[Pathfinder] Тропою пророчеств. | ходы игроков | Фаернил XLIII. Эпилог

Бледный утренний свет, пробивающийся сквозь зябкий туман, встретил отряд на выходе из кургана. Выходили по одному, оглядывая место. Истлевшие кости немертвых вперемешку с доспехами и оружием, запах гари, лошадиного пота, победы. Воительницы ордена Красы Кореллона деловито сновали вокруг, длинными копьями добивая слабо шевелящуюся нежить. Где-то за туманом, на севере, еще звучали звуки битвы: приглушенный лязг стали, трубный звук горна, лошадиное ржание.
- Мама уже близко, - улыбнулась Клайде, прислушавшись.
Появление выживших ознаменовали радостные крики, поднятые в приветственном жесте пики. А вот когда вытащили закованную магистрессу, воительницы разразились проклятьями и даже сдержанными дамскими ругательствами. Вокруг сомкнулось кольцо конных, вперед выехала эльфийка в шлеме с высоким плюмажем, на вороненом коне.
- Предательница! - выкрикнула паладинка, занеся копье. В этот момент из кургана вышел Павший, расправил крылья и прикрывая им Аурвейн. Удивленное "Аххх!" пронеслось над рядами. Следом явился Джабраил, глядящий на посланника Целестии с немым восхищением, последним явился Нахуагава, выражавший крайнюю степень непочтения одним своим видом.
- Нет чести в убийстве без суда, - зычно проговорил посланник Целестии, и сестры опустили оружие. - Ее надлежит судить по вашим законам.
- Вздернуть ее придется согласуясь с местными правилами, - ехидно подсказал старик Нахуагава.
Аргументов против не прозвучало.
Клайде принялась отдавать распоряжения: уверенно, властно, спокойно и с достоинством. Удивительно, но сестры ордена слушались ее беспрекословно. Видимо, повелевать дочь Ледяной Королевы привыкла с пеленок. Плененную Аурвейн усадили на лошадь, увели. Место вокруг кургана принялись расчищать.
Наконец туман стал понемногу рассеиваться, хмурое небо становилось ясней, подул свежий ветерок пополам с мелким снегом. На севере показались всадники.

Приближение зимних выглядело торжественно и зловеще одновременно. Воительницы ордена, инстинктивно сбившись клином, в замешательстве смотрели на большой конный отряд в белых плащах и стальных доспехах, который двигался к кургану. По флангам рыскали отряды поменьше, занимающиеся зачисткой пути следования своей хозяйки.
Королева Зимы была великолепна. На белоснежном жеребце, слишком скудно одетая для такой погоды, она, казалось, совсем не страдала из-за своего легкомысленного наряда. Выглядела крайне молодо, будто ровесница своей младшей дочери Клайде, лицо спокойно, точеные черты застыли в холодном приветственном выражении, лишь льдистые глаза выдавали виданные ими тысячелетия. Воздух вокруг королевы потрескивал от мороза, кружились мелкие снежинки, не касаясь ее кожи.



- Приветствую вас от лица Зимнего Двора, - проговорила королева, и голос ее звучал как горная капель. - Клайде, Соэнир, - улыбка в сторону родичей. - Молодой принц, - взгляд на секунду остановился на Октарионе, - и его свита, - учтивый кивок Тордеку, Саломону, Леяне, Ти. - А также эмиссар Семи Небес, - это уже Павшему, который склонил приветственно голову. - И умница Нахуагава, - удивительно, но королева улыбнулась старику, будто стародавнему знакомому. Мусорщик ответил своей обычной мерзкой ухмылочкой, но, против обыкновения, промолчал. - Кажется, лорд Сиондел вскорости тоже будет здесь, чтобы поприветствовать нас в своих владениях.

- Королева, - Мас'Сариндэл отвесил владычице зимнего двора низкий поклон полный учтивости и немого признания девы на белом коне повелевать. Не смотря на то что последний раз Соэниру доводилось видеть королеву многие годы назад, оного лишь взгляда хватило, чтобы всколыхнуть те уснувшие чувства благоговейного восхищения перед леди Зимой.
Невольно в голову забредали странные мысли, будто бы всё произошедшее за последние дни было частью какого-то театрального представления, давно уже срежиссированного...что ж по крайней мере у этой пьесы хороший конец, пусть Соэнир вовсе не ощущал себя главным героем.
Зимний эльф просто стоял, смотря на королеву зимнего двора наслаждаясь красотой правительницы, предаваясь легким воспоминаниям былых дней. Он не спешил задавать вопросы.

Королева зимних эльфов выглядела, как и подобает личности столь легендарной - эффектно. Октариону понадобилось несколько секунд, чтобы справитсья с волнением при её виде. Впрочем, они находились на землях Империи и войска Золотого Леса были уже совсем близко. Поэтому страха Сиондел не испытывал. К тому же, было очевидно, что зимние пришли сюда, чтобы помочь остановить Аурвейн, а не затевать войну.

- Приветсвую вас на землях Империи, ваше величество, - поклонился Ледяной Королеве Октарион. - Благодарю вас за помощь в битве с немёртвыми.

Что сказать дальше Сиондел не знал. Попросить их покинуть земли Империи? Слишком грубо, да и не каждый день же сама Ледяная Королева в гости захаживает. Пригласить их в Золотой Лес? Во-первых, неизвестно, что на уме у зимних. Во-вторых, Октарион не обладал правом приглашать армию вражеского королевства в Империю.

Поэтому Октарион пока обратился к воительницам Ордена Красы Корелона Лоретиана.

- Леди Аурвейн предстанет перед судом Империи. Она всё же некогда была Оракулом и они должны решать, что с ней делать, - сказал эльф.

- Как и положено по имперским законам, - кивнула королева. - Думаю, на совете Оракулов мы примем правильное решение о ее судьбе, - Снежная Леди улыбнулась, и улыбка ее была морозно-блистательна. В воздухе повисла пауза, пока присутствующие обдумывали смысл сказанного.
Наконец в рядах воительниц ордена Красы Кореллона произошло движение, послышались возмущенные восклицания.
- Да как она смеет! Совет - не для врагов Империи! - выкрикнула Улия, сделав шаг вперед. Воины из эскорта Королевы Зимы тут же подались вперед, прикрыв свою владычицу щитами. Послышался лязг оружия, покинувшего ножны.
- Не нужно ссор! Мы ведь здесь в гостях по приглашению лорда Золотого Леса! - Королева Зимы упреждающе подняла руку. - Думаю, он вскорости будет. Пока что, ретивые мои, придержите свою преданность Империи.

Соэнир скрестил руки на груди и ухмыльнулся: было приятно наблюдать, как имперцы вынуждены усмирять свою гордость перед Зимней Королевой. Впрочем, стоит признать клирик был и сам несколько удивлен заявлением Снежной Леди: если так задуматься, когда последний раз такое было, чтобы зимние и остальные эльфы собирались за одним столом, особенно когда дело касалось Оракулов. В пору лишний раз убедиться в том, что впереди все четыре двора, похоже, ждут кой-какие перемены...
- Моя королева, - воспользовавшись паузой, дабы снизить градус напряжения, Соэнир решил просто попытаться увести тему в сторону. - Позвольте задать один вопрос: я полагаю, вам уже известно, кто или что стояло за действиями Оракула Аурвейн?

- Эту гробницу запечатывали много лет назад без меня, - ответила Королева, отвесив легкий поклон Павшему. - Но мне было известно, откуда может взяться нежить в Краю Курганов. А в том, что немертвые появятся, сомнений не было. Ты был лишь одним из моих посланцев, которые должны были вмешаться, и я рада, что не ошиблась в тебе. Клайде должны была следить за ситуацией из Золотого Леса, и ее роль тоже сыграна безупречно, - на этих словах принцесса зарделась, опустив взгляд. - Рада, что все детали сошлись как ожидалось.
С юга послышались звуки боевых рогов: Кленовые Листья приближались.

Соэнир учтиво склонил голову на слова Королевы Зимы. Гордость за собственных сородичей (за себя и Клайдэ в первую очередь), заставляла осанку выправиться, словно клирик оказался на военном параде. Что ж, теперь осталось дождаться только появления законной власти со стороны Империи...

Слова Ледяной Королевы о том, что Клайдэ не просто так напросилась в гости в Империю, не прошли мимо внимания Октариона. Но Сиондел изначально догадывался, что за этим путешсвтием зимней принцессы стоит не только праздное любопытство, поэтому он воспринял эту новость спокойно.

"Но обсудить это нам с Клайдэ надо. Позже," - решил Октарион.

Заслышав рога, эльф посмотрел в их сторону, гадая кто же ведёт войско Золотго Леса - его брат или отец?

Саломон никогда не стремился вмешиваться в политику и переговоры какие-либо вести ему было чуждо. Посему бродяга прибился к небожителю и попытался удовлетворить немного своё любопытство, пока все интересные фигуры не поразбегались.
- Что же называют Перекрёстком семи дорог? - Без предисловий обратился к посланнику Целестии Саломон. - И как весь этот наплыв нежити связан с появлением Храма из пучин? В прошлое ваше посещение этого демиплана никакого храма окутанного туманами посреди океана не было?

- О, это поэтическое имя Рога Дверей, с помощью которого вы меня призвали, - ответил Павший. И низким красивым голосом продекламировал: - "...И у семи дорог трубил он в рог, знамена созывал. Услышан зов, он громче слов, и на двери разбит засов. Но что за дверь - никто не знал." Понимать надо так, что владеющий Рогом может не только на гору Целестию врата открыть. В зависимости от умения и воли, это может быть почти любой Внешний план.


Тем временем напряжение, вызванное появлением зимних, понемногу спадало. Воины в серебреных доспехах спешивались, оружие не обнажали, вели себя мирно: кормили взмыленных лошадей, перевязывали раны, организовав что-то вроде походного лазарета, просто подкрепляли силы и отдыхали. Королева Зимы, отозвав в сторону Клайде и почему-то Улию, о чем-то беседовала с дамами. Воительницы ордена, сообразив, что драки не будет, тоже расслабились, спрятали клинки. Трубы Кленовых Листьев звучали все ближе, войско Золотого Леса уже виднелось среди холмов.
Передовые отряды, показавшись, разъезжались в стороны, будто бы пытаясь окружить войска зимних. Впрочем, подданые Хозяйки Зимы смотрели на это спокойно, как и сама королева.
Наконец показался большой конный отряд. Впереди ехал сам лорд Сиондел, по правую руку от него Аурвернир, по левую - Регвиль. Знамя Золотого леса развивалось над ними, будто на параде. В ответ зимние эльфы подняли свой стяг: снежинка-звезда, личный герб королевы. Несмотря на обстановку поля боя, все почувствовали торжественность момента.

Хоть божественных сил у Соэнира не осталось, но он всё равно вызвался помочь в походном лазарете зимних эльфов - ему доводилось во множестве иметь дело с боевыми ранениями самых разных типов, а как показывала практика, лишних умелых рук в этом деле никогда не бывало. Освободившись от брони и сняв перевязь с мечом, клирик приступил к делу.
Когда показались передовые отряды Осеннего двора, Мас'Сариндэл позволил себе немного отдохнуть, чтобы промочить горло глотком воды. Благо, раненных оказалось не так много.
Зимний эльф не знал никого из тех, кто возглавил большой отряд, впрочем, не сложно было догадаться, что один из эльфов - сам лорд Сиондел, родич Октариона. Соэнир подошел чуть ближе, чтобы не пропустить встречу правителей двух давно враждующих Дворов.

Октарион остался стоять, где стоял. Когда же процессия осенних приблизилась на расстояние в несколько десятков футов, Сиондел приблизился к отцу и, совершив положенный по этикету поклон, сказал:

- Приветствую вас, лорд Тамиор.

Затем эльф улыбнулся и сказал уже без официоза:

- Рад видеть тебя, отец. Мы захватили леди Аурвейн. Войска зимних помогли уничтожить её армию немёртвых. Во время битвы в наш мир явился посланник небесных сфер.

Октарион указал на посланника Целестии и замолчал, давая теперь правителям поговорить и принять решение.

Лорд Тамиор спешился (Октарион не мог не отметить, что далось это отцу не без усилия), обнял сына.
- Ты спас всех нас, - проговорил он. - Вы все сделали большое дело, друзья мои! Спасибо! - Кленовые Листья после этих слов ударили оружием о щиты, прокричав традиционное эльфийское "Эйнарлиэ! Эйнарлиэ!" - клич, звучавший на всех полях битв, где армии осенних одерживали победу.

Тем временем Аурвернир, тоже спешившись, выступил вперед, к Королеве Зимы.
- Рад возвращению Зимнего Двора в лоно Империи, - громко и торжественно проговорил он. - Старейший из Оракулов, Ледяная Дева, снова с нами!
По рядам присутствующих прокатился удивленный и взволнованный возглас. Однако ни зимние, ни осенние не посмели нарушить важность момента в присутствии своих лордов. Однако новость звучала слишком уж ошарашивающе.
- Мы готовили это очень давно, - проговорил Тамиор негромко. - И планы чуть не были сорваны предательницей, прозревшей будущее Империи. Жаль, что ее разум оказался слишком затуманен старой ненавистью, изжившей себя. Но ваша смелость отвела удар и не дала разразиться новой войне.

Услышанное...обескураживало. Сперва Соэнир подумал, что грешным делом ослышался или не так понял слова Оракула из Осеннего Двора, но судя по удивлению на лицах сородичей, понял что всё-таки нет, услышанное было правдой. Сама по себе идея, после веков вражды, казалась немыслимой и в то же время весьма и весьма любопытной. По первой, Мас'Сариндэл даже думал, что это коварный замысел Ледяной Королевы, но постепенно паранойя отступала на задний план.
Улучив момент, зимний эльф подошел к Октариону:
- Ну что, похоже, эта история получила самый неожиданный разворот, а? - не без иронии отметил Соэнир и покосился на ведущих беседу Тамиора, Аурвернира и Ледяную Деву. - Но было весело. Какие планы дальше? Свадьба? - Клирик криво усмехнулся.

Новость о воссоединении эльфов в первый момент ошарашила Октариона. Неужели столетиям вражды будет положен конец?

- Уверен, каждый житель Империи будет рад узнать об этом решении, - сказал младший Сиондел. - Но что послужило его причиной? И на каких условиях зимние войдут в Империю?

Эльф бросил взгляд на Ледяную Королеву, а затем посмотрел на отца.

- Наши забытые братья вернулись в семью, - лорд Сиондел, и Ледяная Королева сдержанно улыбнулась. - Четыре народа воссоединяются, как было предначертано.

Чем закончить эту историю? Пожалуй, ее началом. Те, кто поставил финальную точку в длинной книге, заслуживают знать, что было в главах, написанных задолго до появления их героев в повествовании.

Королева Зимы, первый Оракул. Да, именно она, участвовавшая в уничтожении старого Фаернила, единственная выжившая в большом катаклизме, получила дар провидчества, что после стал проявляться и у других. Правда эта, ныне забытая, была сокрыта от жителей Империи за века раздора между народом зимних эльфов и их двоюродными братьями - весенними, летними и осенними. Однако некоторые, такие как лорд Тамиор и друид Аурвернир, помнили еще, с кого все начиналось. И желали воссоединения народов, зная, каково сражаться плечом к плечу с боевыми стаями зимних. Впрочем, Хозяйка Зимнего Двора сама положила начало, послав тайную весть Сионделу и Аурверниру . Именно ей, первому Оракулу, явилось видение, столь отчетливое и пугающее, что застарелая вражда, какой бы давней и лютой она ни была, отступила в сторону. Потому что увиденное Ледяной Девой пророчило опасность всему Фаернилу.
Лорд и друид поверили. Не сразу, не вдруг, но приняли весть той, что так долго была заклятым врагом. Переговоры велись в строжайшем секрете: Сиондел знал, что Империя встанет на дыбы, стоит лишь объявить о возвращении зимних, а Аурвернир понимал, что не так-то просто будет вдруг заявить, что давний кровный враг, страшилка, которой пугают детей, - старейший из Оракулов, тех, на кого уповает народ, разглядевший неминуемую беду, грозящую каждому из живущих в этом мире. Вряд ли кто-то в Империи поверил бы коварным зимним, сочтя такое "пророчество" новой, не слишком умной, уловкой предателей.
Но пророчества - как ветра. Они носятся тут и там, где-то превращаясь чуть ли не в ураган, а где-то потягивая лишь сквозняками в чужом разуме. Именно такой, различившей только часть правды, оказалась Аурвейн, молодая провидица, взращенная на ненависти к зимним эльфам. Едва прозрев возвращение зимних, но не разглядев причину и намерения, она решила, что Империи грозит опасность. Не до конца осознавая роль Тамиора и Аурвернира в грядущем, она не стала посвящать в свое видение кого-то еще: раз уж уважаемый Оракул на пару с героем Империи оказались предателями, то и другие могут быть заодно с коварной Ледяной Ведьмой. Именно так думала магистресса ордена Красы Кореллона, когда отправлялась в Золотой Лес под предлогом турнира, во главе с ничего не подозревающими воительницами. Плетя интригу внутри ордена, втягивая в нее ближайших и самых доверенных своих товарок, Аурвейн заодно и погружалась все глубже в грезы о будущем, ища способ остановить зимних. Кому как не ей, посвятившей жизнь изучению магии предсказаний, было знать, как обращаться с тончайшими намеками на будущее, ловя малейшие признаки приближающихся событий, ища способы на них повлиять. Кажется, именно тогда, блуждая разумом в Краю Курганов, на границе с королевством Зимы, она попала под влияние недремлющего разума князя-ведьмака, заточенного Павшим в саркофаг на века. Позже, допрашивая магистрессу, Аурвернир и другие Оракулы так и не смогли составить единого мнения: осознавала ли Аурвейн, что действия ее, образ мыслей и способы достижения целей, были продиктованы могущественным личем, либо была лишь марионеткой в руках могучей злой воли. Старик Нахуагава заметил, что поначалу магистресса действовала не столь жестоко: лорда Сиондела она могла отравить и насмерть. Возможно, по мере приближения к своей цели - пробуждению Дикой Охоты во главе с князем-ведьмаком - она все сильней погружалась во зло, пропитываясь тьмой своего невидимого советчика, принимая его желания и слова за свои собственные видения и пророчества. Действуя поначалу не столь уверенно и жестоко, закончила Аурвейн приношением в жертву своих ближайших приспешниц, свято веривших предводительнице.
Чем все закончилось, уже известно. Если бы не прибывшие в Золотой Лес Октарион, Тордек, Чудесник, Саломон и Ти Гристе, а также позже присоединившиеся к ним Леяна и Соэнир, по небу Фаернила сейчас бы скакали всадники с мертвыми глазами, сея смерть и разрушения. Сумев пройти по следу Оракула-предателя, отряд смельчаков выследил Аурвейн в глубине Края Курганов, предотвратив главную беду. Потому что во главе с возрожденным князем-ведьмаком армия мертвецов превратилась бы в неодолимую силу, в настоящую Дикую Охоту, управлять которой не под силу никому.

Что еще? Пожалуй, детали, небезынтересные каждому из участников событий.
Например, о роли старика Нахуагавы. Именно он, оставшись у Аурвернира, подсказал тому искать в самых глухих чащах гнездилище мертвого воронья, которое одним своим присутствием оскверняло священные рощи друида, лишая того мистических сил. Да, прочесав свои чащобы с помощью верных зверей, Аурвернир все-таки нашел то самое черное гнездо и, разорив его, вернул свою силу. Снова же Нахуагава посоветовал друиду безотлагательно двигаться в Золотой Лес и поднимать на ноги лорда Тамиора, дав пару бесценных замечаний о возможном характере яда, которым был отравлен Золотой Лук, а также несколько рекомендаций о возможных противоядиях. Старый брюзга при этом направился следом за отрядом Октариона, а не последовал за безопасные стены города. Встретив отчаявшегося Джабраила, не знавшего, что делать с найденными на пепелище башни записями о месте хранения Рога, Нахуагава сумел верно оценить значение артефакта, подсказав летописцу ордена Опоры Павшего способ договориться с големом-охранником (в общем-то, всего и надо было изобразить традиционное приветствие ордена и продекламировать один из древних девизов). И все в итоге помнят, что появление Павшего по зову Рога Семи Дорог сыграло свою роль в решающей битве против кадавра Аурвейн.
А вот еще одна подробность, которая может быть интересна Саломону. Рог и в самом деле имеет силу открывать врата на любой из Внешних планов. Мало того, уничтожив сам Рог, можно сделать эти врата постоянными, открыв новый планарный путь. Впрочем, каким образом сказалась бы на Фаерниле такая связь, предугадать невозможно. Как минимум этот милый демиплан переместился бы из Эфира в Астрал, или на Прайм, или даже на Внешние Земли, поскольку только оттуда возможно наладить постоянный путь на Внешний план. Как бы то ни было, жребий был брошен, и нерешительность отряда перед курганом, охраняемым големом, вылилась в то, что Рог оказался в руках у Джабраила и Павшего.
Другая подробность истории, для Октариона. Конечно, после появления Королевы Зимы и раскрытия правды о ее даре Оракула, многое в истории стало понятней. А Хозяйка Зимнего Двора довольно быстро внесла полную ясность. Да, появление Клайде на Воющем Перевале - не случайность. Конечно, ее туда отправила мать. Однако не с каким-то хитрым умыслом, вернее не только с ним. Оказывается, любовь Октариона и Клайде тоже была предсказана Ледяной Ведьмой. И уже кто-кто, а первый из Оракулов знает, что противиться пророчествам - удел безумцев. Конечно, она выслала именно Клайде во главе делегации зимних, чтобы приблизить ее встречу с сыном лорда Тамиора. Естественно, Королева Зимы отлично понимала свою удачу: грядущее воссоединение Зимнего Двора с Империей очень кстати будет закрепить браком сына Хранителя Золотого Леса и дочерью Ледяной Девы. Редкий случай, когда любовь и политика следовали рука об руку. Отсюда и объяснение внезапного чувства, которое охватило пылкого Октариона и сдержанную Клайде. Что может быть сильней любви предначертанной.
Теперь для Соэнира. Конечно, после раскрытия всех подробностей для него не должно быть сомнений: на тот глухой пост он был отправлен по воле Королевы Зимы, ожидавшей, что слишком ретивый молодой клирик не сможет усидеть по ту сторону гор, едва завидев признаки приближавшейся беды. Теперь Мас'Сариндэлу надлежало стать одним из первых представителей Зимнего Двора в Золотом Лесу. Соратник героя, младшего Сиондела, плечом к плечу прошедший Край Курганов с Октарионом, как никто другой подходил на роль доверенного лица Королевы среди еще очень недоверчивых имперцев.
А что же Тордек, дварф из пророчества? Как нетрудно догадаться, именно о Храме-из-Глубин было пророчество Ледяной Королевы, выданное Аурверниром за свое собственное. А значит, путь потерявшего свою родину воина продолжается, и предстоит пережить едва ли не больше, чем было пережито до этого. Горька судьба угодивших в жернова судьбы, но Тордеку такая доля по плечу, потому что он сам крепче камня.
Что касается Ти Гристе и Леяны, они вполне могли гордиться своим вкладом в общее дело. Великий исследователь, познавший секреты Края Курганов и ордена Опоры Павшего, скромная волшебница, раскрывшая заговор Оракула. Имена их торжественно звучали в Золотом Лесу в день, когда Оракул Аурвернир объявил народу о воссоединении народа зимних эльфов с весенними, летними и осенними, а также о предательстве леди Аурвейн.

Чем все закончилось? Ну конечно же свадьбой. Молодой отважный Октарион Сиондел, с благословления отца, лорда Тамиора, Золотого Лука Империи, взял в законные жены принцессу Зимнего Двора, Деву Капели Клайде, с согласия ее матери, Королевы Зимы. Вся Империя в тот день узнала, что отпрыск знатного рода осенних эльфов женился на дочери Хозяйки Зимнего Двора, и весть эта пронеслась над землями Оракулов, будоража и волнуя каждого, кто услышал ее.

Впрочем, это было лишь началом новой истории. Которую мы, возможно, еще услышим.