Черный соболь | ходы игроков | Пролог

...свернув с трассы, какое-то время ехали через поля по грунтовой дороге, старой и размытой, но все же различимой. Минут через десять началась полоса леса, и вести машину стало сложнее: за дорогой явно никто не следил уже уйму лет, и она изрядно заросла.
Через двадцать минут стало понятно, что проще оставить машину в лесу и дойти до места пешком, чем объезжать бесконечные молодые осинки и дубки, рискуя застрять. Можно было не волноваться: вряд ли тут появятся случайные люди.
Вот они, к примеру, пришли сюда вполне целенаправленно.

...к тому, что Анна, Марк и Карл приехали именно сюда, приложили явные и неявные усилия несколько человек.
Один парень, больше всего на свете любящий портить зрение в пыльных архивах, выложил на форуме скан старого кадастрового отчета восьмидесятилетней давности, в котором, в частности, обнаружился список частных и государственных учреждений за чертой города – две с лишним сотни названий и адресов.
Второй напрягся покопаться в гугл-картах и отметить примерное местонахождение каждого объекта.
Третий потратил время, чтобы отделить функционирующие учреждения от заброшенных и подбить всё в итоговый список.
Остальным оставалось самое приятное: разглядывать перечень, вычеркивать уже посещенные места, препираясь на форуме, делить между собой интересные объекты. И – объединяясь в группы, исследовать их. Обычное дело.

...минут через пятнадцать лес незаметно переходит в аллею. Под ногами сквозь спутанную траву и прошлогоднюю листву можно рассмотреть плиты. Старый санаторий, уже несколько десятилетий как покинутый людьми, совсем близко – впереди неясно белеют его стены. Здание не очень большое и не очень высокое – то ли два, то ли три этажа.
Сегодня нежаркий, пасмурный денек. Небо затянуто серыми тучками, не обещающими дождя. Парк вокруг неухоженный, одичалый. Но – не лес. Обочины дороги, по которой вы идете (достаточно широкой, чтобы разъехаться паре машин), очерчивают бетонные мусорницы – глубокие, с черной водой на дне. И – нет по обочинам ни мусора, ни бутылок, только ветки и палая листва. Не такое уж привычное зрелище. Обычно на каждой заброшке, кроме разве что тех, что совсем уж далеки от цивилизации, находится “свежий” человеческий мусор – пакеты, газеты, пластик, бычки... А здесь будто бы и правда никого не бывало многие годы.
Аллея заканчивается каменной аркой в два человеческих роста. Белая краска на ней облупилась и облетела, но нет ни обычных для таких мест варварских граффити, ни следов копоти. И створок в арке нет – только пустые петли; нет и забора вокруг – впрочем, если он и стоял тут когда-то, то сейчас, ясное дело, давно лежит в траве. В проеме ворот разросся здоровенный, в две трети прохода, муравейник. Рядом, уходя в него головой, лежит ржавый фонарный столб.
Переглянувшись, вы входите в арку. Вот. Дошли. На территории объекта, без происшествий.

...удивительное это чувство – быть в месте, про которое не знает никто другой. Про санаторий “Черный соболь” в Интернете еще нет ни слова, ни одной фотографии.
Всё, что другие люди узнают об этом месте, предстоит рассказать вам.

Суббота, 11.00

За воротами открывается круглая площадка. Чуть колышутся кусты полыни, проросшей сквозь трещины каменных плит, мраморная лавочка кокетливо выставляет из зарослей львиную лапку. В центре площадки – большая, расколотая напополам каменная чаша фонтана. Рядом – закручивается спиралью резной каменный столб с тремя медными, покрытыми зеленой патиной табличками-указателями на нем. Впереди, метрах в тридцати, смотрит на вас черными провалами окон белое двухэтажное здание. Указатель, что устремлен на север, прямо в него, гласит:
“~ Санаторий-профилакторий “Черный соболь” ~ Venienti occurrite morbo ~”
Таблички ниже глядят чуть западнее, и показывают, если верить выпуклым зеленым буквам, на “Купальни” и “Сады”.
Метрах в десяти справа от этого дома – домик поменьше, одноэтажный (стены, увитые ползучей зеленью, поросль березок на крыше).
От площадки расходятся четыре вымощенных плиткой тропинки – две ведут на запад, третья на восток, четвертая ныряет в проход между двумя домиками.
Серое спокойное небо, светлое мутное пятно солнца в нем. Непередаваемая, негородская тишина. Только кузнечики стрекочут. В воздухе – запах теплых камней и отцветающих трав.
Уйма времени впереди.

Открыл было рот, сказать что-то интеллектуальное в духе: "Ну вот и добрались" или "Чёрный соболь!", или - "Нормик!". Но только облизнул губы и промолчал. Тихое место.

Добрались куда удачнее, чем Аня втайне ожидала. Ни приключений на дороге (несмотря на скудный водительский опыт, о котором девушка, договариваясь с будущими попутчиками, мудро решила умолчать), ни долгих плутаний по просёлочному бездорожью (для которых её ниссан был явно не предназначен). Решив, что может справедливо собой, как водилой, гордиться, девушка вместе с остальными покинула машину, забрав самое необходимое и переквалифицировавшись в пешего туриста. Тем более, что к этому моменту у неё уже довольно ощутимо затекла задница и немножко — шея. Не удержалась от беспокойного взгляда через плечо: бросает свою ласточку неизвестно где. А с другой стороны — кому она здесь нужна? Вряд ли в негустом лесу водятся хулиганы или угонщики.

— Ого!.. — негромко выдохнула девушка, ступив за ворота вслед за Марком и Карлом. Территория «Чёрного соболя» (как же ей нравилось это тёплое меховое название, не в последнюю, если не в первую очередь, благодаря которому она и выбрала именно этот объект для посещения) с первых шагов обещала, что о потраченном на поездку времени жалеть не придётся. Было здесь что-то, что умные люди в кино и по телевизору называют «духом времени». Точно было.

Аня завозилась, вытаскивая из сумки мобильник. Потыкала в сенсорный экран, настраивая камеру. И принялась отщёлкивать кадр за кадром, стараясь запечатлеть всё, что попадало в поле её зрения: и ворота, и таблички, и фонтан, и, конечно, само здание.

— Гляньте, как чистенько. А прикиньте, если б это рядом с городом было?

Ответил, заглядывая в фонтан рассеяно:

- Рядом с городом, да. Быстро засрали бы. Хотя не в такой мы и глуши. Даже странно.

Потоптался на месте, по сторонам глядя. Мобильник выуживаю. Пощёлкал на все стороны небрежно. Здание в кадр поймал. Анюту. Арку. Карла. Себя. Дорожки пофотал даже. Столб с направлениями. Присмотрелся.

- Ребятки: веньеньти оккуриррте морбо! Кто первый переведёт?

Приминая траву своим величием, на земли санатория ступил Карл Штернберг. Огляделся. Чистенько, да, ничего не скажешь. Если б старина какая была - только картины писать. А так - совок дремучий же. Или нет. Хотя, вроде не совок. Черт его знает.
Извлекая из сумки раритетный фотографический аппарат, напрягал писатель свои знания латыни. Как-то демонически звучит. Прям как "Труд освобождает".
- Чего-то про лечение болезни, или вроде того.
Сигареткой попыхивая, проследовал к надписи и щелкнул, чтоб вся вошла в кадр.

Марк
Подошел к фонтану. Тяжеленная на вид грязная чаша из бежевого мрамора, около полутора метров в диаметре, высотой чуть ниже пояса тебе. Точнее, половина чаши; вторая, отколовшаяся, лежит под ногами. Когда-то здесь плескалась вода, теперь – лежит толстая подушка ярко-зеленого мха. Из нее дерзко торчит толстенькая мраморная трубка. Когда-то извергала струи, теперь лишайником поросла. Простой фонтан, без изысков, на самом-то деле. Знакомые на дачах себе посложнее ставят.

Фотографии вышли приличные. Для отчета сгодятся... Зевнул, прикрыв рот ладонью. Надо было чуть побольше поспать перед выездом, наверное. Или кофе, может, хлебнуть.

Штернберг
В общем и целом, скорее, не совок.
Хотя и есть что-то похожее. Не то чтобы дизайнеры-оформители прямо копировали эстетику красных стран, но явно ей вдохновлялись. Шрифты на табличках, монументальность урн – навевает ассоциации, да, хотя и без рубленых серпов-молотов-колосьев, обычных для такой стилистики.
Но здания строились раньше. В них нет изначальной суровости и готовности к подвигу, их возводили не для великих дел, а просто для души строили.

Полароид щелкнул, выдал фотокарточку. Из разводов проявилась картинка. Вышло весьма винтажно.

...или кокоса бахнуть. Для бодрости духа, ясности взгляда. Зевнул. Убрал телефон. Еще зевнул. Что-то меня узевало.

- Лечение болезни. Ну да, логично. Санаторий же. Хотя почему-то сентенции про черного соболя ожидал. Надо погуглить.

Проверяю, есть ли сеть тут. Вместе с этим начал здание неспешно вокруг обходить.

Анна
Щелк-щелк-щелк. Сохранила не глядя. Ряд картинок запечатлелся в памяти телефона.
А тело действительно как-то мощно затекло после двух часов за рулем. И глазки устали вглядываться в ландшафты. Явно будет приятнее обойти и облазить здесь все, чем залипать на мелочи. Насладиться пространством, атмосферой проникнуться. Не зарываться носом в мелочи, а просто – с местом познакомиться. Пробежаться по траве, может быть. Или залезть на какую-нибудь крышу и кульбит там крутануть пафосно. Благо, пространства тут много. Не какая-нибудь заброшенная пятиэтажка унылая, в которой всей атмосферы – два десятка разбитых окон и следы от костра на паркете.

Карл удовлетворенно спрятал фотокарточку в записную книжку. Хорошее это дело - фотография. Смотришь потом - собой гордишься.
Спутники же как-то резко погрустнели. Устали, что ли? А в машине вроде все веселые были. Ну ничего, сейчас разогреются.
Разглядев траекторию движения Марка, решил тоже обойти. Но с другой стороны.

На просьбу перевести что-то там Аня только плечами пожала — и тут же вернулась к съёмке. Всякие эти слова непонятные... Не её тема совсем.

Увидав, что спутники двинулись прочь — судя по всему, в обход здания, девушка встрепенулась.
— Эй, ребят! Мне меня тоже надо будет пофотать! — окликнула, но тут же решила, что успеется. Тем более, что прямо сейчас и освещение для портретов не самое удачное. Проверила на всякий случай: встала спиной к санаторию и щёлкнула себя, отведя мобильник подальше на вытянутых руках.

Нет, это невыносимое что-то: как будто ехала не за рулём, а в багажнике. Аня убрала телефон и, аккуратно пристроив сумку рядом на земле, выпрямилась. Покрутила шеей, сделала несколько махов и вращательных движений руками. Приспособила стоящую поблизости каменную скамью в качестве упора, чтобы потянуться по-человечески. Пять-десять минут разминки лишними не будут. А потом можно сходить глянуть на эти «купальни». Интересно же.

Марк
Странные дела. Показывает айфон, что сеть есть – на индикаторе одно деление. Должно вроде брать. Но не берет почему-то. Потыкал в иконки. Ни интернета, ни телефонной связи.
Пошел обходить дом справа, по каменной дорожке между главным зданием и одноэтажным флигелем. Наметанный глаз выхватывает: в главное здание забраться не очень сложно. Окна от земли совсем невысоко, почти все не заколочены, даже на первом этаже. На некоторых даже шторы полуистлевшие висят. Внутри темно, правда, снаружи не очень хорошо видно, что там. Какие-то стены светлые, шкафы, мебель вроде стоит. Дела! По ходу, тут вообще место не разграбленное. Редко на такое натыкаешься.
Прошел по дорожке дальше. Хм. А здание сзади, оказывается, довольно длинное – около дюжины окон.
Напротив – одноэтажный флигель, тоже когда-то белый. Аккуратная постройка, но без изысков – нет лепнины, как на большом здании. Просто толстостенная коробка с парой здоровенных заколоченных окон и дверью. Дверь не заколочена. Но с огромным висячим замком, ржавым насквозь. На плоской крыше – молодые деревца.
А впереди, чуть только пройти по тропинке – сосновая роща. Толстые, высоченные деревья, желтоватый полумрак. Не самая типичная растительность для этих мест, в таком количестве – наверное, когда-то специально высаживали. Да, точно, специально – прошел чуть дальше, до конца большого здания, и увидел: прямо в торец дома упираются две ровнехонькие стены из сосен, так, что вышедший из дома оказывается в коридоре деревьев. Вроде Карл там по другую сторону этого коридора должен маячить, но не разглядеть: деревья друг к другу почти вплотную посажены.
А правее, совсем в глубине соснового сумрака – еще какая-то хитрая конструкция чернеется. Решетчатая. Будто бы один каркас от здания, метра четыре высотой (впрочем, под соснами не таким уж и большим кажется). И... какие-то пятна цветные на нем и вокруг него. Не разглядеть издалека.

Штернберг
Ушел влево от здания по тропинке среди дубов и рябин, по той, что “Сады”. Вдоль тропинки – те же лавочки каменные, те же мусорки. Невысокие каменные столики между ними. Питьевой фонтанчик. Столбы фонарные. Рекреационная зона была, наверное. В принципе – дорожку перестелить, скосить траву вокруг, протереть от пыли – можно и сейчас чинно прогуливаться.
Главное здание оглядел сбоку. В длину оно гораздо больше, чем в ширину. Большая часть – двухэтажная, хотя есть и какие-то интригующие башенки, и окна на крыше. Залезть внутрь несложно, хотя костюм испачкается наверняка.
Дошел до конца тропинки. По правую руку, упираясь в торец здания, перекрывает видимость стена из сосен. Вперед и налево – широкие тропки расходятся меж деревьев. И тоже фонарные столбы. Парк, запущенный донельзя. Кусты можжевельника и черемухи, никем не стриженные уйму лет, вылазят хозяйски на дорожки, руша когда-то стройную логику ландшафтного дизайна.
Перед входом в парк – невысокий постамент, а на нем – статуя девушки. Внимательно на тебя смотрит каменными глазами. Волосы волнами до лопаток, голову чуть наклонила, улыбка насмешливая, даже издевательская. Будто сейчас поинтересуется: “Что пришел?” Стоит, полуобнаженная, придерживает на плечах ниспадающие каменные меха. Пыльная, замшелая, в потеках бело-ржавых, но – целая.
На постаменте виден след – четыре дырки неровных. Табличка висела когда-то.

Анна
Размялась – и не пожалела о потраченном времени. В голове прояснилось, по телу пробежала приятная волна, и даже настроение повысилось. Определенно, стоило это сделать – даже несмотря на то, что спутники успели уйти куда-то, где их и не разглядеть. Впрочем, не беда: все же с телефонами, да и территория, хоть и большая, но не бесконечная, потеряться сложно.

Тропка, ведущая к “Купальням”, уходила от главного здания сильно влево. Несколько минут Анна шла по ней через парк, сквозь разросшиеся кусты жасмина, сирени, черемух; несколько раз путь вилял, и, когда Анна совсем уже запуталась, каменная дорожка уткнулась вдруг в старую деревянную лестницу с широкими ступеньками.
Рядом – уже знакомый резной столб с уже знакомой литой табличкой “Купальни”, направленной на лестницы вниз.
Полоса деревьев здесь закончились. Взгляду открылся уходящий вниз пологий склон, заросший голубовато-серой полынью; внизу – отражение серых облаков в воде. Озеро и несколько зданий на берегу его.
Большая водонапорная башня из красного кирпича, несколько каменных строений (одно, низкое и широкое, вдающееся почти в самое озеро – вероятно, те самые купальни). И еще, чутка поодаль от них – деревянный дом.
Двухэтажный, большой, старый.
С дымом из трубы.
С человеком на пороге.

Прям значительно лучше себя почувствовала. «Отживела», как Анина бабуля, царствие ей небесное, говорить любила. Аня-то бабулю, почившую, когда внучка была совсем маленькой, помнила с трудом. А вот эти её смешные словечки — то и дело всплывают до сих пор.

Пощёлкала немного по дороге. Ну так: цветочки там, веточки. Ничего особенного, фотографировала, можно сказать на автомате... И тут — выход к озеру. Класс! Аня скользила взглядом вдоль берега, ненадолго задерживаясь на каждом из зданий. А неплохо в «Соболе» было, наверное, отдыхать-лечиться... Вот! Вот здесь бы попозировать обязательно. Нужно будет притащить остальных. Пожалуй, после того, как они обследуют сам санаторий.

Почему идущий из трубы дым не сразу же привлёк её внимание? Аня и сама не поняла. Но теперь, приглядевшись и обнаружив, что у входа явно находится человек, она забеспокоилась. Вот блин. Наверное ж, поэтому здесь так чистенько: сторожат. Можно было бы, наверное, подойти, да разглядеть человека поближе, даже познакомиться. В конце концов — они же взрослые люди, явно не вандализмом приехали заниматься. Но Аня медлила. Сторожа бывают разные. Может, там подслеповатый дед с заряженным солью ружьём? Проверять самостоятельно не хотелось. Вот мужиков предупредить стоило.

Аня, пятясь, сделала несколько шагов, затем развернулась и заторопилась обратно по тропинке.

Стены с лепниной. Стены без лепнины. Потёр глаза сонно. Бреду вдоль самого санатория. Вялая мысль прополза о возможном антикваре, но неохотно и далеко. Исчезла, как и появилась. Нет сегодня что-то исследовательского задора. Наверно - недоспал. В телефон ещё раз потыкал без результата. Убрал. По сторнам головой покрутил. "Каркас-с-Цветными-Пятнами". Вот какую локацию неожиданно обнаружил. Подхожу ближе, чтобы рассмотреть.

Видом насладился, аллею осмотрел, так, чисто из интереса. Здание скучноватое оказалось, даже описать красиво не получится. Барак с лепниной. Статуя, конечно, поинтересней. Интересно, что символизирует? Может, святая покровительница какая? Надо табличку поискать.
На всякий случай вежливо поклонился барышне, и, запечатлев даму в вечности, решил посмотреть - может, неподалеку лежит табло с надписями заветными.

Анна
От леса до озера – метров триста. Строений на берегу не так много, как кажется на первый взгляд. По сути – два, или даже одно, не считая водонапорной башни. Сложно понять. С десяток кирпичных и бетонных коробочек-корпусов вперемежку, хитро соединенные верандами, лестницами, коридорами, арками. Обветшалые все, тоже затронутые временем. Мутные треснувшие окна, ржавые карнизы. Восьмиугольная кирпичная труба со скобами на боку. Ммм, там бы шикарные фотосеты вышли, точно.

Деревянный дом – очень классический такой на фоне конструктивистского нагромождения “Купален” – чуть поодаль. Человек стоит у порога. Рука – к лицу и обратно, туда-сюда. Похоже, что курит. Темная одежда, кепка какая-то, сам небольшой. Неясно, мужчина или женщина, видит тебя или нет. Вроде в твою сторону смотрел, но если и увидел, не отреагировал никак.

Пять шагов назад. Развернулась.

Еще шаг сделала по инерции.
Но за спиной – нет парка. Шевелится темно-фиолетовое полотно.
Две секунды – достаточно, чтобы осознать, что случилось: кто-то украл мир вокруг.
(Или не мир, а...)
Тело взрывается горячей, ослепительной вспышкой. Полотно сворачивается вокруг, а затем все пропадает.

Марк
Топ-топ-топ. Время-расстояние смазалось за зевотой; остановился, вплотную к конструкции подойдя. Хм.
Среди сосновой рощи – старая... теплица, должно быть. Или оранжерея. Точнее, остов от нее, стекол нет. Система труб над головой нависает. Здоровенные дела, метров на восемь вверх уходит.
Вся обвита какими-то хитрыми плющами, вся в цветах. Оранжевые шары, голубые соцветия-сосульки, лиловые пятнышки, желтые трубочки... Множество цветов! И внутри зелени полно. Яркой, разноцветной, сочной. Даже слишком яркой. Для трипа кислотного – обычное дело, в обычной жизни... ну, не в этой полосе, факт.
Над головой пронесся ветер, зашептали сосны. В нос резко ударил запах: будто бы лимон с красным перцем смешали. Не сказать... не сказать, что неприятный, но...
Апчхи!
Чихнул смачно, открыл глаза.
И не смог вдохнуть.
В голове помутилось. Цветные пятнышки-шарики-палочки замигали, заплясали перед глазами, скрутились в хоровод.
Разрослись, закрыв все вокруг собой.
Опрокинули.

Карл
Обошел вокруг постамента, вороша ногами траву. Глаза не подвели: углядел торчащий из земли уголок. Подцепил, вытянул в несколько движений из-под корней травы. Постучав пару раз оземь, сбил комья почвы – так, что и надпись читается.
Табличка. Тоже литая, но шрифт иной, чем на указателях – курсив, стилизованный под рукописный текст (читаемый, впрочем, вполне).
“М., путеводная звезда, дикая валькирия, гибель и вдохновение мое – будь навсегда”

Холодная дрожь прошла по спине. Не от текста, конечно. Просто так, отчего-то.

Хмыкнул, прищурился – и разглядел ниже еще несколько строк. Цитата, наверное. Маленькие буквы, вдавленные в чугун. Издалека уже не разглядеть.
“...Тот страждет высшей мукой,
Кто радостные помнит времена
В несчастии...”

Навел фотоаппарат, собираясь и табличку сфотографировать. Глянул в видоискатель, нажал на спуск.
Что-то стало не так.
Полароид громко щелкнул, и этот звук отдался в голове громом. Медленным, раскатистым, густым.
Зажужжала, выезжая, фотокарточка – и под это жужжание стали сползать цвета, слои, формы, оболочки со всего мира вокруг.
Это было быстро. Как раз достаточно, чтобы успеть удивленно нахмуриться.
И исчезнуть в глянцевой пустоте.