Предел полномочий | ходы игроков | "Вечные Сумерки", станция

Чтож, все расходятся по каютам и собираются... Спать. Ну да, чего случилось-то - всего лишь тварь размером с человека и с зубами длиной с пальцы мистера Райтса ползала вокруг вагона, ага. Каждый день такое случается, как же. Так и представилась картина - там, наверху, просыпается мистер Поло в своей кровати утром, потягивается, и, вставая, чешет за ушком такого вот "крысолюда обыкновенного", сидящего рядом с тапочками в зубах. Вот нервы-то у людей. Стальные. Или что там у нас из сплавов прочнее стали?

Как бы то ни было, но надо было и самом ложиться спать. Бросив печальный взгляд на окно и бесполезно подергав его еще раз, убеждаясь в окончательном положении заклинившей рамы, Александер со вздохом присел на свой диван. Спать совсем не хотелось, уж слишком сильно в крови бурлил адреналин. Райтс достал из саквояжа родную колоду карт и пару минут просто вертел в руках знакомые картонки, перекидывая из руки в руку, собирая "домик" и "гармошку". Такое занятие успокоило нервы, очистило сознание, и Александер стал с большим оптимизмом смотреть в завтрашний день. Все-таки крысолюд в приоткрытое окно не пролезет, от чего поменьше можно будет и тапком отбиться, в случае чего. Райтс погасил свет, машинально взглянув в окно и убедившись, что красных глаз за ним на этот раз нет, и лег спать, опять накрыв лицо платком, чтоб не лезла в нос пыль.

Доктор Фолксен так же предпочел не вламываться домой к сторожу за дельнейшими разъяснениями. То ли его удвлетворил ответ старика, то ли за долгий день и не менее длинную ночь кончился запал. Ни слова ни сказав, он вернулся к поезду и лег спать, оставив братьев-инспекторов снаружи наедине.

Итон от зрелища неведомого подземного мутанта впалв некоторый ступор.Он вообще порой жалел что не стал изучать что нибудь вроде биологии и всякие странные творения природы были ему весьма любпытны. А этот... Эта здоровенная крыса... На редкость любопытный экземпляр, хоть и совершенно непонятный. Может быть стоило все же получить еще одно высшее образование? Ну и что что сессия? Точнее десяток сессий. Хотя, наверное, правильно сделал что не пошел.
Встав с земли Итон отряхнул руки, которые он, конечно же, не испачкал, работая ножом, но... И нож вытер о землю, вернув затем в ножны.
-А понятия не имею что это. Крыса наверное в прошлом. А может человек. А может быть пару веков назад у них тут с женщинами туго было и... Ну ты понял. Тут же радиация, всякие химические реагенты, а всякие мелкие паразиты вроде крыс к ним наиболее уязвимы. Вроде. Я же не биолог, брат. А в исторических хрониках про такую радость никто, разумеется не писал.
Помолчал, глядя на остывающий труп твари, пка вдруг странная мысль в голову не пришла, которую Итон тут же озвучил.
-Может быть на поверхность его потом увезем? Презентуем королевской академии наук, их наверняка заинтересует. У крысы этой просто поразительная живучесть. Сколько в ней дыр сделали пока она наконец не умерла, да и размер головы...
Последний, конечно, ни о чем не говорил, но Итону хотелось бы верить что это может быть зарождение какого-то нового разумного вида. Это было бы очень интересно.

-Ты серьезно? - искренне удивился Альфред предложению брата. Чего то подобного ожидать от Итона стоило. Но чтоб тащить эту бестию на верх? Альфред еще раз скептически посмотрел на труп. Идея была заманчива. Барон тут же представил фотографии газет , где на первых страницах он с братом в обнимку со своим трофеем. "Братья Уайтс и порождение преисподнии!" или нет "Путешествие в бездну или 10000 лье под землей". Заманчиво, особенно для тщеславного юнца промышленника.

-Нет не допрем, протухнет к концу экспедиции. Сомневаюсь , что в городке есть что то способное это предотвратить. Да и с собой в вагон это божье отродье я брать не собираюсь. А к утру крысы съедят. Можешь конечно договориться со стариком Арчибальдом , но сдается мне он сегодня через чур капризен на просьбы. Лучше зарисуй ее во всех подробностях. Как мне помнится у тебя не плохо выходит , особенно женские образы - Альфред подмигнул и лукаво улыбнулся брату - посмотри внимательней , может это женская особь. Если да - то предвещаю шедевр.

"Черт , разговор с братом ответов не прибавил!" - зло сплюнув , Альфред зацепился за поручни и полез в вагон. Спать он сегодня намеревался с пистолетом в руках. Как говориться пуля хоть и дура, но при случае своего дурака она все равно найдет.

Сон опустился в гнетущей тишине. Только тихий скрип кроватей, и сопение уже уснувших товарищей, едва доносящееся из коридора, давали понять что проблема не в слухе, а в том, что если рядом и есть какие-то создания, привыкшие обитать в темноте, среди бесконечных тоннельных поворотов, лестниц и шпал, то они движутся абсолютно бесшумно, ничем себя не выдавая. По началу, в первые минуты, такие мысли казались жуткими и пугающими, но затем усталость сделала свое дело, заставив страхи отступить по меньшей мере, до утра.
Сны у каждого разные. Каждый думает свои мысли, и подсознание каждого выкидывает разные фокусы. Но все видения этой ночи объединила вместе одна черта- низкий утробный гул, настойчивый, навязчивый. Но утром, по пробуждению, никто не был уверен, что это не осколок странного, бессвязного видения, пришедшего ночью.

Утро под землей... Нет, не такое, как на поверхности. Когда лучи солнца радостно проникают сквозь лёгкий тюль, слегка колыхаемый свежим ветерком, а за окном слышно щебетание ранних пташек и, где-то на далеком звуковом фоне, шум просыпающегося индустриального города. Или такие, когда открываешь глаза в полумраке и лежишь дальше в своей теплой, удобной, мягкой кровати, слушая звук барабанящего по карнизу дождя, чьи капли, разбиваясь, брызгами влетают в приоткрытое окно, смачивая подоконник и кусочек пола, прямо между шкафом и кофейным столиком. Утро под землей - это состояние часов. И ничего больше. Ты ложишься спать, потому что так показали стрелки твоих часов. Тебя будят утром, потому что те же самые часы показали начало рабочей смены. Что случиться, если у всех одновременно откажут тикать их хронометры жизни? Наверно, тогда и наступит та самая арктическая ночь, с утром лишь через 6 месяцев. Утро под землей - это гудок на заводской территории, дающий сигнал к началу нового дня. Это вздох машин жизнеобеспечения, начинающих новый цикл, который закончится через 16 часов точно таким же, усталым, грустным вздохом. Утро под землей - это мрачные, не выспавшиеся лица встречных, отправляющихся на свои ежедневныо-однообразные дела, сопровождаемые капелью из плохо подогнанных водопроводных труб. Это - то самое утро, от которого бежал Александер, когда еще им не был. Welcome home, sir!

Райтс проснулся. Встряхнул платок от пыли, также встряхнул свою одежду. Начал одеваться, старательно не смотря в окно. Однако любопытство все-таки победило, и, перед тем, как идти умываться, Александер все таки взглянул в окно на то место, где вчера оставили труп крысолюда.

Музыка: ссылка

Чтобы возникла такая ненависть, надо много любви.*
Ночь. Вообще очень странное время суток. Особенно, если тебе не спится. В голову червячками начинают заползать достаточно неприятные, иногда даже очень, мысли. Вот и сейчас мисс Адлер смотрела на карту, пыталась не уснуть, но в какой-то момент поняла, что её больше не волнует U-образный тоннель, расположенный недалеко от места их ночлега. Воспоминания - это порой тяжело. И какой бы сильной и непоколебимой девушкой она ни была, перед ними она беспомощна. Особенно перед теми, о которых ей хотелось бы забыть. Иногда так бывает. Железо порой тоже ржавеет.
Ирэн всегда считала, что создана для чего-то очень большого и очень важного, а не для какой-то там любви. Она позволила себе в этом усомниться лишь однажды. На это её сомнение свыше был дан чёткий и однозначный ответ. Когда мисс Адлер было всего восемнадцать (ага, ей тоже когда-то было восемнадцать), она была преуспевающей студенткой на кафедре маркшейдерского дела. В рамках преддипломной практики она ещё с несколькими студентами отправилась на четвёртый уровень под руководством профессора Акселя Родендорфа. Это был приятный молодой мужчина лет тридцати. Приветлив и добродушен настолько, насколько небрит. Чуть небрежен, но при этом всегда опрятен. Вежлив, но остр на язык. Каждое его несовершенство или шероховатость была уравновешена его живостью, умом, чувством юмора. От него всегда веяло жизнью и какой-то правильностью. Он был самым настоящим. Был. Но всё по порядку.
Всё произошло неожиданно. Молодая Ирэн. И не совсем юный Аксель. Надо сказать, что о нём мы умолчали кое-что важное: он вдовец, и у него шестилетний сынишка. И вот как-то неожиданно сучилось Что-то. Может, это было Чувство. Искра. А может и нет. Но по факту: цветы, конфеты, серенады. И губы, губы, губы. Приковывают. Жарко, влажно, беспредельно. И льды, сковывающие её сердце, дают трещину. Расступаются. Тают. Стремительно и бескомпромиссно. Не оставляя ей никаких шансов.
Но ведь это только в книжках всё заканчивается хорошо и свадьбой. Мы же не в классическом французском романе. Буквально перед возвращением домой, мисс Адлер случайно узнала, что профессор Родендорф - проигравшийся банкрот, отчаянно ищущий способ поправить свои финансовые дела. Возможно даже посредством удачной женитьбы.
Тяжелый разговор. Расставание. И надежда. Та, которая самая плохая подруга.
Успешная защита диплома. Слухи о том, что профессор Родендорф уже три недели не появлялся на работе.
О его смерти она узнала из газет. Его тело было найдено в одном из номеров при карточном клубе на третьем уровне. Смерть наступила в результате выстрела в голову. Самоубийство. Писали, что к груди он прижимал фотографию умершей жены. Мисс Адлер так и не узнала, что там была вовсе не фотография, а письмо, адресованное ей. Но, понятное дело, её папенька был немедленно поставлен в известность. Огласки эта информация не получила. Так что о содержании предсмертного письма профессора Акселя Родендорфа мы можем только гадать.
Оставшийся сиротой мальчуган был отправлен на опеку к дальним родственникам. Перед отъездом Ирэн видела его. Вы можете себе представить как смотрит на вас ребёнок, который считает, что вы виновны в смерти его папы? Что вы могли остановить его и не остановили? И не представляйте. Особенно в том случае, если бы вы искренне хотели когда-нибудь назвать этого ребёнка своим сыном. Достаточно знать, что одного этого взгляда хватит, чтобы вы ненавидели себя всю оставшуюся жизнь.
Шрамы бывают разные. Какие-то видишь только ты сам. А какие-то ещё и остальные. Тот, который в имеете возможность лицезреть у неё на шее - этот шрам она оставила себе сама. Не хватило духу, не смогла, дрогнула. Но это был самый последний слабый поступок в её жизни.
Её глаза потемнели, как небо перед грозой. Голова упала. И пролился дождь.

То, что один день отделён от другого, — вероятно, одна из замечательнейших особенностей жизни на нашей планете. В этом можно усмотреть истинное милосердие. Мы не обречены на непрерывное восхождение по ступеням бытия — маленькие передышки постоянно позволяют нам подкрепить свои силы и отдохнуть от самих себя.*
Веки распахнулись. Темно. Тихо, сквозь зубы, чертыхнулась. Проспала. Ругает сама себя, что отключилась, так и не совершив ночную вылазку. Щеки чуть горят. И она знает почему, но только отказывается придавать этому значение. Лампу включает. Перегрелась и сама выключилась, видимо. На часы смотрит. Смотрит и всё равно не соображает сколько времени. Потянулась, спиной затёкшей хрустнула. а потом и шеей. В голове так же неприятно, как и во рту. Фляжку с водой достаёт и делает несколько больших глотков. Прохладная. Наливает немного на платок, после чего протирает мягкой тканью лицо, холодком стирая остатки сна и сопровождавших его видений. Дальше - как обычно. Одеться, расчесаться, личико припудрить и подрумянить для свежести. И улыбнуться. Обязательным пунктом.
А едва заметная краснота кожи - это просто реакция на пыль.
Это просто пыль. Всего лишь пыль.
Пыль, я сказала.
Доброе утро.

По полю танки грохотали,
Солдаты шли в последний бой,
А молодоооогооооо командиииираааа
Несли с пробитой головой.
А молодоооогоооо командиииирааааа
Несли с пробитой головой.

Когда-то Николо нашел старые фотографии. Там были изображены огромные металлические машины, которые неслись по земле и несли огонь и разрушение. Они завораживали. Огромные, сильные, быстрые. Ему снилось что сейчас он за рулём такой машины и несётся вперёд. Сквозь огонь и трупы крысолюдов. Их были тысячи и тясячи, но он выжигал их огнём, снарядами и пулями, которые выстриливали прямо из огромного ствола. Он сидел в люке на крыше этого монстра, управлял штурвалом, который был прямо под рукой и стрелял. Но тут свет померк. Солнце заслонило огромные существо. Это был крыс размером с Гору. Лишь через несколько секунд он заметил, что ЭТО состоит из миллионов крысолюдов, которые переплелись хвостами друг за друга. Ему хватили лишь одного взгляда на эту тварь, чтобы понять. Этот бой будет последним. В следюющую секунду они побежали на встречу друг-другу. Метр за метром они приближались. И вот, огромный Крыс поднял "руку" с мечом из обычных крысолюдов и был готов ударить Николо в момент их столкновения. Николо заорал:
- ГРАААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

И он проснулся. Вздрогнул и проснулся. Он не орал. Странно. Рыжик спал. Было темно, но Поло знал - наверху уже утро. Причём давно уже не раннее. Он встал, размял кости, включил свет:
- Эй, Джез, вставай, ещё один бой пропустишь.
Затем он сел на свою койку стал завтракать чем повезло. А повезло ему сегодня съесть на завтрак пачку галлет, упаковку плавленного сыра и лечо. Он запил это водой и стал ждать Джеза.

Утро. Утро- это когда светит солнце, кричат петухи и пора вставать кормить скотину. Во всяком случае однажды в провинции Альфреду пришлось так просыпаться. Здесь же, в мире вечного мрака, ни чего не говорило о начале нового дня. Открыв глаза барон увидел всё тот же бьющий сквозь занавешенное окно монотонный свет прожектора, мелкие крупицы пыли , не спешно пролетая сквозь него , по прежнему создавали иллюзию своеобразного тумана. И тишина. Ночь прошла без снов и создавалось впечатление , что ты закрыл глаза и тут же их открыл. Хронометра с собой не было и посему было не понятно сколько он проспал. В любом случае спать больше не хотелось.

Приподнявшись с кровати, Альфред понял , что перележал руку. Черт это было не приятно , рука совсем ни чего не чувствовала и болталась как ненужный придаток тела. Вскоре ,после недолгого массажа, по жила вновь побежала горячая кровь, неся с собой безжалостную армию колючих созданий, превратив ощущения немоты в обжигающий шквал миллиона игл. Скривившись от неприятных ощущений ,Альфред встал и, продолжая потирать колющую руку, подошел к зеркалу. Сквозь запыленное стекло на него смотрел взлохмаченный юноша с отпечатком пистолета на пол лица и начавшей проступать щетиной.

-Ну и рожа господин инспектор - потирая лицо рукой , скептически резюмировал он свой вид.

Бритвы с собой не было, по сему наводить марафет придется острым кортиком. От данной перспективы Альфред в очередной раз скривился, но деваться было некуда. " Надеюсь здесь есть хотя бы какая-нибудь вода? "

- Итон вставай!!! - ткнув брата в бок крикнул он и, достав кортик, вышел из купе.

Открыв глаза Итон некоторое время лежал, глядя в потолок. Он уже привык за неделю путешествия спать на лавках, и прочих не слишком удобных предметах, новот к вечной тьме, наверное нельзя было привыкнуть. К тому что солнце никогда не восходит и постоянно ты живешь в свете ламп. Чтобы чувствовать себя тут комфортно надо родится в этом мире вечной тьмы.
Прикрыв на минуту глаза Итон попытался вспомнить свой сон, пока тот совсем не исчез из памяти. Помнилось что это было что-то совершенно безумное. Оркестр из крыс, сидящих полукругом и играющих некую странную мелодию на своих крошечных барабанах, а позади них тройка этих здоровенных крысолюдей сидит, почему-то в позе буддистских монахов, и в их же странных оранжевых робах и начинает тянуть некую странную мелодию. Наверное песню, а может и нет. Как песня может состоянть из одного лишь гудения, но это песня. А потом под эту песню все начинают танцевать. И он, Итон, тоже танцует. Очень странно танцует, как паук на сковородке, или может корова на льду.
К счастью больше Итон ничего не успел вспомнить, почувствовав тычок брата. К чему бы это, интересно?
Передернув плечами от отвращения он поднялся с кровати, огляделся по сторонам. Сейчас бы стоило почистить зубы, но щетку он умудрился на одной из прошлых остановок потерять. Тогда что, еда? Или нет? Стоит, пожалуй, попробовать умыться. Хотя откуда тут вода? В древнем вагоне.
Немного подумав Итон решил совместить эти два занятия. Сделав бутерброд с солниной он причесался и двинулся на поиски воды.

- Доброе утро, Джез! Выспался?
- Доброе, Томми. Спалось хорошо, когда из постели выбирался твоя жена просила привет передать.
- Да иди ты - рассмеялся в ответ на шутку лейтенант Томас Кашинский - Лучше собирай вещички и пошли уже. Сегодня в Центральном Имперском Парке патрулируем, и лучше бы явиться туда вовремя. Майор рвет и мечет, в три ночи очередной труп нашли.
- Да ну?! - вяло удивился Фолксен, собирая свои вещи - И кто на этот раз?
- Дочка Ланселя Розетти. Безутешный папаша готов теперь любыми деньгами сорить, лишь бы отомстить убийце. Коль повезет обогатимся.
- Тоже мне, папаша. Как дочурку грохнули, так он деньгами рад сорить, а как нормальную охрану нанять в неспокойное время, так это не хватает мозгов, а нам работа лишняя. Труп уже в морге?
- Да. Потом посмотришь, там как всегда, тот же почерк, а сейчас пошли, опаздываем уже - Кашинский постучал пальцем по циферблату наручных часов.
- Да иду я, иду, дай только термосок с кофе возьму, всю ночь ведь шляться будем. Пончики у тебя?
- Ага, пошли.
- Ну пошли, пошли...
Центральный Имперский Парк и без того занимавший невероятно огромную площадь, в ночной темноте казался просто безграничным. А виной тому плохое освещение, которое с грехом пополам обеспечивали редко стоящие фонари. Прохожих было мало. Еще бы - за месяц своей деятельности маньяк успел поселить ужас в душах простых горожан. Тридцать дней прошло с момента как нашли первый труп. За эти тридцать дней произошло пятнадцать убийств. Все с одним и тем же почерком - ночью, в парке, без свидетелей. Поиски ничего пока не дали.
Офицеры проходили мимо огромной цветочной клумбы, засаженной ярко-красными розами, когда в ночной тиши раздался пугающий вопль. Недалеко. Метров сто всего.
Не сговариваясь полицейские кинулись на крик, но не успели. Как всегда - на примятой траве лежит тело, вроде бы девушка, но кто именно сказать невозможно. Нет головы. Опыт подсказывает, что она где-то рядом лежит в кустах, а вот внутренности лежат рядышком с телом.
С громким треском сухих ветвей, из кустарника появился другой патруль.
- Ищите голову и вызывайте подкрепление, пусть оцепят территорию! - крикнул вновь прибывшим Джез - Том, за мной!
Отдав распоряжения Фолксен во весь опор бросился в ту сторону, где, как ему показалось, мелькнул темный силуэт, который вполне мог принадлежать маньяку.
Наконец-то есть хоть малая, но возможность поймать преступника. Темный силуэт впереди уже совершенно очевидно не видение, а вполне реальный человек, и он убегает.
Позади слышно тяжелое дыхание Кашинского.
Сложно было сказать, сколько длится погоня, но в какой-то момент Джез поймал себя на мысли, что силуэт больше не убегает. Он не успел толком понять, что это значит, когда в отсвете фонаря, стоящего у дороги, в руке маньяка блеснул ствол пистолета...
- Эй, Джез, вставай, еще один бой пропустишь.
Фолксен открыл глаза. Сегодня его любимый кошмар прервали на самом интересном месте. И хотя он недосмотрел сон до конца, он итак знал, что будет дальше. Маньяк стрелял. Не сразу, удивленный Джез сбавил скорость, а вот Томас бежал дальше. Он-то и поймал первые три пули. И упал лицом на булыжники парковой мостовой. Другие три получил Джез. Его всего лишь ранили. А вот маньяку не повезло. Капитан Фолксен стрелял лучше и уложил своего противника одним точным выстрелом в сердце. Уже после, хромая на простреленную ногу, и придерживая пока еще свою руку он подошел к телу, чтобы взглянуть в лицо маньяку, что держал в страхе добрую половину жителей города. И нельзя передать словами его удивление, когда откинув капюшон он увидел не чудовище, не страшного и ужасного мужика, а хрупкую и милую девушку. Светловолосая, голубоглазая, тонкая словно тростинка, она лежала на мостовой раскинув руки в стороны. Если бы Джез не застрелил ее сам, то ни за что не поверил бы, что это милое создание может быть тем самым маньяком. Помнил он и еще кое-что, а именно глаза на выкате, словно затуманенные наркотиком и безумную улыбку, что застыла на мертвом лице, словно маска.
Присев на кровати, Джезерайя достал флягу с водой и налив немного на руку, плеснул себе в лицо. Утреннее умывание с поправкой на полевые условия. Умыв лицо, полицейский прополоскал рот. Сплюнул. на полу образовалась небольшая лужица, но вагон все равно необитаем, а к вечеру все высохнет, так что Фолксен не особо переживал по этому поводу.
Спрятав флягу, отрезал себе кусок сыра и заедая его сухарями ответил Николе:
- Не пропущу, уж поверь.
Настроение не задалось с самого утра. Еще бы - гребаный седьмой уровень больше похож на склеп, чем на место обитания людей, а веселые сны не располагали к тому чтобы прыгать от радости.
Но положение можно без проблем поправить, да и питаться в сухомятку не хорошо, а потому Джез достал другую флягу. Гораздо меньше фляги с водой, емкость на треть литра хранила в себе превосходный элитный коньяк и пара глотков этого чудесного напитка обычно помогали приветси мысли в порядок. Кроме того, как врач, Фолксен знал, что 30-50 грамм алкоголя с утра приносят ощутимую пользу здоровью.
Покончив с завтраком и собрав свою сумку, Джез собрался на выход.
- Пойдем, Ник, нам предстоит милая задушевная беседа с невероятно приветливым и интеллигентным местным населением. Надеюсь они возьмут с собой чай и плюшки, ну или тортик с кофе. Поможет разговор завязать, а то ведь нехорошо вышло. Паровоз шумел, колеса терлися, нас не ждали, а мы приперлися.
Мрачно усмехнувшись, полицейский пошел на выход из вагона. Походная жизнь в его понимании предполагала правило "все свое ношу с собой", поэтому свой рюкзак он по обыкновению закинул за спину, в очередной раз поблагодарив человека придумавшего плечевые лямки.

Вода в поезде есть, и даже известно где. В бойлерной комнате, где трубы водо- и пароснабжения сплетаются в один огромный узел. Только прежде нужно разобраться, какой из вентилей ответственен за подачу воды в кран. Особы, пользовавшиеся поездом раньше, явно не нагружали себя подобными знаниями- для них была предусмотрена туалетная комната с вполне приличным умывальником, но- вот беда!- вода в нем отключена. Повозившись несколько минут с кранами и клапанами, облившись и слегка запачкавшись, инспектора наконец получили тонкую струю холодной воды, вполне достаточную для утреннего туалета, если только кому-либо не захочется принять ледяной душ- такие удобства явно не предусмотрены.
А снаружи, в темноте, слегка рассеянной включенными в вагоне лампами, в той же точно позе лежало мертвое тело крысочеловека. Только бурая шкура теперь местами покрыта серыми пятнами, а грудь и вздувшиеся прежде вены будто вдавлены внутрь. Но никуда за ночь тварь не уползла, и, похоже, никто не покусился на ее плоть.
На станции было явственно видно движение более чем одной фигуры, судя по всему, в то время, пока все спали, старик Арчибальд успел предупредить местную власть о визите представителей власти верхней, и теперь инспекции готовится прием. А может, просто к смотрителю сходятся его приятели- любители выпить поутру. Или местные крысоловы заинтересовались вчерашней поимкой. Или еще что, но точно видно, что смотритель на станции не один.

Приведя себя в порядок, Александер вышел из пыльного вагона подышать - как он надеялся - свежим воздухом. Однако, в условиях подземки, воздух внутри вагона не сильно отличался от затхлого спокойствия снаружи. Эх, пол-царства сейчас за дуновение ветерка...

Тем временем на станции было заметно какое-то движение, и Райтс, заглянув в вагон, позвал братьев:

- Господа инспекторы, кажется, пришло время начать непосредственно инспекцию. Как мне кажется, нас уже готовы встречать местные представители. Хочу лишь напомнить не злоупотреблять положением лишний раз, и не настраивать местных против нас. А значит - не стрелять почем зря. - быстрый взгляд в сторону мистера Фолксена. - Также, если нам удастся установить прочный контакт, стоит попросить у них все-таки выделить нам рабочую силу на уборку трупа. Зрелище, надо сказать, совсем не эстетичное.

Хм.

Придирчиво осмотрев в зеркале результат своего бритья, Альфред недовольно скривился и вышел из импровизированной уборной. Отряхнув камзол от забрызгавшей его воды , молодой инспектор направился к выходу из вагона, попутно прихватив из каюты вещи.

- Господа инспекторы, кажется, пришло время начать непосредственно инспекцию. - раздался возглас Mr. Райтса.

Спрыгнув с парапета вагона , барон увидел , что возле сторожки и в самом деле началось какое то странное движение. Видимо вчерашняя кутерьма со стрельбой привлекла своих зрителей. Почему то ему не хотелось верить , что все это в их честь. Было бы так ,то у вагона давно бы стояла разношерстная толпа с лозунгами и шарами. А впереди всей этой разношерстной публики с черствым , кусаным по краям караваем , с идиотской подхалимской улыбкой находился бы местный мер, староста или кто тут у них в этом вшивом гетто. Раз нет встречи, значит либо о нас не знают, либо всем по фиг кто мы.

-Господа, представляется великолепный шанс выменять половину этих катакомб за два скромных набора столового серебра! - крикнул он остальным. - Кто-нибудь желает составить нам компанию с целью наладить дипломатический контакт с местными подданными империи?

Выкрикнув предложение, Альфред поправил висевший на нем рюкзак, отряхнул налипшую на мокрую одежду пыль и положив руку на эфес своей шпаги , не спеша и по джентльменски величаво направился в сторону сторожки.

Итон, сумевший все же умыться почувствовал себя намного. Сейчас бы еще побриться не мешало, да и многое другое, но видимо не в этот раз. И не в ближайшую неделю. Может быть оно и лучшему: Итон подумывал порой о том чтобы завести небольшую бородку, но вид небритого лица его всегда останавливал, а тут такой шанс. Хотя нет, эта небритая недовольная рожа явно не будет к лучшему, особенно учитывая что впереди предстоит контакт с местными. Они онечно больше похоже на доисторических пещерных людей, чем на джентельменов, но это же не повод выглядеть так.
В очередной раз горестно вздохнув Итон вышел из вагона.Как раз начали собираться люди, но пока не все. Плохо...
-Не думаю что местных удастся заинтересовать серебром. Даже наш фамильный набор их врядли заинтересует. А вот купить половину катакомб за ананас мне кажется вполне реальной затеей. У кого нибудь есть вышеозначенный фрукт? И у меня нет. А жаль.
Сделав несколько шагов наружу Итон закрыл глаза и, поглядел вверх, туда где обычно было солнце, вдохнул полной грудью воздух... И чертыхнулся, сообразив что ни солнца не свежего воздуха не видать ему еще неделю.
Настроение в очередной раз упало и Итон перешел на вполне деловой тон.
-Полагаю нам пора? Нас уже заждались. Только уборщиков, я думаю, вызывать не стоит. Я считаю что лучше бы нам найти дом в городе. Дом с водопроводом и без туннеля под боком, из которого каждую ночь будут выползать эти крысы... Без все тех же крыс в комнатах, нормальный дом.

Это было похоже на... даже не передать на что это было похоже. Полусонные, кое-как умывшиеся, недовольные, но старающиеся этого не показывать представители инспекции с поверхности вываливались из старенького вагончика. А впереди ведь встреча с фанфарами и цветами, красними коврами, хлебом и солью. Ну или просто дежурное "Мы очень рады... бла-бла-бла...", или не совсем дежурное, о вполне вероятное "Валите подальше".
Кощей с Тощим перешучивались по поводу столового серебра, ананасов и покупки катакомб. Интересно, они на самом деле считают, что это хорошие шутки?
Фолксен тяжело вздохнул. Господи, с кем приходится работать...

На перроне со смотрителем разговаривал высокий, приятной наружности человек- вьющиеся под кожаной шляпой каштановые волосы, аккуратная бородка, которую в прошлые века назвали бы "эспаньолкой", замшевый костюм, подозрительно чистый, но порядочно помятый. Через плечо перекинута перевязь с ружьем, а на груди блестит металлическая бляха, выдающая принадлежность джентльмена к структурам, обеспечивающим безопасность, порядок, ну или угнетение народонаселения.
До приближающихся членов инспекции доносились обрывки фраз, куски которых удивительным образом проглатывал стоячий, казалось бы, подземный воздух:
- ...нет, не может быть и речи...
- ...прием и посильная помощь...
- ...сколько...после полудня...столько и вариантов...
На самом перроне лежали сложенные штабелем несколько ящиков безо всякой маркировки, которых не было накануне. Двое хмурых грузчиков на глазах подошедших инспекторов принесли еще один такой же и молча удалились.
Когда до разговаривающих остался всего десяток метров, человек в замшевом костюме обернулся к инспекции, и, сняв шляпу, поприветствовал подошедших:
- Доброго утра, господа. Мое имя- Жак Воллис, и я исполняю обязанности помошника шерифа "Вечных Сумерек", так называется наше скромное селение. Дружище Арчибальд уже успел рассказать мне о вашей цели- инспекция, верно? Рад вас приветствовать, господа, но позволите ли вы взглянуть на ваши документы? Исключительно для того, чтобы корректно доложить о вашем визите начальству.
При этих словах Жак очаровательно улыбнулся.
- Думаю, мы с вами успеем оглядеть все еще до полудня, и тогда вы сможете продолжить ваш путь или отправиться поближе к крыше уже с сегодняшним поездом. "Сумерки"- совсем небольшой, но весьма благополучный поселок, и вы вскоре сами в этом убедитесь.
Арчибальд, стоящий на этот раз без своей берданки, не перебивал помошника шерифа, даже не пожелав подошедшим доброго утра. Грузчики принесли еще один ящик. Если они продолжат в том же темпе, то через пару часов по станции будет не пройти от накопившихся кубов из железа и дерева.

"Интересный типаж. Скорее всего тот еще плут." - первое что пришло в голову барона при виде этого представителя власти.

- И мы рады с вами познакомиться мистер Воллис. Учитывая ту интересную ночь, что нам довелось провести. - по бюрократически сдержанно и в тоже время доброжелательно ответил на приветствие Альфред.

- Как же, как же формальности при выше всего- улыбнувшись согласился он с просьбой помощника шерифа и показал ему свое удостоверение - за счет таких вот формальностей и существует порядок в нашей Великой империи. Если вас интересует что то более значимое , то у мистера Уайлса есть все нужные для этого бумаги- слегка повернувшись в сторону брата закончил он.

Пока Воллис занимался изучением показанного ему значка и знакомством с другими , Альфред внимательно наблюдал за происходящей на станции кропотливой работой. Последние слова услышанные им из разговора этих двух ни как не выходили из его головы. С одной стороны будь он на стороне проверяемых, то так же учтиво улыбался и старался всяческими способами поскорее избавиться от ревизоров. Но чутье потомственного промышленника и нечистого на руки финансиста подсказывали молодому барону , что не все тут так чисто , как может показаться на первый взгляд. Почему он так думал, Альфред объяснить не мог.

-Извините , мистер Воллис. - вклинился он в разговор между помощником и кем-то из группы. - А что это за ящики ? И куда они направляются?

Пришедший на встречу тип Итону не слишком понравился. Поначалу он показался человеком вполне приличным, но вот его последние слова о том, что инспекция может закончиться уже сегодня... Вот этот момент Итона очень сильно напряг: как-то очень уж быстро он захотел спровадить инспекцию. Не стоило, конечно, ак сразу отметать возможность того что это стандартная процедура и влияние всех прошлых инспекций, которые стремились свалить отсюда как можно быстрее, но... Нет, не верилось Итону что все тут так прекрасно, как этот тип расписывает. Вроде бы объективных причин не было, но Итон все равно не верил. Ну как подземный поселок на границе обитаемых земель, рядом с которым живут крысы-мутанты и бог знает что еще может быть толь благополучен? Да и местные жители, судя по словам вчерашнего охранника не столь уж радостны, как им полагалось бы быть.
Впрочем несмотря на все сомнения в добросовестности местных органов охраны порядка Итон улыбнулся.
-Приветствую вас, мое имя Итон Уайлс, вот удостоверение инспектора. Боюсь что ничего другого нам все же не дали, но в канцелярии нас уверили что этого должно быть более чем достаточно. Канцелярская машина империи как вы понимаете не особенно хорошо умеет с вами взаимодействовать. Нда. А это мои спутники, мисс Ирэн Адлер, мистер Райтс, мистер Фолксен и мистер Поло.
Как же все таки много спутников, и не совсем понятно для чего же их выдали. Особенно некоторых.
-Полагаю скоро мы сможем начать инспекцию, но для начала не расскажете ли немного про ситуацию в поселке в целом? Как тут с преступностью, с какими проблемами вообще вам и вашему начальнику приходится сталкиваться в работе? Да, и где он кстати?

Музыка: ссылка

Завидев помощника шерифа, мисс Адлер буквально расцвела. Но цветы тоже бывают разные, сами понимаете. Вся такая покрытая лёгким румянцем, хоть и искусственным, девушка буквально поплыла навстречу к мужчине со значком. Надо сказать, перемена в её поведении была разительная. Уверенные и отточенные движения сменились плавными и мягкими, даже несколько медленными. Холодное лицо, всё время серьёзное и не выражающее никаких лишних переживаний, буквально "ожило" и заиграло целым калейдоскопом эмоций. Ирэн подошла к мистеру Воллису. На мгновение опустила глаза вниз, представилась и протянула ему документы. Очень скромненько так и даже с оттенком стеснения. Прямо настоящая среднестатистическая, не очень умная, но всегда вежливая и доброжелательная леди, которая оказалась так глубоко лишь по велению злого рока, не иначе. Даже ручку с документиком протянула не кое-как, а медленно и грациозно, тыльной стороной ладошки вверх, дабы дать возможность облобызать её, ежели джентлмену приспичит.
В общем, всем своим видом показала, что является самой белой и самой пушистой. А то, что в документике-то написано - враки всё. Какой там маркшейдер? Теплицы вам новые по плану назначим, да водоснабжение проверим. И хватит с вас. Ну, может, рассмотрим вариантик постройки детского садика или школы. Или, может, у вас есть пожелания какие?
Мисс Адлер старалась выглядеть как можно более близко к тому, как ведут себя обычные среднестатистические женщины. Приехала по делам. Обычная такая барышня, воспитанная в благородных институтах. Скорее всего, не очень умная. Но, если приехала одна, то не совсем безнадёжная. Нельзя сразу сказать, что от неё можно ожидать. Но вряд ли многого. Она играла, изображала самые распространённые предубеждения. Это её любимая роль. То, каким геморроем она является на самом деле, помощник шерифа сейчас и так отчётливо видел, заглядывая в её документ. Ровно в этот момент её улыбка сорвалась, превратившись в самый настоящий оскал. Но она тут же нацепила улыбку обратно. Вам просто показалось.

Пока что она могла сказать только 3 вещи:
- Помощник бывает либо мальчиком на побегушках, либо такой сволочью, что клейма негде ставить. И Воллис не похож на первого.
- Её отсюда даже всё население "Вечных сумерек" домой не выкурит раньше, чем через неделю.
- Документы на динамит этому пижонистому типу она покажет только в том случае, если он его обнаружит.

Улыбаемся, в общем.

- Капитан полиции Фолксен - представился Джез, протягивая удостоверение и глядя, как меняется выражение лица помощника шерифа. О да, капитаны тут явно гости не частые. Хотя, если подумать, то гости на этот уровень вообще нонсенс. Странно, что их не встречает лично шериф. И что еще за ящики?
Не успел Фолксен подумать о ящиках, как Тощий уже задал вопрос, а Кощей тут же спросил про шерифа. Молодцы инспекторы, на опережение работают. Глядишь к концу всего предприятия в нормальных людей преобразятся.
Воллис же, судя по поведению, был из тех людей, которые различные проверки на дух не переносят. Такие к ним не готовятся из принципа, а когда приезжает проверяющий начинают строить глазки, приглашать к пиршественному столу, всячески задабривать - лишь бы ненавистный проверяющий свалил пораньше. А когда проверка закончится еще недели две будет гадости вдогонку шептать, после чего опять его жизнь пойдет по накатанной колее. До очередной проверки. Можно предположить, что начальник у него такой же - каков поп, таков и приход.

Николо вышел вместе с Джезом. Мешок и винтовка привычно оттягивали плечо. Появился новый персонаж - какой-то помошник шерифа.
Каким хорошим бы не был в городе шериф, но всегда найдётся молодая выскочка, которая только и хочет выслужиться и доказать свой возраст. Лучше иметь дело с профи, а не с детьми.
Поло подошел к "мальчику" почти в упор:
- Николо Поло. Механик. Вот документы, - он протянул ему свою карточку, - может проводите нас к шерифу? Я привык иметь дело с начальством напрямую, дабы не отвлекать рабочий состав, - нет. В его фразе не было иронии и сарказма. Он реально не хотел оскорбить сиё дитё.

- Что ж, рад вас приветствовать, на этот раз официально, господа официальные инспектора!
Жак продолжал улыбаться, и даже поцеловал даме ручку, но ни от кого не укрылось насколько цепко он впивал взгляд в каждый поданный ему документ.
- Прямо сейчас я препровожу вас к своему непосредственному начальнику, и все формальности продолжатся там. Думаю, что намного дальше формальностей не уйдет- причин для беспокойства у нас явно меньше, чем вы думаете. Вот, кстати, и экспортный товар- здесь в ящиках старое оборудование, востребованное чуть выше нашего подвала. Вы же знаете, что каждый уровень повышает автономию и тому подобное. Вот и поставляем им излишки механизмов. Тут их столько уже не нужно, а выше таких не было, а стоило бы поставить. И неплохо платят. А вот в тех коробках- ингридиетны для лекарств. Наши автономные фаблики до сих пор работают, а выше, говорят, уже остановились. Остановились или нет, а платят за химикаты они не хуже чем за механизмы. Вот Брожек и гоняет вагонетки туда-сюда как только приходит лифт-поезд, он за все ответственный тут. Думаю, шериф вас с ним познакомит. Шериф только следит за тем, чтоб все было в порядке, а уж на местах я его заменяю. Криминала у нас мало, но есть, не отрицаю. Воруют местные изредка, а порой и убьют кого по пьяни. Но где этого нет? Все дела у шерифа, сможете ознакомиться. А проблемы... Тоже есть. Тоннели не изолированны, а дряни там много. Нам бы средств от паразитов сверху бы прислали, а связи тоже нет. Да побольше средств. И от больших паразитов.
На этот раз Воллис улыбнулся грустно и как-то заискивающе. После чего развернулся, и, призывно махнув рукой, направился за станцию.

- Мистер Воллис, с проблемой изолированности мы имели удовольствие столкнуться лично. Скажите, а подобные... животные... приходят только с сортировочной станции или есть и другие проблемные места?
Мисс Адлер, вся такая готовая к препровождению к непосредственному начальству, шла рядом с Воллисом и была полна оживления и энтузиазма. Было видно: у неё куча вопросов и ответов на них она в буквальном смысле жаждет.

Речь инспектора произвела на Итона вполне хорошее впечатление. Все оказалось вполне спокойно, и он даже начинал верить во все эти истории. Особенно важным показался Итону тот факт, что из поселка отправляются на поверхность произведенные тут механизмы. Значит действительно работают люди, живут, и неплохо живут! Да и про паразитов Жак честно сказал. С другой стороны не говорить о них было бы, конечно, глупо. Но Итона упоминание крысолюдей почему-то порадовало. Он сам не знал почему, но факт оставался фактом: он начинал верить Жаку. А потом тот улыбнулся... Как-то совсем неправильно улыбнулся, и все доверие мигом испарилось. Ну не привык Итон видеть себя в роли сурового начальника, и подобные знаки внимания вызывали в нем резкое неприятие. Неясно ведь: то ли так и положено делать при общении с начальством, то ли Жак просто хочет его обмануть, но таланта к этому не имеет. Совершенно непонятная для Итона ситуация примерно как тогда, когда довелось ему принимать у студентов экзамен по истории. Ужасный был день. Десятки студентов, и каждому надо поставить оценку, опираясь на кратенький, или не очень кратенький рассказ по билету. После того дня Итон вообще зарекся в подобных мероприятиях участвовать, как бы сильно окружающие не просили. А теперь вот выяснилось что инспекция от экзамена мало отличатся. Грусть.
Дождавшись пока Жак, наконец, отвернется Итон расслабился, убрал с лица эту дурацкую приветственную улыбочку. Все таки ужас как сложно было сохранять радостный вид, ощущая что собеседник твой несет какую-то чушь.
-Как это у вас нет связи с поверхностью? Ну то есть, постоянной конечно нет, а инспекции? Неужели вы не говорили им что вам нужны, хм, средства от паразитов. А поставки? Неужели вместе с ними нельзя было просьбу о помощи передать? Попросить, например, этих самых средств в обмен на механизмы.
Итон внезапно поймал себя на мысли что вообще не понимает что эти люди получают в обмен на механизмы, а в их бескорыстность ему отчего-то не верилось. Разве что еду.

Хм! Это место все больше и больше начинало нравиться Альфреду.

Изолированность от цивилизации (хотя изолированность это и весьма условная). Судя по бартерной торговле, приемлемый промышленный потенциал -во всяком случае позволяющий не умереть уровню с голоду и, как он еще подозревал, неплохо набить карманы таким вот представителям власти как достопочтенный мистер Воллис. Как сказал Карл Маркс: «Говорить о «естественной справедливости» — бессмыслица», по сему Альфред ни когда не верил в утопию счастья общества в целом, а в счастье отдельно взятого человека , например себя или скажем того же Воллиса, то это вполне. Главное найти подход к этим самым массам, жаждущим этого всеобщего равенства и счастья. Альфред невольно улыбнулся своим мыслям. Да уж всеобщего равенства и счастья, а в тайне , в глубине своей жалкой душонки, даже возможно не осознавая этого , все они в отдельности жаждут кнута в руке, золотого трона под задницей и богобострасных взглядов в ответ. И уже без разницы кого в них видят остальные: жестокого тирана , справедливого вождя или же добродушного мессию. По сему барон ни когда не обманывал себя иллюзиями благородства духа, пусть это достанется его собеседникам. Альфред всегда знал кто он, что у него в душе, и что он хочет от жизни.

-Извините Жак! Можно я так вас буду иногда называть? Просто не хотелось , что бы у вас сложилось представление о нас как о черствых и прагматичных бюрократах . Мы же тоже люди, просто со своими обязанностями и ответственностью перед народом нашей Империей и , Храни его господь, нашим Императором. Мы, как и вы Жак, такие же слуги своей отчизны и посему лично мне не хотелось , что бы в общении между нами была некая пропасть не понимания и страха.

Альфред добродушно улыбнулся. «Пусть до поры до времени думает , что я болван и карьерист.» О идущем рядом с ним человеке у него сложилось не однозначное мнение. В глаза явно бросалось его плутовское и напущено-подхалимское поведение, что могло сказать либо о его страхе и не понимании не типичной для него ситуации, что больше говорило о не шибко хороших умственных способностях помощника шерифа , привыкшего по всей видимости мыслить в основном прямолинейно. Либо о действительных намерениях скрыть, что то ужасное, не предназначенное для взгляда таких персон как они. В таком случае из мистера Воллиса получался очень плохой актер. По крайней мере, барону после этого все больше и больше хотелось сунуть свою нежную аристократическую ручку в эту таинственную кучу дерьма, в надежде найти там и свой кусочек индивидуального счастья. В голове кружилось много вопросов , но задавать их помощнику Альфреду не хотелось. Вряд-ли этот скользкий тип захочет отвечать на них, так как хотелось инспектору. По сему ограничился лишь формальными.

- И часто такие вот паразиты появляются в жилой зоне?- инспектор многозначительно махнул головой за спину. – Хотелось бы мне знать, где таких только выращивают? Как вспомню сегодняшнюю ночь Воллис, так сразу мурашки.

Какой интересный человек. Этакий милый кусок дерьма. И ведь не только сам уверен, что он милый - всех вокруг убедить в этом старается. Мерзость.
- Оставьте вашу тавтологию и улыбочки для более удобного случая - отчеканил Джез, тоном не терпящим возражений. Так он обычно разговаривал с допрашиваемыми - Уверяю, что дело пойдет гораздо дальше формальностей и поводов для беспокойства у вас гораздо больше, чем вы вообще можете себе представить.
Да, капитан Фолксен в полной мере разделял фразу сказанную кардиналом Ришелье "Дайте мне шесть строк написанных рукой самого честного человека, и я найду, за что его можно повесить."
На вскидку, полицейский уже нашел минимум четыре статьи по которым местное руководство можно покарать различными мерами от простого штрафа с выговором, до нескольких лет тюрьмы.
Никаких иллюзий Джезерайя не питал, и сам их создавать в глазах местного руководства не собирался, все просто - он коп. Злой, вредный, сварливый, сующий свой нос везде где надо и не надо, докапывающийся до самого последнего скелета в шкафах обитателей этого городка, не берущий взятки, противный коп с поверхности, чтоб его черти забрали. А они - местная администрация, подданные Империи. Они должны подчиняться имперским законам, жить по имперским законам, и проверку принимать тоже по имперским законам, с полным докладом, как полагается, а не как гид на экскурсии "Здравствуйте детки, бла-бла-бла...". Даже торговать они должны по имперским законам. А значит и судить их надо тоже по тем самым имперским законам, чтоб они в Аду горели. Да здравствуют имперские законы и имперский суд - самый гуманный суд в мире!
Вся зародившаяся буря эмоций вызвала на лице полицейского весьма недвусмысленную улыбку, которая не предвещала ничего хорошего на самому Воллису, ни шерифу, ни тому Брожеку, кем бы он ни был.
- Так что мне не терпится поскорее встретиться с вашим начальством и в конце концов приступить к исполнению служебных обязанностей.
Тон стал чуть более мягким, но доброжелательности в нем не прибавилось. Великий негласный стандарт полицейских проверок - прихлопни проверяемого сразу, заткни ему рот и заставь нервничать, а потом смотри что будет.

Только это дитё собралось вести их к шерифу, как со вссех сторон на него посыпали вопросами. Это дико раздражало. Нет, Никола никуда не торопился. Просто чем быстрее они увидят шерифа, тем быстрее емы выдадут взрывчатку. А чем быстрее у него будет взрывчатка... Он давно хотел провести пару экспериментов со своими игрушками. Очень давно. Практически с первого дня, как взял в руки кусок пластида. Он был безобиден как пластилин, но стоило добавить к нему детонатор, как он превращался в смертоносный кусок пластилина. Прямо как и Поло со своей винтовкой. Кто он без неё? Игрушечных дел мастер? А с ней он становился мастером-снайпером. Он всегда жалел, что на его веку не было войн. Ведь ему не пришлось бы быть "злым". Он просто делал бы то, что ему приказывали...
Но мечты-мечтами, а дело перед нами:
- Итак, сэр. Я был бы рад, если бы отвечали на вопросы моих... Коллег во время движения. Вы не против?, - затем он убрал документы и стал ждать начала движения.

«О да мистер Фолксен, чем больше контраста будет в нашей компании, тем больше мы сможем сбить их с толку!» -- не довольно подумал Альфред . Но что еще можно было ожидать от сумасбродного и принципиального копа , с головой ушедшего в свою маленькую вендетту. Хотя с другой стороны пусть бояться. Это даже на руку. Но в любом случае Фолксен еще та заноза.

- Ни кто и не подразумевает иной ход событий! – улыбнувшись, поспешил поддержать полисмена Альфред, после чего, повернувшись к доктору, добавил:

- Закон — это не паутина, сквозь которую крупные мухи пробираются, а мелкие застревают. Не так ли мистер Фолксен? Мы все одинаковы перед "взором" слепой богини.