[WH 40K] Кадианская бездна 3 (Возвращение) | ходы игроков | День первый

Алексу никогда не доводилось видеть песчаных бурь, но все крепнущий ветер и застилающая все вокруг пыль быстро доказали, что добраться до командного взвода - а проехать осталось всего каких-нибудь двести метров! - станет непосильной задачей. Другого варианта не было, придется искать укрытие там, где их застала непогода.
-- Сворачивай к ближайшему дому! Постарайся въехать во двор! -- что было сил прокричал он в рацию. -- Взвод, всем внутрь химеры, быстро!
Проследив, уже больше на ощупь, что все бойцы влезли внутрь бронемашины, Алекс последним нырнул в люк и задраил его за собой. Внутри отсека уже висела дымка из песка и пыли, а запах, всегда сопутствующий раненым, заставлял комок подкатиться к горлу. Пересилив себя, сержант начал решать непосредственные задачи, решив так отвлечься от всего пережитого за сегодня:
-- Санитар, доклад по потерям и состоянию раненых. Экипажу - следить по приборам за происходящим вокруг, остальным - по мере возможности следить в бойницы. Будем ждать, пока буря уляжется.
Он сел на свободное место и прислонился к стене, готовясь выслушать доклад санитара и надеясь, что раненые доживут до утра - к сожалению, он уже очень сильно сомневался в этом. Шум из рации явно показывал, что связи с командованием не будет до конца бури и помощи им ждать неоткуда - оставалось только задраить люки и быть готовыми отразить нападение, если оно будет - или двинуться дальше, если судьбе будет угодно не вывести на них ни одного отряда противника.

Казалось, что накрывшая город буря будет бушевать целую вечность, не спустя примерно пять шесть часов, ветер начал потихоньку стихать и когда первые лучи солнца прорезали линию горизонта от ночного кошмара уже не осталось и следа.
Второй день пребывания имперской гвардии на планете начал разгараться с новой силой напоминая о себе ужасной жарой. Впрочем вместе с всевыжигающим солнцем пришла столь долгожданная помощь, что дало возможность подразделениям участвовавшим в ночных баталиях перегруппироваться, отправить раненых под присмотр врачей. а ремонтникам заняться поврежденной техникой. Но были и плохие вести, вместе с бурей исчез и противник, будто растворился, в этих облаках песка и ветра. Ни военной техники, ни пунктов приёма раненых, ничего, даже аэроразведка и детальное проверка канализации города не принесли никаких результатов. А еще противник ни оставил после сражения ни единого или раненого со своей стороны, не были и сдавшихся в плен...так что в штабе начали всерьёз задумываться куда могла пропасть столь значительная военная группировка. Еще больше настораживал тот факт, что из тех немногих убитых, что остались лежать на улицах и среди руин большинство не были профессиональными военными и скорее являли собой ополченцев или резервистов и при этом этим людям удалось не только заманить подразделения гвардии в смертельную ловушку, но ещё и нанести ей весьма ощутимые потери. Роте Эриха еще повезло, у других командиров дела обстояли, зачастую куда как хуже...

Как только песок, окончательно осел, стала видна вся ужасающая картина ночного боя. Прямо посреди города протянулся "уродливый шрам" бывший ночной линии фронта. Остовы разрушенных домов торчали словно гнилые зубы какого то великана, там где некогда тянулись широкие улицы, теперь протянулись длинные шлейфы от огромных воронок оставленных артиллерийскими снарядами.
Постепенно здание в котором укрылись бойцы командного взвода Эриха стало неким центром всего правого фланга гвардии, вокруг здания, в примыкающих постройках и разбитых на скорую руку палатках был организован госпиталь, не небольшую площадь неподалеку стали стягивать подбитые в бою бронемашины, где теперь были разбиты навесы и механики пытались вновь вернуть их в рабочее состояние...Сам Эрих теперь полу сидел полулежал на раздвижной кушетке, и медицинский сервирор в колов капитану лошадиную дозу обезболивающего проводил какие то манипуляции с его оторванной конечностью. Параллельно с этим капитан принимал рапорты от сержантов и капралов своей роты о том какие потери понесли его бойцы и доклады эти, были не слишком то утешительные. Соседнее здание, теперь было под завязку набито ранеными, и это только теми, кто уже не мог самостоятельно передвигаться и находился без сознания. Там же на одной из коек теперь лежал и молодой связист из взвода самого Эриха, которому только чудом удалось остановить кровотечение и зашить проникающую колотую рану брюшной полости. Промедли вы еще хоть несколько минут, и парень наверняка бы погиб. А ведь именно его решимость возможно и спасла жизни вам во время рукопашной схватки.

Взвод Ройта, бурю всё же пришлось пережидать в подвале, или вернее том небольшом закоулке, находившимся ниже уровня земли и уцелевшем после артобстрела. Когда же волны песка наконец схлынули, вы вместе с капралом кое как выбрались из своего укрытия. Было страшно. песок поглотил почти всё - тела убитых, и разрушения что творились вокруг. Было до неприятного тихо. в какой то момент, вы даже подумали что остались совсем одни одни, в этом проклятом городе, когда из соседнего полу разрушенного здания не выбрались семеро гвардейцев. все что уцелели от вашего подразделения, другие по видимому были либо убиты, либо что еще похуже...А потом над вами зависла рычащая двигателями Вендета из нее на землю как горох посыпались гвардейцы из дружественного вам полка имперской гвардии, от которых вы и узнали, что они возьмут под охрану удержанные вами позиции, а вам надлежит немедленно отступить на позиции вашего командного взвода, для перегруппировки. Идти было совсем не далеко, может быть метров семьсот-восемьсот не больше, но для вас этот путь показался длиннее в сто крат. Особенно тяжело было видеть, как из других проулков появляются такие же израненные, окровавленные бойцы, что и вы сами, или выезжает химера вся покрытая выбоинами от попаданий вражеских снарядов и везущая на броне не то трупы, не то, тех кто уже попросту не в состоянии ходить. Единственным плюсом, по прибытии на место. стала возможность оказаться в тени и получить суточный рацион воды и сухого пайка.

Алекс Курош, водитель послушно свернул в какой то проулок, но на этом его везение закончилось - химера увязла в песке и сдвинуть её с места хоть в каком то направлении больше не получилось. Пришлось сидеть и ждать пока утихнет буря. К вашему счастью, когда пылевая пелена рассеилась оказалось, что вы в пределах прямой видимости от того места, где находился ваш командный взвод, и там уже полным полно других бронемашин и подразделений имперской гвардии. которые очевидно прибыли со стороны космопорта и теперь обустраивали нечто вроде полевого лагеря, прямо посреди городских руин. Особенно дико смотрелось название небольшой кофейни расположившийся на углу того самого здания которое стало опорным пунктом для Эриха и его взвода. Витиеватыми буквами, но всё же на вполне читаемом готике оно гласило - "РАЙ".

неожиданно включили яркий свет и кенни прикрыл глаза рукой. зря, потому что сразу же в боку проявила себя жгучая боль и весь организм, включаясь, давал голове знать что дела обстоят весьма скверно. пошевелив пальцами и на ногах и напрягая мышцы, маккормик убедился, что всё на месте, даже мужская гордость в штанах, хотя "боец" вопреки обычного не рвался в бой этим утром. открыв глаза кенни как мог огляделся кругом из положения лежа и о чем-то задумался на минуту, по прошествии которой с трудно разлепил засохшие губы и тихо вслух причитал на память: -Из этой деревни тихой
Идет, трудна и крута,
Дорога к слезам и крови.
Наша душа чиста.
Ночи теплы и спокойны,
А мы для любимых храним
Самую ценную верность на
свете –
Надежду остаться живым.-на этом потеряв интерес к происходящему кругом, уставился глазами в потолок, пытаясь привыкнуть к боли и, как знать, может даже полюбить ее. дядя всегда говорил, что когда нет возможности побороть боль, лучше начать ей наслаждаться. "попробуем",-решил про себя кенни.

Остатки взвода разместили в каком-то дворе под наспех выставленным навесом. Сквозь дыры в масксети едва-едва просвечивало небо, тень была так себе, но все же лучше, чем просто под солнцем жариться. Духотища. В коробках зданий еще относительно сносно, да только все немногие более менее сохранившиеся после ночи дома под раненых и офицерье отвели. Оно и понятно - им нужнее. Оптис и себе думал в лазарет заглянуть, попросить таблеток каких что ли от звона в ушах. Но все на потом отлаживал: там парни с кишками навыпуск кончаются, а он своей мигренью медиков отвлекать будет.
Так и сидел с лазганом на коленях, подперев спиной ящик, под себя спальник подстелив. А то мало ли какую живность вместе с песком из пустыни надуло. Заползет в задницу и будет иметь не хуже сержанта. Хотя зря это он на взводного наговаривает - Ройт у них мужик что надо. Впереди всех в атаку бежал, за спинами не прятался. Да и досталось ему порядком.
Клац-клац. От нечего делать Батчер заряжал-разряжал карабин, то вставляя в оружие батарею, то извлекая ее обратно. Изредка новобранец вскидывал лазган и начинал сосредоточенно целиться в торчащую из-за угла вывеску "Рай". Рядом отрешенно жевал сухпай Кериган, единственный, кроме самого Оптиса, выживший гвардеец из их третьего отделения. Валедорец, правда. Не отходит ни на шаг целое утро, с тех самых пор, как буря закончилась. Вместе теперь выходит, хотя за все это время и десятком слов не перекинулись.
Клац-клац. Это Батчер уже со штык-ножом развлекается. Ножны - ствол, ствол - ножны. Руки заняты, а мысли витают где-то далеко, лишь изредка возвращаясь к суровой реальности. Смешно, вон ракетница у мешков стоит. Труба простая - ни мозгов, ни ручек, ни ножек, а как-то сохранилась в том пекле, сбереглась, дурилка железная. У парней все было, а сколько их там осталось лежать на позициях, кучами песка присыпанных? Смешно...

Бой закончился неожиданно. Не так он себе это представлял. Не так и точка. Как только утихла буря и его взвод расквартировали неподалеку Леонард первым делом пополнил боекомплект, еду и воду – в общем то, от чего зависела его жизнь. Далее вернулся в их взводную палатку и уселся рядом с парнями и стал слушать о чем говорят.

Вода так сладко течет по горлу...ох...
Торий сидел и жадно пил воду. Его тело ныло и тянуло в сон, но сначала нужно сделать несколько дел касающихся припасов. Разобравшись с делами, Рогнар просто грохнулся под навес. Кто то о чем то говорил, кто-то что-то делал, но его это не волнует. Органы чувств отключились и Торий впал в блаженный сладкий сон...

Когда начали возвращаться его гвардейцы, Эриху почему-то вспомнились дни тренировок на десантном транспортнике. Грязные и измождённые приходили они с боёв условных, так хотя бы почти в полном составе. Грязные и измождённые же пришли они с боя реального, но как мало их вернулось!

Мало и долго. По два человека, по три, то каждые минут пять, то через полчаса, то просто в процессе какого-то больного безвременья, когда сервитор что-то особенно яростно ковыряет, а ты глаза зажмуриваешь, а как распахиваешь, судорожным вздохом боль гоня - так они и идут вновь мрачной вереницей, кажется, что каждый в душу смотрит, с укором, с сожалением. Дышишь быстро-быстро сквозь зубы, полупьяный от обезболивающих и всё равно слишком явно боль чувствуешь.

Тяжело сказать, где её главный источник. Прикованность собственная к больничной койке и невозможность хотя бы просто лично поприветствовать переживших свой первый серьёзный бой? Или осознание, что совершенно ничем помочь не смог попавшим в мясорубку засады бойцам? И тут же покалывать начинают машинальные, но оттого ещё только более гадкие попытки оправдаться, убедить себя в том, что и не навредил хотя бы, не послал на убой, приказал обороняться, не контр-атаковать, не преследовать...

Всё равно стыдно, до раскалённых ушей стыдно, за десятки недочётов, что людям жизней стоили, вот так просто и по-настоящему. Когда целый транспортный корабль в варпе сгинул и кормом для демонов стал - не думал о масштабах, просто не пролезало в голову понимание такой внезапной гибели такого войска. Когда на планете забытые палатки и склады давно павших в боях с орками гвардейцев находили - тоже не было ощущения потери: не мой полк, не мои ребята, не мой долг и не моё поражение. Эрих же всегда тут и сейчас, а такие катаклизмы - не его зона ответственности. Ну что можно поделать с отказом генератора поля Геллера? С Ваагхом давних дней?

А тут всё было иначе. Тут был пополненный новобранцами полк и поспешные действия командования, тут была недооценка противника и слишком сильные надежды на содействие гражданского населения. Были, в конце концов, и личные ошибки капитана Реммара, ошибки, допущенные им при организации боевых порядков в форме походных построений, ошибки, связанные с неиспользованием передовых развед-подразделений, ошибки, кровью и пылью въевшиеся в кожу умывшегося, но всё равно борющегося со странной чесоткой офицера. Не мог он решить, что лучше - захлебнуться в потоках бордовых или задохнуться в смерчах пустынных. И то и другое достаточно болезненно для искупления вины, но недостаточно для прощения. Прощают живые, а не мёртвые. А эта публика и безропотней и требовательней одновременно.

Постепенно растворилось в безмятежных небесах уныние Эриха - для дымов пожарищ там место находится, унынию и усталости тоже есть куда податься, должно быть. Понемногу стал капитан 3-й роты проявлять интерес к происходившему на фронтах - надо же будет что-то гвардейцам сказать. Да, живых ещё достаточно, а значит, борьба продолжается. Имперская Гвардия - слишком отлаженный механизм, чтобы шестерни его давали сбой из-за каких-то песчинок. Враг будет перемолот. А вот то, что он сумел каким-то образом раствориться в городе и окрестностях - было тревожным знаком. Реммару точно было известно, что город обыскивали - даже в канализацию упорные разведчики забрались! И ничего. Высылали и авиацию, но и могучие и зоркие машины не обнаружили никаких следов перемещений больших людских масс. Быть может, их и не было так уж много? Потому и не стали развивать успех, не стали окружать и дробить по кускам изолированные друг от друга взводы, не стали, ведь им было чем заняться - собрать трофеи и... раненых и убитых. Вот если с первой категорией кандидатов на эвакуацию Эрих ещё мог внутренне согласиться, то вторая ставила его в тупик. Зачем им трупы своих павших? Тем более, что унести они всё равно успели не всех - те же штурмовавшие самого Эриха гады остались лежать в в четырёхэтажке почти в полном составе. Офицер лишь надеялся, что тела уже осмотрены спецами - сейчас полку каждая зацепка важна. Враг-то оказался умелым. Такого врага надо изучать.

Размышляя в этом ключе, Эрих вспомнил про ночное донесение своего радиста, Кенни Маккормика. Тогда, в пылу боя, Эрих удивился, конечно, способностям вчерашнего солдата СПО к высокому искусству и по сути таинству радиоперехвата, удивился, но особого значения не придал. А сейчас вспомнил. Кенни мог бы рассказать командованию что-то, что знал только он один, и это что-то могло стать недостающим куском в этой мозаике. Однако, заявить о такого рода знаниях своего радиста - означало выдать его во всех смыслах, подчеркнуть невольно его дикий и, быть может, опасный и еретический дар к манипуляции технологиями.

Эрих поёжился. Попросил дежурного санитара принести воды, а пока тот ходил, закрыл лицо оставшейся ладонью и долго мял и массировал переносицу, скулы, лоб и веки. Пульсирующая боль никуда не пропала. Наоборот, усилилась - вспомнился наградной плазма-пистолет, то, как он отплатил тому, кто слишком утилитарно с ним обращался.

- Позовите младшего техноадепта Клауса Ярсена, из 3-й роты, да. Скажите, что капитан Реммар хочет исповедоваться... в небрежном отношении к машинному духу оружия. И что у него есть просьба... исповедовать гвардейца Маккормика. Я поясню эту просьбу лично Клаусу.

Дежурный ушёл, а Эрих остался дальше терпеть своего мучителя-сервитора. И думать о равенстве офицера и гвардейца перед законом Омниссии.

Ройт лежал и смотрел на то, как порхающие частицы пыли путешествовали по яркому длинному лучу местного светила, что пробивался сквозь прореху в маск-сети. Пыль и мельчайший песок постоянно присутствовали в здешнем воздухе, набивались в дыхательные пути, раздражая носоглотку, побуждая беспрестанно кашлять и отхаркиваться, а самым главным бедствием была одуряющая жара, от которой не было спасения даже в тени. Насквозь пропитавшаяся потом одежда противно липла к телу, но Ройт сейчас этого не чувствовал. Мысли его унеслись далеко отсюда, возвратившись в пережитый ад. Снова слышалось дикое завывание летящих артиллерийских снарядов; с грохотом рушились бетонные перекрытия, поднимая облака белой пыли; рвали сердце истошные крики смертельно раненых сослуживцев...

До чего же мало их выжило. И теперь, вместо того, чтобы убраться отсюда подальше, им предстоит броситься обратно в мясорубку, перемалывающую взвод за взводом с неизменной легкостью.
Впрочем, было у Кайла одно подозрение - на самом деле далеко не все из оставшихся в живых действительно хотели улететь. Многим местные ублюдки-предатели задолжали гибель друзей, да и вообще тоскливо и муторно уйти, поджав хвост, и признать свое поражение. Сам Ройт жестоко переживал потерю практически целого взвода, но более всего заставляла его скрежетать зубами и отчаянно бить кулаком в стену именно гибель медсестрички. Потому что девушка, молодая и красивая, а еще потому что сам выбрал ее и тем обрек на смерть...

Недалеко бездельничал Батчер. Сержант подошел к капралу и присел рядом.

- Знаешь, я хотел сказать, Оптис... Ты не волнуйся насчет того приказа, ну, который я тогда выдал, а ты не выполнил. Сам ведь понимаешь, что в тот момент я совсем плох был, не в себе, в общем... Так что все нормально, браток. Все в порядке.

Новобранец обомлел - оказывается Ройт помнил последние часы в подвале. На самом деле Оптис и не думал приказ нарушать, он даже мысленно попрощался со своей бренной жизнью. Ни веревки, ни чего-нибудь подобного Батчер так в подвале и не нашел, так что приходилось в бурю идти как есть. Да и кто бы, случись что, втянул бы его обратно в подвал? Сержант и говорит-то может с трудом, не то, что за веревку тащить. А больше никого нет...
В какое-то момент, уже перед самым выходом, гвардейцу показалось, что Кайл вырубился совсем. В голове заскреблась подленькая мысль, мол нет сержанта - нет и приказа. Но Оптис все же вышел. Ну как вышел - выглянул по пояс. Снова ощутил на себе яростное дыхание пустыни, порывы безумного ветра-пескоструя. Постоял для самоуспокоения может минутку, а может еще меньше. Нет, не видно ни зги. И назад.
А сержант-то не совсем в отрубе был...

- Вы могли бы подать на меня рапорт... - наконец выдавил из себя новобранец. - Но я рад, что все в порядке.
Да уж, рад, что не отправят куда-нибудь в пекло штрафников. Или прикомандированные к полку Адептус Механикус в сервитора не обратят. Да могут и не париться - расстреляют попросту, делов-то.
- Я рад. - повторил Батчер. - Спасибо, сержант.
- Меня и самого зацепило тогда. Башка раскалывается. Но в госпиталь идти как-то не с руки.

На лице капрала отразилась вереница последовательных размышлений и чувств. Не ожидал он, что его на всю голову контуженный сержант вдруг вспомнит про тот сумасбродный приказ... Ройт осклабился. Само собой, никуда докладывать он не собирался - во вселенной и так достаточно нелепостей. Ответственность за глупый или неверный лежит на командире, а никак не на подчиненном, и хорошо еще, что есть у него такие подчиненные, которым голова нужна не только для ношения каски.

- Давай-ка в неофициальной обстановке перейдем на "ты" и отбросим всю эту официальную хрень вроде "разрешите обратиться, сержант, сэр... так точно, сержант, сэр...", хорошо? Мы с тобой вдвоем выбрались из суровой передряги и еще неизвестно сколько раз придется это повторить, - Кайл поскреб заросший подбородок и харкнул в сторону тягучей слюной, - А теперь пора нам наведаться в лазарет и попробовать раздобыть что-нибудь от звона в ушах...

- Так точно! - гаркнул в ответ Оптис.
- То есть, понял, сержант, ... сэр. - запнувшись, уже тише проговорил капрал.
Конечно, в Имперской гвардии Батчер недавно, о чем свидетельствует "белый щит". Но предыдущие два года будущий гвардеец доблестно тянул лямку в СПО родного мира. Ну, может не так уж и доблестно, и не так уж и тянул, но принципы и основы субординации в его юношескую голову вбили основательно. Руками вбили, ногами, окриками оглушительными, нарядами внеочередными продолжительными. Словом, так просто эту заразу из мозгов не вытравить.
- В общем, буду стараться, сэр. - со вздохом наконец пробормотал Оптис.
Скрутил спальный мешок суетливо, по-быстрому. Упаковал как надо. И все - готов боец.
- Пошли? - новобранец едва пересилил себя, чтоб не добавить в конце такое привычное "сержант, сэр".

Кое-как разместив невредимых бойцов и сдав раненых на попечение медикам, Алекс двинулся к попавшему в распоряжение медицинского сервитора капитану, на ходу кое-как размазывая пыль и грязь по лицу и поправляя форму, чтобы не представать перед командованием совсем уже непонятно откуда вылезшим отребьем. Увидев, что же собственно делают сервиторы с капитаном, сержант вздрогнул, но постарался взять себя в руки и обратиться по форме:
-- Капитан... Капитан Реммар, сэр! -- голос дрогнул, но выучка оказалась сильнее. -- Восьмой штурмовой взвод прибыл. У нас четверо раненых, двое убитых, убит радист, потеряли вокс-кастер. Ожидаем приказов, сэр.

После первого боя наступило опять некое неприятное затишье, прошел, день, потом еще один. Роту капитана Реммара пока оставляли в резервах. Разведка облазила почти весь город, но никаких следов куда могли бы деться вражеские войска не обнаружила. Единственной зацепкой и одновременно проблемой, да даже не проблемой, а огромной занозой в заднице командования стал огромный прометиевый танкер, который был переоборудован в бронированную артиллерийскую платформу и дважды подходя к берегу обрушивал на городские кварталы и гвардейцев огненный шкал из снарядов и зажигательных ракет. Когда эта громада подходила к берегу - весь город сотрясался от взрывов, а в небо начинали тянуться длинные черные ленты дыма от пожаров.
Попытки, уничтожить, данный танкер артиллерией с берега не получилось, так как на вооружении противника стояли более дальнобойные орудия, и тот попросту не входил в зону поражения. Попытки, пустить на дно эту махину атакуя её с воздуха, или сбрасывая на палубу десантные группы так же не принесли никаких успехов - потому как количество противовоздушных средств на палубе этого "морского титана" просто зашкаливало. Потеряв во время первого же вылета двадцать восемь машин девять из которых еще и несли в своих недрах десантные группы, командование попросту приказало летчикам, вести постоянное наблюдение за этой плавучей крепостью, и в случае чего сообщать о ее намерениях приблизится к берегу.
Подумывали конечно и о нанесении удара с низкой орбиты, но гвардейские транспорты, из которых в большинстве состоял имперский флот попросту были не способны на такие манёвры.
Впрочем, на четвертый день, пребывания на планете, гвардии тоже улыбнулась удача - разведчики наконец сумели найти два тщательно замаскированных входа в подземные катакомбы. Один из туннелей уходил далеко за пределы города и судя по всему мог тянутся многие лиги. Другой же был значительно уже, и судя по всему уходил в разветвленную сеть подземных сооружений непосредственно под городом.
Вечером четвертого дня, капитан Реммар, прямо на пороге полевого госпиталя получил приказ: в срочном порядке собрать разведовательно-штурмовую группу численностью около трех десятков бойцов, с целью более тщательной разведки катакомб и составления карт.

Реммар, два дня в лазарете не слишком то улучшили твоё самочувствие. Не смотря на все старания медиков приживленный протез кисти руки слушался не так что бы хорошо, да еще и периодические боли, никак не желали уходить, так что тебе приходилось постоянно пить болеутоляющие препараты. Впрочем некоторым досталось куда как сильнее командиру второй роты во время артобстрела оторвало обе ноги, так что теперь вообще стоял вопрос о его списании.
Своих бойцов ты нашел быстро, пока тебя не было они расквартировались в одном из трех этажных зданий с некоторой ленцой ожидая новых приказов.

Резкий запах нашатыря ударил по нервам и Эрика резко вынырнула из ватной тьмы. Девушка попыталась отстраниться, дернула головой, от чего перед глазами заплясали цветные круги и к горлу подкатила тошнота. Эрика глубоко вдохнула, постепенно начиная осознавать себя и едва не застонала, поняв, что во-первых – она все-таки жива, но во-вторых портило всю радость от этого – она была в плену.

От прикосновения металла к шее девушка вся сжалась, ожидая новой вспышки боли – иначе зачем делать иньекцию? Но вместо этого почувствовала, как боль отступает, сменяясь приятным теплом. Напрягшиеся мышцы расслабились,
- Эрика, санинструктор, - ответила она и замолчала. Задавать вопросы в подобной ситуации не лучший вариант, хотя вертелось их на языке множество и первый – почему она до сих пор жива?

Кериган со вздохом облакотился на стену, и подумал, ситуация нормальная - полное дерьмо.
Ночной ад запомнился лишь всполохами лазганов и вспышками взрывов. Сержант с капралом ушли в мед. блок, и Кериган решил осмотреть место битвы и Сделать Яррика. Ему повезло, среди обломков здания он заметил вороненый блеск. Подойдя Кериган с удивлением обнаружил револьверный гранатомет, отличную замену для его лазгана. Принеся его на базу он направился к шестеренкам, с просьбой договориться с духом оружия принять нового хозяина. Оставив оружие техножрецам, вернулся в палатку, что бы доложить капралу о находке и получить дальнейшие указания.

Могло бы быть хуже. Всё ведь в сравнении познаётся, не так ли? А тут и прощение Омниссии, и воплощение милости его - протез, и полученный боевой опыт, и главная радость настоящего гвардейца и имперца - продолжение службы. Война только началась.

Эрих Реммар медленно, чтобы не выдать себя неловким движением, поправил своей новой рукой фуражку, подравнял её по центру, провёл слегка скрюченным металлическим пальцем по носу и губам. Неприятное, наверно, зрелище - калека, силящийся выглядеть здоровым. Или наоборот? Воодушевляет ли он своих людей, вот такой он, потрёпанный, но живой и не сломленный потерями и раной капитан 3-й роты...

Он прочистил горло коротким кашлем и быстро обвёл собравшихся для брифинга гвардейцев. Герои-шутрмовики Коллинза и Куроша, те, кто ещё стоит на ногах после той жаркой ночки. Горстка выживших из 4-го линейного взвода, на который пришёлся главный удар врага. Ещё несколько бойцов из других взводов, отобранных капитаном лично. Всего почти четыре десятка человек.

- Приветствую вас, гвардейцы. И благодарю за достойную службу. Враг мог застать нас врасплох, но я так и не получил ни одного доклада о фактах трусости, проявленной на поле боя. Мы понесли большие потери, но не было таких, кто сдался, задрав руки в небо.

Эрих сжал губы в бледную полоску чтобы не скривиться. Всё-таки похоронные команды рапортовали о несовпадении списков обнаруженных мёртвых тел и числящихся ещё живыми гвардейцев. Обычно это списывали на статистику пропавших без вести, но мало ли что могло произойти? Тем не менее, рядовым лучше придать оптимизма.

- От командования поступило новое задание для малого диверсионного отряда, примерно на столько бойцов, сколько нас тут в этой комнате. Будет... необычно в целом, но довольно стандартно в частностях, навроде риска и всего такого. Подробности я скажу только тем, кто решит остаться в этой комнате.

Вздохнув и опустив на несколько секунд глаза в пол, Эрих в который раз подумал, что не может переступить какую-то странную черту. С другой стороны, сказал он твёрдо сам себе, за спиной этих черт осталось уже немало. Он менялся. Просто не так быстро, как того требовала ситуация.

- Я поясню вам расклад, гвардейцы. Уже само то, что вы присутствуете здесь - означает, что я бы хотел видеть вас под своим началом. Однако, мне не нужны те, кто боится неизвестности настолько, что готов заявить об этом прямо. Я обещаю, за отказ от участия в спец-задании никто не получит даже дисциплинарного взыскания. Мне нужны лишь полностью лояльные Империуму люди.

Офицер заложил руки за спину и расправил плечи. Вот сейчас он и посмотрит на то, насколько его люди видят в нём командира.

- Замечу ещё только одну деталь. Так как спец-задание поручено для исполнения мне лично, то все, кто решат остаться за бортом - поступят в распоряжение другого офицера. На время, думаю. Но слышал что-то про другие боевые задания.

"И тебе действительно всё равно, что они выберут, капитан?" - кольнула злая мысль.
"Если откажутся лучшие из лучших, то их новому командиру сильно повезёт. А я смогу сделать лучших из кого угодно."

Эриху очень хотелось в это верить.

Оптис удивился, когда молчаливый Кериган, до этого неотступно бродивший за новобранцем по пятам, неожиданно исчез. Стоило отлучиться в мед.блок, как этот валидорец ноги сделал. Дезертирства от товарища Батчер не ожидал, а вот того, что у гвардейца крыша поедет - очень даже. Не хватало еще найти его где-то посреди развалин болтающимся в петле. Оптис принялся метаться взад вперед, в поисках пропавшего рядового, но не прошло и минуты, как тот явился сам. Да еще и с докладом. Как поощрять личный состав новоявленный капрал еще не знал, поэтому просто похлопал Керигана по плечу, дескать: молоток парниша. Еще бы, при таких потерях в бойцах приобретение огневой мощи в виде гранатомета не могло не радовать. В голову гвардейцу даже забралась шальная мысль поискать в округе чего-нибудь выпить, чтоб таким образом наградить сообразительного товарища (ну и самому приобщиться, а как же?), но тут прибыл вестовой с приказом срочно явиться в Рай, то есть в штаб роты.

Несмотря на то, что прошло уже больше чем полтора дня со времени ночных событий, взгляд то и дело натыкался на следы яростного боя. Да уж, командному взводу тоже изрядно досталось. От созерцания едва присыпанных песком засохших луж крови, обожженных энергетическим оружием стен и пробитых дыр в перекрытиях между этажами, хорошее настроение гвардейца мигом улетучилось. Они на войне - об этом не стоит забывать.
А тут еще капитан Реммар со своей рукой... Один вид протеза заставлял Батчера скрипеть зубами от гнева: это же надо, поганые еретики что наделали! Новобранец как мог заставлял себя вслушиваться в речь командира роты, но все его внимание то и дело привлекала мелькающая в воздухе металлическая пятерня. Он понял лишь то, что им предстоит какое-то сложное задание, и что они могут от него отказаться. Хотя, хоть убей, Батчер не смог бы выдавить из себя отрицательный ответ. Он просто стоял молча и косился то на чудо Омниссии, то на своего сержанта, который также был здесь. Как Ройт решит - так и будет.

-мы с вами, капитан! -поддержал офицера маккормик.

Рогнар стоял и смотрел на капитана третей роты. До него доходили слухи о потерянной руке и разных манипуляциях техножрецов, но видеть самому металлический протез, совсем другое. Торий не мог понять почему, но эта механическая замена органической руке создавала из капитана Ремара просто идеального полководца. Почему то в голове у гвардейца именно так выглядят герои за которыми идут миллионы.
Рядом, немного впереди стоял его командир взвода - Алекс Курош. Во время того огненного дня их сержант отдавал четкие, короткие и предельно ясные приказания. Торий готов был пойти за этими двумя людьми хоть в самый ад.
Когда Капитан закончил говорить и остановился, наблюдая за действиями тех, кто стоял впереди, Рогнар даже не шелохнулся. Идти вместе, идти доконца!

Курош выслушал капитана и кивнул:
-- Я с вами, капитан, -- он замолчал на мгновение, -- бойцы взвода пусть решают сами - кто готов.
Что ж, задача гвардейца - защищать Империум всеми доступными способами, значит он не имеет никакого морального права отказаться от предложенной задачи - он ветеран и должен вести людей за собой, раз уж командование решило доверить ему позицию сержанта.

Эрике.
-Очень приятно. Вы очень храбрая женщина - для санинструктора. Надеюсь вы не будете возражать если я задам вам еще некоторое количество вопросов, конечно я мог бы спросить ваше звание и номер части, но благодаря вашей форме, я и так знаю ответы на эти вопросы...куда интереснее мне узнать имя вашего непосредственного командира? Командира вашего подразделения? Их звания? - мужчина говорил спокойно и похоже не собирался пока применять каких либо пыток, побоев или истязаний, о которых так любят писать в уставах и показывать в патриотических роликах, пытаясь придать врагу максимально отталкивающий образ.

Эрика удивленно уставилась на мужчину. Ее представления о враге были ...хм...несколько иными. Она ожидала крика и пыток, а вместо этого обезболивающее и светская беседа. Похоже, она все-таки сильно пострадала при взрыве, раз у нее такие галюцинации.
Галюцинация выжидающе смотрела на девушку.
- Мой командир Кайл Ройт, но не уверена, что мое подразделение еще существует, если после взрыва кто-то и выжил, то скорей всего вы их нашли уже.

Слова Эрики похоже никак не повлияли на собеседника, ни улыбки, ни огорчения, похоже ему было все равно, каких успехов добились его подчиненные или же он просто хорошо умел скрывать свои чувства.
- И в каком звании состоит ваш непосредственный командир? - напомнил свой вопрос допрашивающий.
- Ну и раз уж вы назвались санинструктором, мне бы очень хотелось знать как у вас обстоят дела с пополнением запасов медикаментов? Вам выдали их только перед тем как отправить в город, или же у вас есть люди которые постоянно следят, за тем, что бы запас лекарств у санинструкторов в подразделениях постоянно пополнялся? Есть ли у вас специальные транспорты, для эвакуации раненых?