещё какие-​то дольки и листья... Пахло всё это мятой, прохладной карамелью, цитрусовыми и ещё чем-​то ягодно-​фруктовым.
- Арас Второй Лавр, госпожа Матильда, выполняет не то, что у него просят, а то, что он пожелает.
И миллькурион снова улыбнулся почти одними глазами.

- Гррр! - зарычала Матильда, и махнула рукой от бессилия, - То есть причину Вашего интереса Вы мне так и не назовёте?.. Специально, чтобы я мучилась и надумывала всякого?..
Она вздохнула пару раз, пытаясь то ли не рассердиться, то ли не рассмеяться, а то ли вовсе не расплакаться от бессилия. С этим... человеком невозможно было понять, как правильно реагировать.
- Похоже, таблички и Вам не помешают, - пробормотала она... - Мне кажется, Вам доставляет удовольствие немного надо мной подтрунивать... Может, это и ответ?
Она удивлённо подняла глаза на девушку, что принесла ей напиток. Потом с подозрением - на Араса.
- Разумеется, мысли мы не читаем... - вновь будто думала вслух, - Спасибо! - поблагодарила она одновременно и девушку, и разведчика.
- "Бойтесь своих желаний, они могут исполниться", - процитировала она и улыбнулась, - По-​моему, в этом месте эта фраза принимает ещё более глубокий смысл. Господин Арас! - Матильда наполнила свой бокал сама, - Расскажите мне вот что: девушка, что нас обслуживает, - озёрка, а меня приняли за полянку в магазине платья... Я так понимаю, это что-​то вроде разных народов? Не могли Вы мне рассказать, какие народы я могу встретить и их... скажем так, культурные особенности? Я была весьма.. ошарашенна, впервые увидев озерку. Надеюсь, мои вытаращенные глаза не обидели девушку. Хотелось бы чуть-​чуть лучше в этом разбираться.

- Расскажу, - кивнул Арас. - Завтра. После обеда. Кстати, где бы Вы хотели завтра пообедать? И, госпожа Матильда, расскажите мне вот что...

Довольно быстро девушка натолкнулась на стену. Перед ней, уходя в непроглядную тьму, возвышалась скала. Смутно белели в окружающей пурге забитые снегом трещины. Матильда находилась, видимо, в чём-​то вроде ущелья, вдоль которого сквозняками метались шквальные порывы. Холод - несмотря на бушующий в крови адреналин - уже начал проникать в конечности. И хотя девушке ещё не было холодно по-​настоящему, становилось ясно, что скоро этот момент настанет.

Как же холодно... От платья остались жалкие лохмотья, а тут... тут бы ей пригодилась длинная тяжёлая шуба, валенки и смешная меховая шапка с ушами... Пальцы уже начали неметь, но Матильда продолжала прижимать к груди голову Ли. Наверное, это было что-​то очень жуткое, если смотреть со стороны - девушка в обрывках одежды, бредущая под ледяным ветром с отрубленной головой в руках. Впрочем, меньше всего сейчас её волновало то, как она выглядит со стороны.
Отчаяние начало подбираться вместе с холодом, как-​то от рук-​ног к сердцу. Неужели она тут так и замёрзнет?.. Нет! Должен был какой-​то выход! Она будет идти, пока может...
Хотя больше всего хотелось упасть, сжаться в клубочек и изойти рыданиями, а потом... тихо уснуть, замёрзнув. Но желание жить пока ещё гнало её вперед.
Она, выбрав сторону наобум, пошла вдоль стены.
"Мы обязательно выберемся, Ли... Я точно знаю... Сейчас найдём какое-​то укрытие, может, пещеру... Может, тут есть какой-​то схрон охотников? И там будут дрова для костра?.. Да! Точно! Что-​то такое обязательно есть. Найдём, я согреюсь немного и подумаю, что делать дальше. И мы что-​то придумаем. Выберемся, да! Как же холодно..."
Говорить вслух она не могла, было слишком холодно, так что говорила мысленно. Как тогда, когда она позвала его в номере. Она не верила, что он её не слышит. Не верила, что он умер. Не верила, что это происходит взаправду. Но шла, мерно, с усилием переставляя ноги.

Вдруг рядом с девушкой, шагах в трёх впереди, возникла из ниоткуда какая-​то сложная конструкция. Конструкция эта оказалась сидящим в роскошном плетёном кресле человеком в чёрной военной форме, в чёрном доспехе с белыми знаками "XVI Артём" и гербом в виде бараньей головы, тараном сокрушающей скалу, на груди. Тускло поблёскивал крохотными колечками-​чешуйками широкий серебряный пояс. За спиной бился на сумасшедшем ветру чёрный военный плащ с кроваво-​красным подбоем.
- Это не глупо, - голос зазвучал в голове у Матильды. Разговаривать вслух при такой метели было бы неудобно, к тому же Артём ещё и пил коньяк, что тоже мешало бы разговору.
- Бросать тебя тут - совсем не глупо. Бразильская система, знаешь ли. Как ещё заставить тебя перестать цеплять за рукава местных и начать заботиться о себе самостоятельно. Как заставить тебя искать не снаружи: пещеру, костёр, помощь, да плевать что, а у себя в голове? Только оставив наедине с собой и под угрозой смерти. Ты же хотела учиться, так учись! Поздравляю, ты ученица Венгарда и это твой первый урок, выживи! И ещё раз поздравляю - теперь у тебя есть цель: воскреси Ли. Местные тебе в этом не помогут, они не могут воскресить бога. Тем более бога, убитого Венгардом. А вот ты можешь научиться, только сама. Рассказать как - может только сам Венгард Олень, но ты же понимаешь, - Артём широко улыбнулся, слегка разводя руками.
- Короче, перестань ныть и надеяться на помощь. Помощи не будет. Хотя - вот, на, пригодится, - в вытянутой руке Артёма появилась скомканная авоська, которую он швырнул в Матильду, чтобы той удобнее было нести голову Ли. - Да и вообще если подумать, то я уже тебе помог.

Матильда воззрилась на появившуюся перед ней картину с надеждой. Впрочем, после пары слов этого, почему-​то слегка знакомого ей человека "на троне", надежда иссякла, её вымело ледяным ветром.
Видимо, Венгард решил поиздеваться над ней перед смертью. Чем же она так ему насолила? Тем, что посмела пожелать защитить Ли от него?.. Великий Венгард настолько мелочен, что готов убить её, слабую девушку, просто, чтобы самоутвердиться?.. Это было так глупо и нелепо, что Матильда даже заулыбалась обмерзшими, полопавшимися до крови на морозе губами.
Она поймала брошенную авоську, тупо посмотрела на неё.
"В моей голове?.. - мысли были вялые, замёрзшие, как и всё тело, - Так холодно... Тут тоже холодно... В моей голове. А ещё в моих руках - голова... Ты её имеешь в виду? Но она не моя... она - Ли. А он - не мой. Хотя Венгард сказал, что мой. Может, это моя голова?.. Ли мёртв. Холодно... Я умру, да?.. Так холодно. Ты помог?.. Чем?.. Всё ещё холодно же... Почему так холодно?.. Только что было тепло... Пришёл посмотреть, как я замерзну?.. Тебе это... нравится?.. Чудовище... Почему ты не поможешь?.. Мне так холодно..."
Матильда попыталась шагнуть вперед, коснуться этого "трона", чтобы понять, настоящий он или нет, но оступилась и упала. Она обняла себя руками. На сознание мягко наваливалась какая-​то мягкая лапа, обещая покой. Девушка уже даже не дрожала, в её теле не было на это сил. Даже мысли были вялыми, обрывистыми.

Артём тяжело вздохнул:
- Какой к чёрту "трон", обычное кресло, на. - Рядом с Матильдой появилось такое же кресло. Какое-​то время, точнее, мгновение Артём колебался: ему казалось, что он уже сказал достаточно, а может быть даже больше, чем нужно, вон Венгард ведь точно полагает, что и сам сказал достаточно.
- Если бы он хотел тебя убить, он бы тебя убил. Ему надо как раз, чтобы ты ЖИЛА! Прекрати паясничать, ты не на сцене, нет никакой слабой девушки, нет никакого всесильного Венгарда, мы равны, и ты ничуть не слабее, чем он. Перестань думать о своём теле, оно вторично по отношению к твоему разуму и воле. Думай о том, что тебе надо сделать. Проклятье, я думал будет проще. Всё же мы, иномирцы, страшно тупые по местным меркам, да ещё и тугодумы, - Артём отхлебнул коньяка, наблюдая за Матильдой с заметным разочарованием.
- Да, я помог. По крайней мере, я так считаю. Я же объяснил, зачем ты тут и в чём заключается твой урок. Я не согрею тебя. Не потому, что мне нравится смотреть, как ты умираешь, а потому, что ты должна сделать это сама. Ты должна разобраться со своей проблемой сама. Потому что это ты тут можешь всем помочь, а не тебе должны помогать. Потому, что от тебя беспомощной нет никакой пользы. Сейчас ты обуза для этого мира, и - более того - ты опасная обуза. Ты или перестанешь быть таковой, или просто перестанешь быть. Впрочем, даже это не будет концом. Скорее всего, ты просто вернёшься домой, но для Лиэна ты перестанешь существовать. Перестань сдыхать и делай хоть что-​то, чёрт побери!

Solmira решила, что её персонажа делают "картонным", заставляя действовать "по таким безальтернативным рельсам, каких она ещё нигде не встречала", и покинула игру.

Матильда ничего не стала предпринимать и замёрзла насмерть.
Ли двенадцать лет был выключен из лиэнской действительности.
У причастных имперцев добавилось данных по иномирцам.

9 ноября

- Ты? Меня?.. - переспросил поражённо. Что бы не происходило вокруг, до конца поверить в случившееся не получалось. А теперь, когда все точки над "и" расставлены, появилось смутное ощущение, что всё это сон. Все, вплоть до попадания в другой мир. И сейчас злосчастный будильник прозвенит, знаменуя начало ещё одного цикла, от заката до рассвета.
Кроме этого, покоя не давало другое.
- Нет - это всё ещё буду я. Ведь я был таким всего лишь несколько минут назад. Готовый хладнокровно заколоть ножом, даже тебя, из-за подозрений и непонимания. Ты понимаешь? Убить! - последнее слово прозвучало хрипло. - А сейчас не смогу. Даже если узнаю, что всё случившееся - ложь. Понимаешь, почему я считал тебя менталистом?.. Знаешь. У Венгарда просто не было того, кого он мог любить. Может, всё могло сложиться иначе.
Пару мгновений подумав, решился:
- Теперь, я хочу остаться. И... сделаю тебе больно первым. Мне всё равно придется покинуть Ледянику. Наверное, довольно скоро. А по поводу незнания... Отныне, я отвечу на любой твой вопрос. Честно и без утайки. Если не потерял о нём память. А теперь... Можно, я послушаю твоё сердце?

"Да, тебя! - хотела ответить Айлеро. - Ведь ты же любишь меня... хотя ничего про меня не знаешь. И я люблю тебя!"
Но она только тихонько усмехнулась в ответ, совсем по-​прежнему, почти так же, как когда говорила ему, что её камином не удастся отопить всю станицу. И ещё сильнее прижала к себе его голову.
- Ты хотел меня зарезать... - прошептала она, словно если бы не проговорила вслух - эта мысль не могла бы уложиться окончательно в её сознании. - Священники всегда к этому готовы... мало ли кто может прийти. Храм для всех открыт. Знаешь сколько сожжённых станиц начиналось с убитых священников...
Айлеро всё сильнее прижималась к Даниилу. Ей всё равно почему-​то казалось, что он в любую секунду куда-​нибудь исчезнет, и хотелось надышаться им и натрогаться... вдоволь? Нет. Она была убеждена, что вдоволь этого никогда не будет. Ничего сейчас не осталось в ней от сдержанных, хладнокровных солейцев. Горячая восходянская кровь шумела, стуча набатом в горле и затылке, застилая пеленой всё вокруг, кроме его глаз.
Он считал её менталистом, для него - едва ли не первым врагом, насколько она успела составить для себя впечатление от его восприятия самой обычной для всего Лиэна профессии. Но ведь он же не причинил ей никакого вреда! Удержался... А может быть...
Священница сильно вздрогнула и ещё сильнее прижалась к Даниилу, хотя это казалось уже невозможным. А вдруг он просто решил, что она будет ему полезна в виде возлюбленной, а не в виде противника? А что если он это всё делает, только чтобы... стоп-​стоп-стоп! Это ведь она первая его спросила, любит ли он её. Она. Первая. Не он подтолкнул её к этому, а совсем наоборот.
- Ты пойми, если бы я была менталистом, тебе бы и в голову не пришло сомневаться во мне... То есть... я бы сама и определяла, что приходит тебе в голову, а что нет. Этим и опасно... Даниил... Этим и страшно остаться без маг-​защиты. Для тебя - всё будет по-​прежнему, не будет никакого... м-м... сигнала, что ли... Ты будешь делать то, что и собирался, жить обычной жизнью... - а на самом деле уже давно где-​нибудь лежишь в лаборатории, и всё, что видишь, - просто ментальная иллюзия.
Когда прозвучали последние слова, Айлеро отстранилась от Даниила и, по своему обыкновению держа его за плечи, снова заглянула ему в глаза, укоризненно улыбнувшись.
- Конечно, покинешь! - воскликнула она, чуть ли не со смехом. - Что тебе делать в древлянской станице! Тебе нужно учиться... путешествовать... разбираться, как тут всё устроено... Я никогда-​никогда не буду тебя удерживать. Наоборот: позовёшь - и я приду... выкрою тут пару часов - и примчусь. ...Слушай.
Она кивнула и дёрнула шнуровку на лифе, потому что эта льняно-​кружевная тряпка между ними была ужасно неуместной.
- А мне твоё - можно?

"- Готовы?.."
То спокойствие, та нота обречённости, с которой она говорила о готовности к смерти, наполнили грудь тяжестью. И снова все намерения, все сказанные слова зашатались в уме - как, после этого, я могу уйти? Что будет, когда, по возвращении, вместо станицы найду лишь тлеющие угли, досыта напитанные кровью? И понял - ещё недавно, он сам говорил о том же, принося точно те же мучения. А что, если я сам не вернусь? Затеряюсь на просторах мира? А она будет ждать, искать, надеяться?.. Ведь отныне, каждый из двух живёт и для другого.
Лязгнув, на шее замкнулся замок. Венгард был мудр.
- Прошу, не говори о смерти... Так... Легко. И прости меня, за... За слова прости. За мысли. Благословлены будьте, сомнения, - горячо шептал в ответ, скривившись. Впервые благодарил то, что в себе всей душей ненавидел. - Клянусь, я не хотел. Но боялся, что придется. Боялся...
А смог бы я, чтобы доказать это, согласиться на работу менталиста?.. Смог бы сейчас, без раздумий, доверить все сокровенное, что есть в голове? Без возможности солгать и скрыться? Ч-​чёрт... Руки, капканом, оплели её талию, словно крича - не отпущу. Не отпущу ту, что делает ещё слабее, хотя казалось, что дальше некуда. Сейчас, чтобы сделать из него пресмыкающийся полу-​труп, достаточно просто навредить Айлеро.
Безумно мудр.
Всё сильнее и горячее чувствуя прикосновения её тела, с трудом разгонял страсть, проникающую во все пустоты между мыслями и, словно цемент, скрепляющую их в обездвиженный монолит. Рассуждения о ментализме слегка их оживили. Да. Сейчас, это, пожалуй, первостепенная задача - защитить свой собственный разум. Но не при помощи местных военных. В голове всплыли знания - нельзя победить при помощи заёмной силы. Можно лишь стать зависимым от неё. Необходимо обрести свой способ, полностью подконтрольный. Но как?..
- Ещё десять минут назад - нечего, - утонув в её добром взгляде и улыбке, отозвался. - А теперь... Сложно. Ты... Неописуемо сложно, - улыбнувшись в ответ.

12 ноября

- Я всегда считал это критерием... Взрослости, что ли. Знание в этой области, влияния действий на жизнь, обрести сложно, мотивацию начать - ещё сложнее. Ничего. Я верю в живительную силу шишек. - Взяв бутылку, первым делом понюхал. Раньше, вместо того, чтобы пить, всегда определял примерный вкус по запаху. А тут меня прямо спаивают... Да и отказываться особо не хочется. Но. Поставил на песок, слегка оттягивая момент. Глупо хихикнул. Откуда такой мандраж? Оттуда. Вчера, считай, впервые попробовал вино. А сегодня...
Ещё раз поглядел на руку с мечом. О, орнамент? А почему я не видел его раньше? Тыкнул пальцем - жидкий. И его становится больше. Удивлённо проверил, как там палец-​доброволец. Сипло вдохнул, разглядывая порез двумя блюдцами. Что за?.. Это я всё это время сидел и... Это самое? Истекал? И... Что-​то другое с мечом. Он не совсем правильный. С ним что-​то не так! Или наоборот? Всё так, как нужно? Дефектов же нет - откуда я так много знаю? На мне же ошейник! Или Ган-​Кор прикалывается и на самом деле он вполне способен на ошейник плевать? Первая мысль - откинуть оружие, словно ползущего по руке таракана. Вторая мысль - обалдеть. Шедевр. Или со мной уже и предметы говорят? Прогресс.
- Это у тебя меч обезболивает, или... - мельком стрельнув на единорога. Или я совсем того. "Есть мнение, что этого делать точно не нужно. Но оно не моё. Давай." Нет. Для начала... Запрокинул шею и продел клинок между кожей и ошейником. После чего, упершись в рукоять одной рукой и удерживая второй, оттянул максимально сильно, так, чтобы цепь впилась в мясо сзади. Ган-​Кору, безусловно, верил. Но лучше попробовать, чтобы точно удостовериться, чем спрашивать себя потом без возможности проверить. Любопытство!

Ган-​Кор весело рассмеялся в ответ на критерий взрослости, но ничего не стал говорить по этому поводу.
- Нет, не обезболивает. Просто он очень острый, вот ты и не заметил. Ты ведь понимаешь, да, что пока ты в ошейнике - я тебя магически залатать не смогу? - уточнил адафэрни на всякий случай во время манипуляций Даниила с мечом, шеей и блокатором. Металлический шнурок натянулся, врезаясь в кожу под затылком, но и не думал разрезаться. Ощущение возле горла прохладной отточенной стали, которая режет так, что этого не замечаешь, если специально не смотришь, наполняло сосуды адреналином.
...Ган-​Кор деланно-​сокрушённо покачал головой, иронично ухмыляясь. Водку он пил как воду. Хотя Даниил, понюхав её, убедился, что в бутылках действительно крепкий раствор спирта в воде, немного настоенный на ещё чём-​то лесно-​хвойно-орехово-виноградном.

Шикнул, сморщившись и прикрыв глаза. Больно, блин! Но, с другой стороны... Как же хорошо! Возвращение тактильных ощущений и их работоспособность успокоили - слишком уж часто они подводили в последнее время. А желания их лишаться не было никакого. Крайне полезная штука. Вид крови, заливающей ладонь и запястье, ввёл в подобие транса и одновременно отрезвил.
- Я дебил, - не отрывая взгляда, несколько буднично сообщил компании... И откровенно заржал, уже ни от кого не скрываясь. Между хохотом, периодически переходящим в всхлипы, добавил, - прости меня, идиота! - утирая выступившие на глаза слезы.
- Ган-​Кор, у тебя... у тебя тряпка для клинка есть? Бумага? Или как вы тут за ними ухаживаете? Позволишь? А то я проштрафился, хочу хоть немного загладить, - полным энтузиазма голосом. С сомнением подумал... Глянул на непочатую бутылку. Может, полить? Порез не должен быть особенно глубоким. - Я вот думаю... Стоит ли перевести немного ценного продукта на рану? - это уже неуверенно. Страшила мысль впервые обеззараживать алкоголем. Раньше, как-​то, удавалось обходиться более цивильными методами.

- Я знаю, - со смехом отозвался Ган-​Кор в ответ на "признание" Даниила. - Просто убери его на место, - проговорил он, отсмеявшись и всё ещё икая от смеха. - Магия тут ни при чём. Ты ж со мной - общаешься... Вот и ему прикажи мысленно. А "ценный продукт" пусть попадает в кровищу естественным путём, - адафэрни помотал головой, всё ещё не отойдя окончательно от смеха. - А то это уже не просто дебилизм, а какой-​то чересчур расточительный дебилизм.

Слегка расстроился. Просто убери его на место... Было в что-​то сакральное в уходе за клинком. И, если от этого смогли избавиться, то... грустно. "Впрочем, практично." Собрался было протянуть меч обратно хозяину... Но дальнейшая фраза поставила в тупик. Сильно. Замер в неестественной позе. В смысле? Какая параллель между единорогом и мечом? А, ну да... Почему я должен и ему приказывать мысленно? Почему, вообще это должен делать я? Что он несёт?
- А... Э... Л-​ладно, правда я опять ни хрена не понял.
Последний раз провел по плоскости, наслаждаясь геометрией "живого", во всех смыслах оружия. "Кстати. За лапанье лезвия ты ещё отхватишь. Хорошо, что тут, по видимому, со ржавчиной все разрулили! Будь я Ган-​Кором, нос бы защёлкал до лепешки!" Шмыгнул. Ладно, друг. Приятно было познакомиться. Пора тебе возвращаться на место, где бы оно ни было.
- А теперь - поясни, почему я? Почему магия ни при чём? И как ты читаешь мои мысли, не используя ментализма? - закапывая в толстовку порезанную руку, чтобы лишний раз не мозолила глаза. Впрочем, последний вопрос скорее был шуткой. Взяв бутылку с песка, с гигантским опасением, ёжась и отражая весь внутренний конфликт на лице... Сделал глоток.

Едва Даниил подумал о том, что мечу пора на место, как клинок исчез, оставив лишь короткий взбрызг кровавой пыли, окропившей песок.
Адафэрни усмехнулся.
- Я твоих мыслей не читаю, я ж говорил. Если ты про прежнюю информацию, то я в Лисиной Норе смотрел сводку по тебе и по остальным иномирцам.
Во рту от водки стало как-​то одновременно и жарко, и холодно. Даниил и не ощутил никакого вкуса - только инородный комок этого жаро-​холода прокатился по пищеводу, оставляя отвратительное ощущение, от которого срочно хотелось избавиться, как от песка в глазах.
Впрочем, Ган-​Кор, видимо, был к этому готов и немедленно сунул парню в руку скомканный ломтик поджаренного на костре бекона.
Вот закуска пошла после водки на ура. Мало того, что она избавила от противного ощущения инородного тела во рту и пищеводе, так ещё и вкус мяса показался Даниилу каким-​то настолько неземным, райским, блаженным, что парень каким-​то уголком своего сознания успел удивиться, как же так он до этого момента всю жизнь ел мясо - и не подозревал, что оно способно доставлять такое блаженство.

- Спасибо, - хрипло выдохнул, сморщившись, то ли от удовольствия, то ли от воспоминания об исчезнувшем ощущении, за бекон. - Кажется, я понял, зачем это пьётся. Чтобы закусывать!
- Получается, что магия... Сила? - которая как-​бы топливо... А, вы всё одно меня не поймёте, я сейчас мыслю Земными критериями. И аналогиями. И вообще не очень. Мыслю. А это не странно? Что меч даёт отправить себя домой не только непосредственно Ган-​Кору? Или у него есть система свой-​чужой? А, он же умный... Всё равно странно. И где находится "его место"?
Подумав, снова взял бутыль. Что-​то в этом есть... Наверное. "Алкаш." У всех свои недостатки. "Так зачем набирать лишние? Своих не хватает?" "О, Второе пришествие. Кстати, я согласен с вон тем. Напьёшься - можешь сделать что-​нибудь, о чём ещё больше будешь жалеть."
- Да я не про то, - в ответ на последнюю фразу. - Просто у тебя слишком часто выходит, по всей видимости, случайно... Зацепить за мясо мою паранойю! Забудь. И что там разведка обо мне пишет? Если после прочтения тебе всё ещё хочется со мной пить, я тебя точно не понимаю, - последнее, пусть и прозвучало задорно, казалось несколько наигранным. На этом фоне, с бьющимся в голове "а, похрен!" присосался к бутыли, желая нагло воспользоваться ситуацией - раз уж начал, можно и нажраться в хлам. По идее, литра должно хватить. И любись оно всё пегасами...

- Не без этого, - согласился Ган-​Кор с гипотезой про закусывание. - Хотя есть варианты. Кого-​то просто не прёт без водки, а кайфа хочется. Пойму, - уверенно отозвался адафэрни, - я много изучал иномирцев. И у меня вся информация из мозга нескольких десятков иномирцев. Вся, Даниил. Я могу тебе пересказать любой фильм, который ты смотрел, любую книгу... Всё, что есть у тебя в мозге, о чём ты сам давно забыл, всё это есть в Лисиной Норе. А у меня - есть доступ к данным Имперской разведки. Легальный.
Единорог сделал ещё несколько крупных глотков.
- Магия - это система закономерностей. Маг управляет ими, формируя те связи, которые ему нужны, разрушая те, которые не нужны. Быть магом - значит иметь возможность влиять на эти связи. Вот и всё.
Он потянулся вперёд и легонько стукнул донышком своей бутылки по бутылке Даниила. Стало ясно, что ему довелось прожить без магии очень долго, и что он понимает, каково это - быть магом не из-за врождённой способности, а вследствие приобретения уже в очень сознательном возрасте.
- Я не пьянею. Так что могу пить с кем угодно, - саркастически усмехнулся Ган-​Кор. - В виде слабенькой компенсации за невозможность кайфовать. Но ты... - он глотнул ещё и отрицательно махнул рукой и мотнул головой. - Ты хотел перебить аниму в Ледянике. Ты пытался спасти священницу Айлеро. Ты пытался спасти декуриона Дениса. Если нападут на меня или на них, - Ган-​Кор указал на уснувших вповалку у костра ребятишек, - ты за нас впряжёшься. Так что - да, мне хочется с тобой пить. Можешь воспринимать это как факт твоей биографии.
Он снова усмехнулся. Легко и весело.
Даниил чувствовал, как под действием крепкого алкоголя отступали внутренние барьеры. Становилось непонятно, зачем думать о чём-​то молча. Точнее, становилось странно, зачем раньше он думал о чём-​то молча, когда можно же всё говорить. Но парень понимал, что это беспечное отношение к произнесённым словам - не что иное как результат срываемого водкой с привязи мозга. Хотя факт этой привязи тоже казался уже каким-​то глупым и никчёмным.

"Бли-​и-ин... Он поплыл. Пациент? Жалобы, предложения, завещание?"
Та категоричность, с которой он говорил, начала откровенно бесить. А известие о том, что вся подкорка уже давно пылится в чьих-​то архивах... Кровь стремительно прильнула к лицу, тут же ухнув обратно, сделав его абсолютно белым.
- Ах... Об.. Аг... - с десяток секунд не мог подобрать ни слова. А набор эпитетов, спонтанно возникший в голове, озвучивать не хотелось. - Да вы совсем е!.. Да пошли вы в... - "Тихо. Они не сделали тебе ничего плохого. Вообще! Ты видел от этих людей... И остальных лишь помощь. В чем твоя проблема? Они просто хотят честности и открытости в ответ." "Ага. А ошейник, значит, чисто по-​приколу висит, аксессуаром? Между прочим, один раз он оказался крайне не в кассу... Ну, и причиной попытки к суициду." "Да он тут себя по любому поводу грохнуть пытается! Это уже давно не показатель!" "Но большинство-​то - не специально! А там..."
- Да заткнитесь вы, к едрене фене! - прошипел, стараясь зачерпнуть немного свежего воздуха и справиться с мерзопакостным ощущением от алкоголя. Продолжил, прямо смотря на Ган-​Кора безумными глазами, - ты... Ты знаешь всё. И дал мне меч. Дважды. Совсем больной?! Ты... Я... Пегасы оказались в Ледянике - по моей вине! Айлеро чуть не умерла, увидела, как разрушают её дом и... - выдохнул, ощущая почти физическую боль от воспоминаний, - по моей вине! Даже Денис, ***, скорее всего оказался в той заднице по моей вине! А я что-​то там хотел и попытался? Грёбаная чушь. Все те средства, что у меня оказывались, были употреблены в создание проблем, а не их решение! Факт биографии? Да похрен биографии, что у меня там было в голове. Ей важно, как мои действия повлияли на мир вокруг. И повлияли они исключительно хреново! А знаешь, что самое смешное? Если сейчас снимешь с меня ошейник - я создам ещё больше проблем. Только теперь осознанно и с прямым желанием их создать, после таких, м-​мать, откровений!
Немного переведя дух и глотнув, продолжил:
- С чего ты вообще взял, что я за вас впрягусь?! Буду сидеть и пить, глядя, как вас всех превращают в кровавый фарш, понял?! - опустил взгляд в песок. - Как вообще ты можешь судить о том, как поступлю, если я сам не знаю? Да даже если бы и знал... А что я могу? Что изменит мое решение? Да ни-​хре-на. Как там, в Ледянике. А знаешь, что? Мне плевать. Абсолютно плевать. Вы мне все - никто. Вот и всё.
"Да ты совсем тормоз. Он тебе показал три ситуации, когда выпала решка. И ты реально считаешь, что всё ещё тупо подбрасываешь монетку, и что вот-​вот выпадет орёл?" "С другой стороны, желание проткнуть вашу любимую священницу тоже есть у него в голове... Ну и устроить мозгокашу... Закономерный вопрос - есть мнение, что мы объект манипуляции. Не, ну вы конечно как хотите..."

- Когда-​то... - размеренно, почти нараспев заговорил единорог, повернув лицо к реке, - я сцепился с Венгардом Оленем. И не убил его, хотя, наверное, мог бы. Просто по-​другому расставил приоритеты. Потом Венгард Олень стал невменяемо крут и свалил из Лиэна. В другой мир. Результатом этого выпадения Оленя в другой мир стало появление в Лиэне тебя и других иномирцев. Дальше - по тексту.
Ган-​Кор показательным жестом протянул руку ладонью вверх в сторону Даниила.
- Ты стал причиной того, что накрылась Ледяника, пострадала Айлеро и Дениса закинуло в СевТылЦентр десятого июля десять тысяч пятидесятого года. Ты уже понял, да? - улыбнулся адафэрни. - Если бы я тогда грохнул Венгарда, тебя бы здесь не было. Так что я с тем же правом, что и ты, могу заявить, что пегасы оказались в Ледянике по моей вине, Айлеро чуть не умерла - по моей вине, и так далее.
Единорог откупорил себе вторую бутылку.
- Даже с бóльшим правом. Потому что ты влетел - по незнанию. А я - знал, что такое Венгард Олень, когда не стал пытаться его убить.
Ган-​Кор выпил ещё.
- Я там, - он мотнул головой в сторону луговины, - стоял перед тобой безоружный. А у тебя меч был в руках, - напомнил адафэрни. - Я могу судить о том, как ты поступишь, - на основании того, как ты уже поступал. Если я видел, как четыре дня подряд встаёт солнышко, то у меня есть все основания предполагать, что на пятый день оно опять встанет.
Единорог поднялся, обошёл костёр и детвору, и рядом со своим собутыльником установил пустую бутылку из-​под водки в сыром песке. А потом аккуратно погрузил в её горлышко металлический шнурок - антимагический ошейник Даниила. В руках его снова появился знакомый клинок, который Ган-​Кор бережно положил на песок возле бутылки. Проделав всё это, адафэрни выпрямился, вернулся обратно на своё место и снова взял початую водку.

- Худшее, что я сделал - точно не по незнанию. А по безграничному идиотству, - невольно дотрагиваясь до кармана с письмом.
Это ещё что за фокусы? У него в закромах ещё один ошейник? А зачем? Стоп... Бутылка выпала из руки, щедро окропляя содержимым окружение. Дёргано ощупал шею в поисках цепочки. Судорожно выдохнул, не найдя её там. Руки затряслись, дыхание участилось, в мозг ударил панический страх. Главное - ничего не желать! Не сосредотачиваться! Если... Если оно опять повторится... Я не хочу снова ставить кого-​нибудь под удар!
- З-за что?! - жалобно, чуть не плача, прохрипел из-​под рук, прикрывших рот, неотрывно пялясь на единорога. Голова, тяжёлая от алкоголя и недосыпа, ответила гулким звоном, совершенно не желая придумывать, что делать. Метнул взгляд на сосуд, в котором исчез ошейник. Меч?.. Меч! Можно же просто снести верх и надеть блокатор обратно! Судорожно дернулся к оружию, на колени; заелозил по песку пальцами, умудрившись не попасть ладонью на рукоять с первого раза. Наконец, уверенно нащупав её, с улыбкой облегчения схватился за горлышко, чтобы поставить его поудобнее и...
Встал на ноги, после чего, хорошенько размахнувшись, швырнул бутыль в сторону реки. От греха подальше.
ЗАЧЕМ?! "Согласен, неловко вышло. Стекло - не семечки, не сгниёт..." Зачем ты его выкинул?! "Ведь тут экология! А она в море уплывает... Ай-​яй-яй, рыбок жалко..." Нас всех найдут пегасы! Их убьют! Детей! "Вот так и начинается техногенный апокалипсис. С одной брошенной бутылки и артефактного куска гов... Впрочем, мы приобщились к великому, заложили первый, так сказать, кирпичик. Гордись! И успокойся, ты невменяем."
- Это было отвратительно, - хмуро констатировал, вглядываясь в заканчивающийся полет стеклотары, мягко поблескивающей в свете лун. Фраза прозвучала, будто сказанная самому себе. - Хорошо пошла, во всех смыслах... Приятно познакомиться - Паранойя! - безрадостно сообщил, обходя костер по дуге, заведя меч чуть назад, лезвием остриём вперёд, и расфокусированным взглядом неотрывно следя за движениями Ган-​Кора.

- Да ни "за что", - усмехнулся Ган-​Кор в ответ на вопрос Даниила. - Взрослеть пора.
Он не смотрел на парня - да это было и понятно: адафэрни был слеп и на физическое зрение не ориентировался.
Посасывая водку, Ган-​Кор слышал, как иномирец взял меч. Слышал, как парень зашвырнул в воду бутылку с антимагическим ошейником. Слышал, как он обходит костёр.

Ч-что? Что ты делаешь? "Показываю, чего стоит это мнимое "доверие". Он - не человек. К тому, маг. Ему не нужно оружие, чтобы свернуть тебя в бараний рог за сотую секунды - ускорением, например." Прошу... Не надо! "А весь этот фарс с мечом - лишь способ развлечься и слегка пощекотать себе нервы. Или... Или ещё что-​то! Он же с разведки..." Не трогай Ган-​Кора, пожалуйста! "Я и не смогу. Он не настолько дурак, чтобы я смог его тронуть и, тем уж более, убить. Ну, давай! Покажи настоящего себя!"
Оказавшись на необходимом расстоянии, нанёс колющий выпад двумя руками, в район торса, не став ничего придумывать.

Меч вошёл в тело, словно в масло. Чувствовалось, как он проходит через какие-​то более жёсткие куски - может, через рёбра или ещё что-​нибудь - что там у единорогов. Но это было всё равно как через масло; просто где-​то растаявшее масло, а где-​то ещё подмороженное. Бутылка выпала из руки адафэрни, которой он недавно пожимал руку Даниила, а сам он рухнул по другую сторону бревна, на котором сидел. Меч исчез. Тело Ган-​Кора пронизала короткая, почти мгновенная судорога, и единорога не стало. Чёрная в свете трёх лун кровь ещё пару секунд, пузырясь, толчками выбивалась из раны под грудиной, потом засочилась тонким потоком на песок под трупом, а затем унялась.

Девочка повернулась к Даниилу и окинула его оценивающим взглядом.
- Ты дурак, - спокойно и просто констатировала она тоном, не признающим возражений, и опять в своей неподражаемой солейской манере - когда и не поймёшь толком, шутит говорящий или абсолютно серьёзен.
Легко поднялась на ноги и, не оглядываясь, направилась обратно вверх по лестнице.

От удивления, слегка дёрнулся. Уж больно неожиданно этот переход произошёл. Когда она поднялась, вздохнул.
- Наверное, - пробормотал под нос. Затем, добавил громче, ей в спину, - прости. Я не хотел.
Поднялся и сам. Небольшая передышка гудящим ногам - достаточно, чтобы продолжить путь. "Мир этому дому", - попрощался через плечо. И, открыв дверь, вышел на улицу. Интересно, сколько ещё идти до того самого города? Не проверишь - не узнаешь. Ободрённый этой мыслью, двинулся в ту сторону, в которой предположительно находился тот самый город.

Не успел парень миновать кучку домиков, обозначенных "Вишнёвые Сады", как надобность в предположениях отпала. На углу последнего невысоко-​заборчикового периметра высился указательный столб, на котором имелось несколько белых дощечек-​"стрелок" с прорезанными в них насквозь названиями:

Западноречье (в той стороне, куда направлялся юноша)

Вишнёвые Сады (у парня за спиной)

Жаворонок (в сторону каменного мостика и соответствующей таверны)

Развилье (по левую руку, к юго-​востоку)

Речная Застава (ещё левее, то есть восточнее)

Мощёная серым, гладким гранитом дорога полого поднималась вверх по холму.
Поднявшись на гребень, Даниил увидел простёршуюся перед его взором бескрайнюю степь, словно рассечённую прямым, как стрела, серо-​гранитным трактом, от которого в нескольких местах в разные стороны отбегали небольшие дорожки, теряющиеся в густом степном разнотравье, волнующемся под лёгким западным ветерком словно морские волны. Горизонт терялся в хмарной дымке поднимающихся с лугов испарений. Стало заметно теплее, чем было ночью. На востоке, пока невидимое за туманной марью, восходило солнце.

Остались для меня неизвестны; ArcaneCrow просто перестал писать и, кажется, вообще исчез с dungeonmaster.ru.

Даниил осуждён Дарлиэном за убийство подмастерья Ган-Кора и согласно приговору - превращён в безопасную форму и передан в Лингу. Первый иномирец, попавший к лингуссцам.

У священницы Айлеро родилась дочь-полуиномирка.
Впоследствии она организует юношеский кружок полуиномирцев, основой которого будет тезис об опасности всего иномирского для Лиэна и о борьбе с этой опасностью путём суицида, который каждый полуиномирец должен совершить, чтобы спасти мир от самого себя. Дайлеро первая и подаст пример такого спасения. Следом за ней попытку суицида предпримет Эрр Ворон.

Айлеро, согласно обнародованной версии, попытается стрелять в иномирку Аврору, за что будет арестована Имперской разведкой и приговорена к казни согласно приказу императора Фераннира Медведя о защите иномирцев.