Музыка для настроения: ссылка— ААААА! ВА! ВА! ВА-А-А! — Через весь коридор на Арашиму бежал какой-то псих с катаной, весь залитый кровью. Этот маньяк весь был залит какой-то дрянью вперемешку с кровью, засыпан каким-то порошком и измазан в грязи и чёрт знаем чем ещё. В общем — явный сумасшедший, с которым точно не договоришься. Так ко всему этому, он на ходу раз за разом взмахивал мечом и что-то неразборчиво кричал на Арашиму. — На! — Что было воздуха в лёгких выкрикивал псих. — Получай! На… НА!.. — Парень едва смог уклониться от меча, прыгая в сторону. Лезвие, как нож сквозь масло, рубануло по стене отела, оставляя на ней разрез.
— Ха… ха… — Маньяк с трудом развернулся в сторону Арашимы, хромая на одну ногу и сделал ещё один выпад. — Сдохни, мразь! СДОХНИ! — Визжал этот ублюдок как резаный.
— Стой! Подожди! — Арашима пытался что-то сказать, но не мог, так как лезвие пролетело прямо у него над головой. Парень упал на задницу и пополз назад. — Не убивай!
Но маньяк н еслушал, сделав ещё один резкий выпад вперёд и рассекая плечо грудь Арашиме: не глубоко, но кровь брызнула во все стороны, а боль разрядом взбодрила парня. Он резко пнул маньяка в окровавленную ногу, на которую тот хромал. Убийца взвизгнул.
Пользуясь секундой замешательства, парень быстро пополз в сторону, а затем побежал: сначала на четвереньках, а потом уже на полной скорости прочь, по коридору помещения. “Спуск”, — думал он, оглядываясь по сторонам, — “Где здесь спуск?! Мне нужно”...
Его взгляд зацепился за мигающую зелёным табличку лестницы.
“Отлично!”, — подумал он и тут же открыл дверь, сбегая вниз. В голове он уже прикидывал как выбраться отсюда. Аришима уже давно хорошо её запомнил. Каждый вход и выход. Каждый новый поворот. Но почему-то веселее и спокойнее ему от этого не было.
Он слышал топот и крики за своей спиной, повторяя про себя раз за разом “зачем я сюда залез?!”, и зажимая рану на груди рукой. Вторая рука у него снова кровоточила, пускай ладонь и была туго перетянута. С самого первого осмотра, ещё со вчера, проверка всех вещей в отеле не задалась, он порезался, а теперь ещё и этот урод!
Скатываясь по лестнице после очередного неудачного рывка вперёд и уползая дальше вперёд Арашима вырвался из дверей в холл первого этажа и тут же побежал к выходу для персонала. Где тут должна была быть курилка, из которой можно выйти наружу, на стоянку! А оттуда уже до перелеска… и в фургон. “Блять”, — с каждым его шагом он всё сильнее измазался в крови, — “БЛЯТЬ!”.
Арашима добежал до металлической двери в тупике, хватаясь за ручку, но дверь оказалась открыта. Он опешил. “Что?”, — вор резко опустился на колени, глядя на дверной замок: тот оказался в целости и сохранности, — “Но я же выбил личинку, входя сюда…”.
Парень не успел додумать, когда на него со спины рыпнулся всей тушей убийца и попытался резануть катаной. Арашима сжался, легко пропуская удар мимо, но его противник и не думал сбавлять обороты — он врезался в вора плечом, впечатывая лицом в дверь.
Оба мужчины, примерно одинаковой комплекции, повалились на пол и стали мутузить друг друга. Убийца пытался порезать противника, но из-за битвы на земле не мог размахнуться или же кольнуть свою жертву. В отчаянье тот стал молотить рукояткой ему по лицу.
Арашима в свою очередь защищался как мог, пропуская пару ударов и порезов, но в ответ отбивая убийце по груди и бокам, пока одним удачным пинком не саданул коленом по яйцам ублюдка. Тот резво скатился с него, как мешок картошки, стоная и чертыхаясь.
Вор тут же попытался отползти в сторону и бежать из тупика, но до того как он успел целиком подняться, убийца сделал рывок вперёд и с пола и уколол вора в бедро, рванув лезвие вниз и полоснул им по икре Арашимы. Тот взвизгнул, но продолжил бежать дальше.
Он добежал до ближайшего горшка с фикусом, что стояли тут везде на первом этаже, схватив его и кинув во всё ещё не поднявшегося убийцу. Это отбросило его. “Да, получай!”, — подумал вор. Но боль в ноге стрельнула по всему телу и тот понял, что не может дальше так драться.
Тем более — у его противника меч! Он побежал вперёд, выбегая в главный холл отеля и оставляя за собой кровавый след. Было темно. За окном моросил дождь и сверкали молнии. Главный вход был закрыт… а где-то за ним уже шаркал по следу Арашимы убийца. Парень стал срывать от страха, начав плакать и тихо хлюпать, задыхаясь от чувства беспомощности. Кажется, он описался.
Его глаза стали метаться туда-сюда, пока он не заметил ближайшее к себе помещение, где можно было спрятаться и не заскочил туда. Захлопнув за собой дверь, вор обнаружил себя в тупиковом чулане без выхода, с трёх сторон ограниченным стеллажами со всяким хламом.
“Кладовка для персонала — отлично!”, — подумал он, и даже не думая о том, что не сможет отсюда выбраться впоследствии резко повалил один из стеллажей с моющими средствами, тряпками и порошками перед собой, чтобы заблокировать дверь. Теперь его противник не сможет сюда пройти!.. Затем, он схватил следующую коробку. И ещё одну. И ещё одну! Вор стал быстро закладывать дверь, надеясь, что это выиграет ему время. И кто бы мог подумать, на третьей коробке наложенной на “баррикаду” ручка двери задёргалась.
Снаружи кто-то пытался открыть её. “Отсоси!”. — не своим голосом, охрипшим от криков и плача, выдал Арашима и засмеялся.
С той стороны маньяк со всей дури впечатался в дверь плечом. Баррикада дрогнула!.. Но устояла. Ещё один удар. И ещё! Дверь и на второй, и на третий раз не поддалась ударам, оставаясь на месте. раненый и истекающий кровью Арашима навалился на баррикаду, не давая ей развалиться. Его заливали моющие средства и засыпал порошок с каждым разом. Кровь заливала ему глаза. Голова кружилась.
Через пару попыток врубиться в дверь плечом, псих оставил свои попытки. Арашима выдохнул. Да… даже будучи безумцем, этот ублюдок был обычным человеком. Он не пробьётся сюда! Парню надо просто засесть тут, вызвать копов и привязаться, а как они придут то… он не додумал, потому что дверь совсем недалеко от его лица пробило лезвие катаны. И ещё раз. И ещё, сильнее прежнего!
Безумец с той стороны стал рубить дверь как дровосек секвойю — такой остроты и крепости от лезвия Арашима точно не ожидал и попятился назад, к голой стене. Он стал панически думать. “Что делать?”, — оглянулся по стенам бетонного мешка, — “Что? ЧТО?!”.
По сути, он загнал себя в ловушку из-за своей беспечности и страха. И как бы сильно не думал, не мог прикинуть, как ему выпутаться из этого положения… пока взгляд вора не упал на решётку вентиляционной шахты под потолком. Он выдохнул и ринулся к ней.
За все годы своей карьеры он так быстро не выдирал решётку вентиляции и так ловко не запихивал себя в грязную узкую трубу.
Арашима за считанные минуты прополз от одного конца вентиляции до другого, выбивая решётку в соседнее соединённое помещение и высовываясь из него, тут же выходя из двери противоположной кладовой в коридор ведущий в холл отеля из другого его крыла. Он выпал из вентиляции, приземлившись на порезанную ещё вчера руку и только чудом сдержал крик боли. А затем очень быстро пополз прочь от этого места, к главному холлу. За Арашимой всё ещё тянулся кровавый след. Он знал, что уже не уйдёт от убийцы.
И проклинал каждую секунду, когда он думал насколько же легко и прибыльно будет ограбить этот чёртов отель. Он был идиотом. И он же вырыли себе могилу! “Чёрт… чёрт!..”, — вор залез за стойку регистрации отеля в главном холле, прислушиваясь к звукам рубки двери.
“Когда я вчера порезался… надо было не идти”, — думал он, глядя на уже почерневшую от грязи и крови повязку на руке, — “Это был знак, ещё тогда… знак…”. Он смотрел на порезанную руку и думал о том, что ему уже не выжить. Пока в его голове вдруг что-то не перещелкнуло.
Он поднял взгляд с порезанной руки на противоположную от стойки регистрации стену, молясь про себя, чтобы его не убрали куда-то после вчерашнего случая с порезом. И правда! Он всё ещё висел там! Парень рванул к стене, тяжело прихрамывая на одну ногу.
На стене, со вчерашнего дня, висела старая катана, на которую он положил глаз и хотел вынести с той китайской вазой вместе… да, за неё явно отвалят кучу бабла — особенно с тем, как хорошо она сохранилась! Просто обнажив её вчера единожды Арашима порезался!
Он вынул меч из ножен, глядя заплывшими глазами на слабый свет заточенного до бритвенной остроты лезвия, что переливалось в свете раскатов молний. Звуки рубки двери затихли. Никто уже больше не ломился сбоку от холла внутрь забаррикадированного чулана.
“Он вломился внутрь… он внутри”, — понял Арашима, обеими руками, всё ещё дрожащими от страха и боли сжимая рукоять меча.
“Но”, — он сделал глубокий вздох, — “НО!.. Я не сдамся без боя! Это он сдохнет, а не я!”. Парень медленно поплёся к выходу из холла.
Он замер на его углу. Глубоко вздохнул. Выдохнул. Всё его тело адски трясло от ужаса, боли и усталости. перед глазами всё плыло. Парень резко выглянул из-за угла!.. Двери, в которую ломился убийца, была наполовину сломана. Никаких следов психопата тут не было. “Ага, значит он ушёл по моему следу”, — понял парень. И медленно полёся к двери, осматривая ту в поисках следов противника.
Арашима хорошо помнил, что этот ублюдок тоже был ранен и ковылял из-за поврежденной ноги. Значит он тоже должен оставлять за собой кровавый след! Посмотрев на пол, в очередной вспышке молнии, вор увидел кровавые следы, ведущие в сторону лестницы на этаж выше. “Он что, совсем идиот?.. Подумал, что я вернулся обратно наверх?!”, — вор тяжело задышал. Моргнул.
Это был его шанс свалить отсюда нахрен, пока убийца бродит наверху в его поисках. Но… кто даёт ему гарантию, что он не вернётся и не будет носиться за ним опять? Или что он не найдёт и не убьёт ослабшего Арашиму, пока тот пытается перевязаться?! Нет. Его стоило прикончить здесь и сейчас. Пока есть силы! А затем уже можно позаботиться о себе и о ранах. Сильнее сжимая катану, он пошёл наверх.
В коридорах отеля было темно. Света почти нигде не было. Глаза застилала кровь и размывала усталость. Но он всё равно шёл вперёд на звук и на чувство. По памяти, Арашима медленно дошёл на другой конец холла, где впервые встретился с этим психопат. Вспышка молнии осветила его — на другой стороне тот увидел крадущуюся по стенке фигуру. Без оружия… но по комплекции и по внешнему виду это явно тот ублюдок! Арашима стал дышать часто. Он готовился к финальному рывку — последней битве за свою жизнь!
И когда страх, напряжение, гнев, боль и усталость слились вместе в один поток неизменной силы, он заковылял вперёд, израненный, яростный и готовый сражаться до конца. Что было воздуха в лёгких он заорал на своего противника, выплёскивая всю свою фрустрацию:
— ААААА! ВА! ВА! ВА-А-А! — Голос парня срывался. Он испуганно махал перед собой мечом, пытаясь запугать оппонента. — На! — Выкрикнул он, делая неуклюжий выпад. — Получай! На… НА!.. — Лезвие катаны порхало в темноте, освещаемое вспышками молнии…
…И в тоже самое время, на другом конце города загудел и принялся печатать листовку уже с десяток лет не подключённый к сети факс, выплёвывая наружу лист с заявкой на новое дело в некое агентство.
Часть районов Токио, особенно там где столичный округ наползал на горы, сонные лощины или другие маленькие города, когда-то не прозорливо выстроившиеся рядом со столицей, была настолько зелена, что некоторые её части разрезали настоящие густые леса.
Клочки ничем не затронутой природы или непокорного ландшафта градостроители не пытались сравнять с землёй, а строили вокруг них все здания и узлы инфраструктуры, включая целый кварталы города. Иногда это выглядело забавно. Иногда красиво. А иногда…
…Иногда получалось иначе. Акайо стоял с пожелтевшей и слегка помятой брошюрой в руках… даже скорее сл истом объявления, как в старые добрые времена написанный от руки. На листе было не особо доверительное приглашение на работу в какую-то там фирму ритуальных услуг или чего-то такого. Два часа назад он созвонился с владельцем фирмы, Маватари-саном, и спросил про работу.
Тот вместо распросов и прочей чуши сразу же дал ему адрес и сказал, что если парень успеет подъехать до десяти часов утра, то он сможет сразу же заступить на первую смену работы. И если ему это будет нужно (а такой вопрос бывший бандит наверняка задал с ходу), то выплатит ему аванс перед первой сменой. И вот на часах было девять тридцать пять, а он стоял посреди спального района.
И любовался на чудо градостроительной мысли. На самом отшибе района, в который он приехал с большим трудом (его путь до сюда без гроша в кармане — отдельная история), начинался ряд домов уходящих в холмистую местность у корней туманных гор, чьи зелёные шапки прятались за серыми грязноватыми облаками где-то на горизонте. Самым крайним зданием в этой череде зданий была сереющая под ветрами и смазывающими её дождя П-образная многоэтажка по центру холма, в серо-зелёных цветах, с дверьми выходящими на открытые балконы на каждом этаже. Восемь этажей. Низкие и длинные окна. Плоская крыша… типовая застройка.
Дом был довольно старый, судя по чётному количеству этажей, начала двухтысячных годов застройки, с находящимися на отшибе его рядами гаражей с машинами внутри и кучей перил-сушилок снаружи здания. Кудо уже и забыл, когда в последний раз был в таком месте. К зданию на холме вела змеящаяся по его склону каменная лестница с широкими и низкими ступенька, на равном расстоянии друг от друга по углам которых стояли каменные статуи с давно смытыми ветрами и дождём лицам, чьих черт уже не различить. Можно было лишь угадать позы каменных истуканов. Они молились. Все они стояли в позе вознесения хвалы будде.
Поднявшись выше и встав напротив овсьмиэтажки, Акайо понял почему: внутренний дворик здания оказался застроен не старой детской площадкой, нет, по центру двора росло громадное и старое давно уже высохшее мендальное дерево, с выстроенными вокруг него тропинками (а возможно и самим зданием) и совсем махоньким святилищем у корней мёртвого древа. Над святилищем не было ни вывески, ни знаков отличия. Божка или идола внутри него он не видел, так как молельный домик был закрыд дверцей. Поодаль от него, у стены дома, находились ряды мусорных контейнеров. С другой стороны — трансформаторная будка с приоткрытой дверцей.
Если забыть о дереве и святилище… самое обычное место, хах. По стенам дома шли лестницы наверх, на каждый из уровней балконов, а от них уже — к апартаментам. Путь Акайо лежал к апартаментам 404 на четвёртом этаже — там располагался офис “Паранормального агентства Маватари Рохана”, что ему и нужно… по крайней мере, так говорил ему Маватари-сан. Благо, наверх вёл также лифт кроме крутых лестниц, так что он мог дать отдыха усталым ногам после всей этой дороги и подняться наверх с комфортом.
В лифте не играло никакой музыки, кроме скрежета старых, давно не осматриваемых механизмов, гула троссов и лаустрофобного запаха курочки-гриль, что прорывалась в шахту куда-то с верхних этажей здания, да так, что кушать хотелось уже самому юноше. Наконец, он поднялся наверх, на четвёртый этаж…
Весь четвёртый этаж, впрочем, смотрелся вымершим: забитые или заклеенной бумагой почтовые ящики, решётки на окнах, иногда заколоченные фанерой или залитые монтажной пеной двери. Сколькие из них открыты? Сколькие — просто ширма для чего-то грязного? Акайо не знал точного ответа. Не мог прикинуть.
Однако, из череды серых, чёрных и коричневых дверей вырвала взглядом одну красного цвета, с блестящими позолоченными циферками “404” на ней. Стоило ему пойти по направлению к двери, как та настежь распахнулась (наружу). Из двери на пролёт балкончика вышел седеющий мужчина средних лет, в чёрном пальто до пола и с флягой бухлишка в руках. Он остановился перед юношей:
— О, — отпил немного из фляги, оглядывая юношу сверху вниз, — ты и вправду успел. — По голосу парень сразу узнал Маватари-сана: им оказался мужчина в возрасте, седыми волосами стрижеными под горшок, собранным и спокойным на вид вытянутым лицом и красующимся на нём грубым шрамом до шее, пересекающим всю его левую щёку.
Он был широк в плечах и высок до абсурдного, что невольно наводило на мысли о примеси иностранных кровей в его родословной. Мужчина остановился на пороге:
— Ты ведь Акайо-кун, верно? — Уточнил у юноши. Отпил ещё немного из фляги, сдела шаг вперёд и оттесняя того от двери. Закрыл её за собой, так и не дав заглянуть внутрь. — Рад встрече.
— Я Маватари Рохан, приятно познакомиться. — Кивнул ему коротко.