Меченный Tьмой (окончание) [✓] | ходы игроков | Глава 35. Представление

Получатели: Гвирит.


Получатели: Айнур.

Представление проходило в небольшом подземном амфитеатре, где сидеть приходилось на каменных сидениях. Никакого удобства - одна сплошная душевная польза. Сцену разделили на две части. На левой Гвирит через некоторое время узнал события своей жизни, а на правой показывались события, свидетелем которых он не был, однако те, похожи, происходили из его поступков. Tак, он узнал, что его супруга Ириалона лечится от серьезного психического расстройства на о.Лани.

До рождения Риарнона случайные связи барда дали жизнь еще двоим - мальчику, ставшему наемным убийцей, и девочке, работавшей певицей в Интарде. После же родилось еще три ребенка - две девочки и мальчик, причем мать одной из девочек отравила мужа, когда тот узнал, что ребенок не его, а вторая сделалась жительницей веселого квартала в одном из гелионских портов. Как оказалось, возраст этой последней на момент связи с Гвиритом был непростительно юным.

В конце показали встречу Гвирита и Айнура и предостережения последнего, после чего представление закончилось смертью троих детей - Риарнона и двух девочек, чьи матери остались в живых, - и матерей девушек. Всех пятерых убили наемники, об опасности которых предупреждал фантом.

Перед началом представления Айнур подошел к Гвириту.
- Я не буду лукавить, без этого снадобья моя цель может быть не выполнена. Я должен обработать тебя им. оно совершенно безвредно и, в подтверждение этого вместе с тобой я обработаю и себя. Из одного флакона разумеется.

- Что это? — морской взглянул в глаза Айнура, — И для чего? Не лукавь уж до конца.

- Что это я не знаю, я же не алхимик. А вот для чего сказать могу. Все эмоции которые ты будешь испытывать, ты будешь испытывать с удесятеренной силой.
Айнур замолчал, но потом добавил.
- Я надеюсь с помощью этого снадобья пробудить твою совесть. Не буду врать, если у меня получится, то ты испытаешь что это такое муки совести. Но действие скоро пройдет, да и муки будут не физическими, а моральными.

- Фантом, ты что, в проповедники подался? Какое ты имеешь отношение к совести?

- Это не имеет никакого значения, просто скажи, согласен ты или нет?

- Ты заметил, фантом, ты не даешь ответы на мои вопросы, но требуешь, чтобы я выполнял твои требования. Если бы ты изначально вел себя иначе, тебе не пришлось бы за мной гоняться. Так что извиняй, дружище, но уговор был только на представление — я его посмотрю. А снадобьем этим мажь себя — я пас, — и бард отошел от Айнура.


Получатели: Гвирит.

Айнур не отступал от Гвирита ни на шаг.
- Без снадобья представления не будет, я тебе не дружище и уговора у меня с тобой никакого не было. На глупые вопросы я отвечать не собираюсь. У нас с тобой разные взгляды на мои действия. Я совершаю много зла, но во имя государства, а ты совершил его безмерно больше и просто для своего желания, так что не сравнивай нас. И в проповедники я не записывался. Каждая твоя слеза предотвратит появление 10 литров слез у других, каждая твоя гримаса отвращения к самому себе, предотвратит появление десятков гримас смертельной боли на лицах других. Именно поэтому я и хочу, чтобы у тебя их было как можно больше.
На мгновение, только на одно мгновение Айнур потерял концентрацию. И Гвирит поймал его взгляд. Взгляд полный ненависти и сожаления, сожаления, что он нужен живым, а не мертвым.

- Зло оно и есть зло, Айнур, и не прикрывайся государством. Нашел себе удобную ширмочку, чтобы совесть не мучила? Так у меня такой ширмочки нет и никогда не было! — тут морской одернул себя, сделал вдох и продолжил в своей обычной, бардовской улыбчиво-ирочной манере, которая уже хорошо была знакома Айнуру: — Знаешь, у нас с тобой разные взгляды на мои действия. В общем, или смотрим твое представление как есть, или я пойду — у меня дел по горло: воды наносить, коридоры в казарме вымыть. Ты видел эти казармы? До утра мыть буду.


Получатели: Гвирит.

- Нет, как есть, этого мало.
Айнур отступил на шаг, его и без того большие глаза еще расширились.
- Да ты же боишься. Ты не меня, ты себя боишься

Гвирит удивленно посмотрел на фантома.

- Че, только сейчас дошло? Тебя-то мне какой резон бояться — ты ж меня даже убить не можешь.

- Почему не могу, могу. И даже очень хочу. Вот только тут все отличие, если бы ты был вреден моей стране или мешал убил бы не задумываясь, а поскольку нужен живой, то вожусь с тобой.
Айнур нервно заходил кругами вокруг Гвирита.
- Что же мне делать, не ожидал я от тебя (острый взгляд) такого. Веришь, мне даже твоего согласия не надо было, никуда бы ты не делся. Но вот если ты себя боишься, то страх ведь тоже усилится. Боги, как же мне быть. Скажи, а если ты будешь знать, что спасешь людей. Много людей, если пересилишь свой страх, выдержишь? Сможешь направить свои эмоции на очищение, а не на страх?

На острый взгляд фантома Гвирит ответил улыбкой — извиняй, мол. А затем посерьезнел.

- Айнур, тебе от меня что-то нужно, а что — ты упорно не хочешь мне говорить. Спасу много людей, говоришь? Предлагаешь поверить тебе на слово? Не верю. А пока я тебе не верю, то и даже пытаться не собираюсь. Если тебе от меня что-то нужно, то сделай так, чтобы у меня хотя бы появилось желание пойти тебе навстречу.

- Да я тебе уже битый час толкую. Мне твоя боль нужна. Не физическая, моральная. Чтобы ты почувствовал сколько горя людям принес, почувствовал так сильно, как никогда.. Зачем это надо, не спрашивай, сам не знаю. Знаю только что в этом храме ты осознал свою вину куда как сильнее, чем за все наше предыдущее знакомство.. И что своим согласием ты сделаешь для искупления своей вины больше, чем сотней перенесенных ведер воды.

Бард очень серьезно слушал Айнура. И правда, серьезно — без всего этого бардовского шутовства, что было характерно для таких, как Гвирит. А потом выражение глаз начало меняться — и вот он уже смотрит на фантома, как на умалишенного.

- Ты либо считаешь меня святым, либо идиотом, если полагаешь, что я поверю, что тебе — даже не фантому, а именно тебе — нужно мое раскаяние и тем более очищение.

Он вздохнул.

- Господин Норвальд, — обратился он к жрецу, давая всем интересующимся понять, что разговор окончен.



Получатели: Гвирит.

Расслабившись и отвлекшись на беседу, Гвирит повернулся к фантому спиной - потому что Верховный Жрец находился в противоположной стороне и давно уже уселся в амфитеатре, - и в тот же миг прохладная жидкость полилась ему за шиворот. Эльф, конечно, принялся изворачиваься и отряхиваться, но часть снадобья все же попала на кожу и впиталась в нее.

Тем временем началось представление. Актеры раскланялись и в туманных выражениях (очень похожих на айнуровы) пересказали краткое содержание пьесы, затем началось само действие, перемежаемое пантомимами и объяснениями. Когда все закончилось, Норвальд Кримссон коснулся руки Гвирита и посмотрел на него с состраданием.


Получатели: Гвирит.

Все представление бард сидел молча и не шевелясь. Словно застыл. И когда все закончилось, он тоже молчал. А через несколько десятков секунд его начало трясти. Сначала мелкой дрожью, которая постепенно усиливалась. Вопреки этой дрожи тихий звенящий шепот, что пополз по помещению, звучал ровно и отчетливо:

- И ты смел меня упрекать в том, что я несу зло? — смех. — Падение двух, трех Аэл'Эннес не сравнится с тем, что делаешь ты. Теперь, видя кто служит королеве Айелиннаре, я говорю тебе: я нисколько не жалею о том, что совершил тогда, — снова смех, а пальцы его меж тем запорхали, складываясь в знаки заклинания.

Все представление бард словно сквозь вату ощущал наложенное на него благословение - словно за плечом стоял кто-то близкий и крепко держал за руку. Но из-за зелья все ощущалось, как-то смазанно.

Потом он ощутил руку жреца у себя на плече и вроде бы хотел скинуть, но отвлекся и...

Все факелы в зале погасли разом. Печать Луны, с трудом поддававшаяся заклятью, вдруг слетела и над амфитеатром разнесся довольный смех.

- Вы все... моя жатва! - в смеющемся голосе слышалось торжество.

Кажется, паладины повскакали со своих мест, а может, это приснилось эльфам. В сознании Гвирита вспыхнул белый и голубой свет, и он отправился в забытье, чувствуя, как магию вынимают из его рук, будто погремушку из разжавшихся пальчиков малыша.

Айнур ощутил краткий всплеск головной боли и тоже потерял сознание, а с ним и память об этом дне и обо всем, что делал, чтобы изловить Гвирита. Не забыл он только о самом задании. Очнулся Высокий эльф неподалеку от дворца королевы. Нашедшаяся при нем полная до верха склянка красной была лишь наполовину. Верхнюю часть флакона занимала столь ядовито-зеленая жидкость, что при одном взгляде на нее делалось нехорошо. Королева, как ни странно, осталась довольна, вернула Айнуру свое расположение, но еще долго немного посмеивалась на зеленой частью склянки. "Ничего, Мы найдем этому применение", - заверила она фантома, но веселости не утратила. Кольцо с печаткой же она изъяла.