Люди всегда страшились порождений зла, прячасть по домам, стоило солнцу зайти за горизонт, и лишь вера в Бога была утешением для несчастных. Однако были и те, кто верил лишь в собственные силы, и более того – не стеснялись использовать силу врага против него самого.
"Бога нет. Если он правда любит нас всех, то почему позволяет столь нечистым тварям охотиться на нас словно волкам на овец? Почему на молитвы священников никто не отвечает, хотя они говорят обратное? Бога нет, мы одни, а даже если он и есть – ему давно плевать на нас." – Таков был главный принцип тех, кто разочаровался в Вере, решив истреблять нечистых собственными силами.
Но, к сожалению, таких оказалось немного. Лишь два рода людских отлучились от церкви, решив защищать мирный люд по разные стороны бытия. Первый из них – могучие Бельмонты родом из диких гор, не знающие пощады в бою, но также не лишённые радостей в сердце. Вторыми же были Хеллсинги, сведущие в науках разных, привыкшие более к цивилизации. Вот так в конечном итоге и вышло, что первые взялись истреблять нечисть дикую, притаившуюся в тёмных лесах, болотах и прочих местах, в то время как другие охотились на нечистых в городах и сёлах, что вознамерились слиться с обществом и жить рядом с бесконечным источником пищи. Здесь и начинается история той, кто является прямой наследницей знаменитого, но одновременно с тем и ненавистного в обществе рода.
Девочка родилась прямо в родовом поместье Хеллсингов. Не только потому что им мало кто доверял и принять роды было банально некому кроме папы, но и потому что прознай крестьяне о рождении наследницы "нечестивцев", они бы тут же объявили на неё охоту и в конец затравили. От того юная Хеллсинг не ведела ни игр с другими детьми, ни общения со сверстниками как такового. Вместо них её ожидали Учёба и Тренировки, взрастившие в ней Ум и Силу. В её семье всегда была традиция: Имя ребёнку даруют по достижению определённого возраста, когда уже формируется характер и личность, дабы она ему подходило сполна. Карнелия, так её назвали родители. В переводе это имя означает "Кровопролитие", и что тут сказать, она его заслужила. Каждый удар деревянным мечом по манекену не был нанесён с целью убить цель, лишь ранить, но не абы куда, а прямо в артерии и вены. Каждый раз Карнелия представляла как нечистый, о которых ей столько рассказывали, истекает кровью у неё под ногами, валясь на землю.
Но тренировки были лишь началом. Призвание Хеллсингов - охотиться на нечисть в городах, сёлах и их окрестностях, а потому далее ей предстояло такое испытание, как Социализация. И выход дева нашла, к удивлению родителей, довольно быстро. В Бога она не верила равно также, как любой другой охотник, и в целом считала слепую веру психическим недугом, что ослепляет человека. Но, тем не менее, для внедрения в общество Карнелия выбрала образ монашки, божьей рабыни, которой невозможно не доверять. Превосходная маскировка, и новенькое одеяние село идеально. Однако всё оказалось куда более скучно, чем та рассчитывала. Бесконечные проповеди, догматы и бла-бла-бла. Но хочешь-не хочешь, а запоминать их приходилось, ведь соответствовать образу нужно в полной мере. И всё же стоит признать, что жизнь в церкви солидно повлияла на её характер. Ранее она почти не видела детей, однако теперь она встречала их каждый день. Они приходили помолиться вместе со своими родителями, искренне улыбаясь под самый конец, судя по всему чувствуя некое облегчение. Ей самой это было не нужно, она знала что это не имеет смысла и они просто успокаивают сами себя... И всё же, видя счастливые лица, Карнелия сама не заметила как научилась улыбаться. Также как и испытывать праведный гнев, узнавая что тех самых людей, с которыми она улыбалась буквально вчера днём теперь уже нет в живых. Она сразу узнавала эти следы на омовении тел. Не человек убил их, нечисть. Здесь завёлся вампир. Разумный, человекоподобный, руководствующийся разумом, а не инстинктами. Иначе его бы уже давно заметили. Но она всё ещё была не готова.
Родители сражались с нечистью с помощью меча и арбалета, однако это было совсем не в её духе. В каждый удар она стремилась добавить что-то от себя, однако по итогу она лишь портила комбинацию ударов. Ей нужно было что-то Своё, что-то Оригинальное, и задача это была отнюдь не простая, но не невыполнимая. Пока она осваивалась в обществе папа истреблял нечисть о которой она сообщала, а потому у неё было предостаточно времени на раздумия, и вскоре решение было найдено в предмете, который до этого момента Карнелия считала откровенно бесполезным. Крест. Его форма, его баланс. Воображение само дополняет конструкцию, превращая символ церкви в настоящее боевое оружие, которое было ей даровано отцом, сделанное в перерывах между охотой.
Но, к сожалению, получившийся боевой крест вышел для неё слишком тяжёлым. Не смотря на физические тренировки она не могла нормально орудовать им, но в её глазах уже вспыхнуло пламя, а потому Карнелия тут же принялась работать над родовой целью Хеллсингов – создание идеального сплава Человека и Чудовища. Её предки издревли занимались алхимией, однако создавали они отнюдь не простые микстуры и зелья, а напрямую влияли на человеческой тело, используя добытые трофеи убитых монстров в качестве источника по добыче необходимого материала, и Карнелии было суждено продолжить семейное дело, с головой погрузившись в древние тексты и формулы Хеллсингов... В которых, спустя некоторое время углублённых исследований, была найдена грубая и, судя по всему, самонадеянная ошибка.
Исходя из записей предков, главными испытуемыми в экспериментах являлись пойманные преступники, в ходе которых прерващавшиеся в неконтролируемых и неразумных уродов, которых незамедлительно убивали во избежании лишних проблем и просто потому что те были уже не нужны. И как оказалось, Хеллсинги всё это время банально Перебарщивали с внедряемым материалом нечисти, который в итоге вытеснял почти всё человеческое. Внеся несколько изменений в формулу и вновь начав эксперименты, Карнелия всё же смогла создать если не тот самый Идеал, то как минимум максимально приближенный к этому результат, незамедлительно принявшись улучшать собственное тело, по итогу всё же сумев овладеть Крестом, а позднее и дополнив его не менее смертоносным кинжалом, наконец-то создав свой собственный и неповторимый боевой стиль.
Её первой жертвой стал очередной вампир. Он сидел в кабаке притворяясь обычным бродягой, скорее всего ожидая когда в здании не останется никого кроме хозяина заведения, который, судя по звукам со второго этажа, увлёкся любовью с неизвестной женщиной и кажется потерял счёт времени. Охотница подошла к нему неспешно, так, что он даже не заметил её. Идеальный момент для атаки... Но что это? Сердце пронзило странное чувство. Приятное, возбуждающее. Вместо того чтобы атаковать Карнелия просто села рядом. До этого нечистый всё ещё не замечал её, и от того он... Испугался? В его глазах на мгновение промелькнул страх, и он был для Карнелии словно недостающая деталь её нынешним чувствам. Страх жертвы и азарт охоты смешались воедино, образуя воистину прекрасный коктейль с лёгким градусом приятного опьянения. Девушка улыбалась, смотря на грозного нечистого, что явно понял недобрые намерения собеседницы и уже было хотел наброситься первым, однако его атаки когтистыми лапами были бесполезны, так как просто недостигали цели, в отличии от её креста, пронзивший бледную грудь насквозь. Это было прекрасное чувство.
Страх стал её любимым и главным оружием. Желание увидеть Ужас в глазах нечистых, что привыкли видеть его лишь на лицах своих жертв. Желание показать им, каково это, быть добычей, после чего убить. Таков был её метод, и стоило признать, был он весьма действенным. Её модифицированное тело позволяло сражаться с ними на равных, а порой и вовсе превосходить. Впрочем, без проблем также не обходилось. Карнелия не владела арбалетом как её родители, и от того была вынуждена сражаться только в ближнем бою, из-за чего, пусть и очень редко, но жертве всё же удавалось от неё ускользнуть, однако, пусть отец и называл это очередными капризами, Карнелия наотрез отказывалась осваивать стрельбу из арбалета, заявляя что это точно не в её стиле. Впрочем, на этот раз решение было куда более очевидным. Нужно было в очередной раз придумать что-то новое, или хотябы найти подходящее, в чём весьма подсобили Бельмонты, а именно их владение боевыми кнутами. Перенимать который Карнелия однако не собиралась, вместо этого попытавшись создать нечто новое, или, если не новое, то хотябы додуматься до этого самостоятельно, не смотря на других. В этот раз охотница решила попробовать сделать акцент на своём собственном имени, словно возвращаясь в детство, когда та пыталась заставить манекен кровоточить, и стоит признаться что в этот раз поддержка Бельмонтов всё же действительно понадобилась, ведь освоение кнута оказалось задачкой весьма и весьма не из лёгких. Попробуйте сами не попасть им себе по спине или ногам. Но, так или иначе, недели тренировок всё же сделали своё дело, и вскоре охотница незамедлительно принялась воплощать задуманное в реальность, вскоре опробовав свой новый стиль на диком оборотне, в конечном итоге доведя его до кровавого истощения и бегства, что ему, само собой, не удалось.
Так кто же сразил одну из Хеллсингов? Нечистый? Неудача? Проклятие? Нет, это были люди. Те самые, которых она так усердна защищала. Одна из монашек всё же увидела в ней нечеловеческую природу когда Карнелия отправилась на очередную охоту, выходя из церкви по направлению к лесу, в миг разогнавшись до нечеловеческой скорости, перепрыгивая все выступавшие из земли древесные корни с такой лёгкостью, будто ориентировалась в темноте ничуть не хуже чем днём. Что, собственно, было даже правдой. Разумеется она рассказала всё высшим чинам церкви, и те потребовали от Карнелии объяснений, попутно обыскивая её покои. И как же ей тогда не повезло что один из священников догадался открыть библию, лежавшую у неё под кроватью как и у всех прочих монашек, однако её священная книга на деле оказалась замаскированным дневником, который она вела с первого дня, зарисовывая туда всех тварей которых она успела убить за время бытия служительницей церкви, в частности обозначая их слабые места. Самой же Церкви, однако, на это было плевать. Чудища вместо "священных текстов", подпись Хеллсингов. Тут сразу всё ясно – нечестивая! И её яростное сопротивление лишь доказывало их обвинения, ведь не может простая монашка обладать такой силой, такими рефлексами и звериным оскалом, да ещё и снести с ног несколько мужчин что встали в дверном проёме покоев. На звуки боя сбежалась вся церковь, однако даже столько людей не смогли удержать её в здании. Разбив окно Карнелия всё же смогла выбраться на улицу, побежав в родовое поместье Хеллсингов. Это было ошибкой, но скорее всего дальнейшее и так бы произошло, учитывая то что случилось сегодня.
Священники погнались за ней, собирая по пути толпу крестьян, которые тут же похватали факелы и немедля подожгли поместье как только дошли до него, пока Хеллсинги собирали самое необходимое перед тем как бежать к Бельмонтам, но бежать им уже было некуда. Пламя охватило буквально всё, не оставляя Карнелии и её семье иной участи, кроме как сгинуть в огне.