["Борей"] | ходы игроков | ["Ритан Второй"]: путь

Ритан Второй. Трясет, прихватив за плечи, сервисного репликанта заместитель креативного директора.
- Очнитесь!.. Эй!.. Вы меня слышите?..
Хлопает ее. Раз, другой, третий. Ровно трижды.
- С вами все в порядке?..
Подхватываешь тем временем взвизгнувшую пленницу, заставив Джулию, еще парой секунд ранее исправно зажимавшую дыхательные отверстия на керамической маске слуги, дернуться так, словно ее ударило током.
- Х-хозяин!.. Хозяин!!! Нет!!! Я же...
Трещит спортивная куртка по швам, когда сминают клещи пальцев засаленную материю.
- Я...
Проваливается, соскальзывая вглубь собственной одежды.
- Зас-свет... К-кидала... Блять. Видела я. Оно еб...
Остается висеть на вмявшемся в шею, под подбородок, воротнике.
- В-в... Взрывается. В-в... Видела.
Цепляется за твое запястье.
- П-пожалуста. Это... Бля... Это других... Других пацанов... Ярус. Тут... Бухич. Какая-то хуйня... Стулья... Блять... И кукла. И... Блять. Ты. Хозяин. И эта... Б-баба... И...
Затравленно смотрит куда-то вглубь коридора. Туда, где до сих пор валяются трупы тех, первых.
- Я скажу. Скажу.
Чувствуешь, что начинает мелко дрожать.
- Там, х-хозяин. Там есть лаз.
Шепчет, поднимая на тебя полные ужаса и, кажется, отчаяния, глаза.
- Ход. Ш-шахта. Там.
Одними губами, настолько тихо, что даже ты едва различаешь слова.
- Они. Они придут. Оттуда.
Давится слезами.
- Пожалуста.
Кем бы ни были эти "они", их "Серая", похоже, боится не меньше, а то, может, и больше, чем тебя. Поднимается, между тем, вторая "помощница", оставив попытки привести собственность "Хозяина" в чувство.
- Она в коме.
Кома. Что-то, что ассоциируется со сном.
- Ну, кажется.

Плохой результат. Хороший результат. Со служкой было бы легче. Она может говорить на его языке. И она понимает язык остальных. Ему Ритану Второму все сложнее понимать их язык, злость копится. А это плохо. Злость только мешает. Зато вроде бы Серая наконец-то осознала. Теперь можно ее опустить на место.

- Кажется ты поняла. Они видимо еще нет. Здесь их ждет смерть. Если бы ты не сказала, то умерла бы вместе с ними. Значит здесь мы втроем, спиртное. Думай, есть оружие, взрывчатка, одежда, другие куклы? Что в этих маленьких ящиках? Тоже спиртное?

Ладно, послушаем что скажет. Двери все-равно придется все вскрыть. Верить нельзя. Никому. Кома. Это что-то непонятное, вызывающее... Что же вызывающее? Память? Видимо он был в ней. пока не проснулся. Что же его разбудило? Не вспомнить. Ладно. Пока оставим ее здесь. Много работы, много шума, может очнется.

Голова словно просветлела, словно сквозь темные тучи непонятного проглянуло солнышко ясности. План. Нужно составить план. Раньше так было проще. Может теперь будет тоже проще.

- Серая, покажи точно где выход из шахты.

А теперь план. Простой. Завалить выход из шахты трупами. Вскрыть все двери. Если там нет ничего полезного, то убраться с этого этажа.

Ритан Второй. Как только ослабляешь хватку, тут же отступает на шаг-другой, склонившись в полупоклоне и выставив перед собой сложенные в странном жесте кисти - ладони повернуты вниз, а пальцы перекрещены и разведены в стороны: на литеру "V" чем-то походит.
- Благостей тебе, х-хозяин. С-спасибо за добрость. Я поняла.
Кивает пару раз.
- Все поняла. В мелкой хуйне хуйня - побрякушки, желтуха, стекляшки.
Осматривает коридор, указывает на ближайшую дверь.
- Надо все открыть. Все проверить. У этих хуесосов что-то точно было, хозяин.
Опять кивает.
- Я помогу.
Помолчав мгновение, смотрит на тебя снизу вверх остекленевшим взглядом, будто внимательно рассматривая, изучая лицо. И вдруг жмется, льнет всем телом, отираясь промежностью о твою коленку и прижимаясь грудью к боку. Шепчет, прижимаясь щекой к твоему проступающему перевитиями стальных волокон трицепсу.
- Буду послушной.
Прежде, чем успеваешь как-то среагировать - мысли, чувства: как же это долго - убегает к заваленной мертвецами оконечности тоннеля, ловко перепрыгивая через распластанные останки бывших товарищей и потеки красноты. Хлопает по дальней, оппозитной лифту стенке.
- Здесь! Эта хуйня здесь, хозяин!
Направляешься туда же, подхватываешь ближайшее тело, швыряешь под "выход" словно набитое соломой чучело. Тащит "Серая", подхватив под мышки, еще одного, укладывает поверх первого.
- Там сама пластина - как волос, станок ее на раз прохуярит.
Не понимаешь, почему, но отчего-то оживляется она.
- Ты их всех занулишь.
Зачем-то ставит себе на лице, прижав подушечку большого пальца меж бровей, "точку" чужой кровью.
- Красное на красном. Я знаю.
Подвалив погибшими ту самую "пластину", направляешься к помещениям, проверять. Идет "меченая" следом.
- В доках есть летучки. Я засвечу. Ты заберешь любую, мы съебемся.
Вышибаешь пинком первый - слева - армолист. Пусто.
- Всех летунов на ебало срисую, тоже засвечу. Они все на очке - заставишь, хуй на хуй, сами за рычаги прыгнут.
Еще один сносишь, напротив уже снесенного. Пусто.
- Хуй наебут - знаю, какие летучки хуйня, а какие заебись, самую пиздатую выцепим.
Третий, следующий за вторым. Пусто.
- И кукол сами притащат, и других, если их побольше попереебашить. Красным, бляди, умоются - по-другому запоют. Но надо быстрей, хозяин.
Аткинсон же, в это самое время, стоит там, вдалеке, и, выглянув из-за угла, наблюдает за тем, что вы делает. Ломаешь четвертую. Ничего.
- Скоро к этой жирной хуесосне, Модо, прихуячат его кенты, корпы. Он им за дачки подсасывает - пиздюков подгоняет. У них охуенная скорлупа, стволы. Страха ноль. Жесткие - даже для тебя, хозяин. Лучше разойтись бортами.
Чавкнув, скатывается с "мясной горки" верхняя туша, когда медленно подается вперед и в сторону, упираясь в плоть, реально оказавшейся замаскированной под облицовочный щиток дверью часть стены, там, за спиной. Прячется за тебя тут же рейдерша.
- Лезут, суки. Хуярь их. Всех.

Зачем она об него трется? Может у нее паразиты? Может она думает что он уничтожает паразитов так же легко, как рейдеров. Додумать он не успел, инстинкты хоть и с небольшим опозданием. но сработали.

- Прячьтесь.

Тихо на этот раз. Ритан Второй никак не мог понять чего в нем больше. Злости или злости. Злости на этих тупо.. туго.., никак не подобрать слово. Вообщем на рейдеров, которые пытались его убить, женщиной, пулемётом, какой-то глушилкой, а теперь еще и обычным оружием. Такое стремление как можно быстрее достигнуть смерти ничего кроме злости вызывать не могло. Или злости на себя. Ему надо было начать стрелять, еще как только шевельнулась верхняя туша. А он тут стоит размышляет о злости, да о тех кто рядом. Так и в опасности можно оказаться. Вот только мысли начинают течь быстрее. И как-то глаже что ли. Вот и теперь пока они прыгали в его мозгу как жучки на траве другая часть его вычислила угол с которого надо вести стрельбу, чтобы пули шли через заслонку, а не через гору трупов. И чтобы укрыться на полу под пулями было невозможно. Ну и не забывать про бронещит, если кто-то окажется настолько смелым, чтобы стрелять в ответ.

Именно в этот момент руки наконец заняли правильное положение, а палец вдавил гашетку. 8 секунд. Этого достаточно, чтобы подавить сопротивление. А потом прыжок в сторону ближайшей открытой двери. Не надо давать им шанс на результативный ответ.

Жалко что не успел найти гранату. Сейчас бы пригодилась любая. Они бы там подохли как крысы в банке. Если не сразу, то почти. Может повезет и они попробуют кинуть ее сквозь дырку? Надо пока прикинуть сколько она будет лететь и как быстро ее надо будет закинуть обратно.

Ритан Второй. Отложив на время вопросы, связанные с возможностью поражения "перевербованной" захватчицы эктопаразитами, которые могли бы заставить ее делать то, что она делает, вскидываешь орудие. И отсекаешь, отсчитывая про себя секунду за секундой, затяжную очередь туда, в тайный проход. Грохочет, отзываясь приятным стуком за грудиной, пулемет, разбрасывая леску ленточных сцепок безгильзовых боеприпасов, колется и трескается, разлетаясь керамической пылью и кусками облицовки панель, там, впереди. Брызжет краснота, что-то чавкает, что-то клокочет, что-то скрежещет, что-то - или кто-то - странно полусипит-полухрипит. Не кидают ничего в процессе пришельцы. Просто умирают, без задора.
Отмеривает внутренний хронометр "восемь раз по "раз"", между тем. Прыгаешь вбок, не хуже какого-нибудь акрида. Хлоп - и уже в помещении, арку скорей пролетев, чем проскочив.
- Лифт! Лифт!!!

Я хорошо стреляю. Интересная мысль. Вообщем-то ожидаемый результат, но как именно на него среагировало то, чем Ритан Второй думал. Это была такая гремучая смесь мыслей, чувств и ощущений, что почему-то захотелось еще. Узнавать. О себе, о других. Оправдывать ожидания. Испытывать удовлетворение. И все это вместе, сразу. Пока надо отложить эту мысль на потом. Бывший солдат не боялся забыть его. Она так глубоко впиталась, что не достигла бы большего, даже если бы ее набили на его броне.

Пора думать о деле. Полезли с двух сторон. Молодцы. Возможно если у кото-то хватило ума на такое с ним можно будет договориться. Вот только это им не поможет. Почему? Потому что они обучены воевать со слабыми. А его, Ритана Второго, обучали воевать с сильными. Пусть пока он не помнит всего, но что-то дается автоматически, как будто тело само знает что делать, а что-то приходит непонятно как, но приходит, позволяя принимать своевременные решения. Вот и сейчас решение принято. Те кто в шахте подавлены. Если и есть там живые им нужно время, чтобы понять что делать раньше. Огонь от них возможен, но беспорядочный, без особых шансов на успех, от страха, а не для победы. Те кто пришел из лифта с ними другое. Они пришли отвлекать внимание, давая идущим через шахту возможность атаковать сзади. А значит там более опытные и более защищенные. Нужно понять что и как, но выстрелы показали, он способен действовать на расстоянии почти так же эффективно, как и вблизи, а значит надо во время осмотра выбить главного.

План простой. Выставить левую руку с бронещитом, направленным в сторону лифта. Поднять его так, чтобы хватило места для того, чтобы осмотреть происходящее из-под него, а также выстрелить из пистолета, который будет в правой руке. Перевооружаемся. Готов. Действуем. И не забыть убраться с линии огня после того, как осмотр и выстрел будут произведены.

Ритан Второй. Визжит где-то неподалеку - через зал - заместитель креативного директора, и, кажется, хохочет рейдерша. Страшно одной, весело другой, но нет ни времени, ни желания разбираться в первопричинах.
"Первый номер" в сторону, щит в левую руку, "вспомогательное" - в правую. Быстро и просто. Готов? Готов. Подшаг. Укрыться - раз, провести визуальную оценку - два, прицелиться - три.
- Вон!
Вопят хором те, кто занял грузоподъемную платформу.
- Там!!!
И ты понимаешь, что вторженцы, вскрыв потолочный люк кабины, гонят на тебя детей. Один - лет, наверное, десяти на вид: тощий, в стоптанных сандалиях, которые ему явно велики, растянутых спортивных шортах по колено, не менее растянутой, и настолько большой, что она напоминает платье, футболке, с грубо сшитой из, кажется, наволочки "балаклавой" на голове, смотровые отверстия в которой вырезаны так криво, что он едва может рассмотреть хоть что-то перед собой одним единственным глазом. Со старым револьвером наперевес, вместе с тем, жмется к стенке. Второй - вообще лет, наверное, семи или восьми, высохший как скелет, с клочковато обритой шишковатой головой и укрывающей лицо "банданой", сделанной из куска мешковины, в засаленных трусах и играющей роль верхней одежды, некогда белой майке-безрукавке, свисающей ему почти по коленки. Едва тащит заржавевший обрез двуствольного ружья, стволы которого на вид кажутся толще, чем руки "воина". Третья - скорей уже девушка, чем девочка: пятнадцать-шестнадцать, может, ей. Невысокая, худощавая, смуглокожая, с остриженными под "горшок" угольно-черными волосами, в джинсах латанных, переделанной под жилетку шерстяной рубашке с обрезанными по плечи рукавами, замотанная почти по самые карие глаза то ли шарфом, то просто длинной полосой ткани. Этой - наверное, лидер - выдали полуавтоматический пистолет с подкрученной проволокой рукояткой и заваренным по боку, наискось, затвором.
- Убю! Убю!!!

Ритану Второму не жалко детей. Он не понимает как размер влияет на необходимость оставлять в живых. Ритану Второму жалко пуль. С этими мелкими любая победа это поражение. Потраченные припасы. Раскрытое местоположение. Отвлечение внимания. Кстати об отвлечении. Перед тем как убраться обратно в комнату все зрение и слух на потайной проход. Пытается ли кто-то оттуда выбраться. Слышны ли звуки попыток прорваться, отхода или приготовления к чему-то. Именно в данный момент основная опасность оттуда. Мелкие мешают не только ему, но и тем кто идет за ним. Скорее всего им тоже не жалко детей, но пулям все равно мелкий ты или крупный, пули все равно застревают в мясе и костях.

Пока мозги, эти такие медленные, но такие другие, такие настоящие, да наверное это правильное слово, пока эти настоящие мозги анализируют что творится в потайном проходе, надо что-то решать с детьми. Хотя у него есть кому решать.

- Серая, разберись с мелкими. Можешь отдать им одну из коробок, только пусть уберутся отсюда.

Ритан Второй. Да, ты отсек первую волну атаки, а разбитая декоративная панель, с прошитым армолистом заодно, упростили задачу по "наблюдению", но этот разум, он напоминает кувшин с сотней отверстий, в глубине которого горит свеча, а не прожекторный фонарь - слишком много всего, отовсюду, разом. Вот и сейчас, обратив внимание на "тыл", враз осознаешь, что там, за спиной, снова что-то происходит. Стоп, нет. Это труп оседает, наваливаясь изнутри на съехавшую керамическую пластину, из-за чего она - пластина - хрустит.
Успеваешь дать указание не совсем добровольной союзнице. И секунду, может, спустя, стены сотрясаются от басовитых перестуков враз зазвучавшей из каждого - вывернутого на "максимум" - динамика системы оповещения, в каждом помещении этажа, разом, "музыки". Тут, там, везде. Грохочет, отзываясь дребезжанием в грудине, накрывает "вуалью" шума, скрадывает звуки, растворяет голоса. Быстро понимаешь, что это не трек, а какая-то дикая нарезка из криков на странном - память услужливо подсказывает, что хиспанском - языке, обрывков радиопереговоров, пальбы, ритмичных стуков и чего-то, что, да, при определенных условиях все же возможно назвать мелодией. Не понимаешь только, как такое слушать. И, главное, зачем.
- Назад, сук...
Стоит женщине сунуться за переборку, как крохотное круглое зеркальце, показавшись из-за края ведущего на крышу лифтовой кабины люка, и блеснув словно драгоценная чешуйка, похоже, ловит в себе ее отражение. Одна лишь штурмовая винтовка - затертая, перемотанная у приклада какой-то растрепанной, темно-красного цвета лентой, обвешанная крохотными металлическими фигурками, и ярко, под трафареты, разукрашенная баллонной краской рублеными узорами - на долю секунды выглядывает "на огонек". Вспышка-хлопок. И рейдерша, брызнув на облицовку фонтаном крови из простреленной головы, тряпичной куклой валится с ног. Безотносительно ситуации - мастерский выстрел, сделать который "наудачу", не будучи профессионалом, практически невозможно.
- Те густа, мариконес, а?!
Хохочет кто-то там, в вышине. И добавляет, обращаясь к детям, уже так, что ты его частично понимаешь.
- Вамос, бляди, вамос! Огонь!!!

Сейчас не до щита. Сражаться на две стороны трудно даже ему. К тому же потеряна Серая, что говорит, о том, что мысли были правильные, самые опасные прячутся за мелкими. Надо поймать этого, который хорошо стреляет, попробуем его обмануть. Глаза на мгновение прикрыты, чтобы точно сориентировать руки в пространстве. В левой пистолет, он направлен в сторону прохода с трупами и стреляет. Редко, как будто даже робко. По крайней мере Ритану Второму хотелось бы, чтобы противники так думали. Но глаза, уши, а главное ствол пулемёта нацелены на лифтовую шахту, точнее ствол даже чуть выше над нет, там где потенциально засел противник. Только покажись, зеркальце, ствол, что угодно, чтобы дать понять что ты там и проверим окажется ли потолочная переборка достаточно прочной, чтобы уберечь тебя от очереди из крупного калибра. Тело по-прежнему расположено горизонтально на полу и высовывается только настолько, насколько необходимо, чтобы вести огонь.

Смерть Серой почему-то вызывает какое-то странное ощущение. Словно тупое, непроникающее ранение в грудную клетку. Однажды Астар-2 слышал, это называли ушибом сердца. Но нет, он не пропускал ни удара, ни пули. Почему же сердце так сжалось. Что это, яд? Болезнь? Человечность? Надо отставить эти мысли до более спокойной обстановки.

Ритан Второй. Щелкает вспомогательный огнестрел - легкий, намертво застывший в монолитом вытянутой руке, абсолютно управляемый - рассыпает задорно катучие гильзы. И десятой доли внимания, кажется, не уделяешь тому направлению, скорей пугая, чем реально отстреливаясь. Но, да, иногда так бывает, что и десяти процентов хватает.
Суется оттуда - из-за дальней, практически развалившейся надвое плиты - голова в черной матерчатой маске, на которой череп оскаленный белой краской грубо выведен. Щелк - и в ткани, точно меж двух дырок для глаз, только чуть повыше, ко лбу ближе, появляется еще одна. Вываливается из-за преграды, распахнув покосившуюся переборку практически настежь, грузный, упакованный в начищенную до блеска медную кирасу мужчина, расплескивает тягучий багрянец - фактурой пол теперь напоминает матированный капот одного из раритетных хозяйских спорткаров - по керамике. Второй - невысокий и худощавый, с дробовиком помповым наперевес, и в кожаной куртке с просто невероятным количеством заклепок на ее "фронтальной стороне", безжалостно топча трупы убитых еще в твой первый заход товарищей, тут же бросается прочь, к лестнице, наверх. Щелк - и в дубленой коже, аккурат промеж лопаток, вдруг образуется прореха. Падает, ударившись лицом о стену и оглушительно полузавизжав-полузаорав, вторженец, внезапно - судя по голосу - оказавшийся женщиной. Барахтается теперь там, среди тел, воет.
- Нет! Нет!!!
Это уже у лифта, "командир" малолетней "группы захвата". Пыхает там же, но выше, в люке, винтовка, обрывает крики самого младшего, того, которому отдачей - опасно все же неспециалистам кустарно модифицировать то, что было разработано и произведено специалистами - руку покалечило. Сгребает его в охапку выронившая оружие девчонка и, затравленно оглядываясь, бросается в коридор - буквально тебе навстречу. Видимо, смерть под огнем пулемета ее страшит меньше того, что кроется там, в шахте. Вот, кстати, и шанс - хиспаноговорящий враг там, ведет огонь.
Отсекает станок рокочущий залп, прямо над головой пригнувшейся так, что едва не падает, беглянки, расшибает облицовку над створками паутиной трещин. Не похоже, что насквозь шьет - видимо, слишком толстые тут перекрытия. По крайней мере, "зеркальщик" атаку точно переживает. Рычит из укрытия, к последнему из неудачливых "штурмовиков", судя по всему обращаясь.
- В атаку, качорро! Ебашь!!!

Рывок в коридор. Теперь прижаться спиной к стене, лицом к двери из которой вел огонь. Теперь пулемет направлен в сторону лаза, а вот пистолет наоборот, в сторону лифта. Надо все правильно рассчитать. Если напрямую не пробьет, то рикошетом достанет. Только от девки отделаться. Хорошо что можно говорить и целиться одновременно.

- Я Ритан второй, говорю тебе. Слушаться его, смерть сейчас. Слушаться меня, жизнь. Добей раненую и проверь нет ли еще кого в лазе.

Выстрелы сложные, но не безнадежные, рикошетом от пола. Первый, второй. И не дожидаясь ответа вышибаем дверь следующую по коридору в сторону лифта. Если девчонка выберет смерть, что же он подарит ей смерть. Пулей из пистолета.