Sepeliam | ходы игроков | Церковь

Выкарабкавшись из холодной ямы, могильщик поспешил в нутро церкви, дабы встретить святого отца. Обыкновенно отец Бальтазар в это время проводил свою воскресную проповедь. Бражинский видывал и не раз, как слова священника, подкрепленные законами господа, каленым железом выжигали грехи из тел ничтожных. Быть может, и сейчас удастся ему увидать это чудо - оно всегда наполняло силами его. А силы для открывшегося ему еще понадобятся.

Но, увы, проповедь была уже окончена и к приходу Станислава в зале никого кроме плакальщицы и горбуна не осталось. И даже священник ушел куда-то, хоть обыкновенно он имел желание остаться до завтрака.

Войдя в храм, Станислав замер, покраснел, запыхтел, совершенно, напрочь забыл, зачем сюда явился. И лишь спустя бесконечное мгновение и благодаря собственным титаническим усилиям сумел вернуть разум на путь Истины. А виною тому была Лила. Прекрасная плакальщица. Она часто навещала могильщика ночами в образе суккуба. О, как же мучила Лила несчастного Бражинского. Сколько ночей он провёл, борясь с дьявольским искушением. Но самое смешное, что никто, в том числе и сама виновница терзаний, не знал о страстях, скрывающихся под тугоумным лбом недалёкого, но преисполненного веры благочестивого христианина.
Станислав уже свыкся с мыслю, что Лила для него далёкая и недостижимая мечта, его Рай на земле. Лишь в самых смелых мыслях своих он позволял себе представлять её улыбающуюся ему, иногда даже поглаживающую его руку, или (о, Боже), волосы. Но на людях никакого проявления дружелюбия. Никогда! Ибо Лила почти Дева Мария, абсолютна чиста и безгрешна. По крайней мере, для Бражинского.
Справившись со своим волнением, могильщик прямиком направился к плакальщице и горбуну, (которого, надо признаться, Станислав не любил и всячески игнорировал). Обращаясь на прямую к деве, могильщик утробным голосом молвил:
-- Э, слышь, ты отца... э.... Бальтазара, того.... э... не видела, ну, с утра? -- родив эту поистине преисполненную одухотворённости фразу, Станислав потупил взгляд и залился густым румянцем, который некрасивыми бурыми пятнами покрыл все оголённые участки тела, такие как лицо, шея и руки до локтя. Да, не на такое общение в тайне надеялся Станислав.

Сильно расстроевшись, Лила скучала. И поэтому занималась своим любимым делом- бездельничала. Вдруг в церковь зашел могильщик. Это был Станислав Бражинский, которого девушка называла просто Стасом. Лила замечала, что он не равнодушен к ней. И пытался скрывать это. Но плакальщицу не проведешь. Ее профессией было подделывать чувства и эмоции. А таких влюбленных очень даже легко распознавать. Но Стас ее не интересовал. Не в ее вкусе простаки. Да и с мертвецами работает, прям гадость.
Увидев Лилу, могильщик подошел к ней и спросил, не знает ли, где Бальтазар.
- Нет, не знаю,- ответила девушка. Тут она заметила, что он сильно покраснел. Да еще говорил невпопад.- После того, как я попросила у него зарплату, он отказал и ушел по делам. И кстати, ты трупы находил? А то без работы как-то скучновато.

Бражинский замялся было на секунду, сбираясь с мыслями. Он уже набрал воздуха полную грудь, дабы ответить Лиле, но его прервал громкий стук по полу. Повернув голову на звук, он увидел старуху, закутанную в лохмотья. В руках у старухи был грубый посох, высеченный должно быть, топором из целого ствола бригадой пьяных дровосеков. Могильщик не мог понять, отчего его внимание на этом посохе так зациклилось. Но он неожиданно для себя стал подмечать на нем все мелкие детали - каждый сучок, каждую занозу.

Старуха вновь стукнула своим посохом оземь, - в первый раз именно так она привлекла внимание всех собравшихся, - и сделала нетвердый шаг. Ее горбатая фигура зашаталась, покуда пожелтевшие узловатые пальцы судорожно цеплялись за деревянную опору. Ноги старухи, обутые в стоптанные сапоги, зашаркали по полу. Приблизившись к могильщику, старуха посмотрела снизу вверх на него, насколько позволяла скрученная временем спина.

- Скажи, а где у вас тут можно господу помолиться за спокойствие своей душеньки? - прошелестела она Бражинскому.

Увидев растерянное лицо могильщика, Лила вздохнула и покачала головой. Ох, эти мужчины, ничего не могут без женщин. Всем им нужно помогать и советовать. Уже имея все виды на пост святой матери, плакальщица обратила внимание старушки на себя.
- А вы лучше ко мне обратитесь- приветливо сказала девушка. Она улыбалась, стараясь не нагрубить старушке. Мало ли, что ей в голову может прийти.- Просто он редко здесь бывает, и не особо что тут знает. А помолится можно здесь.- Презрительно смотря на Стаса, она протянула руку старушке и готовилась отвести туда, где молятся.

Жаль, что в церквухе помолиться за близких было негде. Священник все обещал добавить к интерьеру алтари с иконами, но к делу так и не приблизился. Не хватало в церкви на это денег. Но, чем богаты, тем и рады. Потому Лила тихонько отвела старушку к алтарю и позволила той поставить косую коптящую свечу на маленькое блюдечко.

Помолившись, старушка поковырялась в кармане и выудила оттуда пригоршню потускневших медяков.
- Дочка, спасибо тебе, - прокряхтела она, - Уж не думала, что за сына смогу у бога попросить. Куда не приду - гонят меня. Возьми это, в благодарность.

Ссыпав в протянутые ладони плакальщицы свою небольшую награду, бабка заковыляла к выходу. Лила быстро пересчитала заработанное: 5 Франков. Плюс, ко всему прочему в подношение затесались карманные часы. Не удержавшись, плакальщица откинула крышку и тут же разочаровано вздохнула - часики не тикали уже приличное время. Стекло над стрелками потрескалось, а сами стрелки вывалились из гнезда. Наверняка механизм словно хорошо взбитый омлет.

Странная старуха шаркающей походкой шастала по церкви. Что-то в ней было не так: ей речь, взгляд, силуэт. Станислав сразу это заметил. Глядя на Лилу, которая столь беспечно приняла от женщины деньги, Бражинский всерьёз испугался, что девушка немедленно покроется язвами или чем-то подобным. И как назло, нигде не было отца Бальтазара, уж он бы вывел эту "старушку" на чистую воду.
По праве говоря, могильщик сразу увидел в этой женщине ведьму! Именно ВЕДЬМУ! За какого такого она сына не могла помолиться в церкви? Уж не за исчадия ада какое?
В общем, Станислав, подойдя вплотную к Лиле шепнул ей на ухо:
-- Выбрось эти бесовские деньги, женщина!-- Ошалев от собственной смелости, Бражинский залился ещё более уродливым румянцем и на ватных ногах отправился вслед за старухой.

- Чего? Что за ересь ты несешь, Бражинский? Что не так деньгами?- спросила Лила, высоко подняв брови. Бедную старушку, которую гонят со всех церквей и не дают помолиться за сына, негодяи паршивые! Еще и этот, могильщик, суеверный... Девушка быстренько спрятала медняки и часики в складках платья, планируя потом их починить, все равно от Бальтазара ничего не добьешься... После этого плакальщица пошла за Станиславом, скрытно идущего за старухой, чтобы узнать, что же он имел ввиду.

Выйдя за врата храма, старушка повернула направо и побрела по улице в направлении городских ворот. Бражинский, обождав пока она доберется до перекрестка, поспешил вслед за ней. Старушка прошла напрямую два перекрестка; на третьем, однако, она свернула в парадное небольшого обветшалого дома. Бражинский тут же пересек улицу и в три прыжка оказался у двери.

Дом был многоквартирным бараком, так что можно было спокойно проникнуть в парадное не потревожив жильцов. Бражинский, естественно, потянул на себя скрипучую дверь. Впустив подоспевшую Лилу (джентельмен не брост ведь свою возлюбленную на произвол судьбы) в мрак лестничных пролетов, Станислав поспешил вслед за ней.

Старушка уже шаркала по ступеням этажом выше. Ничего не скажешь - проворная. Должно быть, она не заметила преследователя. Облизнув пересохшие губы, Станислав начал подъем.

Квартира старушки оказалась на втором этаже. Как оказалось, старуха свою квартиру даже не запирает - дверь легко открылась. Могильщик и плакальщица ступили на дырявый деревянный пол. Сразу за входной дверью их приветствовали оголенные от прилегающей мебели стены комнаты.

Старушки, что характерно, тоже не было. И это странно, ибо ей более то и некуда деться было. Дверь напротив, разве что, но на той висел железный замок. Такой тихонько и быстренько не откроешь. А на полу, между прочим, какая-то неясная копоть осталась. И черт ее знает, эту копоть. Толи она тут со времен сотворения мира, то ли только что появилась. И клякса странная - то ли символ какой, то ли картинка.

Станислав закрыл глаза, сосредоточив все мысли на образе старухи. Раздувая крылья носа, могильщик стал принюхиваться. О, Бражинский закопал столько людей и он точно знал всё разнообразие человеческих запахов. Он искал что-то, чтобы указывала на принадлежность старушки к миру живых.
Копоть на полу, замок на двери, загадочное исчезновение женщины из закрытой комнаты, странный символ... Всё это наводило на неутешительные умозаключения.
Станислав нервничал: веры в нём, конечно, много и в Слове Божьем он, естественно, не сомневался. Но! Он не был до конца уверен в своей собственной силе. Сумеет ли неграмотный могильщик правильно произнести молитву? Да и присутствие Лилы смущало его. Её пренебрежение к его словам. Ах, как бы он хотел оказаться тут один.
-- Слушая меня, Лила. Эта женщина не чиста. И скоро ты в этом сама убедишься. -- Станислав совсем не был уверен, что Лила в чём-то скоро убедится. Но нужно же как-то воздействовать! -- Ты грамотная женщина. Есть в тебе сила прочесть этот знак?

- Прочитать знак?- спросила Лила, услышав просьбу. Она, конечно, была образована, но все-таки из бедной семьи, поэтому не очень. Подойдя к нему поближе, попыталась его прочесть..
- Так, так, так!- пробормотала плакальщица, всматриваясь в знак и пытаясь хоть что-нибудь в нем разузнать. Правда, он был какой-то загадочный, и девушка никак не могла его вспомнить.
Но один вопрос теперь начал волновать Лилу. Куда же и вправду делась эта странная старуха?

Долго всматриваясь в знак, Лила силилась его прочесть. Откровение наступило внезапно. Никакой это не знак был, а обыкновенное пятно на полу. Пусть большое, пусть нетипичное, но пятно. Смекнув посмотреть на потолок, плакальщица увидела аналогичное пятно и там. Вопрос о происхождении пятна исчез сам собою. Наверняка в этом месте текла крыша. И капли воды, просачиваясь через трещины в потолке, рисовали подобные символы на полу всякий раз, как тучи сгущались над городом.

Тем не менее, это не объясняло то, что старушка бесследно пропала. Не могла же она, в самом деле, в абсолютно пустой комнате, из которой единственный выход - в окно, выбраться? Кстати, а может и могла - оконная рама была распахнута. Тут уж возникала мысль, что старушенция вскочила на заранее припрятанную метлу и с диким хохотом вылетела через окно наружу.