Внутри Роуф выглядит чуть интересней чем снаружи, но ненамного. Прежде всего стоит отметить то, что он обладает весьма развитым живым умом, который вдобавок не застаивается на месте. Может он и далеко не самый лучший математик, или физик, и вообще у него не самый подавляющий чистый интеллект, зато он очень сообразителен, и умеет правильно использовать то что у него есть. Он совсем не разбирается в технических штучках, взамен же отлично разбирается в людях, в самых разнообразных необычных ситуациях, да и вообще его интересы довольно необычны. Годы уже не те, поэтому он теряет интерес к познаванию новых вещей, и вообще не любит учиться чему-то принципиально новому. Это трудно воспринимается им, а потому приходится использовать гипнообучение, которое он так не любит. Взамен его память все лучше и лучше работает на сбор и архивизацию информации, в том числе и на улучшение того что он уже неплохо умеет. Теперь в его голове царит полный порядок, он легко вспоминает нужные вещи, и с интересом собирает нужные ему детали. Его некоторый жизненный опыт дает ему чуть больше понимания казалось бы совсем простых ситуаций, и из обычных непримечательных разговоров об чепухе он может подмечать что-то интересное для себя, и запоминать все детали. Из-за этого он любит собирать слухи и сплетни вокруг себя, а также самолично разговаривать с интересными ему людьми. В этом отношении он иногда даже делает исключения для черни, и говорит с ними почти на равных. Впрочем, куда охотней он делает это с приближенными других дворян, чем с совсем бесполезными грязнокровками. В их отношении он предпочтет скорей уж узнать все из третьих рук, более чистых. Вообще Роуфлер очень серьезно относится к разделению классов общества, и искренне презирает не имеющих благородных корней, даже если это представитель высшего класса общества, и он богаче пары баронов. Естественно, показывать этого он никогда не стремится, и даже не делится особо радикальными соображениями с близкими знакомыми и друзьями. Подобное лучше держать при себе. Потому с чернью он общается с дружелюбной улыбке, и старается чтобы они не чувствовали себя плохо в его обществе. В то же время он не позволяет им и чрезмерно фамильярничать с собой, или же вести себя слишком некультурно. Тогда он мягко, но настойчиво напоминает им про их положение. Никто не любит когда до этого доходит, и он в том числе. С равными же он общаться любит почти всегда. Даже если те ведут себя не лучшим образом, он как правило готов простить им подобное, его трудно оскорбить или причинить ему дискомфорт. Он всегда чувствует себя в таких ситуациях как рыба в воде, ему интересны их поведение, слова, поступки. Он чувствует лишь превосходство над теми, кто не может вести себя соответственно положению. Впрочем, это не касается тех случаев когда напрямую затрагивается честь Роуфа, или же его семьи и сюзеренов. В этих случаях он конечно же не может просто закрыть глаза. Во всех остальных случаях он может поддерживать разговор почти на любые темы, если он хоть немного в этом понимает, и они не чересчур безнравственны. В любом разговоре раскрывается частичка важной информации, которые он с терпением вылавливает и собирает. Потому он известен как довольно общительный и контактный человек. И чернелюб.
В то же время быть "душой компании" мешают его пуританские взгляды. Он очень озабочен правильными обществом и поведением, и соответствием нормам Церкви. А точней даже не столько эдиктам самого Папы, сколько нормам его фракции. Куда большее значение он предает именно правильному обществу, и правильному поведению людей, чем их достижениям и работе. Потому в его глазах хорошо выполняющий работу простолюдин, ответственный, уважающий церковь и власть, послушный и хорошо осознающий свое место, куда ценней гениального бунтаря, могущего делать необычайные вещи, но взамен не уважающего сложившиеся порядки. По его мнению стабильность и порядок куда важней, чем буйное и неустойчивое стремление непонятно куда, которое ведет к еще большему распадку общества. А то в свой черед ведет к еще большим бедам. Из-за таких взглядов он часто делает замечания по поводу поведения и неправильных взглядов. Любит поучать. Обожает карать ведущих себя неправильно людей, если есть законные основания. Например мятежников. Или наказывать преступников лично. Вообще наказание за нарушения - это очень яркий его фетиш. С жизнями простолюдинов особо не заморачивается, если они заслужили смерти, то они её и получат. В то время как рыцарей все же предпочтительней брать живыми, даже если их деяния и заслуживают смерти. Дворян не имеющих рыцарского звания также предпочтительно брать живыми. Исключения совсем редки, как правило либо из-за совсем уж ужасных намерений и злодеяний, либо из-за простейшей причины "так уж вышло". Конечно же, на поле боя трудно сохранить жизнь врагу, но Роуфлер искренне винит себя в каждой подобной смерти, и как-правило постится два дня после каждого такого убийства. К погибшим он старается применить все необходимые почести, если это в его силах. Раненым оказывает посильную помощь, и не бесчестит сверх меры.
В общем и целом, как уже упоминалось выше, по темпераменту Роуф спокоен как удав. Как голодный удав. Вывести из себя его крайне трудно, так что опрометчивых действий он совершает мало. Обычно опирается на логику и обдуманные планы. Даже если они придуманы на скорую руку, это для него ближе простых деяний по наитию. Логика, факты, выгода, все это для него прежде всего, и перекрывается лишь честью и моралью. Им Роуфлер придает большое значение, как важным ограничивающим факторам. Без четко задаваемых границ порядка не будет. Однако и переступить через них иногда необходимо, но только если никто не узнает. Или хотя-бы почти никто. В то же время другим подобного он не прощает, если те не делают это в сговоре с ним.
Интересы рыцаря крутятся вокруг идей и идеалов почти целиком и полностью. Прежде всего стоят интересы человечества, и Священной Империи в частности. Роуф буквально одержим идеей превосходства и почти безграничного потенциала человека. Священная Империя же наиболее нормальное и стабильное общество людей. В Империи он на первое место ставит Церковь, как настоящий даигатель прогресса и человечества вперед. Среди церкви он конечно же более всего лоялен к своей фракции, которая имеет наиболее верный подход к продвижению человечества. Его рыцарский орден также один из лучших в его глазах, ибо находимые ими артефакты служат очередными ступеньками для человечества, а заодно и трофеями от поверженных временем врагов. Для него важно прежде всего самоотверженное служение идеалам этих патронов. Грызню феодалов за власть и богатства он ни в коей мере не осуждает, скорее наоборот. Это естественно и правильно. Просто сам он в подобных вещах особого интереса не видит, ему подобные вещи видятся лишь как инструмент, а не самоцель. Однако самоотверженное служение не означает аскетизма, аскетизм осуждаем церковью. Потому он конечно же наслаждается жизнью, берет от неё все что ему положено, и то что его интересует. Завзятым гедонистом он тем не менее не является, потому держать меру ему удается достаточно легко. В отношении любовных утех он также не столь уж и старомоден. Он вполне допускает отношения с женщинами вне брака, в том числе и с замужними. Однако просто так совращать женщин ради мимолетного удовольствия, или же просто из пустого азарта, он считает крайне бесчестным. Все отношения с благородными дамами лишь достаточно серьезные, и по обоюдному желанию. Правда, заканчивалось покамест все такие отношения не очень хорошо, но Роуф по этому поводу не сильно горюет. Что же касается простолюдинок, то они могут разве что радовать глаз и тело. Ненадолго особо выделяющихся простолюдинок можно приблизить к себе, но никаких серьезных отношений с ними по определению быть не может. Очень любит пытать провинившихся симпатичных простолюдинок, зачастую до смерти. Не любит когда ему это ставят в вину.
Очень ценит наследие родного мира, и своей семьи. Желает отомстить за семью, и не против вернуть вотчину. Соответственно с девизом семьи, очень фаталистичен. Долго прожить не надеется, но надеется прожить хорошо и результативно. Очень любит учавствовать в дуэлях, а еще больше любит побеждать в них.