["Алгоритм"] | ходы игроков | [Окотлан]: хранилище

Механик. Не успеваешь даже понять, что происходит, как тебя - по ощущениям, уже секунд через десять - просто вытряхивает, под шелест скручивающихся ремней, из распахнувшейся капсулы в кромешную темноту. Не падаешь, а скорей спрыгиваешь на обжигающе ледяной пол. Буквально вгрызается металл рубчатки в пятки, опаляя кожу болью. Тут же начинает трещать что-то в носу на каждом вдохе, горло перехватывает от морозной колкости воздуха. Какая-то запредельная дичь, это уже не холодильник - форменная криокамера. И мрак вокруг настолько густой, каким он бывает только в каких-нибудь склепах. Или пещерах.
- Ноль-два-четыре-восемь. Критическая температура.
Голос доносится откуда-то сверху и, кажется, одновременно слева и спереди.
- Немедленно получить экипировку. Налево. Сбоем. Сбоем. Вдоль стены. Сбоем. Четыре метра.
Рефлекторно пританцовываешь, чтобы не примерзнуть - буквально, не фигурально - к месту, на котором стоишь.
- Младший научный сотрудник. Сбоем. Сбоем. Причина расторжения контракта: самоубийство. Сбоем. Сбоем. Экспроприировать экипировку. Сбоем. Сбоем. Экипировать экипировку. Сбоем. Сбоем.

Снова падать из капсулы. Снова холод - простите, критическая температура. Для человека без памяти у Механика слишком много похожих чувств за имеющиеся воспоминания. Хотя, конечно, сочетать именно эти два впечатления не хотелось.

Не задумываясь, последовала указаниям: лучше шанс на хоть какую-то защиту, чем просто примерзать как язык к сосульке. Только в этом случае голыми ногами. К полу. Черт, и вдоль стены идти сложно, руками трогать не хочется. Принялась пальцами по очереди постукивать, проверяя, что стена все еще там.

"Самоубийство". Это же оно не про неё, верно? Она-то жива, и даже вроде здорова. Интересно, есть ли в каждом помещении рабочая турель, чтоб исправить это самое "жива-здорова"?... Шаг, два. Прокрутила еще раз слова Ошибки в голове. Если б не леденящий холод, лицо Механика исказилось бы от сложившейся картинки. Задумываться и правда не стоило. Перестала стучать по стене, внезапно напрягаясь от каждого расходящегося куда-то во мрак звука.

При каждом шаге росли сомнения в сделанном выборе. Да, там этот "тест", риск пулевых или ножевых ранений, если бы она не угодила машинному или человеческому сознанию соответственно. Зато тепло. Светло. И есть уверенность в своем окружении на ближайшие тридцать секунд. По сравнению с "здесь и сейчас" каждый из этих пунктов - роскошь.

После взаимодействий с турелью Механик, видимо, на ассоциациях, ожидала, что младший научный сотрудник будет лежать рядом со стулом, с отверстием в голове. Ей не хотелось думать об этом так... как думалось, но вместе с телом, кажется, начинало замерзать и сердце. Одна попытка позаботиться о людях, рискуя собой, уже обернулась не самыми приятными ощущениями. И все равно сейчас, первой же, мысль пронеслась, что надо найти способ осторожно снять бывшего сотрудника. Узнать имя, прикрыть лицо и шею. Да только какой толк от чьего-то наименования, когда все, что ты знаешь о своем - это набор цифр, выданный непонятно кем и непонятно как?

Ноль-два-сорок-восемь (легче было запомнить, да и звучит лучше) неосознанно прикрыла глаза, концентрируясь на ощущениях. Провела рукой по ткани вертикально вниз, выискивая обувь, носки. Чуть погодя, ладонь прошлась обратно, вверх, локоть полностью выпрямился, пальцы устремились к шее, ступни - оказались на носочках, лишь бы дотянуться. Хватит думать, пора, как там выразилась Ошибка? Экспроприировать экипировку.

Механик. Материал пощипывает ладони - настолько остыл. Между тем, довольно быстро понимаешь, где у мертвеца нижние конечности, находишь полированность упругой обуви, добираешься до окольцовывающих голени герметизаторных стыков. Подцепить ногтем и откинуть скобы-замочки, по бокам, чуть провернуть, и готово: можно стягивать. Один сапог, второй. Чужие стопы - уже прохладные, но еще не застывшие ледышками. И носки: плотные, тянущиеся. Снимаешь и их. Теперь лаборант разут, а ты, побалансировав то на одной, то на другой ноге, обута. Плотно садятся чужие вещи, но, вроде бы, не давят. А главное - совершенно точно защищают от насквозь пропитавшего все вокруг "минуса".
Тянешься вверх, пытаясь добраться до того, что удерживает сотрудника в висячем положении. Нащупываешь холод гладкой щеки, невольно зарываешься пальцами в пряди коротко - по плечи - остриженных волос. Если добавить к этому общую субтильность сложения, помноженную на небольшой рост, вывод напрашивается сам собой: это девушка. Вот и натянутый струной толстый кабель, диаметром напоминающий те, которыми всякие принтеры и мониторы к сети подключают.
Мелодично попискивает что-то на ее - хозяйки комбинезона - груди, в первое мгновение заставив сердце застыть под клеткой ребер, и обдав сознание кипятком бурлящего ужаса.
- Это младший научный сотрудник Спенсер.
В тишине женский шепот практически грохочет, отзываясь эхом в пустоте помещения.
- По крайней мере, так меня называет эта штука, ошибка.
Моргает диодом какой-то - попутно являющийся источником звуков - приборчик где-то совсем рядом, буквально перед твоим лицом.
- Короче... Если вы нашли мой труп, то берите все, что хотите.
Усмехается, но как-то невесело.
- Мне вещи теперь точно не пригодятся.
Пощелкивает сухо динамик секунду-другую.
- Так, ближе к делу.
Шуршит чем-то.
- Здесь что-то есть. Не знаю, что это, но оно...
Снова шорохи.
- Оно нас как-то чувствует. В смысле, людей.
То ли сглатывает, то ли откашливается в кулак.
- И... Нас было трое, теперь я одна. Оно, эта штука...
Замолкает ненадолго, только дыхание слышится.
- Так... Так... Смотрите... То есть...
Хмыкает.
- Слушайте. Она может притворяться другими людьми. Не знаю, как, но она... Оно... Показывает, как бы... Образы, не знаю... Галлюцинации. Когда... Блять, я даже его имени не спросила... Короче, когда один из нас ушел и пропал, мы услышали его голос. Он звал нас, стоял там, и махал. И другая, она говорила, что ее зовут Мия, если это вообще важно, короче, она пошла туда. И...
Выдыхает.
- Там были какие-то... Нитки. Много ниток. Как паутина. И они, оно... Короче, их не стало. Мия, тот, другой - оно их утащило.
Шуршит чем-то.
- Слышите, да?
Перемежающееся потрескиваниями безмолвие.
- Это и есть Мия. Не-Мия. Оно там, за дверью - уже минут десять зовет меня, стучится. Уговаривает открыть. Но я-то знаю. Я знаю...
Вдыхает-выдыхает.
- Отсюда нет выхода. Я, я была, то есть, я - сотрудник этой, не знаю, компании. И это, все это - весь этот комплекс, он на какой-то сраной луне, где-то в самой жопе каких-то ничейных систем.
Смеется. И вдруг кричит так, что устройство даже взвизгивает, гуднув от перегрузки микрофона.
- Да заткнись ты, ебаная пиздорваная говномразина!!! Заткнись!!! Я знаю, кто ты!!! Знаю!!! Знаю!!!
Шумно сопит еще секунду или две.
- Мразь... Сука... Эта... Так. Эта штука, ошибка, это автоматизированная система управления. Она полностью поехала, не слушайте ее. Это раз. И два. Два. Я знаю про эти... Эти...
Откашливается.
- Про карантинные меры, короче. Так. Те, которые сюда прилетят, эти гондоны из компании, они будут спасать только всяких начальников, а остальных, сука, утилизируют. Это пиздец. И еще...
Совсем тихо.
- В трусах, сзади, за резинкой, айди-карта. Это того, который первым исчез, но двери открывает. Только есть минус...
Хохочет.
- Там оно. Ждет.
И кричит.
- Да?! Ведь ждешь, да?!? А, мразотина?!? Жд...

Будь 0248 чуть-чуть другим человеком, она бы громко сматерилась и отскочила от трупа при первом же звуке. Однако её реакцией на опасность было не бежать и не бить, а замереть, стать как можно тише. Понимание, откуда идёт голос, одновременно успокоило её и напрягло. Если кто-то настолько отчаялся, что совершил такое, ещё и записал что-то напоследок... Девушка вздохнула, морально готовясь к возможным новостям, и продолжила свои телодвижения. Полученное "разрешение" подтолкнуло её к более активным действиям по смене тела, на котором одежда была.

Пока руки занимались столь важным делом, мозг вовсю слушал. Механику не хотелось верить в то, что она слышит. С одной стороны, она узнала, где находится и какая угроза за ближайшей дверью. С другой стороны, это ей ничего не дало, кроме осознания своей возможной судьбы. Было бы лучше быть уверенным в себе человеком и спокойно исследовать ситуацию, чем чувствовать необходимость затыкать постепенно усиливающийся голосок на задворках сознания, так и твердящий, что безопасного выхода нет и не планируется. Хотя бы турели здесь, кажется, нет, уже неплохо.

От этих мыслей она отвлеклась, резко подзадумавшись. Когда происходило все то, что описывала Спенсер, должен был быть или свет, или способ временно его создать. Вряд ли она стала бы так просто избавляться от столь ценного инструмента. Сначала руки Механика пошли в ход, обыскивая одежду, а затем - ноги, осторожно делающие пару шагов назад. На что-то она наступала.

Механик. Отцепив от костюма намертво зажатый между петлей и шеей капюшон, расстегиваешь - предварительно сняв болтающийся на цепочке кулон диктофонной палочки - фронтальную герметичную молнию уже на костюме, частично стягивая его, сначала приспустив с плеч, с трупа. Нет ничего под плотной тканью - трусы только, да спортивный, с широкими лямками топ на плоской груди. Одни цеплять на себя после того, как они на мертвеце побыли - такое себе, другой же - не снять, не вытянув из петли бывшую владелицу, веревка мешает его через голову стянуть. Плюс, ты не только заметно пошире Спенсер в бедрах, но и ощутимо пообъемней в других местах, так что белье - как минимум - будет жать. За резинкой слипов, кстати, действительно нащупывается тонкий прямоугольник карточки.
По тому же принципу, что и обувь, отсоединив от рукавов перчатки, окончательно стягиваешь с самоубийцы форму. Одно плохо - приходится разуваться, чтобы напялить все приобретения на себя, поскольку ноги в таком виде пропихнуть через штанины нереально. То, это, такое, другое: и вот ты уже практически полностью "упакована". Голова только открытой остается, но тут уже, без мероприятий по "демонтажу" бывшей владелицы, никак вопрос не закрыть.
Проверяешь карманы. Хрусткая, набитая до пузатости пачка влажных салфеток в левом, пузатый и куцый, но, кажется, абсолютно пустой пистолетный магазин - в правом. Исследовав же напольное покрытие в радиусе пары-тройки метров, практически сразу натыкаешься на небольшой, но довольно увесистый цилиндр: ухватистый, с рубчатым корпусом, кнопкой в одном торце, и стеклянной гладкостью - в другом. Фонарик, очевидно. Кроме того, еще кое что неподалеку валяется - пистолет: компактный и сглаженный, с удобно ложащейся в ладонь рукояткой. Активируется тут же, замерцав тусклой зеленцой, размещенный на торце затвора дисплей: "0", вспыхивает краснотой подрагивающая точка в арке голографического прицела.
Секунда, другая. Громом разносится стук по залу. Где-то там, за спиной, шагах, наверное, в десяти - и чуть левей - от того места, где стоишь. Твердое по твердому, первая ассоциация - кто-то стилусом стучит по толстому пластиковому листу: щелк, щелк, щелк.
Мужской голос. Приглушенный, как если бы звучал из-за двери, явно взволнованный.
- Спенсер? Спенсер, это ты? Ты меня слышишь? Что случилось?
Снова стук - щелк, щелк, щелк. Другой голос, там же. Теперь женский.
- Спенсер. Открой. Это я. Открой, пожалуйста. Спенсер.

Ощущение ткани на теле добавило долгожданного комфорта, особенно если забыть про висящую рядом соседку. Найденные фонарик и - это что, пушка? - присоединились бы к источникам уверенности в себе, но, хоть и ожидаемый, внезапный стук заставил 0248 вновь замереть, а голос - пустил по коже мурашки от накатившего на мгновение ужаса. Рука крепко вжалась в рукоятку пистолета, взгляд ринулся к разочаровывающей цифре "0". Механик не была уверена, насколько она умела обращаться с огнестрелом, но в такой ситуации и проверить нельзя было. Немного дёрганно вторая рука нащупала на фонарике кнопку.

Механик. Прожав пальцем активатор, практически слепнешь, когда тугой луч нестерпимо яркого, колюче-синеватого света в одно мгновение разгоняет окрестную темноту. Адаптируется, впрочем, зрение к новым условиям - не так давно же сюда забросило, не успела еще в троглодита выродиться.
Осматриваешь окружение: просторное - метров восемь в ширину, и все десять в глубину - помещение, с высокими, в "два-точка-пять" - точно, потолками. Широкие металлокерамические плиты облицовки, квадраты пластика поверху, под ногами - покрытая противоскользящими насечками сталь, тоже "ромбами", метр на метр.
Справа и слева, у стен: ряды толстых - сантиметров в семьдесят - вертикальных труб, расположенных практически вплотную друг к другу. Аккуратно проклепаны, густо выкрашены комковатой, чем-то напоминающей застывший эластик серой краской, и тщательно заизолированы поверху и понизу кольцами-накладками, что выглядят совсем свежими. Кроме того, на каждой, примерно на уровне груди, смонтирован обесточенный сейчас дисплей. Двенадцать и двенадцать, двадцать четыре "колонны" всего.
- Нет.
Мужчина, тот же.
- Ты не Спенсер.
Плюс, всю центральную часть котельной - или что это вообще - занимает дюжина жестяных "шкафов", габаритами примерно семьдесят на сто, размещенных в два ряда, едва ли не впритык - в них, рядах, и через "просеку" шага в четыре - между. Каждый возможно открыть: составленные из собирающихся гармошкой пластиковых реек боковины явно складные, и играют роль дверок, сдвигающихся, если потянуть их вбок за широкие, оборудованные площадкой магнитного считывателя ручки.
- Ты не помнишь. Тоже не помнишь. Да, все забыла.
Точно напротив промежутка между странными открывающимся "локерами", по центру дальней стены виднеется арка автоматической двери вертикального подъема, с прямоугольным сенсорным активатором, справа и сбоку от балки. А уже напротив двери, у оппозитной стенки, той самой, "из" которой, тебя сюда и вытряхнуло - смонтирован откидной пульт управления: широченный экран и тумба с сенсорной крышкой, за которой, видимо, и должен сидеть на том стуле, с которого шагнула в вечность "МНС", какой-нибудь оператор. Все отключено.
- Я могу помочь. Ты вспомнишь. Не бойся. Пожалуйста.
Освещаешь труп, цепляя взглядом россыпь гильз вокруг. В сторону выхода стреляли - точки-звездочки пулевых отметин тут и там.
- Ты все вспомнишь. Открой дверь. Не бойся. Я могу помочь. Открой дверь. Пожалуйста.

Механик была очень рада, что фонарик работал. Она, может, и порадовалась вслух, если бы не голос. Голос, который каким-то образом мог узнать, что за стеной, не видя. Как, черт возьми? Будь "оно" человеком, откуда была бы уверенность, что ходит по залу кто-то другой? Нет, её теперь оно не обманет, хоть до этого и был шанс. Отвечать этому тоже не собиралась. Спенсер сдалась, неспособная найти выход, и теперь... Теперь предстояло выяснить, обесточено ли здесь все потому что она разрезала кабель, или и до этого так было. Лучше сконцентрировать свое внимание на задаче, чем на том факте, что Ошибка подозрительно замолчала, или смотреть на почившего сотрудника. Последний раз осветив фонариком дверь на предмет вмятин - убедиться, что нечто-за-стеной не может через нее просто так пробиться, Механик встряхнула головой, отказываясь пока что думать о том, что ей предстоит решать задачу, из-за сложностей с решением которой кто-то предпочел более простой выход.

Не зная, сколько еще будет работать единственный источник света, девушка ринулась к шкафам - неесетственно торопливое движение для статичности окружения. Где-то тут могли быть если не какие-нибудь инструменты - ток ведь можно было восстановить, если дело действительно в разрезанном кабеле? - то еще один фонарик или патроны.

Механик. Полотнище цело - ни выпуклостей, ни трещин. Просто плита из спрессованного и пропитанного самоотверждающейся смолой армоволокна, а такие штуки, к счастью, довольно устойчивы к шоковым нагрузкам.
- Адриана.
Холодеет все внутри, когда "женщина" - там, снаружи - как ты вспоминаешь следом, называет тебя по имени. Сама не помнила ведь. Адриана. Адриана Окотлан, это ты.
- Я посмотрел, кто ты, в списках системы.
Что-то неправильное есть в том, что она говорит.
- Не бойся. Открой дверь. Вместе мы найдем выход. Мы все найдем выход.
Стучит: щелк, щелк, щелк.
- Отсюда все равно нет выхода.
Мужской голос, там же. Подойдя к ближайшему "хранилищу", тем временем, тянешь, открывая, дверцу.
- Открой, Адриана. Открой дверь. Пожалуйста.
В коробке оказывается не совсем то, что ты ожидала увидеть: десяток квадратных рамных фильтров в горизонтальных слот-разъемах, под условной "крышей", ниже - зажатый в креплениях кирпич поглотительного спонж-блока, у "днища" - баллоны заправленных чем-то мутновато-желтым обеззараживателей, с полосами прозрачных уровнемеров на бортах.
- Я помогу. Не бойся. Открой. Ты все вспомнишь.
Один проверяешь, другой, третий - везде одно и то же.
- Открой дверь. Адриана. Отсюда нет выхода.
Щелк, щелк, щелк. Понимаешь, что это за комната.
- Спенсер боялась. Она умерла.
Не склад, а банальная фильтрационно-транзитная газовая станция.
- Если ты будешь бояться, ты умрешь. Не бойся. Открой.
В трубах этих, судя по всему, дыхательная смесь. Щелк, щелк, щелк.
- Впусти меня.

С каждым открытым "шкафом" от надежды отделялся осколок и медленно-медленно полз к формирующейся массе не то разочарования, не то отчаяния. Чем больше Адриана узнавала об обстановке, тем больше качался из стороны в сторону её настрой - есть имя, но нет личности; есть понимание о функционале комнаты, но он отключен; есть нечто за стеной, которое, черт возьми, не затыкается. Механик вздохнула. Кажется, больше взаимодействовать не с кем. Не с чем. Фонарик еще раз прошелся по окружению, и палец нажал на кнопку, дабы сэкономить заряд.

- Зачем тебя впускать? Что тебе так нужно от этого помещения, раз отсюда все равно нет выхода? Хватит уже стучать, черт возьми. На человека, двух, только меньше смахиваешь. - На лице появляется нелепая усмешка. - Те двое, голосами которых ты пользуешься, не боялись, да?!

Её воля - она бы прислонилась к стене, или и вовсе села у неё, но так только быстрее напомнит о себе холод. Замерла на месте, задумавшись. "Оно" заявило, что имеет доступ к спискам системы. За дверью-таки есть электричество и, соответственно, доступ к управлению станцией? Ах да, управление станцией. Подняла голову повыше, надеясь, что и здесь есть где-то микрофон.

- Внимание-система-диагностика. Запрос: инструкции по восстановлению работоспособности.

Окотлан. Щелчок - и окружающие тебя интерьеры погружаются в непроглядный мрак. Молчит пару мгновений то, что находится там, снаружи.
- Боялись.
Странно - то есть, для того, как звучал до того, еще более странно - звучит сейчас: слишком глухо, словно со дна колодца.
- Теперь не боятся.
"Женщина" вновь, почти "обычно".
- Ее горло тонкое. Ее тело тесное.
"Мужчина" теперь.
- Он почти закончился.
Удар - такой, что где-то там, в темноте, содрогается, зазвенев, пластмассовая переборка.
- Ее рука хрупкая. Не могу. Она сломалась.
Скрежещет чем-то по пластине - ногтями, похоже. Обращаешься пока к "Ошибке".
- Мне не нужно помещение.
Слабое, но вполне различимое мерцание - там, на пороге.
- Мне нужно показать тебе.
Кажется, это человек. Стоит, прислонившись спиной к запертой двери. Обнаженная девушка - худая настолько, словно это обтянутый кожей скелет. Сияет кожа, источая едва различимый для глаз голубоватый свет. Миг - и все гаснет. Скрежещет монотонно динамик под потолком.
- Запрос на проведение диагностики принят. Сбоем. Запрос обрабатывается. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Сбоем.
Повторяет свою любимую "присказку" снова и снова.
- Обработка запроса завершена. Сбоем. Диагностика завершена. Испытательный полигон отдела биолого-​псионических исследований: требуется проведение комплекса карантинных мероприятий. Запрос отклонен. Сбоем. Сбоем. Какого р-р-р-р-р-р-р-р-р-рода помощь вам требуется? Критический сбой.
Замолкает на три-четыре секунды.
- Внимание всему персоналу! Критический сбой. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Эвакуация. Критический сбой. Кр-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р...
Рычит, похоже, заев намертво. Тишина. Секунда, другая.
- Доброй ночи, младший техник-лаборант Окотлан. Скажи мне, что ты делаешь в закрытой для посещения персоналом с твоим уровнем допуска зоне, да еще и после отбоя?

Мерцающее тело Адриану - все еще было немного непривычно так о себе думать - пугало и одновременно завораживало. Это и была Мия? Спенсер говорила об этом, но все же... Стать свидетелем то ли собственной поехавшей крыши, то ли чего-то сверхъестественного было странным ощущением. Настолько, что она не сразу отреагировала на новый голос, не зная, верить услышанному или нет. "Младший техник-лаборант Окотлан". У неё есть конкретная должность помимо "временный-почти-расходный сотрудник"?

- Доброй... ночи? Кто ты?

Окотлан неуверенно перенесла вес с ноги на ногу, завертела головой. Тут есть камера с возможностью видеть в темноте? На неё смотрят, прямо сейчас? Её не хотели пристрелить на месте? Кто-то помнил, что происходит? До девушки наконец дошло, что с ней говорит настоящий голос. Она затараторила, объясняясь, как могла, радуясь "живому" контакту настолько что, кажется, еще чуть-чуть, и глаза заслезились бы.

- Скажи мне, что я делала сначала в капсуле среди льда без какой-либо экипировки, затем - в комнате с несколькими такими же людьми, из которой "Ошибка" меня направила сюда при первой же попытке отключить её, потому что та засбоила и решила отстреливать наугад, и реально застрелила девчушку, а потом потребовала вырезать сердце у кого-нибудь, а еще почему за этой дверью находится какая-то вызывающая глюки херня - осеклась, резко о чем-то подумав, - не у меня, у Спенсер, - подняла в воздух висящий на шее кулон, - она перед тем, как, мать её, повеситься, записала пару слов, и-и-и эта же херня съела еще двоих, и пытается их трупами сломать или открыть дверь, чтобы добраться до меня... - Замедлилась, вдыхая неожиданно быстро закончившийся воздух. - И у нас будет одинаковое количество информации о ситуации. А еще, я обещала их вытащить. Если у тебя есть доступ сюда, может, у тебя есть доступ и к месту, где должны быть примерно семь голых человек и один вскрытый труп? Я здесь не так давно, наверное, минут пять-десять, они вряд ли успели выбраться за это время сами.

Окотлан. Не раздумывает эта версия "удаленного собеседника", отвечает практически сразу.
- Ох, сколько же всего. Ну, давай по порядку. Твою капсулу выбросило из трюма совершившего жесткую посадку транспортника, а потом тебя нашел и доставил сюда наш дрон-коллектор.
Снова проступает силуэт - та же девушка - там же.
- Что дальше? Точно - фильтрационный бокс. Из-за того, что мне пришлось работать в условиях, когда значительная часть профессионально-этических директив не могла быть ситуативно применена там, где это было необходимо, мы имеем то, что имеем. В боксе "Бета-Один" - прямо сейчас - осталось двое выживших. Из тех, кто был там изначально, вместе с тобой - один. Все тестовые испытания на период чрезвычайной ситуации приостановлены, оба сотрудника готовятся к транспортировке в Комплекс.
Исчезает, постояв и посверлив тебя взглядом, "призрак".
- Что до, как ты выражаешься, "вызывающей глюки херни" - это нематериальные проявления способностей сбежавшего из контролируемой среды содержания экспериментального образца, на уничтожение которого у меня нет прав. Да, я не могу с этим ничего поделать, прости.
Вновь появляется она - оно - где-то слева, на границе поля зрения, но лишь мельком, на долю секунды. Сполох.
- И, да, предвосхищая твой возможный вопрос - я и есть "Ошибка", просто теперь, когда генерация потока сознания стабилизировалась, мне стало проще формулировать свои, скажем так, мысли.
Выдержав паузу - теперь точно "выдержав", а не "зависнув" - продолжает.
- Здесь крайне опасно, Окотлан. После вероятного взлома систем, из своих сред содержания сбежало несколько довольно опасных образцов, многие расходные сотрудники, имеющие не самые лучшие послужные списки, тоже на свободе, а связь с Комплексом прервалась, но, судя по последним поступившим оттуда инструкциям, он подвергся террористической атаке, от последствий которой мы все, вероятно, тоже опосредованно страдаем.
Отличные новости. Лучше только тихий - на грани слышимости, практически неразборчивый женский шепот, что теперь доносится, как кажется, откуда-то с потолка.
- Плюс, у меня есть супериорная директива руководителя отдела биолого-псионических исследований, согласно которой я, по неизвестным мне причинам, должна направить всех доступных сотрудников, которые были доставлены сюда из альтернативных источников, а не из исправительных колоний, в Комплекс. И я как раз, в меру сил, провожу загрузку дрона, чтобы направить его, вместе с грузом, туда.
Твое имя. Кажется, именно его, он - шепот - повторяет. Опять и опять, будто зацикленная запись.
- С учетом того, что твой индекс псионической устойчивости по шкале Перкинса-Ямагути равен пяти, ты можешь быть особенно подвержена воздействию отдельных экспериментальных образцов. К чему это я? Не желаешь ли отправиться в путешествие?

Глаза Адрианы заметались туда-сюда в темноте, то привлекаемые "глюком", то пытающиеся отвернуться куда-нибудь подальше, не видеть, не замечать. Уже все равно, что голос из динамика оказался не человеком, а нормализовавшейся Ошибкой. Мельком что-то ёкнуло в сердце от новостей про одного выжившего, но лишь мельком - не до этого сейчас. Она совершила ошибку. Она пошла на контакт.

Фонарик включился, и, мелко дрожа, нацелился на дверь. Закрыта. Цела. Что из происходящего - работа "херни за стеной"? Образы? Шепот? Заглючивший, как и Ошибка ранее, шепот... идущий с потолка? И внезапно починившаяся Ошибка, производящая звуки поочередно с "призраком"? И про погибших она сказала, чтобы её подкосить еще больше? Нет, нет, её так легко не обмануть. Она не подаст виду, что что-то происходит. Вдох, выдох. Ничего не происходит. Никаких глюков нет. Все в порядке. Лучше слушать голос динамика, чем этот шёпот. В это легче поверить и сохранять спокойствие. Адриана - нет, ноль-два-сорок-восемь - кивнула.

- Желаю. В капсулу надо, да? - Зашагала, в поиске места, куда её выбросила капсула не так давно. - Я готова. Насколько далеко этот Комплекс? - Любые вопросы, какие придут в голову, лишь бы оно отвечало нормальным голосом. Лишь бы она не была права.

Окотлан. Несколько шагов - и ты у знакомой стенки. Идешь налево от никуда не девшейся Спенсер, используя шероховатость облицовки в качестве ориентира. И быстро находишь проем, ведущий в теплый, почти уютный кокон мобильного хранилища.
- В капсулу, все верно.
Суешь руки в ремни.
- Что до расстояния - это закрытая информация, младший техник-лаборант Окотлан.
Обжимают тебя тут же, без излишнего давления, но надежно фиксируя.
- Совет, на будущее - не задавай вопросов, прямо или косвенно связанных с местонахождением тех или иных объектов Корпорации, дабы тебе не пришлось давать объяснения сотрудникам СБ. Спокойной дороги.
Крышка защелкивается, отсекая гулкость зала.
Подрагивающее голубоватое сияние, что разбавляет, скорее дополняя, чем рассеивая непроглядность мрака, теперь льется откуда-то сзади, словно его источает жмущееся к твоей спине ложе камеры. И ты внезапно осознаешь, что это не подсветка.
- Адриана. Не бойся. Дверь открыта.
Шепот, как кажется - в оба уха сразу, так, словно его источник одновременно жмется к тебе справа и слева, так близко, что ты уже наверняка должна почувствовать чужое дыхание на коже собственной шеи.
- Ты увидишь. Ты поймешь. Адриана.