Кали Юга. | ходы игроков | Сновидец.

Ступая по серым лужам, что пролились с хмурого сентябрьского неба на изломанный асфальт, безумно глядя себе под ноги, где расположилась бесконечно ноющая пустота, схожая с той, что наполняла все твое нутро, ты шел мимо куда-то снующих безликих прохожих. В правой руке под моросящим дождем, не придающем радости холодным осенним будням, мок судорожно сжатый листок...

... И всё, что остаётся мне - это только идти вперёд, идти бесцельно, ибо желания что-то менять нет. Дождь идёт ещё совсем недолго, серой пеленой занавешивая действительность. Сон? Реальность? Неизвестно… Эта серость мягко гасит последний интерес к окружающему, оставляя лишь бессмысленность и тоску.
Взгляд безразлично скользит по зажатому в кулаке листу, столь резко изменившему мою жизнь. Почему именно я? Почему не кто-то другой? Почему же?.. Эти вопросы я задаю себе постоянно – и не нахожу ответа. Наверное, нужно не у себя спрашивать, но тогда у кого? И на этот вопрос ответа нет.

Внезапно один из прохожих задел тебя, слегка толкнув, заставляя войти в лужу, что захватила половину тротуара. Ноги тут же стали сырыми.
Мужчина слегка обернулся, мельком посмотрев на тебя, не замедляя шага. Его бледно-голубые глаза сильно выделялись из серой массы смазанных силуэтов прохожих. Незнакомец вновь, потеряв интерес к тебе, повернул голову и пошел дальше. Мужчина не выделялся внешне, он был одет так же, как и остальная масса серых прохожих...

Внезапный толчок выводит меня из хрупкого состояния равновесия – в обоих смыслах этого слова. Не ожидая ничего подобного, я неловко взмахиваю руками, стараясь удержаться на ногах и не упасть в лужу целиком. Тусклое безразличие выветривается мгновенно – я возмущённо кричу вслед:
- Эй, а осторожней никак нельзя?

Мужчина даже не обернулся, продолжая так же неспешно идти сквозь толпу прохожих. Ему не приходилось лавировать между ними, мужчина шел по прямой, а все встречные люди спешно обходили его стороной...
Ты что-то почувствовал в левой руке. Раскрыв сжатый кулак, ты с изумлением обнаружил в ладони клочек бумаги с начертанной калиграфическим подчерком фразой: "Не верь Тьме...".
В следующее мгновение из-за стоящего неподалеку дома появились двое здоровяков, одетых в черные строгие костюмы. Они вылетели на тротуар и застыли, озираясь по сторонам в поисках кого-то. Внезапно взгляд одного из них упал на тебя. Мужчина извлек из-под пиджака пистолет и кивком указал сообщнику в твою сторону. Через мгновение они оба бежали к тебе с оружием наголо...
Дикий ужас моментально сковал твое тело не давая возможности даже дышать. Эти двое быстро приближались, явно настроенные если не прикончить, то серьезно покалечить свою жертву...
Когда же мужчины поравнялись с тобой и не замедляя хода промчались мимо, ты понял, что они бегут не по твою душу. Они преследуют рассекающего безликую толпу мужчину с бледно-голубыми лазами...

Хотя я и осознал, что угроза буквально пробежала мимо, пережитый ужас всё ещё даёт о себе знать. Меня едва не трясёт - от одной только тени мысли, что моя жизнь только что стояла очень близко к краю... Первый вдох получается судорожным, но уже спустя секунды я прихожу в себя настолько, что могу повернуться и посмотреть вслед преследующим.
"...Не верь Тьме!" Чей это шёпот раздался в голове? Не задумываясь над тем, что делаю, я срываюсь с места и, брызгая во все стороны водой, бегу за людьми в чёрном...

Преследователи явно бегут быстрее тебя, но от чего-то не удаляются. Как ни странно, но не приближаются они и к неспешно идущему мужчине.
Только сейчас ты понимаешь, что у здоровяков небыло лиц... Всмысле, не то чтобы их не было вообще, лица были словно смазаны... На ходу ты обращаешь внимание на то, что все прохожие - всего лишь силуэты, серые безликие тени...
Откуда-то из далека доносится монотонный писк быдильника, постепенно приближаясь. Тебе кажется, что твое тело наливается какой-то необьяснимой легкостью. И без того неяркие краски начинают темнеть и сгущаться. Еще мгновение и весь мир обволакивает Тьма... И только бледно-голубые глаза по прежнему изучающе смотрят на тебя, словно на попавшую под колесо букашку...
Противный писк, словно прорывается через тугую пелену, заполняя все пространство комнаты. Сквозь опущенные веки ножем по раскаленным глазам ударяет включенный свет от лампочки в люстре и до слуха доносится до боли знакомый мужской голос:
- Вставай соня, в школу опоздаешь...

Вздрагиваю и открываю глаза, затем протестующе поднимаю руку, ладонью заслоняя свет. Всё-таки такой способ побудки всегда казался мне отголоском далёких варварских времён (или предвестником будующих, не менее варварских по сути? Не важно), когда целые отряды людей вскакивали вот по такой команде и через пару минут были готовы порвать своего противника, который так жестоко спать не даёт. Но причём тут я? Мне вполне достаточно будильника, о чём я и сообщаю голосу.
Опять сон. Безликая толпа, дождь, бледно-голубые глаза, мужчины с пистолетами... Всё это урывками опять пронеслось перед глазами, частично оставаясь в памяти, но частично стираясь из неё навсегда. Как и положено любому сну, даже если он Сон.
И почему мне всегда такая чушь снится? Причём, мрачно отмечаю про себя, не слишком приятная чушь. Тяжело вздыхаю, безнадёжно пытаясь разбудить в родителях жалость к своей персоне и встаю...

Отец дружески треплет тебя по макушке, взьерошивая волосы.
- Давай, соня, умывайся и завтракай... - доносится откуда-то из далека и в тоже время над самым ухом голос отца - Смотри по дороге не засни.
Мужчина в голос хмыкает, видя свое чадо в таком состоянии, и обгоняет тебя. По звуку удаляющегося шлепанья тапок, можно определить, что конечной целью отца является кухня...

С тихим стоном тру глаза, после чего привычно нашариваю на тумбе у дивана свои очки. И, как всегда, не нахожу. Куда же я их сунул вчера? А, вот они - лежат себе молча на полке и хоть бы голос подали! Увы, для того, чтобы до них добраться, всё-таки придётся покинуть такой гостеприимный диван. Что и проделываю, мельком взглянув на часы. 7:02 - вывереное за долгие учебные годы время, вполне достаточное, чтобы в назначенный срок одетым, обутым, сытым и малодовольным жизнью полулежать на парте и спокойно досыпать.
Кое-как хватаю очки и напяливаю их на нос; недоумённо оглядываюсь. Странно, но ничего не изменилось: предметы как были слегка расплывчаты, так и остались, словно вокруг меня не воздух, а толща воды. Снимаю очки, энергично протираю стёкла висящей на спинке стула футболкой, вновь примериваю. Вот теперь гораздо лучше, окружающий мир, хоть и не до конца, но былую чёткость всё же обрёл. Особо никуда не торопясь, продолжаю одеваться.

Стаскивая с тумбочки грязный носок (кстати, что он тут делает?) ты смахнул листок бумаги. Испещеренный красивым шрифтом лист кружась спланировал на пол. Твой сонный взгляд медленно проследил за ним.
Вверху большим шрифтом голубого цвета красовалось слово "Эзотерика"...

Я смотрел на злосчастный лист, а моё настроение тем временем, и без того едва не дотягивавшего до отметки "Среднее", скачками поползло вниз. Вчера я достаточно долго вертел листовку в руках, не решаясь ознакомиться с её содержимым, а буквально минуту назад втайне надеялся, что вчерашние события были только сном - длинным и правдоподобным, не более. Но этим мечтам, похоже, не суждено сбыться...
Решимости прочесть хотя бы первые строки у меня не прибавилось, и посему я ограничился тем, что сложил статью вчетверо и сунул в учебник, лежащий в стопке верхним. Кто знает, может, ближе к обеду любопытство победит осторожность. Или наоборот - и я смогу просто выкинуть его по дороге домой.
Одевшись и заправив постель, выхожу из комнаты, направляясь на кухню. В чайнике вовсю уже кипит вода, и он с негромким щелчком отключается. Отец, уже успевший разрезать крупную булку и соорудить бутерброды с сыром и колбасой, улыбается:
- Встал наконец?
- Ну, не так уж и много времени прошло, - хмыкаю в ответ.
- Тебе чай, как всегда?
- Ну да, конечно...
Мамы за столом нет, чуть более позднее начало рабочего дня позволяет ей продлить себе ночное время ещё на пару часов, чему мы с отцом искренне завидуем.
Завтрак протекает в молчании, после чего отец идёт приводить себя в порядок перед работой, а я возвращаюсь к себе - нужно ещё собрать сумку. Понятно, что этим нужно заниматься с вечера, но к чему оно, если и с утра для сборов вполне хватает времени? И нет ничего удивительного в том, что я периодически забываю какую-нибудь мелочь, вроде тетради или ручки. Так-с, что там у нас сегодня по расписанию? Опять до трёх в школе сидеть придётся, но ничего не сделаешь - не в моих привычках сбегать с последних уроков в угоду собственному желудку. Перекушу в буфете, благо не в первый раз нас так задерживают.
Быстренько побросав нужные книги в сумку и ещё раз сверившись с распиванием в дневнике, я спохватываюсь и сую в сумку, собственно, дневник. Застёгиваю на руке часы, телефон - в карман. Вроде бы всё, можно отчаливать. Как раз минут за десять успею дойти до школы, плус ещё минут пять на непредвиденное, вроде красного света на дороге или проведения первого урока на четвёртом этаже (уже классе в шестом я твёрдо пообещал себе: свой пятый миллион обязазательно отдам родной школе. Пусть сделает нормальный лифт, хоть и на четыре этажа). Обуваюсь, не застёгивая надеваю куртку, нерешительно верчу в руках шапку: одевать или нет. Ладно, с меня не убудет, если на улице тепло - суну её в сумку.
- Пап, я пошёл!
- Ну давай.
- А обязательно так громко? - это уже сонный мамин голос
Хмыкнув что-то неопределённое в ответ, беру с полочки ключи, кладу их в карман джинс и выхожу из квартиры

Подъезд встретил тебя привычным тусклым светом единственной работающей электрической лампочкой, свисающей из стены прямо на двух незаизолированных проводах. Стены, покрытые поблекшей и потрескавшейся от старости зеленой краской, были сплошь исписаны "творениями в андеграудном стиле", а попросту говоря - бессвязной мазьней малолетних придурков в дутых кроссовках. Ты привычно повернул на площадке на право и нажал выжженную кнопку лифта. Скучающе разглядывая изученные за многие годы надписи на когда-то блестящих дверцах лифта, слушая как поскрипывают стальные канаты опускающейся коробки.
Наконец разлдался короткий щелчек и дверцы медленно поползли в стороны, открывая взгляду яркоосвещенную "коробку" блистающую еще более "яркими""произведениями исскуства"... В лифте, осторожно держась от всех стен на равном расстоянии, словно боясь испачкать светло-серый плащ, стояла девушка лет восемнадцати. Золотые волосы роскошной волной вились ниспадая до самого пояса. Точеную фигуру девушки подчеркивал застегнутый плащик, облегающий по ее телу. Шикарные ноги обтягивали колготки телесного цвета, на ногах девушки ты увидел черные лакированые туфельки на дерзко-высокой шпильке. В руках девушка бережно держала лакированую черную сумочку и черный же зонтик-трость. Темно-русая бровь девушки удивленно поползла вверх. Глаза цвета ясного неба, выжидающе смотрели прямо на тебя.
- Так и будешь стоять? - раздался приятный голос.

Улыбаюсь в ответ:
- Ну почему же? Я пройду, ведь похоже, нам по пути.
Ещё разок оценивающе окидываю девушку взглядом и, спохватившись, делаю быстрый шаг вперёд, чтобы успеть в начавшие было захлопываться дверцы.
Красивая девушка, ничего не скажешь. Даже не знаешь, как себя вести при таких: неостроумно шутить – пошло (а для остроумных шуток мы ещё недостаточно близко знакомы), говорить комплименты – непривычно, к тому же неизвестно, как она их воспримет. И потом, знакомство в лифте – банально, по дальнейшему сюжету кабине предстоит застрять между этажами, у неё будут сорваны планы, у меня – школа, гаснет свет, и мы долгие часы проводим, сидя в разных углах...
Позволяя моему воображению уводить меня дальше по изгибающейся череде мыслей и ассоциаций, тем временем просто спрашиваю:
- Вам тоже на первый?

Бровь девушки вновь поползла вверх.
- Нет, я просто так решила в пол восьмого прокатиться на лифте... - иронично улыбнувшись, ответила она.
Поза, голос, даже едва уловимый запах ее духов, все выказывало в ней свое чувство превосходства над всеми окружающими...

Вежливо:
- Да, говорят, очень полезно для фигуры
Главное сейчас - беспристрастное лицо, вежливая интонация и тоненькая нотка участия в голосе... А не совсем неуместное хихиканье! Протягиваю руку и нажимаю на кнопку с трудноузнаваемой маркировкой "1"

Незнакомка смерила презрительным взглядом твою фигуру и голосом, сочащимся сладким ядом и колючей иронией, произнесла:
- Только тебе и это уже не поможет...
Вверху тихо щелкнуло и коробка резко остановилась, после чего дверцы разьехались в стороны и девушка, тихо хмыкнув, вышла из лифта...

Машинально осматриваю себя, но мигом позже, когда до меня доходит смысл фразы, хмыкаю. Действительно, с моей фигурой нужно держаться от лифта подальше - чтобы не дай Бог потерять драгоценные калории! Бросив беглый взгляд на часы, выхожу из кабины вслед за самодовольной незнакомкой

Лестничную площадку освещал только свет, идущий из кабины лифта. Потому, как только ты сделал пару шагов и дверцы закрылись, полная темнота накрыла помещение.
Через несколько мгновений ты услышал звук захлопнувшейся двери, похоже незнакомка успела воспользоваться моментом и выскочила из подъезда до того, как свет пропал...
Внезапно с улицы раздался звук приглушенного выстрела.

"Опять лампу разбили", - проносится у меня в голове странная мысль, пока я по памяти направляюсь к выходу из подъезда. Но, сделав два шага, до меня доходит: мало того, что звук я услышал уже в темноте, этот хлопок вообще раздался с улицы и имеет мало общего со звоном бьющиегося стекла. И я вдруг понимаю, ЧТО это был за звук. Осторожно спускаюсь до выхода и, не открывая дверь, прислушиваюсь к происходящему снаружи.
Вот тебе и пять минут на непредвиденное!

За дверью ты услышал только звук быстро удаляющихся шагов и надсадное, хриплое сипение, которое было словно у твоего уха. Вскоре дыхание поползло вниз и через несколько мгновений прекратилось...

Быстро, не давая себе времени на раздумья (иначе мне просто не хватит решимости), толкаю дверь

По началу дверь не открывалась, словно подпертая каким-то шутником чем-то тяжелым. Но после некоторых усилий тебе все же удалось отворить дверь. Первое что бросилось в глаза - это ростущая лужица крови на сером мокром от дождя бетоне крыльца. Выглянув за дверь, ты обнаружил лежащую на боку девушку, ту самую, с которой ты ехал в лифте. Незнакомка лежала в луже собственной крови, ее серый плащ налился алым, а из отверстия на груди до сих пор текла тоненькая струйка...

Долгие секунды я смотрю на убитую, на край всё-таки запачканного серого плаща, на чёрную сумку, ручку которой девушка всё ещё сжимает в кулаке... Затем резко захлопываю дверь и быстрым, переходящим на бег шагом бегу обратно, вверх по подъездной лестнице, перепрыгивая через две-три ступени и резко поворачивая на площадках, держась рукой за облупленные синие перила. В лифт я забегать не стал, на четвёртый пешком я доберусь быстрее.
Интересно, а что я чувствую? Страх? Самую чуточку. Удивление, растерянность, даже злость - сложный коктейль чувств, не дающий времени на осмысленные действия. Пожалуй, в школу я сегодня не пойду, не до того.
Второе убийство за два дня, произошедшее на моих глазах. Связано ли это со Снами? Наверняка! Или у меня приступ паранойи? Ничего удивительного в этом нет, тут бы вообще в здравом уме остаться

На этаже ты видишь отца, стоящего в ожидании лифта и сонно потирающего глаза.
Завидев тебя, он задорно улыбается и с издевкой в голосе произносит:
- Опять что-то забыл? Я же тебе говорил - с вечера собирайся...

После забега по ступеням какое-то время не могу отдышаться, только почти судорожно машу рукой, указывая вниз.
- Там... внизу...
Более-менее выровняв дыхание, уже спокойнее продолжаю:
- Внизу убили кого-то пап.

Отец моментально изменился в лице. На миг на его лице пролетел калейдоскоп чувств... Он обеспокоенно посмотрел на тебя, убедившись что с тобой все впорядке, подошел и, положив ладонь тебе на спину, завел в квартиру.
В коридоре отец достал мобильник и набрал короткий номер.
- Улица Пролитариев, дом девять, корпус два. У второй подьезд, произошло... убийство. - холодным голосом произнес он, после непродолжительных гудков. Выслушав хрипловатый голос из динамика, продолжил - Будем ждать на месте...
Затем он положил мобильник в карман и после непродолжительного молчания, произнес, глядя из под лобья:
- Пойдем на кухню... Только тихо.

Разувшись и кинув сумку у двери, безропотно прохожу вместе с отцом на кухню, мельком глянув на настенные часы. Да, тут пятью минутами не обойдётся…
Сажусь на стул, наливаю в свою кружку, всё ещё стоявшую на столе, чай. Медленно отхлёбываю, затем осторожно ставлю чашку на стол:
- И что теперь будет?

Из ванны доносится звук льющейся воды...
Отец садится напротив тебя и с серьезным видом смотрит куда-то сквозь... Затем, словно опомнившись, встяхивает головой и, смотря тебе в глаза, ровным голосом произносит:
- Дождемся милиции и выйдем к ним поговорить... А сейчас, рассказывай что там произошло...
Отец облокотился на стол, слегка подавшись вперед, выжидательно глядя на тебя.
В ванной по прежнему лилась вода. Ее журчащий звук сплетался с тихим приятным голосом - женщина, принимавшая душ, что-то едва слышно напевала...

Размышляю, не глядя в глаза отца. Стоит ли говорить о том, что это уже второе убийство?
Нет, об этом пока умолчу, хотя разумнее было бы рассказать всё - и про сбитую машиной девушку, и про выпавший из её папки лист, и про Сны... Нет, не сейчас.
Поднимаю глаза:
- Ну, эта девушка ехала в лифте ввместе со мной. До первого этажа, после чего она вышла из подъезда чуть раньше, чем я. И её застрелили - когда я толкнул дверь, она уже лежала на полу.
Промолчав немного:
- А потом я сразу же побежал наверх.