E-city | ходы игроков |

Город. Извивается. Корчится в агонии. Но живёт.
Сумрак сгущается, обнимает тебя, идущую после пар домой. Вторая смена, будь она неладна. А после пар приходится всей группой оставаться и методом коллективного мозгового штурма решать задачки, подброшенные незнающими жалости преподами. Можно и не оставаться — но тогда вылетишь с университета как пробка от шампанского, и никто тебе второго шанса не даст: не можешь учиться, вали работать официанткой или уборщицей. И топать домой по темноте — неизбежная плата.
Прохладный ветер лениво гоняет по растрескавшемуся асфальту грязно-бурые листья. Луна изредка выглядывает из-под несущихся по черному небу коричневатых облаков. Машины несутся по Ставропольской. А ты идешь домой. Усталость. Мыслей в голове почти нет, хочется просто выпить горячего чаю, сесть за ноутбук, послушать музыку, возможно — глянуть какой-нибудь фильмец. А потом спать. Чтобы завтра всё повторилось снова. Точно так же, как сегодня или вчера..
Проводив ехидным взглядом прошествовавшую мимо тебя девицу, которая, несмотря на габариты беременной самки бегемота и не особо теплую погоду, натянула на обширный зад блестящие черные леггинсы, замечаешь троих одетых в черные полупальто мужчин, мимо которых ты прошла еще пару кварталов назад, идущих метрах в двадцати следом за тобой.
Холодок по спине.

Пытаясь заглушить неприятное, сковывающее чувство, достаю из кармана наушники и, с трудом распутав их дрожащими пальцами, на всю громкость врубаю любимую песню - это обычно успокаивает. Однако замечаю, что ноги как будто сами по себе прибавляют темп, а холодок, сперва ползущий только по спине, плавно распространился по всему телу. Шепотом выплескивая эмоции выражениями, от которых, пожалуй, свернулись бы уши у самого сапожистого сапожника, лихорадочно соображаю, что же делать дальше. Быстрее бежать домой? Несмотря на кажущуюся близость родной квартирки, меня от нее отделяют несколько темных дворов, жильцы которых, услышав крики, скорее забьются подальше в комнату и закроют уши, чем придут на помощь. А кричать и звать на помощь мне придется, потому что бегаю я... Мда.... Мысленно проклинаю себя за то, что еще в школе так мало внимания уделяла физкультуре и даю себе обещание, что, если сейчас все закончится хорошо, начну бегать по утрам.
Перебирая возможные варианты моих дальнейших действий, намеренно прохожу все повороты, ведущие во дворы, продолжая идти по более людной Ставропольской. Внезапно замечаю до боли знакомые красные огни KFC. А что, если зайти туда и переждать немного? Возможно, мне просто показалось, что эти мужики преследуют меня - когда живешь в городе, который настолько погряз в гнили, невольно начинаешь хуже думать о людях. Посижу в ресторанчике, отдохну, перекушу, заодно проверю, ошиблась я или нет. В конце концов, даже если я тревожусь не зря, вряд ли они нападут на меня прямо в KFC - там обычно много народу. Подождут у дверей, устанут и уйдут. В крайнем случае можно позвонить подруге и попроситься переночевать у нее, дабы не столкнуться с этими типами в темной подворотне у своего дома. И в кафе как раз спокойно можно будет вызвать такси до нее, денег вроде должно хватить. Да, пожалуй, так будет лучше всего.
Тряхнув головой, будто бы отгоняя тревожные мысли, решительно направляюсь навстречу красным огням.

Пройдя по убогой маленькой парковке для машин, уверенным движением распахиваешь стеклянную дверь на чудовищно жестких пружинах. Интересно, зачем её такой сделали? Может, чтобы вездесущие худосочные цыганята не смогли открыть её иначе как втроём?. Впрочем плевать.
Чистый, светлый зал, плиточный пол, обитые коричневым дерматином диванчики, человек двадцать посетителей, угрюмо жующих куриный фаст-фуд. Сразу спокойнее на душе становится: страшный ночной мир остался там, за толстым стеклом двери, темнота с позором изгнана десятками флюоресцентных ламп, а таинственные шорохи заглушены когда-то раздражающими, но нынче столь приятными и милыми голосами работников кассы.
Выстояв недолгую очередь, заказываешь парочку относительно недорогих лонгеров и черный чай. Продавец, с равнодушным видом поинтересовавшись, не хочешь ли ты добавить к заказу куриных крылышек или пироженку, и получив вежливый отказ, с какой-то раздражающей неторопливостью — но ничуть не изменившись в лице — отсчитал сдачу и чуть пододвинул к тебе веселенький красный поднос с парой бумажных свертков и картонным стаканчиком. Забрав заказ и обернувшись к залу, сразу отмечаешь, что незнакомцы сюда не зашли, и, тихонько вздохнув, уходишь в пустой уголок.
Все тихо и спокойно. Может эти мужчины вовсе и не шли за тобой?

Поставив поднос на столик и уютно устроившись на маленьком диванчике, первым делом смотрю в окно. Из темноты выглядывает моя собственная испуганная физиономия. Ну да, что ж еще, кроме отражения, я могла увидеть в окне, в такое-то время! Привычно близоруко прищурившись, стараюсь разглядеть хоть что-то, относящееся к тому мрачному миру, из которого я только что пришла. По темной улице перемещаются черные силуэты, но среди них вроде нет тех, что так меня напугали. Отлично.
Отворачиваюсь от окна и часто моргаю, чтобы глаза поскорее привыкли к свету. Почти физически ощущаю, как уверенность и спокойствие возвращаются ко мне. Слегка поежившись, разворачиваю первый сверток. Привычный шелест обертки, знакомый вкус любимой пищи, негромкие голоса, приятный запах горячего чая... Прикрыв глаза от удовольствия, сытости и усталости, в полной мере осознаю, как сильно меня вымотал уходящий день. Скорей домой, в кроватку, и - спать, спать, спать!
Покончив с едой, откидываюсь на мягкую диванную спинку. Голова невольно склоняется набок, и я вновь замечаю свое отражение в оконном стекле. Улыбнувшись ему, сладко зеваю и перевожу взгляд на соседние столики, лениво разглядывая посетителей кафешки. Пожалуй, не стоит тревожить подругу, тем более что опасения, по всей видимости, оказались напрасными - таинственные незнакомцы пропали, а вместе с ними ушло и давящее, мерзкое чувство страха. Мои мысли вернулись в прежнее русло, только стали еще более плавными и тягучими, как... как глицерин... в сегодняшнем опыте... и задачи... универ... завтра... Нет, мне точно нужно отдохнуть!
Еще раз зевнув и стараясь не уснуть прямо здесь, на диванчике, начинаю собираться домой.

Жизнь, как говорится, полосатая - то у тебя черная полоса, то белая, и ни один мудрец не предскажет, когда они захотят поменяться. И едва ты успела подумать, что не все в жизни твоей так плохо, что никто, оказывается, за тобой не следил, и что можно уже идти домой в теплую кровать, как тяжелая дверь KFC вновь распахнулась, и на пороге возникли трое твоих знакомых с улицы, но уже в компании с грузным дядькой в полицейской форме. Темно-синие брюки с красной полоской, нашивка на плече МВД, маленькие золотистые звездочки на погонах, фуражка дурацкая. Так же в комплекте: маленькие поросячьи глазки, нос картошкой, на котором проступили кровеносные сосуды, и щетина на обвислых щеках.
Развеяв твои последние сомнения о возможном совпадении, мужчины сразу указали на тебя, только начавшую подниматься с кресла, и доблестный полисмен, забавно переваливаясь из стороны в сторону, тяжелой походкой направляется к тебе.. Посетители и кассиры, все как один, демонстративно смотрят мимо мусора, будто его тут и вовсе нет.
- Старший лейтенант Быр-быр-быр Бур-бур-бур, - сиплым голосом бормочет. - А проследуйте-ка за мной, гражданочка.
Сознавая прекрасно, что отпираться бесполезно - всем известно, что в случае отказа подчиниться приказу полицейского, последний вправе воспользоваться личным оружием, испуганно киваешь головой.
И после этого происходит нечто странное. Посетитель, сидевший за соседним столиком - серой внешности мужчина средних лет - вскакивает со своего места, будто его пружиной подбросили, и, стремительно взмахнув рукой, что-то кричит. И без того хорошо освещенное кафе начинает прямо-таки светиться, на лампы больно смотреть, но в следующий миг с треском гаснут. Все разом.
Крик поднимается такой, что дал боже, но на фоне удивленных и испуганных возгласов, отчетливо слышен мужской бас:
- Хватай её, блядь!.
Вот он, шанс, понимаешь ты отчетливо. Другого не будет. Взяв ноги в руки, бросаешься в сторону, подальше от того места, где стоял товарищ Боров, но не тут-то было! Чья-то сильная мозолистая ладонь схватила поперек запястья и с силой бульдозера потащила куда-то. И ты, едва не растянувшись на полу, летишь следом.
Сложно сказать, сколько ты пробежала во тьме - двадцать, тридцать шагов? В любом случае больше, чем до любой из стен кафешки.. А затем тьма наконец расступилась, и ты увидела, что стоишь в тесном грязном проулке между задней стеной KFC и другим зданием, увидела, что за руку тебя держит тот самый дядька, что вскочил с места, когда полицейский подошел к тебе.
- У нас нет времени на разговоры, - быстро заговорил он. - Делай как я скажу и возможно выживешь, но о прежней своей жизни можешь забыть. Сейчас беги нахер отсюда, лови такси и езжай по этому адресу, - и буквально всучил тебе ворох каких-то бумажек.
Только после этого ты смогла сфокусировать взгляд на его лице. Обычный себе мужчина, лет сорока, худощавый, короткие темные волосы с проседью, морщины вокруг глаз. Но несмотря на темноту ночи, ты увидела, как в глазах его бьется и пульсирует страх.
- Да, и последнее. Отдай мне свой телефон, - протянул требовательно широкую ладонь.

Растерянно уставившись на протянутую за телефоном руку, машинально тянусь к правому бедру, туда, где в одном из отделений сумки лежит мой Ericsson, но, едва дотронувшись до замочка молнии, отдергиваю руку. Несколько секунд тупо смотрю на сумку. Со стороны может показаться, что я нахожусь в раздумьях: отдавать ли единственное средство связи незнакомцу или не стоит? Но нет. В свете событий, произошедших за последние полчаса, такая просьба выглядит вполне оправданно и даже естественно. Вместо этого в моем мозгу вертятся какие-то странные мысли, вроде: "Если я должна забыть о прошлой жизни, могу ли я завтра пропустить учебу?" /"В следующий раз закажу в KFC не чай, а кофе, говорят, он тут вкусный"/ "Как правильно: танцОвщица или танцовщИца?" и прочее, абсолютно не подходящее к случаю....
Зажмуриваюсь и быстро трясу головой. Несусветный бред вместе с пережитыми сегодня волнениями отступает по-цыгански, забрав с собой остатки разумных мыслей. Я больше не в состоянии что-то анализировать, вдумываться, пытаться осознать.... Я могу лишь выполнять то, что мне скажут. Что там говорил этот тип? Отдать ему телефон?
Привычным движением расстегиваю сумку, достаю мобильник и кладу его в протянутую руку незнакомца.
Что дальше? Чтобы вспомнить слова мужчины, приходится нехило напрячь мозг. "Бла-бла-бла... такси по этому адресу..."
Только сейчас ощущаю в руке ком из бумажек с начертанными на них буквами и цифрами. Наугад выбрав одну из них, прячу остальные в карман. Расправляю выбранный клочок и пытаюсь прочитать адрес, но значки перед глазами танцуют какой-то замысловатый танец и никак не хотят складываться в слова. Черт! Ладно, разберемся позже. Такси... Мне нужно такси.
Уставившись на незнакомца, стараюсь связать отдельные мысли в предложение, и, наконец, будто сквозь сон слышу, как чей-то, совсем не похожий на мой, голос недоуменно осведомляется:
- ааааа.... ввв... а... такси... где взять?...

Мужчина мгновенно смёл с твоей руки телефон и, обронив на землю, тут же наступил на него ногой, размазав по асфальту.
- Он тебе больше не понадобится, - будто извиняясь, прокомментировал он, а затем рявкнул, будто бы мгновенно выйдя из себя: - Да где угодно! Только подальше отсюда!. Все, пошла!
Круто развернувшись, он быстрым шагом пошел куда-то во дворы, слегка горбясь и пряча руки в карманы куртки.
Ты осталась одна, не понимающая, что случилось, но испуганная этим. И абсолютно одна. Лишь ты - и ночной Екатеринодар. Кто выйдет победителем из этого противостояния?

Смотрю вслед незнакомцу, как будто не веря, что он, только что спасший меня от темных людей, мог бросить меня одну среди враждебного мрачного города. Когда его сгорбленная фигура окончательно скрывается из виду, растворившись в темноте, чувствую, как начинает щипать глаза, и окружающие предметы расплываются от выступивших слез. Очень не вовремя! Судорожно глотнув, шмыгаю носом и поднимаю лицо кверху. Глубоко вздыхаю и закрываю глаза, попутно вытирая предательские слезинки. Сейчас не время плакать. Хотя я абсолютно не понимаю, что произошло, кто все эти люди и зачем я им нужна, я чувствую, что опасность, нависшая надо мной, очень велика, и мой единственный шанс спастись - добраться до места по одному из адресов, оставленных мужчиной. Надо найти такси. И как можно скорей.
...Легко сказать - скорей. Едва сделав первый шаг, я чувствую, как мои ноги будто наливаются свинцом. Мозг же разрывается на части от усталости, тревоги, страха, непонимания, какого-то дикого безразличия и чувства обреченности. Порой мне кажется, что лучше остановиться и лечь - прямо здесь, на асфальте, свернуться калачиком и будь что будет. Но тут же отгоняю эти мысли и иду дальше. Шаг за шагом. Уставившись в одну точку прямо перед собой, ни на что не обращая внимания и двигаясь чисто механически, как робот. И все-таки иду.
В сторону, противоположную пути незнакомца. В тот двор, отгороженный от Ставропольской только одним домом, где обычно стоит много машин и где я, возможно, смогу найти такси...

Уходишь, ошеломленная, начинающая понимать, что жизнь уже никогда не станет прежней. Ты прикоснулась к чему-то запредельному, веющему могильным холодом тайны. Разум отказывался это принимать, но тот мужчина действительно провел тебя сквозь стену кафешки..
Ворох бумажек, которые он впихнул тебе в руку — большей частью деньги, несколько измятых сотенных купюр, и листочек в клеточку, вырванный из блокнота формата А6. На нем черной пастой кто-то размашисто написал: «Графская, 15». Память услужливо подсказывает, что после того, как старый-добрый Краснодар стал пафосным и претенциозным Екатеринодаром, губернатор так же поменял названия нескольких откровенно советских улиц в центре города на более романтично-загадочные, будто в надежде вернуть чарующую романтику царской эпохи.
Более-менее поняв, куда тебе надо будет ехать, уходишь во дворы. Шаг, другой, третий.. Против воли ускоряешь темп, в конце-концов уже почти бежишь, будто пытаясь оставить позади ночной кошмар. Однако ты уже в его власти, от него нельзя скрыться. Он уже настиг тебя.
Темный силуэт появляется у тебя на пути, выскочив из ближайшей подворотни, будто чертик из табакерки, и, чуть присев, не столько даже ударяет, сколько просто подставляет массивное плечо, на которое ты и натыкаешься со всей своей скоростью и инерцией.
Удар!
Воздух со свистом вылетает из легких, ты отлетаешь назад, как тряпичная кукла, падаешь на спину, больно приложившись головой об асфальт. Уличный фонарь безразлично таращится на тебя единственным глазом, заливающим улицу болезненно-желтым светом..
— Добегалась, красавица? — слышишь чей-то голос с откровенно-злорадными интонациями.
В поле зрения появляется мужчина, по-видимому один из твоих преследователей. В руках у него массивный пистолет с какими-то странными желтоватыми трубками (ты не особо разбираешься в огнестрельном оружии, но тем не менее никогда прежде слышала о пистолетах с трубками), направив его на тебя.
— Поднимайся, — цедит сквозь зубы. — И чтоб без фокусов, иначе оставлю от тебя только грязное пятно. Поняла?
А затем случилось еще кое-что странное: необычное оружие незнакомца, едва он закончил говорить, вдруг загудело, с каждым мигом все повышая и повышая тональность, по трубочкам побежали электрические разряды. Мужчина, явно удивленный таким развитием событий, с глупым выражением лица уставился на оружие, отвлекшись от тебя, а еще через секунду пистолет, задорно пискнув, взорвался у него в руках, озарив полумрак ярко-зелёной вспышкой и на миг ослепив тебя.
Первое, что ты почувствовала — теплые брызги на своем лице. Первое, что увидела — мужчину, стоящего столбом и с выражением безмерного удивления пополам с детской обидой глядящего на то, что осталось от обеих его рук. А осталось немногое: ниже локтей остались лишь несколько сантиметров обуглившихся костей и ничего более..
Он медленно, словно бы даже осторожно, сел прямо в лужу; ты четко видела текущие по его небритым щекам слезы. Прошептал едва слышно:
— Мои.. руки.. Я их.. не чувствую.. — поднял на тебя, полулежащую на земле неподалеку, невидящий взгляд: — Как же.. так?

То ли стараясь ответить на риторический вопрос мужчины, то ли пытаясь закричать от ужаса, открываю рот, но чувствую, что не могу произнести ни звука. Единственное, что я в состоянии делать - это, широко раскрыв глаза, не отрываясь смотреть на культяпки незнакомца, еще недавно бывшие его руками со странным страшным оружием. Усилием воли перевожу взгляд на его лицо, прикрываю рот, но тут же снова опускаю глаза и чувствую, как отвисает нижняя челюсть. Так повторяется несколько раз. Наверно, в эти секунды я больше всего похожа на рыбу, вытащенную из воды, с ее часто раскрывающимся ртом и бессмысленно вытаращенными круглыми глазами.
Немного отойдя от первого шока, я чувствую, как дрожат руки, на которые сейчас опирается все мое тело, и как кружится голова - то ли от жесткого удара о землю, то ли от всех кошмаров сегодняшнего дня. На секунду зажмурившись, судорожно сглатываю - и вновь мой взгляд направлен на то, что осталось от рук мужчины, однако сейчас я скорее в панике, чем в шоке. Быстрей, быстрей отсюда, хоть бежать, хоть ползти, главное - подальше!
Неуклюже перебирая дрожащими руками и ногами, спиной вперед, все еще уставившись на обгорелые обрубки, пытаюсь отползти от страшного места.