Повесть о Четырех Городах. ЗАМОРОЖЕНО. | ходы игроков | Scaramuccia

Ах, Республика Трех Городов! Гордое государство Драконьего Полуострова, что на окраине Материка, не склонившееся ни под кем! Выросшее из простого убежища беженцев древней Арлионской Империи, оно сейчас представляет собой одно из величайших государств на всем материке. Сейчас, увы, он находится на грани развала - на юге расположилось мятежное Королевство, с севера на полуостров наседают воинственные соседи, закулисная игра вновь уносит жизни, и нечто странное нависает над материком...

Но наша история не о правителях, вершащих судьбы тысяч людей, не о героях и магах, но о простых людях, что родились и чей путь только начинается.

Стальной регион. Довольно неспокойное место, который часто подвергается нападениям со стороны горцев. Каждое село здесь – это отдельное укрепленное поселение, способное выдержать атаку. Регион не сильно пригоден для выращивания сельхоз культур, однако здесь чаще всего занимаются выпасом овец и скота. Люди здесь довольно грубоваты, зачастую жесткие, но верные себе, своим традициям и своему сюзерену. Время от времени войска патрулируют границу гор, чтобы горцы не наглели. В особо опасных местах (главная дорога, караванные пути) расквартированы солдаты или дружинники из местных на постоянной основе. Крестьяне не сильно рады такому положению, но приходится терпеть – или солдаты, или бандиты.

На севере Стального Региона находится город Бергамо, владения печально известного барон Ромеро Ди Фабио и его супруги, не столь печально известной, Консуэлы Ди Фабио. Барон печально известен своими вспышками гнева и слишком большим эго, которое еще больше раздулось после битвы за Кастильон, в которой Ромеро удалось поучаствовать и даже захватить в плен какого-то малозначимого рыцаря.
Рядом с Бергамо находится родовой замок Ди Фабио - место, где ты родился.

Ваш замок очень большой и очень богато украшенный - Бергамо славится своим оружием, и он очень разбогател за время войны, которая, увы, кончилась. У тебя было полная свобода - в конце концов, ты ведь сын барона, и скоро ты будешь правителем всего Бергамо и окрестных деревень! К несчастью, ты рос очень слабым и худым ребенком - твоя мама увидела в этом знак, наказание Троицы за горделивость Ромеро. Твоя мама тебя каждое воскресенье водила в Церковь и надеялась что Ромеро умерит пыл. Пока безуспешно. Твоя слабость сильно ударила по самомнению отца - он искренне думал, что у него будет такой же здоровый и сильный сын, как и он сам. В то время как у его брата целых три сына, и оба сильные и здоровые. Они любят потешаться над тобой, когда приезжают в гости. Поэтому, часто твои дни наполнены различными упражнениями, какими-то странными диетами и целой вереницей врачей. Ты единственный сын своего отца, так что ты его надежда.

Сад в родовом замке барона Ди Фабио был прославлен в песнях Стального региона. Бесчисленные виды самых разных растений были здесь и радовали глаз любого пришедшего в великолепный сад. Прекраснейшие цветы заставляли посетителей охать и ахать от поражавшей их красоты. Деревья же отличались разнообразием съедобных плодов: здесь росли вишни, яблоки, абрикосы, персики и многие другие фрукты и ягоды. Садовники старались на славу и кустарники всегда были ухожены и подстрижены, а из многих мастера смогли сделать различные формы: здесь прыгал зайчик-куст, большой экзотический слон-куст, казалось, раздавит любого, кто станет рядом, и даже бюст самого барона был «высечен» на зеленом «камне». Радовало глаз и изобилие прудиков, в которых мирно плавали золотые рыбки с лягушками и успокаивающими душу водомерками. Оттолкнулись задними лапками и поплыли...

В этом месте любил проводить время единственный сын барона Ди Фабио Беримор. Причин было много: тут он был словно под куполом, где достать до него не могли, потому что в огромной саду, где живые изгороди были размером с человека, найти маленького мальчика было нелегко и он мог заняться тем, чем любил заниматься в свое свободное время. И кроме того, здесь, как уже было сказано, росло многочисленное множество растений, о которых, еще будучи маленьким мальчиком, читал сын барона в книгах естествоиспытателей и путешественников.

Сейчас же Беримор сидел возле прудика, из которого на него глазела его любимая рыбка хромис, по имени Покка. Баронский сын часто кормил рыбок и Покка всегда оказывалась первой у крошек с хлебом, потому и запомнилась мальчику полюбилась ему за свою сноровку и умение отхватить лакомый кусочек. Рядом квакали лягушки, где-то пели песню Природы канарейки, а Беримор же внимательно читал книгу, что нашел в огромной библиотеке отца. Еще одна книга по естествознанию, некого Карла Линнея. Юному мальчику книга очень понравилась, потому что она изобиловала зарисовками самого Линнея и интереснейшими описаниями видов, которые он обнаружил и изучил. Сейчас мальчика особенно заинтересовала ягода, под названием Paris. Почему так? Потому что эта маленькая иссиня-черная ягода очень
напоминала чернику, которую так любили...

Резкий всплеск воды потревожил покой Беримора. Он приподнял голову и заметил, что один за другим в прудик падают камни и, обернувшись, увидел своих нелюбимых двоюродных братьев. Они, еле сдерживая смех, пытались попасть по лягушкам и рыбам, которые мирно проживали свои деньки в пруду, и, увидев, что Беримор их заметил, сдерживать смех перестали и заржали во весь голос.

- Беримор, я так посмотрю, ты нашел себе друзей, которые не смогут надрать тебе зад,- подойдя сказал Доминик и засмеялся противным смехом. Это был семнадцатилетний старший сын Марио Ди Фабио, брата барона Ромеро Ди Фабио. Он отличался злобным нравом и любил ругаться, когда рядом не было никого из взрослых. Но еще больше этот бугай любил задирать тех, кто меньше, особенно, чахлого двоюродного брата. Редко Доминик мог позволить себе как-то физически обидеть Бермимора, все таки тот был сыном барона и вполне мог нажаловаться, но вот распугать рыбок и лягушек, которых так любил баронский сын- это запросто. Просто, если бы мальчик рассказал бы об этом отцу, то сам мог схлопотать за то, что проводит время не готовясь к сражениям будущим, а сидя возле прудика.
- А ты, Доминик, зачем распугал единственных существ, которые равны тебе по интеллекту?,- словесно «плюнул» в ответ недовольный Беримор, зная, что Доминик ничего ему не сделает.
Это было так- парень хоть и раскалился, как уголь в печи, но трогать баронскоо сына не посмел- побоялся. Но, увидев книгу в руках у мальчика, схватил ком грязи и кинул прямо на потертые временем листы.
Беримор вскрикнул от удивления и злости, и, понимая, что теперь отхватит оплеух по полной от отца за испорченную книгу, не выдержал и слезы потекли по щекам.
- Что ты наделал, тупой ты кабан?- сквозь слезы крикнул Беримор,- Я скажу отцу и он тебя убьет!
- Я скажу, что это ты уронил книгу в грязь и теперь оправдываешься,- холодно ответил Доминик и, показав ладонью в сторону замка, ушел и увел за собой братьев.

Тихо текли слезы по горячим щекам Беримора. Теперь, когда первый испуг прошел, мальчик плакал от того, что священная для него книга испорчена и страницы заляпаны грязью. И хоть книгу можно очистить от грязи, отец уже не позволит Беримору брать ее, или любую друзую книгу из библиотеки в наказание за порчу. Будущий барон уже успел прочесть почти всю книжку, но те знания, что остались неведомыми манили теперь еще сильнее. А главное, в этот момент, Беримор сильно возжелал мести. Еще никогда до этого братья не доставали его так, чтобы маленький мальчик желал совершить с ними что-нибудь такое, что навсегда отпечатается у них в душе. Еще никогда не смели они посягнуть на то святое, что было в жизни мальчика: на знания. Сейчас Беримор хотел, чтобы они запомнили, что хоть и слаб сын барона, но властен и умен. Хитер и жесток. И в голове у мальчика рождался план мести Доминику, позволившему осквернить не только пруд с мирно плавающими рыбками, не только сына барона этих земель, а осквернил он знания, так тщательно собираемые Карлом Линнем. Знания о мире, в котором жил Беримор. И этого простить он не мог.

Тщательно, по мере своих возможностей, вычистил Беримор страницы от грязи и пошел в ближайший лес. Лес был очень близко и потому баронскому сыну разрешали туда ходить в его свободное время, чем он постоянно пользовался, чтобы почувствовать себя среди дикой природы. На самом деле, в лесу ему ничего не угрожало, кроме ядовитых грибов и растений, так как там везде были лесники, готовые защитить мальчика, если вдруг ему повстречаются, редкие здесь, опасные звери или змеи.

Беримор знал зачем идет в лес, поэтому во время своего пути не думал о своей задаче, а пытался думать о чем-то отвлеченном от тупорылых братцев. Беримор думал о будущем. Он часто задавался вопросом «А что дальше?», потому что был уверен- чем раньше человек понимает свое предназначением, тем легче ему будет исполнить его. Но особо далеко он заглядывать не спешил- лишь сбивает внимание. Он думал о будущем годе. Что делать в этом году, к чему стремиться? Первое, что прекрасно понимал Беримор, но, к сожалению, похоже, не понимали его отец и мать,- это было то, что ни в каком будущем Беримор не мог стать военным. Никакие диеты, никакие упражнения не сделали бы из этого костлявого мальчика машину для убийства благородных рыцарей. Беримор знал это так же хорошо, как и то, что ум, скрытый в маленькой голове, был поистине сильным оружием. И как раз сейчас, идя в лес, парень хотел это доказать. Доказать так, чтобы Доминик запомнил навсегда этот немаловажный факт...

- Если хорошенько подумать, то нужно первым делом почитать еще книг,- начал разговаривать с собой Беримор. Он любил это дело- так легче было услышать свои мысли и проанализировать их,- Эх, и стать бы юнгой. Поплыть в другие края, повидать новых животных, новые растения. Говорят же, что где-то на севере живут большие звери, называемые «медведями» и живут они прямо рядом с людьми!
Беримор мечтательно посмотрел вдаль, словно бы пытаясь увидеть тех самых неведомых бурых шерстяных косолапых существ, которых описывал Линней.
- Или, или,- возбужденно продолжил он, уже заходя в густой лес,- «кракены», что уносят жизни моряков и целые корабли под воду! Вот кого было бы интересно увидеть!
Тут мальчик засунул палец в рот, покусывая его кончик.
- И ведь силой мышцы такого чудовища не победить. Тут лишь сила,- он постучал по макушке,- ума поможет!

Беримор продолжал идти вглубь леса, выискивая глазами нужный ему предмет. Он думал о том, что его мечта стать юнгой неосуществима, потому что отец никогда ему не позволит. Он должен был стать воином, рыцарем, но он не мог и не хотел. Мальчик хотел изучать мир вокруг и... использовать полученные знания для себя. Как вот сейчас.
Баронский сын наклонился над кустарником и сорвал несколько черных ягод. Много он не брал, лишь пару-тройку, но Беримор знал, что этого будет вполне достаточно. Для чего?

Оглядев мимолетом лес в поисках чего-нибудь интересного, например, белок, и, увидев, что большинство животных куда-то попрятались, Беримор решил не задерживаться и возвращаться в замок. Теперь, поразмышляв о ближайшем будущем, Беримор начал думать о прошлом. Ему стало интересно, а что он сделал такого, чтобы можно было сказать- в будущем он сможет стать юнгой? Например, Беримор прочитал немало книжек по географии мира, читал теорию об устройствах кораблей, изучал оружие, которое было у них дома в большой количестве. Да, он не мог стать хотя-бы на фунт толще, зато, научившись уже к 4 годам читать, он не переставал заниматься этим благодарным занятием и по сей день. За книгами Беримор проводил все свободное время, выделяемое ему отцом и матерью. Если бы не занятия фехтованием с отцом, упражнения и море врачей, то у Беримор было бы еще больше времени на прочтение книг библиотеки отца. Мальчик всегда мечтал, чтобы его оставили в покое и дали заниматься тем, что он так любит, но, к сожалению, его так и продолжали «мучить» отец с матерью.

Подумав об отце с матерью, Беримор снова для себя заметил, что на самом деле любит своих родителей. Они давали ему немалую свободу для того, чтобы мальчик мог заниматься тем, что любил. Конечно, многочисленные занятия спортом и упражнения немало раздражали Беримора, но он понимал, что своим телосложением несколько разочаровал своего отца, надеявшегося на сильного наследника. А такой что? Одна болезнь и он еще и умрет. Беримор понимал это и не винил отца в том, что уродился такой. Наоборот, он очень старался доказать папе, что может не только силой победить врага, но и хитростью, словом, умом.

Гостиная, как всегда, встретила Беримора лучами теплого оранжевого света, умывающего лицо, исходящего от люстр, что висели на высоком потолке. Как и любая комната в замке, гостиная была обустроена поистине с баронским вкусом: огромный камин, подле которого стоял большой длинный стол из дорогого эбонитового дерева, а рядом многочисленные стулья из гваякового дерева, привезенного из заморских стран. На столе всегда была разложена фарфоровая посуда, и постоянно были вазочки с благоухающими цветами. Обязательно были и миски с фруктами и ягодами: яблоки, апельсины, мандарины, абрикосы и персики, экзотические манго, виноград. Изобилие самых разных плодов растений. Но внимание Беримора сейчас привлекала маленькая мисочка с разноцветными узорчатыми линиями на ней. В этой миске всегда лежала черника, так любимая его нелюбимыми братьями. Черника, что так схожа с другой, опасной черной ягодой. Именно эту ягоду и принес сейчас Беримор.

Жестокость к тем, кто смеет обижать его, была присуща Беримору. Он не раз придумывал злобные планы, как наказать своих братцев, которые издевались и насмехались над ним. Они никогда не могли подумать, что Беримор, не будучи сильным, не будучи взрослым, сможет придумать, как проучить негодяев. А он же, в свою очередь, всегда знал, что знания, которыми он владел и хотел овладеть, приведут его к его конечной цели.

В гостиной никого не было сейчас. Это было на руку маленькому мстителю. Всего лишь одно движение руки и вот иссиня-черные маленькие ягодки Paris оказались в миске. Беримор, предварительно вытащив несколько сочных ягод черники, пошел к себе в комнату. Он понимал, что никто и не подумает на него: любой мог перепутать ягоды, которые в свою очередь, закупались на рынке у неизвестных продавцов, привозивших чернику из дальних земель. Мальчик также знал, что Paris не убьет его братцев, даже если кто-то съест все ягоды, что были в миске. Но знал сын барона Ди Фабио, что его двоюродным родственникам придется немало времени отлежатся в кровати, чтобы восстановить свое здоровье. И тогда они будут также слабы, как он, а ума не прибавится...

Людям имеющим власть свойственно не замечать тех кто ниже их по статусу. Людям увлеченным и погруженным в собственные мысли свойственно не замечать вообще ничего. Беримор не обратил внимания ни на лесника, видевшего как он срывает с куста ягоды "вороньего глаза" и уже собиравшегося предостеречь своего сеньора, но с удивлением обнаружившего что тот не собирается их есть, ни на служанку, увидевшую как он входил в гостинную. Это его и подвело.
В остальном план сработал прекрасно - из всех братьев правда досталось только Доминику, пострадавшему через свою жадность, но зато он то этот урок похоже не скоро забудет - Беримор никогда бы не подумал что ему доставит такое удовольствие видеть как кого-то стошнило прямо во время торжественного обеда. И весь оставшийся день юный ди Фабио ощущал себя почти героем, победившим злобное, тупое чудовище силой своего разума. А утро следующего дня началось для юноши с того что разгневанный отец ворвался в его комнату и сорвав заспанного мальчика с кровати влепил ему такой подзатыльник, что тот не удержался на ногах...

Беримор был круто наказан розгами, но куда хуже боли и унижения оказалось то, что отец решил что все беды сына от чрезмерной учености и решительно запретил ему даже приближаться к книгам. За выполнением своего запрета он впрочем следил не слишком внимательно, но упражнения и посещения врачей и магов и без того занимавшие солидное место в жизни Беримора, теперь казалось поглотили её полностью. Если юноша не занимался фехтованием, стрельбой, верховой ездой или физическими упражнениями - значит его осматривал очередной шарлатан. Исключением были только ежевоскресные походы с матерью в церковь, в чем-то даже более бесмыссленые чем все описанное выше. В ученых книгах мальчику часто встречались упоминания "святых отцов", "братьев", а порой и "сестер" и их роли в создании современной науки, но все что было в храме Пресвятой Матери-Защитницы Бергамской, это заунывные песнопения, запах ладана, от которого хотелось чихнуть и не слишком удобная деревянная скамья. Юный сеньор ди Фабио подозревал что мать хочет чтобы он в будущем стал священником, но пускай это и было лучше чем то что планировал для него отец, Беримор был не слишком уверен что он этого тоже хочет.

Хуже всего во всей этой ситуации было то, что о планах сбежать на корабль можно было теперь даже и не думать. Впрочем честно говоря после тренировок само слово "бег" вызывало у мальчика исключительно неприятные ассоциации. При этом особенных плодов эти тренировки не давали и чаще всего заканчивались тем, что взбешенный отец просил "убрать этот позор семьи ди Фабио с его глаз". Все было бы совсем плохо, не будь дело получше с фехтованием и стрельбой из лука. Первое вероятнее всего выходило бы куда хуже, будь у Беримора настоящий меч, но тем не менее для того чтобы размахивать тяжелым острым куском металла как оказалось нужна не только физическая сила, но и какой-никакой интеллект, а значит потенциально успех в этом деле был достижим. Похуже было дело с верховой ездой. Как оказалось сколько не читай про "Equus ferus caballus" в ученых трудах, но когда эта самая эквус стоит перед тобой и нагло фыркает в лицо, а тебе при этом надо её оседлать и еще куда-то на ней ехать, никакие теоретические знания решительно не помогают. Впрочем все же мальчик делал некоторые успехи и все чаще хмурая гримаса на лице сеньора Ромеро сменялась доброжелательной ухмылкой, а его ладонь вместо того чтобы отвесить сыну еще один подзатыльник ласково ерошила волосы на его голове.
- Клянусь Троицей, этот паршивец все же мой сын! - Говорил отец смеясь - Кровь не вода, особенно кровь рода ди Фабио!

А вот мать напротив хмурилась все чаще и все сильнее. Женщина тоже была против того чтобы её сын становился воином и рыцарем (хотя пожалуй планы сына на будущее она тоже не одобрила бы) и все чаще когда родители думали что сын их не слышит, между ними разгорались ссоры. Мать кричала что они живут в неспокойное время и в неспокойном месте, что Беримор слишком слаб от природы и что в настоящем сражении "её бедного мальчика" скорее всего убьют. Отец отвечал что его сын и наследник, будет воином хочет она того или нет. Быть может вырождающиеся дворянчики Корваро или Марлиано уже и забыли почему носят титул, но дворяне Стального региона способны защитить себя, свою честь, свою семью и свои земли с оружием в руках. Разумеется при сыне родители старались этого не показывать, но мальчик знал - с каждым днем пропасть между его мамой и папой становится все глубже.
- Женщина ты обезумела! Он мой единственный сын и наследник земель и титула! И...
- Он и мой сын тоже! Он и так пострадал из-за твоей гордыни, разве ты не видишь, что Троица посылает тебе знак?
- ХВАТИТ! Прекрати обвинять меня в гордыне, женщина! Тебе не понять что значат слова "честь дворянина", но заклинаю, просто прекрати трястись над ним как курица-наседка!
- Так теперь ты смотришь на меня снизу вверх?! Не помню чтобы ты был так заносчив, когда тебе были нужны деньги моего отца! Вся твоя честь - это гонор и...
Звонкий удар пощечины. Секунда тишины. Удаляющийся топот ног
- Консуэлла! А, проклятье! Консуэлла! Темный Отец и все его демоны! Консуэлла!!!

Этот год был трудным для мальчика. С каждым днем Беримор становился все более замкнутым и молчаливым. Некогда светящийся парень превратился в хмурую тихую машину, которая повторяла запрограммированные движения изо дня в день. Изнурительные тренировки вкупе с болезненной худостью делали баронского сына похожим на обтянутый кожей скелет. Отсутствие же возможности читать и поглощать знания убивало разум паренька с каждой секундой. Чем больше парень тренировался в науках, которые ему неинтересны, тем больше казалось, что он оставил все мечты в какой-то глубокой темной дыре.

Но это было не так. Беримор никогда не забывал свой план. Он лишь расширил его временные отрезки и теперь старался своим видом не выдавать истинных желаний. Он ни с кем не говорил об океане, не обсуждал ни с кем корабли. Молчал он и о книгах. Все о чем он мечтал, было забито глубоко внутрь, чтобы ни одна душа не могла нарушить священный покой этих мечтаний. Да и рассказывать о них было некому. Хоть и любил мальчик мать, но понимал, что это не то, чего она ждет от него, да и помочь ничем не сможет. А отец... Ненависть к своему отцу росла в душе Беримор, словно куст с отравленными ягодами. Друзей же у парня не было: постоянные занятия и общая угрюмость не позволяли мальчику хоть с кем-то познакомиться или даже поговорить. Кроме того, дети, что подходили его материальному положению были зачастую заносчивыми снобами, а о знакомстве с кем-то ниже рангом не могло быть и речи.

Между матерью и отцом росла пропасть, которая уже бы не смогла исчезнуть в миг. Слишком разного хотели эти люди для своего сына, с которым они, впрочем, не желали считаться. Даже мать, которая была явно добрее к своему сыну, настойчиво уговаривался его уделять больше внимание религии. А Беримор же никогда не чувствовал влечения к теологии. Его мало интересовало наличие старика на облаках, ведь он почему-то не очень стремился поинтересоваться жизнью самого парня. Баронский сын мог относиться к Богу с уважением, потому что не чувствовал уважения с той стороны. Ну а отец же до сих пор верил, что в один день увидит сына в рыцарских доспехах и мечом наголо, рассекающим головы врагам. Но стоило ему лишь на секунду в реальность, где сын его вряд-ли даже смог залезть на коня, если был бы одет в латы, как туча словно оказывалась над головой барона.

Беримор слышал ссору отца и матери. Она особенно врезалась ему в разум и память. Мальчик был потрясен тем, что отец его, который хотел казаться благородным рыцарем, посмел ударить свою жену, мать Беримора. Мальчик хотел было схватить шпагу и драться с отцом в сию же секунду, но холодный расчетливый разум его не позволил совершить ошибку. Еще не столь обучен, не столь приготовлен был баронский сын для того, чтобы заставить барона отвечать за свои действия. Беримор сел в кресло и задумался над будущим годом.

Первое, что парень решил для себя, так это то, что на свое четырнадцатилетие, когда в доме будут гости, семья и знакомые, он, во время того, как все будут есть, встанет и, обвинив барона в том, что он обесчестил рыцарский кодекс, ударив свою жену, вызовет его на бой, который должен будет смыть оскорбление с семьи Ди Фабио. Убивать отца, даже если это будет возможно, Беримор не хотел, поэтому он решил заранее намазать специально приготовленным ядом. Состав яда он выбрал необычный. Беримор решил яд опасных пауков, что водились в лесу и укус которых вызывал онемению, а несколько- кому, и яд тех самых ягод. Далее, Беримору не нужно было бы убивать отца, метя в сердце или другие органы, а можно было просто нанести небольшой порез и барона почти мгновенно бы покинули силы. После этого Беримор решил, что нужно будет сразу уходить, не останавливаясь, вскакивать на коня и направляться в ближайший порт. Ну а там же, чем черт не шутит, может и на корабль получится попасть.

Все промчалось перед глазами у Беримора в очередной раз и он, устав от составления плана и размышлений, уснул на кресле.

Целый год. Еще один год бега, упражнений, драк и тренировок с луком. Из рук Бэримора пропали все книги, которые в той или иной мере относились к медицине и в особенности к ядам. Если его и отпускали в лес, то только под строгим присмотром лесничего. Приходилось импровизировать. Пауки, несмотря на их огромное количество, были очень безобидны и их яды описаны как «ненадежные» и скорее расценивались как лекарство от Pityriasis alba и схожих с ним болезней, чтобы это ни было. Но и тебе не нужен смертельный яд – только чтобы ослабить, немного покалечить. Тем более, нужный вид водился как раз в одном из складов неподалеку от арсенала. Осталось дело за малым - добыть яд из паучка размером с мизинец...

Несколько недель требовалось, чтобы придумать, как можно сделать яд из пауков. Несколько месяцев – чтобы капля за каплей, шаг за шагом сливать их яд в небольшую фиалу с одним из лекарств Беримора. Это самое лекарство нужно принимать понемногу, но как известно, каждое лекарство - это яд в небольших количествах. Еще долгий, мучительный месяц – чтобы дать настояться этой смеси. И вот, он готов. Небольшая фиала, доверху заполненная спасительной жидкостью – Беримор так и видел, как плывешь по морю, в далекие страны. Чувствовал дыхание моря и далеких стран.

Молчание беспокоило абсолютно всех, что твоего отца, что твою матерь что слуг. К несчастью, обет молчания оказался гораздо, гораздо труднее, чем ты думал.
Чтобы хоть как-то оживить своего сына, мама попросила одного знакомого ей монаха, Падре Себастьяно, поучить тебя. Падре Себастьяно, последователь Матери-Наставницы, будучи крайне молодым для монаха, был очень умным и начитанным, а еще изобретательным в своей миссии хоть как-то разговорить тебя. С ним было интересно, если честно - Себастьяно был родом из очень простой семьи, которая жила в деревне прямо посреди огромного леса, и монашеская жизнь явно не исправила его. Хоть он и теперь ближе к Богиням, Себастьяно в глубине души все равно был простым крестьянином. Скучные, неинтересные жития святых перемешивались с жуткими и живыми историями о странных духах, что ни добры, ни злы, ни живы, ни мертвы. Среди заковыристых знаков и молитв нет нет, а все же проскальзывал какой-нибудь деревенский заговор. Рассказывал про эльфов, что жили среди могучих лесов. С ним было интересно.

И вот, долгожданный день настал. Его четырнадцатый день рождения. Съехалось множество народу, веселье шло полным ходом. И вот, во время пиршества, Беримор вскочил и обвинив своего отца в попрании чести матери, вызвал на дуэль. Возникла очень неловкая, долгая тишина. Многие начали переглядываться - осторожно, чтобы понять, что же такое произошло. Отец смотрел на тебя и просто пылал от ярости, но молчал. Мать тоже молчала, но была красной от стыда. Ее глаза так и говорили тебе - зря ты сын, ох зря.
Затем, прозвучал смешок. Кроткий такой, как будто случайно вырвавшийся. Это был Сильвио Ди Берлускони - старого бездетного рыцаря, одного из друзей отца и опытного бойца "битвы зверей". Затем, еще смешок, до кого-то еще дошло - это, кажется, был Луиджи Ди Джоллити, торговый партнер семьи Ди Фабио. Затем еще смешок, и еще, кто-то начал смеяться, его поддержали другие голоса - и вскоре во весь голос хохотал весь зал. Надрывно так, с превеликим удовольствием, почти даже нарочито весело. Отец буквально побелел от ярости, а мать стала еще красней. Когда все посмеялись, Сильвио, спросив разрешения ненадолго украсть именинника, отвел тебя в сторонку, и рассказал, в чем дело:
-Видишь ли, малыш, - начал он, все еще посмеиваясь, - но твой случай не считается, как жеж его, опять забыл, а, casus de duello, он же шанс на дуэль. В первую очередь потому, что ты все еще не рыцарь, и увы, твой отец выше тебя по званию. Во вторую очередь потому, что этот случай малость "протух", как никак, минул год и не был нанесен именно тебе. В третью, даже если бы у тебя и был casus, ты все равно слишком мал чтобы сам драться. И поверь моему опыту, никто не согласился на то, чтобы заменить тебя. Скажи мне - ради чего ты это сделал? Зачем ты разозлил своего отца до полубезумия?


После этого праздник продолжился еще недолго. Веселое настроение улетучивалось у всех, кто видел чрезмерно спокойного Ромеро, пьющего уже второй кувшин вина, хотя все знали, что будь не его сын а кто-то другой, от него бы и мокрого места не осталось. То один то второй находил какую-либо пустяковую причину чтобы удалиться, и в конце концов, все разошлись по комнатам. По пути к себе в комнату он тут и там слышал всякие не совсем лестные разговоры о твоем воспитании, о твоем отце, и, больше всего, о твоей матери.

Беримор чувствовал себя ужасно, если честно. Его кажется, оплевали всего с ног и до головы. Зайдя в свою комнату, он направился к небольшому тайничку, где прятал свою фиалу с этим ядом. Тайник был пуст. Чувствуя, что он больше так не может и его силы на исходе, Беримор завалился на кровать одетым и крепко уснул.

Ночью, около полуночи, Беримора грубо выдернули из кровати. Он не видел кто, и не мог кричать - ему очень грубо и настолько крепко зажали рот рукой, что аж заболела челюсть. Его быстро и очень тихо поволокли куда-то прочь из замка. Когда оказались на тренировочной площадке, Беримора бесцеремонно бросили на землю. Прямо к ногам Ромера Ди Фабио. Не похоже, чтобы он спал. От него несло вином. Его лицо выражало никаких эмоций, но глаза при ярком свете полной луны просто светились от обуревавшей его ярости. Он просто стоял, скрестив руки на груди, смотря на своего сына исподлобья.

-Ну что, любимый сыночек.
Голос был спокоен. Даже слишком спокоен. Если честно, это выглядело жутко. Уж лучше бы кричал и топал ногами. Он выглядел в точности как мифический Зверь.

- Думаешь, что ты такой умный и хитрый? Думаешь, я здесь Темный Отец? Бросаешься громкими словами. Ты не рыцарь, чтобы обвинять меня в чем либо. Опозорил всю нашу семью перед дорогими гостями. Выставил СЕБЯ и МЕНЯ в дураках.

Один из аттендатов впихнул малышу в руки длинный и очень тяжелый предмет. Рассмотрев повнимательней, выяснилось это меч. Настоящий. Не деревянная тренировочная болванка, с которой его гоняли.

-Ты хотел устроить дуэль, поединок Зверей? Чтобы защитить то, что так и не было попрано? Ну что ж, вот твоя дуэль.
Беримор провел рукой по мечу. Он тяжелый и холодный. И очень, очень острый. Погодите, что это привязано к эфесу меча?

-И от тебя требуется только одно, сын
Это похоже на фиалу из под какого-то лекарства. Точь в точь такая же, что пропала. Так это же она и есть!

-Ты будешь драться, как и положено настоящему Ди Фабио!
Но как она здесь оказалась? Беримор осмотрелся - след секундантов простыл. Только ты и Зверь.

- Никаких ядов. Никаких уловок. Только ты и твое умение разить сталью!
Похоже, что отец слишком пьян, чтобы заметить эту бутылочку.

-Деремся до первой крови.
Кто-то явно хочет тебе помочь справиться со Зверем.

-Даю шанс - первый удар за тобой. Покажи мне своего Зверя.