Long Live The Queen | ходы игроков | - Столица королевства "Нова", город Сэул, Королевский замок Штормгрейв

День траура был поистине ужасен. Казалось, сама природа плачет: дождь шел целый день, не прекращаясь ни на секунду с самого утра. Небо затянули густые тучи, солнца почти не было. На улице Сэула не было ни души. В этот день в столице было запрещено работать, торговать, заниматься хоть чем-либо серьезным. Запрещались и отменялись любые пиры и празднества. Любая деятельность, которая могла бы выказать неуважение к трагической кончине сразу двух членов королевской семьи могла быть наказана целым месяцем в кандалах без разделения на титулы. Так завещал закон.
Однако, не будь эти строки прописаны в Новийском законодательстве, в день траура никто бы и не подумал выказать неуважение Короне. Ричард Лайонхарт I был замечательным правителем, особенно любимым в собственной Столице. В глазах народа он был настоящим героем, правильным и честным королем. Королева Мариэлла Лайонхарт всегда была рядом со своим супругом: представить эту парочку порознь было невозможно. Оттого траур и был самым, что ни на есть, настоящим.

Но, наверное, самое большое горе поистине невообразимых масштабов постигло юную принцессу Диану. В один день лишиться своей любящей матери и бесконечно правильного отца - это был в прямом смысле самый страшный кошмар 14ти летней Роуз. Казалось теперь она одна в этом мире и никого и ничего больше не осталось. Когда произошла эта трагедия - королева Мариэлла, наконец, была беременна. Долгое время у мамы и папы не получалось зачать еще одного ребенка. Несмотря на то, что именно Королевы (а отнюдь не мужской пол) воплощают в "Нове" идеал защитника - наличие лишь одной наследницы - это крайне опасно. Любой горожанин, хоть сколь-нибудь изучавший историю Новы или любых других государств знает, что самые беспокойные времена начинаются тогда, когда престол пустует. И хотя зачастую родные браться оспаривали право друг друга на трон словом и мечом - страна не часто страдала от таких конфликтов. Гораздо страшнее было, если претезания на трон имели сразу все восемь графств.
Когда Мариэлла забеременела - это было чудо. Народ тяжело выдохнул после многих лет надежды...

И вот теперь Диана Роуз была одна. Когда ей сообщили об этом два дня назад - она не сразу поняла, что произошло. Голова отказывалась принять тот факт, что всё изменилось и больше никогда не будет таким как прежде. Родная мама... Родной папа... Диана должна была сесть на престол еще не скоро, обучение юной принцессы шло неспешно, вместе с Виконтами и Виконтессами подчиненных ей графств. Зима сменялась летом, лето - зимой. Роуз росла, зная, что у нее за плечами еще много лет.

Никто не ожидал такого. Война за власть давно закончилась, угроза убийства короля и королевы была минимальна. Род Лайонхартов правил уже более 400 лет.

Весь дождливый день юная принцесса провела в своей комнате. Из поместья, к счастью находившегося недалеко, в Графстве Эйвон был срочно вызван последний живой родственник Дианы: ее дядя Адольф Фон Густав. До его прибытия Генерал Аугустус Брэмен, с которым юная принцесса раньше практически не встречалась, организовал повышенную охрану: никто и ничто не могло даже приблизиться ко дворцу незамеченным, не говоря уже о том, чтобы оказаться хоть на расстоянии взгляда от покоев принцессы.

День был чрезвычайно тихим, практически полностью молчаливым. Любые разговоры во дворце, даже те, что касались государственных вопросов в день траура велись шепотом. Лишь дождь, бивший в королевское окно большими каплями разрушал кромешную тишину.

-------------------------------------------

Неделя 1 из 53.

Утро было пасмурным, но дождь прекратился. Принцесса, как и все во дворе, до сих пор были опечалены, но слабое солнце, лишь изредка выходящее из белых толстых облаков напоминало о том, что жизнь продолжается. Принцесса при помощи служанок оделась и плавно спустилась из своей личной башни в Залу, из которой были убраны все украшения. Внизу, не далеко от большой лестницы был установлен королевский обеденный стол. Охрана была как на входе в зал, так и внутри, вооруженная весьма серьезными алебардами и мечами и одетая, как обычно, в лучшую броню Новы.
Принцессу вчера предупредили, что сегодня завтрак будет важным, ей надо будет познакомиться как следует со Своими новыми подчиненными, которых Роуз раньше видела лишь изредка. Рядом со столом, не смея начать утреннюю трапезу не дождавшись юной принцессы, ее ждали верные советники Короля:


Сер Уильям Шекси Второй. О нем принцесса знала немного, как, в принципе и о других. Отец ее не посвящал в государственные дела, всячески отгораживая от раннего взросления, хотя и понимал, что рано или поздно ему придется отпустить свою дочь. Уильям был довольно хорош собой. Диана знала, что он был уже не первым советником на службе Короны в своей семье: его отец и его дед также занимали должность "Советника по экономическим вопросам". Он был, что называется, юным дарованием, джентльменом неблагородный кровей, получившим просто отличное образование. Обычно весьма позитивный (как успела уловить Роуз, когда влетала во время совещаний к отцу), Уильям сегодня был подавлен. Диана не очень хорошо разбиралась в людях, а поэтому сложно было сказать: наиграна ли его вековая печаль или нет, но выглядело это чрезвычайно честно и правдоподобно. Стоя ближе всего к двери, Уильям, как ему и подобает, поклонился юной принцессе, после чего опустил глаза в пол.


По другую сторону комнаты стоял Генерал Аугустус Брэмен. Он быстрым движением склонился перед принцессой и столь же быстро поднялся. В его лице читалась обыденная строгость и дисциплина, хотя лицо, хотел он того или нет, подрагивало. Мужчины не плачут, но, насколько знала Роуз - Аугустус был в весьма хороших отношениях с отцом. Он был сыном брата учителя по военному делу Короля Ричарда и не раз подавлял мятежи и небольшие стычки между графствами, когда они возникали. Аугустус был верным слугой Короны и Диана понимала, что он отдаст жизнь ради нее, если потребуется.


Чуть дальше был практически юноша, которого Диана видела лишь раз. Когда он увидел принцессу, забывшись, на секунду улыбнулся, явно восхитившись ее красотой. Но, придя в себя, тут же осекся, поклонился. Похоже смерть короля и королевы затронула его сердце меньше всего, но парнишка всячески не хотел выказать свое неуважение. Зная, что принцесса не знает его персоны так же хорошо, как Аугустуса и Уильяма, юноша представился:
- Ваше Величество, я Люциан Дрейвик. Ваша мать готовила меня стать вашим наставником Люмена. Также я был советником по духовным делам и культуре при Вашем Отце. Примите мои искренние соболезнования...

Другие советники, разумеется, уже успели высказать соболезнования. Практически сразу же после того, как Диана узнала о трагедии, два дня назад.

Чуть дальше, посреди зала прямо рядом со столом находился самый близкий теперь для Роуз человек - ее Дядя. Адольф фон Густав, родной брат ее отца, лишь немногим ее младше. Дядя Адольф часто навещал юную "Леди" Роуз: никак не реже, чем раз в год. Он был в очень дружеских отношениях с ее отцом и любил провести время с племянницей. Ей казалось, что он добр и мил исключительно к ней, ее папе и маме, поскольку стоило ему обратиться к прислуге - он был очень серьезен, иногда через чур. Но от этого любимый дядя не становился для нее злодеем, он просто был довольно строг. А теперь, когда у нее больше никого нет - плевать было бы, даже если б он бил прислугу розгами за проступки.

Увидев дядю Густава, Роуз не смогла сдержать слез, которые лились у нее вчера, лишь изредка прекращаясь, и бросилась к дяде в объятия.







____________________________________________________






Виконту Нер Монер:



Виконту Алану Эйру

Юный Алан, как полагалось, ехал на коне величественно и ровно, хотя глаза всё же пытливо бегали. стараясь выхватить каждую интересную деталь со столицы. Давненько он не был тут. Однако, не смотря на красоту города складывалось ощущение. что всему передался траур по умершим. Ни оживления на улицах, ни звуков рынка, ничего. Поодинокие прохожие быстро спешили укрыться в домах а блеклое солнце не выхватывало красок, сливая всё в рисунок в серых тонах. Однако Сэул будет выглядеть выше всяких похвал, когда жизнь вернется на круги своя.

Итак, они наконец проследовали в замок. Слуга у двери в обеденный зал поспешил их представить: "Граф Генрих и виконт Алан из дома Эйр".
Алан чувствовал себя неловко. Он лишь рассеянно и сочувствующие осмотрел лица, являющие скорбь. Пожалуй больше всего сконфузила его принцесса,плачущая на груди у дяди. Она вполне имела право на слезы. новсё же Алан не знал, как поступать. Она ведь совсем юная, его сестре Лили, поажлуй, столько же. Тут его выручил отец.
Отец и сын почти синхронно поклонились.
Выдержав некую паузу, говорить начал сир Генрих:
-Ваше Высочество, милорд Регент - примите искренние соболезнования всего нашего рода. Ваши родители были мудрыми и справедливыми - достойными правителям. Сожалею, что мы не смогли приехать всей семьёй, дабы выразить нашу скорбь, но хворь, подкосившая нашего младшего сына заставила мою жену и младших детей остаться дома.
Сделав небольшую. корректную паузу, Граф продолжил:
-Это мой старший сын - Алан. Он известен как лучший мечник нашего графства. Беспокоясь о сохранности юной принцессы, я ходатайствовал о принятии на должность личного телохранителя Её Высочества.
Алан, как полагалось после представления опустился на одно колено, как подобает рыцарю принимающему титул или вступающему в должность: - Миледи...

Когда юная принцесса бросилась в объятия Адольфа фон Густава, тот почти не изменился в лице. Холодное, надменное выражение лишь слегка смягчилось, так, что окружающим могло показаться, что Регенту нет дела до всех сантиментов, и у него плохо получилось обманно изобразить сочувствие. Тем не менее, обнимая Роуз, он чуть ли не завернул ее целиком в свои одежды, закрывая и пряча ребенка от глаз окружающих настолько, насколько это было возможно сделать, не нарушая регламентов королевкого завтрака. Придворный костюм, выделанный под военный мундир, плохо подходил для подобных трюков, но подкладка была достаточно мягкой и приятной на ощупь, словно бы предназначенная для вытирания слез.
Когда самообладание принцессы более-менее вернулось на круги своя (насколько это возможно в ситуации, вроде этой), Регент мягко, но быстро подтолкнул принцессу, прежде чем отпустить. Лицевые мышцы его словно бы сдвинулись еще на волосок - или нет?
Ритмичным военным движением Регент Адольф фон Густав повернулся в сторону графа Генриха и слегка поклонился ему в ответ.
- Граф Генрих Эйр, - три слова прозвучали как три слога брахиколона, - Вы и ваша семья всегда были одними из самых преданных подданных короны. Ваша скорбь вполне понятна и разделена всеми нами. Я справился о вашем сыне - его достижения на поприще владения мечом действительно впечатляющи для его возраста. Если его дисциплина, придворные манеры, твердость духа и желание защитить наследницу трона хотя бы вполовину столь хороши, я буду рад обеспечить ему место подле моей племянницы, кроме как если у нее найдутся причины отказать вашему предложению.
Оценивающий взгляд Адольфа внимательно изучал молодого Виконта.

Заходя в зал юная принцесса чувствовала себя словно бы одной из своих кукол. На ватных ногах она спустилась в зал, невидящими глазами обвела собравшихся дворян, советников и придворных, слова которых доносились до нее как-будто откуда то бесконечно издалека - словно из другого мира. Зачем она здесь? Что она здесь делает? Почему они не могут оставить её наедине с её горем?! Почему она хотела повзрослеть, почему она хотела этой ответственности?! Разве это ей было нужно? Стоять здесь в окружении всех этих людей, многих из которых она даже не знает, которые тщетно пытаются изобразить искреннее сочувствие и понимание... Роуз отчаянно хотелось прервать очередного советника и громко выкрикнуть им всем в лицо "Мне не нужны ваши соболезнования! Они не вернут маму и папу! Мне нет дела до вашего фальшивого сочувствия! Да, фальшивого! Потому что даже если вам кажется что если вы понимаете мою боль, вы не понимаете! Никто не понимает! Поэтому, если вам правда меня жаль, просто убирайтесь отсюда все и оставьте меня в покое!"
Но нет, она так не скажет. Она же принцесса, она наследница трона и на ней теперь ответственность за судьбу всего королевства. Это простолюдин может позволить себе роскошь остаться наедине со своей болью. Благородным дворянам и королевским советникам, сколько бы они не пытались изображать сочувствие нет дела до юной Дианы по прозвищу "Пирожок", которая потеряла маму и папу. Им нужна принцесса Лайонхарт, единственная наследница трона и залог стабильности страны. И неважно, преследуют ли они личные интересы или заботятся о благе всей страны, чувства Роуз их волнуют в последнюю очередь.
В этот момент среди множества чужих лиц и глухого гула однообразных соболезнований, глаза принцессы нашли знакомую с детства прямую как палка фигуру Адольфа. И Диана секунду назад чувствовавшая себя совсем одинокой, среди всех этих людей, не в силах больше сдерживать слезы бросилась к дяде и разразилась рыданиями

- Я... я прошу прощения
Наконец найдя в себе силы, все еще совсем не по королевски шмыгая распухшим и покрасневшим носом и промокая глаза кружевным платком, принцесса вновь обернулась к дворянам. В частности к Эйрам
- Р-разумеется никаких возражений - Принцесса кивнула головой юному виконту. Кажется здесь должна быть какая-то церемония, но Роуз чувствовала что если она попытается произнести фразу длиннее трех слов, то снова расплачется. На самом деле ей не было дела ни до Графа Генриха, ни до его отпрыска, но если дядя согласен на его кандидатуру, то она не будет ему перечить. Если все что ей придется делать - это кивать головой и соглашаться с решениями дяди, может все это и можно будет вытерпеть

Вообще то говоря Нэр не имел ни малейшего желания встречаться с принцессой и рассказывать о своих соболезнованиях. Во первых потому, что он терпеть не мог все эти придворные обычаи, а во вторых потому, что он на собственном опыте знал - человеку в таком положении меньше всего нужны сожаления незнакомых людей. Но не придти было невозможно - нарушение всех правил вежливости и все такое - еще поползут слухи, что это наша семья причастна - только такого счастья не хватало.

В итоге в нужное время Нэр подошел к обеденному залу. Вздохнув и постаравшись подготовится он вошел. Слуга немедленно представил его, чем породил еще одну быстро потушенную волну раздражения. А потом Нэр увидел принцессу. Она действительно была очень молода - хотя и несколько старше, чем он предпологал. Вокруг стояли и другие люди - Нэр отметил представителей дома Эйр, нового регента и несколько незнакомых личностей - вероятно советников. Но основное его внимание конечно было сосредоточено на принцессе. Она была конечно, мягко говоря, очень опечалена. Но держалась хорошо, хоть и было заметно, что это ей удается с трудом.

Нэр подошел, поклонился и произнес:
- Ваше высочество, милорд регент, я недавно узнал о случившемся несчастье. Примите мои искренние соболезнования. Ваши родители были мудрыми правителями и хорошими людьми. К сожалению кроме меня никто из моего рода не может сдесь присутствовать, но несомненно они так же сожалеют о вашей потере. - речь, хоть сбивчивая и нестройная, была на самом деле искренной - врят ли я смогу вам чем то помочь, но если понадоблюсь - только скажите.

Прождав три секунды и поняв, что добавив еще две, можно получить полноценную неловкую тишину, Регент звенящим движением извлек шпагу, строевым шагом переместился на три фута перед юным виконтом и мягко возложил клинок на его плечи.
- Отныне вы, Алан Эйр, являетесь личным телохранителем принцессы Лайонхарт. Инструкции, форму, церемониальное оружие и прочие присущие теперь вам регалии вы можете получить этим вечером. Сейчас же не будем задерживать королевский завтрак.
К группе подошел виконт еще одного графства. Вернувшись на исходную позицию, Густав выслушал и его соболезнования. Спустя еще две секунды, в течение которых реакции от принцессы не последовало, Густав ответил и этому скорбящему, на этот раз куда более сдержанно.
- Виконт Нэр Монер, сын покойного графа Элер Монер. Вам, возможно, более понятна горечь утраты, чем многим здесь присутствующим. Принцессе понадобится вся помощь, которую она может получить. Со временем и ваша может пригодиться.
Густав бросил быстрый взгляд на принцессу. Бедняге вся эта ситуация явно нелегко дается. Надо быстрее все окончить.
- Да начнется завтрак. Задержка приема пищи не вернет мертвых к жизни, - объявил он, - Если у кого-то есть важные объявления, они подождут.