[DH] Сумерки Богов | ходы игроков | Faith

На следующее после брифинга утро, вы обнаружили заявленные вами вещи в брифинг-холле. Снарядившись, вы выдвинулись к Соборной площади - величественному в своей простоте культовому сооружению. По большим праздникам на ней толпилось столько народу, что с высоты кафедры архиепископа все благочестивые граждане казались не более чем цветными точками. Группа паломников, возглавляемая послушницей Адепта Сорроритас, не вызовет в таком месте подозрений, рассудили вы.

Металлические громады домов и мануфакторумов мелькали по сторонам, пока группа Вера в полном составе сидела в рельсовом фуникулере. Работяги, клерки и прочие привычные для срединного улья социальные элементы превратили просторный фуникулер в тесное и душное место, в котором начинало вонять еще хуже чем обычно. Уже скоро вы достигнете своей цели... В такой толпе никто не услышал шепота совещавшихся аколитов, которые вновь обсуждали свой план.

- И все-таки, - перебиравшая четки Франческа, наклонилась поближе ко своим спутникам, что бы не превлекать громким голосом внимания окружающих, - я полагаю, что идти группой знакомых между собой паломников нецелесообразно. Наша цель - не посетить сие праведное место, а проникнуть внутрь его, узнать, чем живут и чем дышат местные, стать для них своими. Наша задача - найти потенциального ерисарха, и заставить его проявить себя, так или иначе, святостью алибо нечестивостью. А для этого мы должны стать частью братии Собора.
С последним словом девушка завершила перебор четок, и звонкий щелчок, ознаменовавший завершение малого круга молитв, словно стал точкой в ее словах. Потеребив свою белую прядь, Сорорита продолжила:
- Мое мнение таково: мы не должны выглядеть знакомыми. Добротой сестры Анны меня могут прикомандировать к самому талантливому из молодых проповедников Собора, дабы я лучшему научилась нести слово Его простому народу. Надеюсь, это булет наш демагог. Вам, брат мой во Императоре, возможно, стоит изобразить из себя паломника, давшего обет по пол-года отмолиться в каждом кафедральном соборе системы. Мешать в этом вам не должны. А вы, - обратилась она к псайкерам, - дети мои, наверное, изобразите из себя добровольных помощников Экклезиархии, во имя очищения своего от скверны готовые пару месяцев быть в соборе чернорабочими лишь за скомную пищу телесную, дабы питаться пищей духовной.
Внимательные глаза девушки пристально смотрели на каждого из группы "Faith", пытаясь понять их мнение еще до того, как они начнут отвечать.

Вообще Декстер был противником того, чтобы обсуждать планы вот так, в толпе, пусть даже и занятой своими проблемами. Однако раз уж Франческа решила выдать их, не было смысла пытаться что-то сохранять. Поэтому Декстер, понизив голос до еле слышного шепота, ответил:

- Это не лучшая идея. Если наш клиент - псайкер, то он, как и мы, обладает способностью чувствовать возмущения в варпе. А это значит - может почувствовать нашу истинную природу. Я предложил бы представить меня и моего собрата паломниками, ищущими благословения. А если возникнет возможность, в приватной беседе обронить, что мы ищем так же и святого отца, о котором гудит весь андерхайв.

- Согласен с вами, сестра Франческа. Попытка зарекомендовать себя как добровольных помощников Экклезиархии поможет нам без особых подозрений исследовать нижние слои местной миссии, когда вам сестра, будет куда сподручней пройтись по более высокопоставленной прослойке церкви, - прошептал в ответ Танкред.
Парню было особенно неудобно в фуникулере, с его ростом и явной нелюбовью к большим скоплением людей.
- Паломники приходят и уходят, а добровольные помощники могут остаться на неопределенное время, имея возможность удалится в любой момент. И если хочешь построить новое здание, то сколь бы ты внимания не уделял шпилю, без крепкого фундамента оно сразу рухнет. Да и сестре с братом по вере будет легче без столь примечательных помощников, - слега улыбнулся псайкер.

Тит сказал:

-Согласен, с вами, братья и сестра, что всем дружно в Собор заходить не стоит. Я, пожалуй, покамест нам о происходящем толком ничего не известно, предстану в собственном обличье - рядовой служитель Экклезиархии, пришедший поклониться главной святыне Улья. Осмотрюсь, помолюсь, побеседую с младшим духовенством по душам - глядишь, чего и разузнаю.

- Одно не помешает другому, брат Танкред. Если мы "решим" остаться при соборе в качестве добровольных помощников после совершения паломничества, ни у кого не возникнет вопросов.

Заметил Декстер, поглядывая по сторонам. С годами у многих имперских псайкеров начинала развиваться профессиональная паранойя, но Декстеру до этого пока было далеко. Впрочем, "прививка", до поры избавившая его от этого специфического недуга, едва не стоила ему жизни.

Выслушав мнения товарищей по группе, Франческа нервно потеребила белую прядь. Ей претила тайность операции, ведь в Схоле Прогениум их учили действовать напрямую, сокрушительным молотом веры карая еретиков. Но сейчас обстоятельства были иными. Сейчас рядом небыло ее сестер, готовых встать с ней плечом к плечу. Сейчас она была одна. Кроме того, благородный инквизитор, которому она отдала свое служение, хочет, что бы они действовали тайно. И да будет так.
- Что же, братья мои, мое мнение таково: я пойду в Собор как представитель Сороритас, отец Тит - как рядовой служитель Экклезиархии, пришедший поклониться главной святыне Улья, брат Танкред - как человек, решивший стать добровольным помощником, а брат Декстер - как паломник. Попробуем узнать истину с разных сторон. И, само собой, мы не знакомы.И да будет Он нам защитой.
Длинные тонкие пальцы девушки поочередно дотронулись до лба каждого из своих спутников, благославляя их под тихий шепот молитвы Императору.

Фуникулер со скрипом остановился. Трескучий вокс сообщил всем желающим, что они прибыли на Соборную площадь. Заграждение опустилось, и людской поток выплеснулся из тесной металлической банки на огромное открытое пространство.

Соборная площадь была образцом архитектуры Империума и торжества Имперского Культа в нем. Посередине стояла огромная, не меньше ста метров в высоту, металлическая статуя Императора, триумфально указывающего мечем в даль. За статуей тщательно ухаживали, очищая и полируя ее не реже раза в неделю. У подножия по обыкновению останавливались паломники и сидели просящие милостыню нищие.

Вы вышли из фуникулера на южной стороне прямоугольной площади. С северной стороны на площидь выводили огромные и величественные двери Кафедрального собора. С западной стороны к площади примыкал небольшой квартал мануфакторумов, на которых производились и продавались разнообразные важные для Культа вещи. С восточной стороны площади располагались казармы, которые сейчас не использовались по своему прямому назначению - быть жильем для Фраэтерис Милитиа. Сейчас там разместился офис Администратума и жилище для клерков.

Собор был под стать общей монументальности. Его высочайший шпиль имел высоту 300 метров. Сам собор был выстроен из белоснежного камня - настоящей редкости и ценности на этом мире. Обработанный особым образом, даже спустя тысячи лет этот камень не потускнел и не раскрошился. Шпили его вздымались к потолку улья. Внутри был построен интересный механизм. Его задачей была доставка настоящего солнечного света внутрь собора во время проповедей. Многочисленные линзы и многие другие таинственные механизмы расположились от самого высокого шпиля улья до самого собора. Именно это место и было вашей целью.

Покинув фуникулер, Франческа даже не посмотрела на своих спутников, лишь ее тихий голос в микро-бусине каждого из аколитов дал понять им, что она помнит об общец цели:
- Расходимся, да благославит нас Император.
Спокойной размеренной походкой Сорорита направилась к главным воротам собора, из которых лилась дивная в своей чистоте музыка. Благославляя прохожих, девушка пусть и медленно, но верно двигалась ко своей цели.
И вот он - золотой портал в храм Его. Руки Франчески взметнулись к груди, творя гордый знак аквилы, а губы зашептали праведнейшие слова молитвы.
Войдя под сень собора, юная послушница прошла к небольшому помосту, предназначенному для прибывших на молитву служащих Экклезиархии. Заняв свободное место, она всей душой отдалась праведным словам, что, казалось, лились ото всюду бесконечным потоком чистой праведности. Слова проповедника, вещавшего с амвона, призывали добрых граждан Империума выполнять свой долг, не взирая не на что. Эти простые фразы, предназначенные многочисленным паломникам, стали для Франчески чем-то вроде предсказания Имперского Таро: она тоже должна исполнить свой долг. Не смотря ни на что. И, как закончится проповедь, она попросится на прием к настоятелю собора. Ей, Адепте Сороритас, протеже сестры Анны, не должны отказать.

Крейн торопиться не стал. Подождал, пока соратники скроются в толпе. Прошелся по платформе, будто поджидал кого-то. Наконец двинулся к зданию собора.
По пути, конечно же, остановился у величественного монумента, посвященного Ему. Нельзя было не залюбоваться изяществом линий и грозной статью устремляющейся ввысь фигуры. И Тит полюбовался, погруженный в благочестивые мысли и нашептывая подходящую к случаю молитву.
Лишь после этого он неторопливо прошагал к исполинскому порталу, ведущему внутрь главного, окутанного святостью ритуального сооружения на планете. Мысль о том, что где-то здесь свернулась клубком скверна, была невыносима...

Итак, Тит оказался внутри, и осмотрелся, исполненный благоговения под священными сводами.

Дождавшись окончания проповеди, Франческа отправилась на поиски настоятеля Собора. Узнав от одного из местных послушников, как пройти в приемную прелата, девушка отправилась в указанное место.
По мнению Франчески, лучше всего, конечно, было бы прямо узнать у настоятеля обо всех новых людях, вошедших в братию и тех, кто стали служками Собора за последний месяц, а потом всех их допросить. Благочестие праведников станет залогом их спасения, а обнаруженная грязь скверны повлечет за собой скорую казнь нечистивых. Но - тайна, тайна и еще раз тайна.
Собравшись с мыслями и легко улыбаясь, Франческа постучала в двери приемной.

Покинув фуникулер следом за сорориткой, Декстер некоторое время просто слонялся по площади, изображая благоговейный восторг перед величием Имперского культа. Собственно, особо стараться ему не приходилось - размах, с которым местные церковники выражали свое рвение, поневоле внушал уважение даже такому черствому человеку, каким был он. Склонив колени перед статуей Повелителя Человечества, он сотворил короткую молитву, в которой просил Его даровать ему мудрость, чтобы отделить зерна от плевел, и силу, чтобы покарать нечестивцев. При этом он не произнес ни единого слова - сотрясать воздух, чтобы Бог-Император лучше слышал, он всегда почитал великой глупостью. Праведнику не нужно ничего показывать - он говорит с Ним в сердце своем. Помолившись, Декстер поднялся с места. Прошелся вдоль паломников и нищих, раздав милостыней немного тронов. Обождав еще немного, пошел к величественным воротам Собора, постаравшись затесаться в толпу паломников.

Осмотревшись, Тит чинно, не торопясь, проследовал в пресвитерий и опустился на колени перед алтарём. Горячо помолиться перед началом важного предприятия было отнюдь не лишним, да и вообще, священник, явившийся в кафедральный собор, и не вознесший молитву, выглядел бы странно.
В общем, Крейн основательно побеседовал с Отцом Человечества, испросив подмоги и удачи в угодном Ему деле, и всяческих кар на голову потерявшего всякий страх ересиарха, затесавшегося в ряды добрых слуг Экклезиархии.
По завершении ритуала молодой священник поднялся на ноги, и присел на одну из скамей. Из под полуприкрытых век он принялся присматриваться к младшим священнослужителям, находящимся в соборе, выбирая себе подходящего собеседника. Искал он человека не замкнутого, разговорчивого. Такого, кто в беседе с прихожанами и хористами не сдержан и малословен, а наоборот, горяч и велеречив. Желательно, чтобы был молод, и еще не умудрён многими годами служения. Ну и еще выискивал он лицо, на котором бы читалась не то чтобы гордыня а... скажем так, некое самодовольство. Спесивая радость от осознания своего сана, от службы в таком значительном во всех смыслах месте, как Кафедральный Собор, что так присуща молодым послушникам, волею судьбы вознесенных по иерархической лестнице.
Присмотрев себе, как показалось Титу, подходящего кандидата, он устремился на "штурм".
Поднялся со скамьи, дождался, пока служитель освободится, и обратился к нему чуть заискивающим тоном и поклонившись чуть глубже, чем положено:

-Доброго дня, брат, и ниспошлет тебе Император свое благословение! Не уделишь ли ты мне толику своего времени?

*Франческа*
- Входите, - раздался голос из глубины приемной.

Переступив порог, девушка оказалась в неожиданно аскетичном помещении. Металлический стол с таким же стулом, пара металлиеских скамеек, пара высоких шкафов заставленных книгами. Единственным украшением был настенный гобелен, на котором золотом была вышита надпись: "Pax Imperator est ad populum".

За столом сидел, судя по одежде, архиепископ. Он выглядел древним, познавшим многое человеком. Левая половина его лица была заменена аугметикой, а часть трахеи была заменена вокс-усилителем. Перед ним лежала раскрытая книга со святыми писаниями. Увидев, кто именно вошел, архиепском удивленно заговорил:

- Прошло много лет с тех пор, как я видел послушницу сестер Милитант во плоти. Что привело тебя сюда, дитя мое?

*Тит Крейн*

Молодой служитель оказался очень словоохотливым. Он рассказал, что комплекс очень велик, в нем есть и реликварии со скрипториями, и библиотеки с кельями. Есть даже часовня, в которой однажды молился сам Махарий! (хотя это скорее всего просто байка) Службы справляют трижды в сутки: На рассвете в 5 утра, в полдень и вечером, в 21. Помимо священников и послушников в храме есть хористы, монахи (которых никто никогда не видит. они редко переступают порог своей обители в нижних этажах комплекса) и помошники из прихожан, которые помогают убирать территорию комплекса и готовить пищу. Едят в трапезной, спят в кельях. все как и везде. Кадрами занимается архиепископ, но постриг в монахи совершает игумен, который тоже на поверхности редкий гость.
Он мог говорить без умолку весь день, но его окликнул священник постарше. Он откланялся непредставившись и скрылся в боковых дверях.

Покинув душную кабину фуникулера, парень вздохнул полной грудью менее затхлый воздух улья, и не сопротивляясь основному течению толпы двинулся в сторону входа в храм. Остановившись возле монумента Богу-Императору, он вознес свои молитвы, отчасти из за нежелания выделятся из толпы паломников, и отчасти из за внутренних тревог.
- Чувствую свои кости: они сильны. Чувствую свои мышцы: они сильны. Чувствую свою душу: она сильна. Чувствую Императора, что милостив ко мне, и волей Его: я силен, - шептал Танкред стоя на коленях.
Как только он закончил произносить литания, Танкред снова стал частью общего потока людей, направляющихся прямиком в Кафедральный собор, дабы найти служителей церкви, отвечающих за распределения добровольных служителей из прихожан и паломников.
"Дай мне сил исполнить свой долг и истреби тех, кто ищет, как помешать мне." - промолвил про себя псайкер.

Пока Франческа была на аудиенции у архиепископа, остальные ее товарищи собрались в зале подле трапезной. Здесь было довольно людно: прихожане и священнослужители что-то обсуждали, писали, приносили, уносили. Толпа была невероятно пестрой, в ней мелькали как грязные рубища нищих, так и дорогие платья дворян. В центре зала стоял большой ящик для пожертвований, рядом с которым находились священники, распределявшие добровольную помощь. Отцу Крейну было разрешено остаться в храме, где он сможет жить и молиться, согласно своему паломничеству. А пока что ему предложили присоединится к вечерней литургии, предварительно вручив ему тексты местных песнопений и молитв, и проводив в отдельную келью.

Вскоре и Танкред беседовал с распределителем. У него спросили - чем он может помочь делу служителей Императора?
Декстер тем временем держался в стороне, словно чего-то ожидая...

Сотворив знамение аквилы и низко поклонившись прелату, Франческа, не поднимая глаз, произнесла:
- Я скромная послушница Сороритас Франческа, отец мой. Сестра Анна направила меня к Вам, дабы, перед тем, как занять свое место в одном из Орденов, я лучше познала Имперское Кредо в самом святом месте сего мира. Она сказала попросить Вас, что бы Вы направили меня в помощь кому-нибудь из достойных святых отцов, причем лишь недавно одевших ризы служителя Собора, дабы, следуя за ним, я смогла лучше познать Церковь Его и слуг Ее в Ней, а такожде мысли и устремления прихожан. Святой отец, я скромно испрашиваю Вашего благословения на сие Императороугодное дело.

*Франческа*
Архиепископ внимательно слушал девушку, чуть прикрыв глаза. Затем он заговорил:
- Мне понятны мотивы сестры Анны, как и твои. Однако прежде чем я дам тебе свое благословение, ответь мне - почему важно сделать твоим наставником молодого и неопытного священника? Разве ты не ищешь мудрости и благочестия в том опыте, которого тебе не хватает?

Некоторое время Декстер просто бродил по собору, порой замирая в молчании. Со стороны могло показаться, что немолодой паломник застывает в благоговении перед убранством Собора. На самом же деле Декстер обращался к особому чутью, которое имеется у любого человека, отмеченного варпом, или его порождения. Того, что позволяет чувствовать изменения в потоках энергии Имматериума, и тех, кто мог их сотворить. Однако сейчас он не чувствовал ничего. Возможно, благодать Императора изгладила следы появления чернокнижника, либо он творил свои богомерзкие дела в другом месте. Так или иначе, здесь следов его присутствия Декстер не ощущал.

Поэтому, побродив еще немного, псайкер отправился на поиски того, кто занимался распределением добровольных помощников. Представившись паломником, решившим остаться при храме, дабы внести скромную лепту в его благость, псайкер столкнулся со стандартным вопросом - чем он может послужить делу Императора. На это он не сразу нашелся с ответом, но в итоге сказал, что может выполнять любую физическую работу, а помимо того - обучен грамоте и может работать переписчиком священных текстов. О своем прискорбном незнании Высокого Готика он при этом умолчал.

Вопрос прелата застал девушку врасплох, впрочем, она быстро придумала подходящий ответ:
- Ваш вопрос абсолютно справедлив отец мой. Но сестра Анна полагает, что я скорее научусь, ежели буду рука об руку идти с тем, кто лишь недавно вошел в братию Собора, вместе с ним поднимаясь по золотым ступеням веры к трону благочестия, и вместе с ним познавая Святые Таинства. О мудрости же и благочестии сестра Анна говорила, что дух молодой, чей неугасимый свет Чистой Веры не заслонен неизбывными обязанностями быта братии, дух порывистый и горящий Неугосимым пламенем Его, откроет мне выси познания скорее, чем мудрая и исполненная опыта речь Старшего Брата. Сим я смиренно прошу Вас благославить меня на путь послушания рядом с кем-либо из молодых и чистых верой проповедников, лишь недавно одевших на себя ризы служителя сего святого места.

*Франческа*
Архиепископ кивнул, судя по всему довольный ответом. Затем он поднял левую руку, из которой появился кабель электрографта. Он соединился с маленьким, почти незаметным разъемом в столе. Старик вздрогнул, после чего откуда-то издалека донесся звук вокс-усилителя:

- Говорит архиепископ Леонерд Юфр. Отец Виктор, я хочу вас видеть в своем кабинете. Пожалуйста, как можно скорее. На этом все.

Кабель отсоединился и снова скрался в руке священника.

- Скоро твой наставник придет, дитя мое. Подожди немного.

Крейн расположился в скромной узкой келье, в какие обычно определяют тех, кто исполняет обет или назначенное ему послушание. Вздохнул - к умерщвлению плоти он относился негативно, считая, что Император желает человечеству быть сытым и спать на мягком, а не наоборот. Когда обстоятельства к тому располагали, он, конечно, безропотно переносил любые тяжелые условия, равно как в повседневной жизни не стремился к излишествам и роскоши, но чрезмерный аскетизм все же, на его вкус, недалеко ушел от гордыни.

Ну, вот он и попал в Собор. Очень легко, значит, и у ересиарха проблемы вряд ли возникли. Что дальше?
Раз в обслуживающий персонал внедряются псайкеры, ему, Титу, стало быть, следует присматриваться к местному клиру. На богоимператорослужении, за трапезой, за молитвой.
Наметить подозреваемых, побеседовать с другими священнослужителями, разузнать поболе...
Непростая задача. Да и гадостно на душе, что прикинулся он достойной личиной паломника и, аки тать нощной, будет скользить среди честной духовной братии, подозревая, выспрашивая, вынюхивая... Но понимал - надо. Иначе такую занозу из тела общества не извлечь.

Поразмыслив, Тит решил пока резких движений не делать, а дождаться литургии. На нее всяко соберется все местное духовенство, и можно будет поглядеть на его состав, сложить для себя первое впечатление. А потом за ужином и пораспросить младших священников.
Приняв это решение, молодой клирик развернул полученные записи, и приступил к изучению принятых в местной традиции вечерних молитв.

*Франческа*
Ждать пришлось недолго. Через пару минут в дверь постучали, и в комнату вошел человек в одежде священнослужителя наинизшего ранга. Он выглядел очень молодым, ровестником самой послушницы. Войдя, он коротким поклоном поприветствовал Франческу, и смиренно опустил глаза.

- Приветствую вас, отче Леонерд, да благословит вас Император. Что вам от меня понадобилось?, - спросил он у престарелого архиепископа.

Архиепископ коротко описал суть дела, и почему для этой цели нужен именно молодой священник, твердый в вере.

- Таким образом: с этого момента - вы становитесь наставником этой юной девушки. Вашими усилиями должно укрепить ее решимость и веру, дабы она разила врагов во имя Его и к вящей славе. Теперь - подождите ее пожалуйста за дверью, я исповедаю Франческу.

Молодой священник поклонился, и покинул помещение.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

После относительно короткой исповеди, Франческа поднималась к колен. Архиепископ Леонерд приблизился к ней, дабы сотворить знак аквилы, знаменовавший окончание таинства. Девушка почувствовала, что на ее груди появился какой-то небольшой предмет. Взглянув, она увидела маленький, не больше перепелиного яйца, медальон. Шепот священника был едва различим:

- На полуденной литургии они раскроют себя, дитя.

После чего отец Леонерд вернулся за стол и уже обычным голосом сказал ей:

- Ступай, дитя. Передай отцу Виктору, что сегодня он будет вести литургию. Я слаб после очищающего поста, а он давно ждал такой возможности.

*Танкред и Декстер*

Оба псайкера остались нераскрытыми, и были приняты за обычных сердобольных волонтеров. Им была поручена единоразовая помощь, так как они были новыми лицами в приходе. Им предстояло раздавать прихожанам у входа в храм ритуальную трапезу (жесткие зерновые коржики. по одному на человека, и не прятать по карманам остатки!) перед началом полуденной литургии. Чем они и занялись.

Окончание исповеди, а, прежде всего, этот странный медальон, поразили юную послушницу до глубины души.
Шепот священника был едва различим:
- На полуденной литургии они раскроют себя, дитя.
Но эти тихие слова таили в себе больше вопросов, чем ответов. Кто это - они? Как раскроют? Что за медальон дал ей отец Леонерд? Если речь идет о еретиках, знает ли он о них? И не является ли он сам одним из культистов?
Мысли Сорориты метались, как языки пламени, освещая то один, то другой вопрос. Как же было бы просто сейчас надавить на пожилого аббата и вытрясти из него всю правду! Но ведь он может быть невиновен, и тогда его страдания будет грехом ее, Франчески! А если прелат еретик - то, пока она будет вызнавать правду у него, остальные сектанты могут скрыться и снова начать плести нити заговора. Сейчас рисковать нельзя, нельзя и рубить с плеча. Сейчас она - аколит Святых Ордосов, и должна действовать скрытней и разумней.
Поблагодарив отца Леонерда за чистые слова, Франческа поклонилась и вышла. Ее смутило еще одно: отец Виктор явно не принадлежал к старшему духовенству, но, почему-то, именно он должен вести литургию, и вместо кого - вместо своего аббата! Не является ли это прямым подтверждением ее предположений, благодаря которым она теперь будет этого отца Виктора сопровождать? Возможно, он и есть искомый демагог?
Закрыв за собой дверь, девушка обернулась к молодому священнику:
- Приветствую Вас, брат Виктор! Да не оставит Вас Император светом своим и поддержкой своей. Я послушница Сороритас Франческа, и волею моей сестры-наставницы и его преосвященства Леонерда я буду Вам помощницей в делах праведных и верной спутницей на широкой светлой тропе познания Кредо Его. И да будет наш путь чист и праведен. Я вся в Вашем распоряжении, брат мой.
Выслушав ответ отца Виктора, девушка отпросилась в дамскую комнату, где активировала микро-бусину, передавая информацию своим спутникам по закрытому каналу:
- Говорит сестра Франческа. Я назначена в помощь отцу Виктору. При исповеди отец-настоятель надел мне на шею странный медальон и шепотом сказал, так, что бы за дверью не услышали: "На полуденной литургии они раскроют себя, дитя". Литургию вместо аббата поведет этот отец Виктор, хотя он один из младших священников.Это подозрительно. Возможно, он - наша цель. Я буду рядом с ним.
Покинув комнату, послушница подошла к священнику:
- Куда мы пойдем сейчас, брат мой?

*Тит Крейн*
Отец Крейн хорошо разбирался в запутанных ритуалах и молитвах Имперского Кредо. Несмотря на его молодость, многие умудренные сединами священники завидовали глубине его понимания священного культа. Поэтому, когда ему вручили священные писания местной Экклезиархии, Тит быстро изучил их. Обнаруженное повергло его в шок - тексты молитв и песнопений были искажены. Неискушенный в тонкостях толкования и проповеди человек ничего бы и не заметил - умелая рука вплела в молитву чуждые слова, обращение к богам, но не к Императору. Это - определенно ересь, заключил отец Крейн.

*Франческа*
Выйдя из кабинета ахриепископа, отец Виктор выглядел словно громом пораженный. На приветствие молодой послушницы он почти не обратил внимания, кивнув лишь на просьбу Франчески отлучиться. Возвратившись, девушка вообще не нашла отца Виктора там, где он был до этого.

Просмотрев записи, Тит с отвращением швырнул их на узкую койку, а сердце его преисполнилось негодования. Ересь! Богомерзкая ересь, тем горшая, что хитроумно вплетена в слова Святого Писания. Сколько несчастных не ведая ни о чём, отдадут свои души на поругания, повторяя эти нечестивые призывы вместо благодатных слов истинной молитвы? Нет, допустить этого было нельзя.

Отец Крейн передал в переговорное устройство:

-Под видом паломника допущен к литургии. Ознакомился с материалами к ней. Тексты злонамеренно искажены - в структуре скрыты обращения к богам варпа. Требуется немедленно выяснить, кто готовил материал. Если сам отец Виктор, которому получено проведение богослужения - то он определенно и есть ересиарх или один из его прислужников.

Ожидать радушного приема среди верхушки духовенства по отношению к скромно одетому и неизвестному человеку, хоть и выказывающему Богоугодные стремления, было бы крайне глупо, посему задействование в мелком служении было достижением, хоть и незначительным в сравнении с успехом других членов команды. Выжимая максимум из своего запаса кротости, миролюбия и лицемерия, Танкред закончил беседу с распределителем и направился на назначенное ему место, попутно стараясь уловить следы аномальной психической активности. Разумеется без мощного источника это сравнимо с поиском иголки в стоге сена, но бдительность в стане врага терять нельзя.

- Вас понял. Будьте бдительны. Ожидаю указаний, - ответил по воксу Танкред

Что сказать, именно такого приема Декстер и ожидал - он не был ни святым отцом, ни сестрой Сороритас, чтобы с ходу быть допущенным в высокие круги местной Экклезиархии. Поэтому то, что его, вместе с другим "новичком" (которым оказался, понятно, Танкред), поставили на нудную и скучную работу, он принял как должное. Когда же по воксу пришло сообщение от священника, раскрывающее одно из первых свидетельств деятельности еретиков в соборе, Декстер поспешил ответить ему, задержавшись лишь, чтобы проверить - не следит ли кто за ним.

- Поставлен на раздачу еды для бедных. Пока обходил здание собора, прощупал его в варпе. Никаких следов воздействия, вероятно - еретик творил свое черное дело вне стен собора.

Сообщение священника повергло Франческу в шок. Здесь действительно есть еретические отродья! К тому же, простой клирик не смог бы изменить тексты литургии, а значит - ересь достигла верхов Церкви Его! И одному Императору ведомо, кто из прелатов погряз в духовном разложении!
Надо было что-то предпринимать, и быстро. Вернувшись к тому месту, где она покинула отца Виктора, сорорита юношу не обнаружила. Вопрос, куда и зачем он ушел, вызвал новый всплеск подозрительности.
Метнувшаяся было к дверям архиепископа с намерением вытрясти из него всю правду, послушница усилием воли заставила себя остановиться. Здесь не одна темная душа, но наверняка сомны их. И приведя к милосердию Императора одного заблудшего, она оставит на растерзание демонам сотни других. Нельзя, нельзя действовать напролом! Но что же делать? Франческа задумалась. Припомнились слова аббатисы Ливии: если не видишь верного пути во славу Его - молись. Юная сороритас прямо посреди коридора опустилась на колени, и сложив руки в молельном знамении святой аквилы, высоким и чистым голосом запела гимн сороритас:


Поднявшись с колен, просветленная, адепта решила сначала найти отца Виктора и выяснить, за какие заслуги перед собором он удостоен чести вести литургию вместо самого архиепископа. Ежели она не найдет священника - то надо будет прервать литургию. А для этого она свяжеться с проктором и попросит его на время задержать отца Леонерда за подозрение в каком-нибудь преступлении.
Отправившись на поиски, одна из Дочерей Его не стеснялась спросить каждого встречного из братии и работников, не видели ли они отца Виктора?