Альбигойская истина | ходы игроков | Изабо де Роземонд

В это утро всё происходило как обычно. Вернее так говорить нельзя - ведь каждый день чем-то по своему уникален, привносит в нашу жизнь что-то новое, неведомое ранее, каждый новый день - это возможность улучшить жизнь людскую, жизнь народа Божия, сделать её радостнее, а не "очередной рабочий день, который лишь бы пережить", - мрачный настрой, в последние два дня установившийся в городе Альби. Изабо он очень не нравился, тревожные, нервные жители, из которых каждого третьего можно было подозревать в связях со Святой Инквизицией, пытающихся проникнуть в доверие к катарам, и составляющих картину жизни города. Но глядя на де Роземонд ни у кого и в мыслях не было уличить её в связях с еретиками. Ну так вот, мы отошли от темы - в последние два дня по городу пронеслась череда суицидов, жители боялись некой потусторонней силы, по разному называемой в слоях общества - кто Сатаной кликал, а кто - Демиургом. Говорили что со словами следовало обращаться осторожней - а то что ляпнешь, - то и получишь, не дай Бог сказать "Разрази меня гром" или "Чтоб я кровью изошёл", - печально известные слова торговца, да и кмета любившего кричать "Разорви меня горгулья!" что-то давненько не видать. В чём была причина всего происходящего? Пока неизвестно. В полдень решила пройтись по окраинам города, странно затихнувшего в это время. На этот раз её никто не сопровождал, когда раздался взрыв - со стороны дома одного из новообращённых катаров. Заглянув за угол Хранительница увидела лежащих в крови трёх тамплиеров, и достаточно большую группу иных альбигойцев, подозреваемых в связи с той самой Inquisitio.

Изабо кинулась на помощь раненным. Древний, могущественный инстинкт берегини-хранительницы требовал сохранить их жизни. Она не особенно задумывалась, что делает, просто двигались руки и горели глаза. Сердце молотом стучало в груди, странно отдаваясь в ушах, заставляя алеть щёки. От чего-то бежали мурашки по коже.
Девушка не позволяла себе отвлекатся на альбигойцев, отчаянно пытаясь перевязать раны тамплиеров и наложением рук остановить кровь. Изабо умела это делать. Серафим научил её, когда дал ей Посвящение и открыл её Дар.
Внезапно сознание вернулось. Она увидела себя как-бы со стороны, увидела тамплиеров, которым оказала помощь. Увидела альбигойцев. Встала с колен и повернулась уходить.

Изабо быстро скрылась из виду от остальных альбигойцев. Никто кроме этого молодого доминиканца не обратил на неё ровным счётом никакого внимания. Прошла один переулок, другой, и только тут встретила живую душу. Это был странно одетый человек, внимательно рассматривающий окна префектуры, где ныне находится епархия. Заметив де Роземонд, он тут же бросил своё занятие.
- Прекрасный денёк не правда ли? Я вот тут, окрестностями любуюсь, - он повёл влюблённым взглядом по окрестным домам, - подмечаю достоинства архитектуры, весьма красиво, скажу я вам. Да и горожане здесь набожные. Судя по всему поверили, наконец-таки в Бога, поверили истинно. А вы сами как проживаете? Не жалуетесь ли не на что?

Избо напряглась, как перепуганный кролик, перекрестилась и так припустилась бежать, что пропала из виду буквально в считанные секунды.

- Да постойте! Куда же вы, сеньорита? - Услышала Изабо в догонку, но похоже, что незнакомец не стал её преследовать. Пару переулков де Роземонд пробежала быстро, на одном дыхании, а на третьем едва не сбила с ног какого-то горбатого старика, угрюмо промычавшего что-то на это, и пошедшего дальше своей дорогой.
- Ходют тут, ересь разносют, - только и смогла она расслышать, прежде чем горбач зашёл за тот поворот, из-за которого только что выскочила она сама. Через ещё какое-то время Изабо, наконец, оказалась на торговой площади. Голова немного кружилась, но неизвестно от чего: расстояние, которое она пробежала внушало: едва ли не полгорода. Увидев её запыхавшийся вид, католический священнослужитель, оказавшийся рядом, подошёл к ней.
- С вами всё в порядке, дочь моя? За вами кто-то гонится? - Вид его был обеспокоенный.

Она вздохнула с облегчением и осенила себя крестом:
- Увы, святой отец, в эти смутные времена молодой девушке нельзя одной спокойно ходить по улицам родного города. Но слава Создателю, меня не преследуют, - при встрече со священнослужителем Изабо заметно успокоилась.

- Главное, что жива душа ваша, дочь моя, произнёс священнослужитель, и окрестил Изабо крёстным знамением правой рукой, и вто же время левой сделав какой-то непонятный знак, также похожий на какую-то специфическую церковную манеру, хотя де Роземонд была абсолютно убеждена, что раньше такого не видела, - не желаете присутствовать на службе? Она скоро начнётся. В последнее время горожан пребывает в наши храмы всё больше и больше. Уверовали они, наконец-то в Господа.
Снова та же фраза, только на этот раз сказанная святым отцом, выглядящим абсолютно безобидно. Совпадение?
- Король наш, совсем обезумел: собирает Генеральные Штаты против Папы Римского, вы это слышали?

- Да, я бы хотела присутствовать, святой отец, - девушка склонила голову. Мысли улетели куда-то далеко. Она почти не слушала его. Только последний вопрос вывел её из задумчивости, она покачала головой:
- Не слышала.

- Тогда пойдём, дочь моя, - произнёс он спокойным, отеческим голосом и направился по направлению к часовне, что стояла за городом, возле кладбища.
Собственно говоря, эта часовня считалась местом не очень-то и чистым. На ночь в ней не оставались даже доминиканцы: покосившиеся кресты, вырытые могилы, земля, обильно удобрённая пеплом, да ещё и каждую ночь словно тысячи белесых свечек вспыхивали, составляя своеобразный хаотичный оркестр. Недалеко за кладбищем находилась хижина старого катара, но и её уже нашли. Опустошили. Приговорили к смерти. Но как он умер так до сих пор никому и не известно, хотя говорят один смельчак всё же дошёл до его дому, но увидев то, что там произошло лишился рассудка. После этого он никогда не посещал католическую церковь и совершил самоубийство, ибо не смог пережить его разум произошедшую измену.
- Ты не волнуйся, Солнце ещё до полдня не дошло. Сейчас там самое спокойное место. Только самые смелые и искренне верящие братья несут там службу.
А вот это уже было правдой.

- Пойдёмте, отец, - Изабо поборола страхи и сомнения и кивнула ему, стараясь казаться спокойной и уравновешенной, ничем не выдать своих страхов. Противоречивые чувства сейчас боролись в ней и она старательно делала вид, что слушает его. Странный человек, какой-то ... пристальный что ли? Его взгляд вызывал смешанные чувства, как будто проникал внутрь девушки, прожигал до костей. Видимых причин не доверять ему вроде как не было, но интуиция просто кричала: беги отсюда! Девушка глубоко вздохнула и отвела глаза - мало ли, вдруг он догадается что она напугана, как кролик. Часовня казалась ей западнёй. Неизбежной, угрожающей. Там случится что-то страшное...

За город вышли не без приключений, городская стража долго в упор смотрела на святого отца, словно увидела мёртвого, долго перечитывала какой-то лист бумаги, но в конце концов согласилась пропустить. Краем глаза Изабо заметила, что одного отрядили с письмом в префектуру, где и находился штаб Конгрегации Святой Канцелярии, или проще говоря Инквизиции. Второстепенно там располагался и госпиталь, даже театр, возводился неподалёку Кафедральный Собор, украшать фрески которого собрались наиболее умелые мастера под руководительством святошей. Часовня была неподалёку, но не в зоне видимости города, чтобы проделать путь до неё, следовало обогнуть маленькую деревеньку с перепуганными соседством кладбища жителями, протопать по отвратительно хлюпающей грязи около лиги, и свернув за угол леса, войти в часовню. По дороге отец Томас был странно молчалив, и когда до часовни уже добрались, он остановился в задумчивости, спросив, - Ты веришь в Дьявола, дочь моя?

- Как и все, отец, - девушка кивнула но больше ничего не добавила.

Отец Томас улыбнулся, и было что-то страшное в этой, казалось беззаботной улыбке, хотя любой другой человек сказал бы, что она искренняя. Это было личным ощущением самой Изабо. Затем уверенным шагом направился в часовню, не дожидаясь и не оглядываясь на свою спутницу, распахнул двери настолько резко, что она с грохотом столкнулась со стеной. Вряд ли человек способен на такое, тем более святой отец. Вошёл на порог и... преобразился! Истинная сущность этого святоши проявилась лишь сейчас, исчадьем адовым назвать его было бы ещё комплиментом.

Издав ужасающий рёв, сотрясший само строение, погасивший свечи, разбивший стёкла, он ринулся внутрь, размахивая светящимся алым клинком, и через некоторое время уже были слышны звуки начавшейся борьбы...

Девушка побелела как полотно и перекрестилась. Ну и дела, Господи, ведь шла же с ним рядом, разговаривала и вот поди же... Ёё всю трясло и она опустилась прямо на колени там где стояла, крики людей и шум сражения напугали невероятно. О побеге не было и мысли, только желание спасти тех невинных, которых она погубила. Ведь если бы она не согласилась прийти с ним сюда, он бы их не убил, хотя стоп. Стоп. стоп, стоп!!!! Почему он не убил её первой?
Вдруг раздался особенно яросный рёв чудища и бедная Изабо испугалась настолько, что потеряла сознание.

ссылка
Битва, вернее безжалостная бойня рода людского завершилась быстро. Часовня осквернена, в ней нашли свой последний приют сильнейшие доминиканцы, но и демону похоже досталось: покачиваясь он вышел, и только тут обратил внимание на лежащую девушку.
- Спасибо, что проводила, - сказал он голосом отдалённо похожим на человеческий, странные гортанные, хриплые и низкие звуки могли встревожить любого, - да и твоя душа мне не помешает... Убивать.
Он взял клинок обратным хватом, встал над девушкой, взявшись обеими лапами за рукоять, медленно и высоко поднял над своей головой оружие убийства.
- Кровь во имя Крови!
Стремительно, даже не раздвигая воздух, разрубая на части мельчайшие частицы воздуха, клинок летел вниз. В этом молниеносном броске ясно выделялось две воли: жажда крови хозяина-демона, и жажда убийства самого клинка, словно тот был живым существом. За ту несчастную долю секунды, что смерть приближалась к Изабо, хранительница ясно прочувствовала всю сущность её убийцы, он был чужд этому миру, не из него, да и вообще было непонятно, где во Вселенной могут жить столь кровавые создания. "Кровь во имя Крови!", "Бесконечная война!", "Почему не убиваем?!", бессчётные битвы - его пища, время без сражений - томительное ожидание, отбирающее радость, силу, волю, беспокоили этих тварей больше всего, и тогда они начинали убивать друг друга, как они попали сюда? Неизвестно...
Маленькая алая лента виднелась в сознании твари. Кукла? Но где же кукловод? Где тот, кто затащил сюда эту тварь? Где?!
Вопросов всё больше, неужели так и придёться умереть, не зная на них ответов?

Изабо широко распахнула глаза и успела прошептать:
- Во имя Отца и Сына и Святого Духа, Аминь.